Информация как философская категория. 
Амбивалентность информации

Одинаково немыслимы в реальных проявлениях ни вещество без силы, ни сила (или движение) без вещества, ни дух без плоти и крови, без сил и материи.

Д. И. Менделеев

Как показано в параграфе 1.4, в советской философии были разработаны три группы концепций информации: атрибутивные, функциональные, антропоцентристские. Несмотря на довольно широкие онтологические масштабы (весь материальный мир, живая природа, человеческий социум), эти концепции не претендовали на философский статус, ибо у идеологически подозрительной категории информации не было шансов кооптироваться в закрытый перечень категорий материалистической диалектики. Поэтому пришлось довольствоваться общенаучным статусом и обещанием когда-нибудь дорасти до философского уровня. В постсоветской философии интерес к информационной проблематике заметно снизился, но зато энергичные идеологи информатики начали дерзко врываться в философские заповедники и беспардонно там распоряжаться. Как правило, новоявленные мыслители ставили перед собой амбициозные новаторские цели мегатеоретического масштаба. Приведу три характерных примера.

1. Концепция компьютерной семантики исходит из постулата, что «понятие „материя“ синонимично понятию „система“», затем взаимосвязанными элементами материальной структуры объявляются «вещество», «энергия», «знания», «информация» и далее развивается мегатеория^[1], утверждающая единство информационных технологий в неживой, живой и социальной природе. Разумеется, об основном вопросе философии, о системе философских и общенаучных категорий нет и речи, но зато с помощью логико-технико-кибернетических аргументов утверждается «идея Мирового разума или общего информационного поля, с которым общаются не только разумные существа, но и животные и растения» (с. 291) и «создание информационного общества как объективно неизбежный мировой процесс» (с. 310). Налицо очередной вклад в информационную мифологию. Поистине, если в античности философия вырастала из мифологии, то ныне мифологизируется философия. Правда, цитированная концепция компьютерной семантики не столь грандиозна, как гигатеория информациологии (см. 2.6).

Откровенно говоря, трудно понять, зачем авторам концепции, солидным кибернетикам-информатикам, понадобилось мифологическое обрамление компьютерных технологий, которым посвящена их книга. По сути дела, ими ставится задача раскрыть «семантическую сущность информации, циркулирующей в компьютерных системах», которая «проявляется через человека». Электронная вычислительная машина «рассматривается как активный партнер человека, осуществляющий интеллектуальную деятельность, направленную на сигнальное взаимодействие с человеком в единстве синтаксических, семантических и прагматических характеристик» (с. 26). Научно-практическая значимость этой задачи обусловлена работами по созданию искусственного интеллекта, по машинному переводу, автоматизации информационного поиска и других семантических процессов. Семантическая информация изучается здесь в аспекте человеко-машинного диалога, который представляет собой междисциплинарную, даже метатеоретическую проблему. Однако поднимать ее на философско-мировоззренческий уровень нет никакой необходимости.

2. Тот же информационно-философский недуг обнаруживается в мегатеоретической концепции, названной философия информационной реальности. Философствующие информатики, ссылаясь на то, что в научном обиходе начали использоваться термины «физическая реальность», «биологическая реальность», «языковая реальность»¹, предложили включить в философский лексикон категорию информационная реальность, которую отнесли к «предельно общим философским понятиям»^[2][3]. В философском аспекте информационная реальность понимается ими как «информационная форма движения материи» (с. 137). Информация решительно объявляется философской категорией, поскольку она «не только отражает всеобщие формы бытия, их связи и взаимообусловленности, но и является фактором развития от низшего к высшему в природе, обществе и познании» (с. 139). «Активная роль информации в возникновении и развитии новых форм движения и информационных структур», — утверждают авторы, — «особенно четко проявляется в двух переломных скачках развития материи — от неживой природы к жизни и от высших животных к человеку, к человеческому обществу» (с. 139). Образование «метаструктуры — человеческого общества» активизировало информационную деятельность людей и обеспечило создание «множества искусственных структур, в том числе искусственного интеллекта, его нового направления информационной виртуальной реальности — человеко-машинной реальности, созидающей предпосылки к интенсивной технологии познания» (с. 140).

