Личность преступника в криминологии

Личность преступника в криминологии

Интерес к личности человека, нарушающего закон, возник, очевидно, чуть ли не вместе с самим фактом нарушения. Вопрос, существует ли предрасположенность к преступлению, тоже волновал людей издавна.

И если в древности предполагалось, что любые поступки детерминированы волей богов и судьбой, то позднее стала осознаваться способность человека к выбору. И это еще более подхлестнуло интерес (в том числе — научный) к личности, которая делает выбор в пользу преступной деятельности.

Сегодня известно, что проявления регрессных черт поведения индивида «связаны с его выпадением из русла социокультурных стандартов, а поскольку социальным ядром личности являются ее направленность, ее система жизненных отношений и мотивационно-ценностная ориентация, то это ядро определяет и тип личности преступника». [4;127].

Понятие «преступного типа» в истории криминологии и юридической психологии обычно связывают с трудами итальянского ученого Чезаре Ломброзо, хотя и у него были свои предшественники. Но мировая слава (иронически-пренебрежительного оттенка) досталась ему.

Но во время работы Ломброзо над теорией «преступного типа» вообще стало модным пытаться определить внутренние качества человека по внешним признакам. Френология, физиономистика и прочие околонаучные изыскания были популярны не только среди дилетантов.

Ломброзо, по крайней мере, задался действительно важным вопросом, по сей день не имеющим однозначного решения: какие внешние признаки могут безошибочно рассказывать нам о внутреннем состоянии субъекта? Есть ли какие-то черты внешности, которые свойственны именно преступникам, что позволило бы заранее изолировать их от возможностей совершения преступлений?

Успехи наук в различных областях в позапрошлом веке были настолько явственны, что не позволяли сомневаться и в скором нахождении ответов на вопросы, решаемые криминологами, точнее — апологетами формирующихся наук: психологии, социологии, криминалистики…

Но Ломброзо и его единомышленники допустили ошибку, отождествляя антропологические и психологические признаки. Однако различие этих характеристик заметил уже Э. Ферри, современник Ломброзо, который писал: «Можно, конечно, допустить, что привычка к преступлению или профессия сообщают индивиду, даже в анатомическом отношении, некоторые особые приобретенные и профессиональные черты следствие более частого упражнения какого-нибудь органа, например правой руки у скульптора, кисти руки — у карманного вора, Но и при небольшом размышлении нельзя допустить, чтобы образ жизни и профессия могли сообщать человеку черты, чуждые и даже обратные его органической или психической деятельности, например, дали бы убийцам их огромные челюсти или свирепое выражение лица (тогда как каждому преступнику было бы выгодно иметь невыразительное лицо) или дали бы ворам их убегающий лоб и т. п.». [6; 97].

И чуть ниже Ферри утверждает: «…если мы возьмем преступника, с детства занимающегося преступлениями и не только кражами (что может быть как врожденной склонностью, так может возникнуть и под влиянием семьи или среды), но и жестокими убийствами, то образ жизни или профессия не могут создать у него тот преступный тип, примеры которого можно видеть на опубликованных мной в другом месте фотографиях детей-убийц». [6; 97].

В книге Ю. Торвальда «Век криминалистики» мы действительно встречаем упоминание о семейном клане профессиональных наемных убийц Корню, чьи дети учились играть с человеческими черепами, чтобы «привыкнуть к делу». [5;39] Но думается, таким образом можно было приобрести лишь особого рода психологические навыки, сформировать отличную от общепринятой систему ценностей, которая начинала формироваться с раннего возраста, а следовательно, успевала прочно укорениться в человеке по мере его взросления. Но говорить здесь о биологических предпосылках именно преступного поведения не приходится.

Позднее, по мере формировании юридической психологии и криминологии, в них определился и родовой термин для определения различных видов отклоняющегося поведения, связанных с нарушением правовых и нравственных норм: делинквентность. Но речь шла уже именно о психологических характеристиках, а не антропологической предрасположенности обладателей низких лбов или выступающих челюстей к нарушению законов.

Сегодня в группу антисоциального, или делинквентного поведения психологи включают формы, связанные с нарушением закона.

Под термином «делинквентный» понимаются «действия конкретной личности, отклоняющиеся от установленных в данном обществе и в данное время законов, угрожающие благополучию других людей или социальному порядку и уголовно наказуемые в крайних своих проявлениях». [2;72] Личность, проявляющая противозаконное поведение, квалифицируется как делинквент, а сами действия называются деликтами.

Общими и специфическими закономерностями отклоняющегося развития интересовался еще в начале XX в. знаменитый отечественный психолог Л. С. Выготский, который формировал дефектологию как комплексную науку о человеке, включающую «разностороннее изучение причин и механизмов отклоняющегося развития, понимание которых является условием разработки научно обоснованных медико-психолого-педагогических коррекционных воздействий». [1;181].

