Психологическая помощь беженцам и вынужденным переселенцам из «горячих точек»

В отличие от добровольной перемены места жительства (в поисках, например, улучшения жизненных условий), вынужденно люди переезжают, как правило, вследствие военных действий, притеснения властей, дискриминации по национальному признаку или религиозным убеждениям. Изначальный конфликт между отсутствием позитивной мотивации к переезду и физической невозможностью дальнейшего пребывания на исторической родине, травматизация психики, определяемая причинами и историей миграции, а также трудности адаптации на новом месте определяют формирование весьма специфического опыта вынужденных переселенцев, который выходит за рамки обычного и повседневного. (Психологическая помощь мигрантам. 2002).

Принимая решение об отъезде с исторической родины, люди, как правило, оказываются в ситуации, когда вполне сложившиеся жизненные структуры рушатся, и практически не остается сколько-нибудь ясных и четких ориентиров, определяющих дальнейшее развитие событий. Выбирать приходится между будущим и прошлым, неизвестностью и неизменностью, тревожной неопределенностью и чувством вины за упущенные возможности. Детальное изучение феноменологии вынужденной миграции предоставляет возможность осмыслить переживания людей, «зажатых» между невозможностью и необходимостью, вынужденно приехавших в «свою» Россию и неожиданно оказавшихся в ней «чужаками», и оценить их нынешний психологический статус в ракурсе эффективности принятого когда-то решения о переезде (Анцыферова Л. И., 1994, 1997; Аракелов Г. Г., 1995).

Вынужденная миграция является одной из «аномальных психосоциальных ситуаций», связанных с повышенным риском возникновения психических нарушений, поскольку человек попадает в трудноразрешимую жизненную ситуацию, и перед ним возникает задача совладания со сверхсложными обстоятельствами. Вынужденные мигранты в процессе болезненного переезда и адаптации на новом месте испытывают множество трудноразрешимых экономических, социальных и психологических проблем. Очень часто вынужденные мигранты бегут из горячих точек, и, как правило, их исход сопровождается травлей, угрозой жизни, иногда погромами, иногда бомбежками. Человек попадает в другую культурную среду и переживает в связи с этим когнитивный, эмоциональный, мотивационный диссонанс. Ему очень тяжело, он пытается приспособиться к новой среде, а сделать это очень трудно.

Анализ психических расстройств вынужденных мигрантов показывает, что они носят комплексный характер:

• — проблемы затрагивают все основные сферы личности — эмоциональную, когнитивную, поведенческую, мотивационно-потребностную, коммуникативную;
• — нарушения в различных сферах психического здоровья мигрантов, накладываясь одно на другое, могут привести к глобальным проблемам личности; одна существенных проблем беженцев — кризис идентичности;
• — возникают психосоматические симптомы и различные невротические расстройства, в том числе, депрессии, суицидальность, тревожные расстройства, страхи;

Конкретные психологические проблемы взрослых вынужденных мигрантов (Юрьева Л. Н., 2002):

• — «потеря чувства укорененности» — вынужденная миграция разрушает привычный жизненный уклад человека; он тяжело переживает расставание с привычной географической, климатической, культурной и социальной средой — со всем тем, что «питало» его существование и активную жизнь; человеком овладевает чувство, что он теряет свои «корни», с которыми отождествлял себя;
• — чувство «вины выжившего» возникает у беженцев из «горячих точек», так как многие из них побывали в заложниках, находились в зоне военных действий, потеряли своих близких, переживали сильнейший травматический стресс;
• — шок от бытовой неустроенности — большинство вынужденных переселенцев, расселенных в специально организованных центрах, испытывают материальную и бытовую неустроенность, иногда у них нет элементарных удобств, но, несмотря на это, они вместе, плечом к плечу, пытаются сохранить традиции и привычные социальные нормы, язык и культуру;
• — отсутствие поддержки «братьев по несчастью» — живущие в урбанистической среде беженцы при поддержке близких и родственников находятся в лучшем материально-бытовом положении, у них больше возможностей пользоваться благами городской жизни и они меньше испытывают чувство оторванности и изолированности от общества; но им гораздо труднее переработать тяжелую травму, преодолеть душевный кризис, так как они лишены поддержки «братьев по несчастью»; эта категория беженцев стоит перед жестким выбором: или они должны отказаться от привычных традиций и социальных норм и ассимилироваться с «чужой» культурой и ценностями, или же сохранить самобытность и найти свою «нишу», для того чтобы вновь утвердиться в обществе;
• — культурный шок, который может очень долго длиться; человек вырос в другой среде, и механизмы адаптации, которые у него выработались в течение прежней жизни, могут в новом окружении не действовать; он привык общаться с людьми, привык реагировать на окружающих определенным образом, а теперь он приходит в другое культурное окружение и чувствует, что выглядит нелепо, что на него обращают излишнее внимание, что он делает что-то не так; по мере усвоения новой культуры он преодолевает этот кризис и становится способным принять чужую культуру;
• — изолированность и отверженность от общества — у сообщества людей, разделяющих общую участь и перенесших одинаковые невзгоды, возникает чувство непохожести на других; с одной стороны, этот феномен выражается в иллюзорной «гордости», что они прошли через такие испытания, перенесли нечто столь уникальное, что понять это могут только «свои»; «другие» же «вообще ничего не понимают в этой жизни»; одновременно их мучает чувство изолированности и отверженности;