Получается, что «информационная форма движения материи» является источником и генетическим фактором биологической, психической, социальной, технической форм движения материи, т. е.

информационная реальность — демиург всех остальных реальностей. При этом авторы придерживаются принципа материального единства мира и апеллируют к материалистической диалектике. Они вскрывают «принципиальную неполноту той картины действительности», которую рисовали предшествующие материалисты. Их «палитра» была ущербна, ибо они использовали только категории материи, движения, пространства, времени и не ведали об информации. Философия информационной реальности ликвидирует этот пробел. Оперируя философской категорией информации, она обещает разрешить «вечные вопросы» биологии (возникновение живых существ), антропологии и богословия (появление homo sapiens), культурологии и футурологии (построение искусственного интеллекта). Правда, не раскрывается механизм этих эпохальных научных откровений. «Не энергия, а информация выходит в XXI столетии на первое место в области научных практически-действенных понятий», — заявляют воодушевленные философы-информатики (с. 142). Хочу им поверить, да не могу.

Многоуважаемые ученые информатики незаметно для себя сползают с философских высот биогенеза и антропогенеза на плоскость социального общения между людьми. Ссылаясь на ЮНЕСКО, они предлагают следующую «научную практически-действенную» трактовку: информация — «это универсальная субстанция, пронизывающая все сферы человеческой деятельности, служащая проводником общения, взаимопонимания и сотрудничества, утверждения стереотипов мышления и поведения» (с. 142). Определение ЮНЕСКО характеризует информацию как частнонаучную категорию, относящуюся к области социальной коммуникации, и вовсе не соответствует статусу философской категории, рядоположной с категориями материи, движения, пространства, времени. В итоге мегатеоретические претензии философии информационной реальности оказываются столь же наивными, как и философские обобщения компьютерной семантики. Причина этого состоит в том, что философствующие информатики под «информационной реальностью» понимают не Вселенную во всем ее разнообразии, а хорошо им известную техносферу — искусственно созданную реальность. Однако закономерности, действующие в техносфере, они неосмотрительно распространяют на живую и неживую природу, сознание и социум. Поэтому мегатеоретические претензии не оправдываются. Но использование понятия информационной реальности в качестве не философской, а частнонаучной категории оправдано и продуктивно (см. следующий параграф, раздел Е. 1).

3. Еще одну мировоззренческую разработку мегатеоретического масштаба осуществил в наши дни информатик К. К. Колин. Он поставил целью осмыслить перспективы развития информатики как междисциплинарного научного направления, интегрирующего достижения как естественнонаучных, так и гуманитарных дисциплин. В многочисленных публикациях автора обсуждаются всеобщий характер информатизации общества и, особенно, сферы образования (в инструментальном и содержательном плане), формирование информационного общества как проявление общей закономерности развития цивилизации, глобализация информационной среды мирового сообщества, превращение информации в важную экономическую категорию, возможности усиления интеллектуальных и творческих способностей человека, становление информационного миропонимания и мировоззрения, существенно изменяющих сознание общества, особенности информационного образа жизни, обеспечение информационной свободы и информационной безопасности личности, преодоление информационного неравенства и другие актуальнейшие проблемы современности, будущего развития человечества в целом и России в частности.

Привлекают внимание философские разработки К. К. Колина. В контексте нашего учебного пособия остановимся на профессиональномировоззренческом тезисе: «Объективная реальность обладает свойством дуализма, так как она одновременно включает в себя как физическую, так и идеальную реальность, которые обладают свойствами взаимного отражения. В результате этого и возникает тот удивительный и во многом еще не познанный феномен, который мы называем информацией»¹ (курс. К. Колина. —А. С.). Дуализм, как известно, философское учение, исходящее из признания равноправия двух начал — материи и духа (идеального). В отличие от своих предшественников (В. М. Глушков, А. Д. Урсул, Ю. И. Шемакин), которые исповедовали материалистический монизм и понимали информацию как атрибут материи, философ-дуалист К. К. Колин утверждает: «Информация не является физическим объектом или процессом, а принадлежит к миру идеальной реальности. Однако для своего проявления информация нуждается в объектах (или процессах) физической реальности, которые и служат ее носителями. Физическая природа носителей информации принципиального значения не имеет» (с. 63). Учитывая сказанное, можно подумать, что информация идеальна, объективна и относительно независима от материальных носителей. Но в дальнейшем выясняется, что автор считает иначе.