Процесс формирования личности, в том числе и ее преступных наклонностей, всегдахарактеризуется активной ролью общества — своего рода поставщика необходимой для восприятия информации, целого комплекса норм, ролей, установок, запечатлеваемых в сознании растущего индивида, и в определенной степени влияющих в будущем на становление его личности: преступника, либо добропорядочного гражданина.

Как известно, семья, которая является средой первичной социализации человека, играет важную роль в процессе становления личности. И даже если у ребенка и подростка есть необходимые эмоциональные связи с родителями, то при соответствующем поведении родителей, эти связи могут демонстрировать ему пренебрежительное отношение к нравственным и правовым запретам, прививая образцы противоправного поведения.

Особую роль играют при этом не слова родителей, читающих «лекции о нравственности», а их действия на практике, причем разницу между словами и делами ребенок усваивает моментально.

Кроме того, немаловажное значение имеет отношение к самому ребенку в период детства и взросления. Сегодня мы можем говорить, например, о том, что личность знаменитого серийного убийцы Чикатило была сформирована под влиянием тяжелых воспоминаний раннего детства, пришедшегося на украинский Голодомор, наложенных на жесткое воспитание, применяемое деспотичной матерью, в результате чего у Чикатило с одной стороны появилась уверенность в том, что для собственных желаний не может существовать никаких преград (а в детстве он был свидетелем людоедства), [3;98] а с другой — что желания необходимо таить, что позволило ему многие годы безнаказанно совершать убийства, не вызывая никаких подозрений: аккуратный и скромный работник, семьянин, муж и отец…

В немалой мере следует определить и искаженность развития, при котором, в принципе не культивировались ценности преступного мира (как в свое время в клане Корню, о чем говорилось выше), но тем не менее, культивировались ценности асоциального характера, причем зачастую достаточно косвенно.

Примером может служить случившееся несколько лет назад так называемое «дело Анны Шавенковой», которая на своем автомобиле сбила насмерть одну женщину, а вторую сделала инвалидом. Большой общественный резонанс вызвала размещенная в Интернете копия видеозаписи камеры наблюдения с места происшествия, на которой видно, что Шавенкова после аварии, выйдя из машины, не подошла к потерпевшим, а сразу стала осматривать повреждения, полученные автомобилем, нимало не интересуясь судьбой сбитых прохожих.

В ходе расследования выяснилось, что Шавенкова является дочерью высокопоставленной областной чиновницы, и ее высокомерно-пренебрежительное отношение к другим людям объясняется, не в последнюю очередь, именно полученной в процессе формирования характера уверенностью, что она принадлежит к «особому» клану и может позволить себе больше, нежели «простые смертные».

Думается, что такая уверенность формировалась не в результате прямых словесных рассуждений на эту тему, но в ходе событий раз за разом свидетельствовавших об особом положении семьи, связанной со служебным положением матери.

Конкретное человеческие поступки диктуются ему его самосознанием. Для лиц, совершивших преступление, характерной особенностью является отстранение себя от ответственности за совершенно, самооправдание, производящееся различнымипутями:

• — акцентирование внимания на виктимности ситуации и виновности потерпевшего;
• -обесценивание норм моралии права путем противопоставления себя или преступного сообщества, членом которого является лицо, совершившее преступление, остальному обществу;
• — перенесение ответственностина других лиц;
• -оправдание (иная интерпретация) ситуации, в результате которой было совершено преступление.

Следует еще раз отметить, что биологические (физические и психические аномалии) в формировании преступных (асоциальных или антисоциальных) наклонностей практически не имеют значения.

При определенных условиях психические аномалии конкретного лица могут обусловить его преступное поведение, но сами по себе эти аномалии (различные психопатии, сексуальные аномалии, олигофрения) еще не криминогенны. Но все это еще не тождественно формированию личности преступника поведение личность преступный криминология Наибольшее значение в процессе формирования личности, таким образом, все-таки имеют ее ценностные установки, определяющие уровень нравственности и правовое сознание личности.

У личностей, склонных к преступному поведению вышеназванные элементы «ослаблены и деформированы, а в случаях, когда жизненная позиция человека характеризуется направленностью к личной выгоде или авторитарному подавлению окружающих, невозможно ожидать от личности правильного и положительного следования ценностным принципам». [2;76].

Сегодня мы можем констатировать факт тесной связи формирования личности с ее последующим правомерным или неправомерным поведением, понимая, что искаженное развитие личности предопределяет ее дальнейшую девиацию и весьма возможную делинквентность.

• 1. Выготский Л. С. Проблемы дефектологии. М.: Лань, 2003.
• 2. Криминологические и уголовно-правовые идеи борьбы с преступностью // под ред. Кузнецовой Н. Ф. М.: НОРМА, 2012.
• 3. Модестов Н. С. Серийные убийцы. М.: НОРМА, 2008.
• 4. Снежневский А. В. Общая психопатология, М.: МЕД-пресс-информ, 2015.
• 5. Торвальд Ю. Век криминалистики. М.: Астрель, 2014.
• 6. Ферри Э. Уголовная социология. М.: Вагриус, 201.