На с. 69 предлагается «новое определение», которое звучит так: «Информация, в широком понимании этого термина, представляет собой объективное свойство реальности, которое проявляется в неоднородности (асимметрии) распределения материи и энергии в пространстве и времени, в неравномерности протекания всех процессов, происходящих в мире живой и неживой природы, а также в человеческом обществе и сознании»^[4][5]. Тут же поясняется, что информация.

«не продукт деятельности сознания, а реальный физический феномен», она «неразрывно связана с материей и энергией» и «представляет собой их атрибут, т. е. неотъемлемое свойство». Выходит, что информация не идеальный «продукт деятельности сознания» а материальный «физический феномен»; не материальные носители служат атрибутом (способом проявления) информации, а напротив, информация неотъемлемый атрибут материи и энергии.

Дуализм отрицает единую материальную природу информации (в противном случае он превращается в монизм). Поэтому К. К. Колин по меньшей мере непоследователен, когда иллюстрирует свои дуалистические взгляды антиномией, что информация «принадлежит к миру идеальной реальности» (с. 63), и вместе с тем «реальный физический феномен» (с. 69). Подобный философский «дуализм» уразуметь трудновато. Тем более, что сбивают с толку постоянные упоминания об «объективности» информации, о существовании ее в объективной реальности. А в субъективной реальности, т. е. в индивидуальном сознании, информации нет? Ведь наши знания, переживания, стремления субъективны, и именно они образуют содержание социальной информации^[6][7].

Константин Константинович несколько успокаивает недоумевающих читателей, когда сообщает, что его «новое определение» относится только к физической информации. А о сущности идеальной информации он обещает «поговорить особо» (с. 69). Стало быть, автор скромно признает, что до философского осмысления категории информации он еще не добрался. Остается пожелать ему творческих успехов. Тем более, что выдвинутая К. К. Колиным идея дуализма информации представляется важной и перспективной, поскольку она позволяет вырваться из порочного круга дискуссий материалистов и идеалистов и указывает путь к немифологическому познанию природы информации. Рискнем в поисках научной истины последовать этим путем.

Многочисленность и разнообразие трактовок информации, обнаружение информационных процессов и явлений практически во всех областях природы, общества и сознания наводит на мысль о том, что информация воплощает какие-то основополагающие начала мироздания. В философии, как известно, издавна обсуждаются два первоначала. Материалисты в качестве первоначала мира принимают материю (материалистический монизм), а идеалисты — идеальное (духовную субстанцию), отстаивая принцип идеалистического монизма. Дуалисты, занимающие промежуточную позицию, считают, что бытие образуют две равные, независимые друг от друга субстанции — материальная и идеальная. Какую мировоззренческую позицию выбрать?

Надо сказать, что творчески мыслящие советские философы, обязанные быть материалистами по долгу службы, беспощадно эксплуатировали диалектику, когда им приходилось определять местонахождение идеальных сущностей в материально едином мире. Например, Э. В. Ильенков толковал идеальное как «особую сверхприродную объективную действительность, как особый предмет, сопоставимый с материальной действительностью, находящийся с нею в одном и том же пространстве (и именно поэтому часто с нею путаемый)… Идеальность есть не что иное, как представленная в вещи форма общественно-человеческой деятельности»¹. Как понимать такое толкование? Если идеальная реальность сопоставима с материальной действительностью, если идеальность всегда присутствует в созданных человеком вещах, то идеальное и материальное взаимосвязаны, взаимообусловлены и образуют неразрывное единство двух равноправных начал, соответствующее дуализму, а не монизму.

Единство материального и идеального особенно убедительно проявляется при рассмотрении феномена культуры как «второй природы», искусственно созданной людьми. Материальная культура — это опредмеченная мысль, а духовная культура реализуется в материальной форме, — как втиснуть эти противоположные сущности в рамки материалистического монизма? Наконец, самый важный для нас вопрос: куда отнести информацию? Считать информацию материальной сущностью нельзя, так как она несет идеальное содержание, но и в духовную субстанцию она не вписывается, поскольку нуждается в материальном носителе. Получается, что амбивалентная^[8][9], идеально-материальная информация — какая-то аномалия, уродливая мутация Вселенной.

К счастью, обнаружилась философская концепция, утверждающая, что материя и дух всегда интегрированы, всегда дополняют друг друга: материя не существует без духа, а дух без материи (природы). Я имею в виду так называемую реалистическую философию, развиваемую школой петербургского философа Валерия Леонидовича Обухова. Реалистическую философию В. Л. Обухов трактует как «философское направление, признающее равнозначность материальной и духовной составляющих мира. Она возникает вместе с появлением античной философии до ее разделения на материализм и идеализм. В качестве диалектического синтеза (а не механического соединения, как в дуализме) односторонних, крайних философских направлений — материализма и идеализма, реализм восстанавливается в Германии — начиная с И. Канта и Ф. Шеллинга, в России — с А. И. Герцена»¹. Об авторитетности и привлекательности реалистических воззрений свидетельствует приведенный автором впечатляющий перечень западноевропейских и отечественных мыслителей, так или иначе разделявших эти идеи^[10][11].

Числится в этом списке и Д. И. Менделеев, всегда отличавшийся самостоятельностью мышления и склонностью к глобальным теоретическим обобщениям. Одну из своих исповедальных работ — «Заветные мысли» (1905) он завершил разделом «Мировоззрение», где есть такие слова: «По моему разумению, грань наук, доныне едва достигнутая… сводится к принятию исходной троицы не сливаемых, друг с другом сочетающихся, вечных (насколько это нам доступно узнавать в реальностях) и все определяющих: вещества (или материи), силы (или энергии) и духа (или психоза). Признание их слияния, происхождения и разделения уже лежит вне научной области, ограничиваемой действительностью или реальностью. Утверждается лишь то, что во всем реальном надо признать или вещество, или силу, или дух, или, как это всегда и бывает, их сочетание, потому что одинаково немыслимы в реальных проявлениях ни вещество без силы, ни сила (или движение) без вещества, ни дух без плоти и крови, без сил и материи»^[12]. Я не знаю, признал бы Д. И. Менделеев информацию амбивалентной реалией, но налицо несомненная амбивалентность материально-идеальных начал в его мировоззрении.

Согласно концепции реалистической философии, развиваемой В. Л. Обуховым, «материя и дух, составляя единую субстанцию, представляют, тем не менее, два разных лика этой субстанции. Иными словами, реализм на место привычных монизма и дуализма с необходимостью ставит дуалистический монизм, признающий единую субстанцию, но с двумя противоположными ликами, несводимыми один к другому»¹. Подчеркну, что принципиальное отличие идеи «дуалистического монизма» от традиционного дуализма состоит в том, что отрицается параллельное сосуществование двух несводимых к единству противоположностей (дух и материя, душа и тело, мышление и протяженность (Р. Декарт), абстрактное и конкретное и т. п.), а утверждается неразрывное единство и взаимозависимость противоположных начал. Абсолютно дематериализованная идеальность в «чистом виде» существовать не может; аналогично нет совершенно однородной материи, лишенной каких-либо отличительных свойств.

Позволю себе проиллюстрировать суть дуалистического монизма натурным экспериментом. Возьмите лист бумаги и напишите на одной стороне листа «Материализм», а на другой «Идеализм». Теперь попробуйте разделить материализм и идеализм. Не получится. Лист бумаги символизирует единую субстанцию, а две стороны листа — это «противоположные лики», не существующие в «чистом виде» и «несводимые один к другому». Можно сказать, что в дуалистическом монизме воплощается принцип дополнительности Нильса Бора и диалектический закон единства и борьбы противоположностей.

Аргументируя свой вывод о том, что «мир действительно и един и дуален, т. е. един в противоречии, т. е. подлинно диалектичен», В. Л. Обухов пишет: «…дуальны все силы в природе (притяжение и отталкивание), все процессы (соединение и разъединение), все характеристики, что наиболее ярко схвачено в полярных парах категорий диалектики. Дуально устройство человеческого мозга, корпускулярно-волновой дуализм света» (с. 703). Добавлю, что в культурологии и семиотике развиваются идеи «парных символов», «бинарных оппозиций», «двоичных противопоставлений»^[13][14]. В. В. Иванов в книге «Чет и нечет» напоминает о дуализме пифагорейцев, которые постулировали десять начал, расположенных попарно: предел и беспредельное, четное и нечетное, единое и множество, правое и левое, мужское и женское, покой и движение, прямое и кривое, свет и тьма, хорошее и дурное, квадратное и продолговатое^[15].

Продолжая ряд бинарных оппозиций, можно включить в него устную и письменную речь, изображение и текст, библиотеку и Интернет, все коммуникационные и познавательные процессы. Во всех явлениях естественного и искусственного происхождения обнаруживается амбивалентная (дуальная, двойственная) природа. (Амбивалентность, дуальность и двойственность я считаю синонимами, но предпочитаю термин «амбивалентность», потому что он не только констатирует противоположность, разнородность двух начал, но и акцентирует их активное взаимодействие (valentia — сила), без которого невозможно развитие). Амбивалентность отчетливо проявляется в современных информационных технологиях, преобразующих, по словам Мануэля Кастельса, индустриальное общество в «информациональное общество». Выдающийся экономист специально подчеркнул в своем фундаментальном исследовании: «Поскольку информационализм основан на технологии знания и информации, в информациональном способе развития имеется особо тесная связь между культурой и производительными силами, между духом и материей»¹.

Исходя из сказанного, можно сделать вывод, что природа информации не идеальна и не материальна, а амбивалентна, т. е. представляет собой воплощение дуалистического монизма. Амбивалентная природа информации обусловила мифологизированные суждения о всепроникающей способности, вездесущности информации, которые показались правдоподобными «прорабу перестройки» А. Н. Яковлеву (см. начало Вступления) и не ему одному. Вообще говоря, вопрос о природе информации весьма запутан. Так, авторитетный семиотик и лингвист Н. Б. Мечковская сообщает своим студентам, что «информация всегда имеет знаковую (!) природу и передается с помощью знаков»^[16][17]. Получается, что знак первичен, он порождает информацию. На самом деле знак — это элемент (квант) семантической информации, который имеет амбивалентную идеально-материальную природу, как и все информационные явления. Теперь, установив фундаментальную природу информации, обратимся к определению ее категорийного статуса.

Если вернуться к понятиям и категориям, представленным в начале параграфа, обнаруживается достаточно представительная «королевская свита» информации. Теория Шеннона, символизирующая математизацию знаний об информации, представляет собой математический аспект философской категории информации. Математические аспекты обнаруживаются во всех других философских категориях, они характеризуют бытие, материю, движение, пространство, время, конечное и бесконечное, качество и количество, необходимость и случайность, форму и содержание и др. Наличие идеального математического аспекта в содержании категории информации — довод в пользу ее философского статуса. Частнонаучные понятия (сигнальная трактовка) фиксируют амбивалентную идеально-материальную природу информации: идеальное содержание (значение) и материальный носитель (форма). Амбивалентное единство идеальных (смысл) и материальных (воплощение) начал представлено в общенаучной категории семантической информации, которая включает обыденные представления об информации как о сведениях, известиях, новостях и пр. В научных метафорах типа «отраженное разнообразие», «инвариант отражения», «неоднородность распределения материи и энергии» при ближайшем рассмотрении также можно обнаружить амбивалентность. Только постулаты информациологии, утверждающие «Информация — универсальное начало всех начал; информация первична, материя вторична» (см. параграф 2.6), являются не амбивалентными, а моновалентными, но мы их в расчет не берем, потому что они не удовлетворяют условию немифологичности.

Согласно реалистической концепции, утверждающей дуалистический монизм, природная субстанция всех реальностей амбивалентна. Стало быть, природа информации амбивалентна, ибо информация имманентно (необходимо) воплощает единство и взаимообусловленность материальных и идеальных начал, т. е. идеального содержания и материального носителя. Благодаря амбивалентной природе информация способна отражать амбивалентное разнообразие живой и неживой природы, сознания и техносферы и в этом качестве достаточно всеобъемлюща, чтобы соответствовать требованиям, предъявляемым к философским категориям. Выполнены также логико-эпистемологические условия: информационно-кибернетический стиль мышления, методология информационного подхода, «информационные очки» давно уже стали инструментами научного и обыденного «информационного мировоззрения». Поэтому есть основания для того, чтобы признать информацию философской категорией.

Теперь возникает задача определения содержания философской категории информации. Для этого нужно знать не только природу, но и сущность информации, ее типы и способ их существования в различных реальностях. Отсюда вытекает проблема онтологии (бытия, способа существования) информации.

• [1] Шемакин Ю. И., Романов А. А. Компьютерная семантика. М.: Научно-образовательный центр «Школа Китайгородской», 1995. 344 с.
• [2] Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 548.
• [3] История информатики и философия информационной реальности: учеб, пособиедля вузов / под ред. Р. М. Юсупова, В. П. Котенко. М.: Академический проект, 2007.429 с.
• [4] Колин К. К. Теоретические проблемы информатики. Том 1. Актуальные философские проблемы информатики. М., 2009. С. 60.
• [5] Академик В. М. Глушков писал в свое время: «Информация в самом общем еепонимании представляет собой меру неоднородности распределения материи и энергии в пространстве и во времени, меру изменений, которыми сопровождаются всепротекающие в мире процессы» (Глушков В. М. Мышление и кибернетика // Вопросыфилософии. 1963. № 1. С. 36). Может показаться, что формулировки В. М. Глушкова О
• [6] Э и К. К. Колина аналогичны друг другу, но это не так: они принципиально различны. Глушков, толкуя об информации как «мере неоднородности» имеет в виду возможностьизмерения неоднородности при помощи информационной модели, т. е. осуществляеткорректный информационный подход; Колин же отождествляет информацию как «объективное свойство» материи с ее неоднородностью и практикует там самым информационный подход в некорректном режиме.
• [7] Поучительно обратить внимание на следующие типичные особенности философствования наших информатиков. Во-первых, будучи материалистами, они исходятиз «принципа материального единства мира», согласно которому материя «общая единая субстанциональная основа известных науке объектов»; во-вторых, констатируетсясвойственное дуализму «единство материального и идеального, бытия и мышления, материи и сознания»; в-третьих, авторы не осознают несовместимость материализмаи дуализма (см., например, История информатики и философия информационнойреальности: учеб, пособие для вузов / под ред. Р. М. Юсупова, В. П. Котенко. М., 2007.С. 174, 177).
• [8] Ильенков Э. В. Проблема идеального // Вопросы философии. 1979. № 6. С. 140;148.
• [9] Амбивалентный (дословно «обе силы») — двойственный, характеризующийсяодновременным проявлением двух противоположных качеств.
• [10] Реалистическая философия: учебник / под ред. В. Л. Обухова, В. П. Сальникова.СПб., 1999. С. 39.
• [11] Нелишне заметить, что имеются весьма авторитетные ученые, решительноотвергавшие дуалистическое мировоззрение. Например, один из создателей квантовой механики, Нобелевский лауреат Эрвин Шредингер (1887—1961) в книге, которуюназывают его «философским завещанием», целый раздел посвятил обоснованию отказаот дуализма мышления и бытия или духа и материи (Шредингер Э. Мой взгляд на мир.М., 2008. С. 84—92). Главное его возражение состоит в невозможности параллельногосуществования физического мира и психического мира. Шредингер склоняется к психологическому монизму.
• [12] Менделеев Д. И. К познанию России. М., 2002. С. 373—374.
• [13] Обухов В. Л. Что такое реалистическая диалектика? // Мир философии — мирчеловека. М., 2007. С. 701.
• [14] Иванов В. В. Дуалистические мифы // Мифы народов мира: в 2 т. Т. 1. М., 1980.С. 408—409.
• [15] Иванов В. В. Чет и нечет. Асимметрия мозга и знаковых систем. М., 1978. С. 84.
• [16] Кастелъс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000.С. 40.
• [17] Мечковская Н. Б. Семиотика: Язык. Природа. Культура: учеб, пособие для вузов.3-е изд. М, 2008. С. 9.