• — виктимностъ — восприятие себя как жертвы (от англ, victim — жертва), тяжелые социально-бытовые условия вынужденно ставят беженцев в позицию жертвы и часто виктимность — это символ оппозиции к новым ценностям, исходящим от «чужой» культуры; в этом случае создается «образ врага», но в качестве противостоящей стороны теперь выступает новое социальное окружение — местное население, а потому нередко создаются очаги постоянной напряженности и конфликтов между беженцами и местным населением;
• — травматический шок, который может испытывать вынужденный мигрант, это, потому что исход людей может быть вызван войной, вооруженным конфликтом, погромами, убийством близких людей.

Вынужденная миграция, невыплаканное горе, невысказанная и невыраженная агрессия, чувство попранного достоинства — все это «наследие» тяжелым грузом ложится на хрупкие плечи детей и подростков.

Конкретные психологические проблемы детей вынужденных мигрантов отражаются в их психологических новообразованиях

• (Филатов Ф. Р., 2000):
• — виктимность (переживание себя жертвой) и зачатки «образа врага»; в центрах компактного проживания вынужденных переселенцев постоянно ведутся разговоры о перенесенной войне, поражении, преследовании, изгнании; ведутся беседы на такие темы, как ностальгия о прошлом, тревога о будущем, недовольство неустроенным настоящим; создается новый «фольклор беженцев» — стихи и песни о травмирующих событиях войны, которые дети с раннего возраста «всасывают с молоком матери»; в таких условиях у детей формируется виктимность; детские представления об агрессоре, виноватом в несчастье его семьи и народа, образуют в психике ребенка весьма специфический эквивалент «образа врага» — нетерпимость к «иным»;
• — страх незнакомых людей; травматический опыт членов его семьи, высокий уровень тревожности, рассказы окружающих о войне — все это в его картине мира прочно связало между собой образ незнакомого человека с угрозой, что и легло в основу страха; возникшие в результате травмы невротические страхи, с одной стороны, имеют сверхсильную (паническую) интенсивность, а с другой — они длительны во времени и поэтому деструктивны по своему характеру; ребенку трудно выразить словами травматический опыт; возможно, травма была получена в возрасте, когда он еще не умел говорить, поэтому болезненный опыт ребенок нередко выражает поведением, дети-дошкольники, жители коллективного центра, при появлении незнакомых людей сразу кидались искать убежище — кто в подвале, кто под лестницей, кто прятался по углам;
• — гиперактивность; в работе с детьми этого возраста особенно бросаются в глаза их гиперактивность, проявляющаяся в хаотических, импульсивных действиях; внести организованность в группы на психологических сессиях бывает довольно трудно; возможно, такими нескоординированными, несогласованными действиями дети пытаются передать свалившиеся им на голову непонятные события, которые они не способны выразить словами;
• — деформация картины мира; травма искажает картину мира человека; ребенок с еще не сформировавшейся системой убеждений стоит перед опасностью образования у него под воздействием травмы изначально деформированной картины мира — мир как источник зловещих событий, враждебный, преследующий, и сам человек в нем — незащищенный, беспомощный, жертва; такая картина мира лишает ребенка свободы выбора, блокирует его жизненные силы, и если она не будет изменена, то в будущем обернется против самой личности человека и общества;
• — проблемы внимания, памяти, обучения; вынужденная миграция как травматический опыт для ребенка имеет незавершенный характер, ребенок не в состоянии смириться с враждебностью окружающего мира и все время надеется на чудо, которое сделает его семью, всех его близких и родных счастливыми; поэтому травматический опыт несет в себе тенденцию постоянной актуализации; для ребенка, эта актуализация довольно мучительный процесс, и большая часть его жизненной энергии направлена на сопротивление этой тенденции, на обуздание болезненных эмоций; это, естественно, накладывает отпечаток на познавательную активность — внимание, память, мышление;
• — травматические сновидения и нарушения сна — один из признаков «неизжитого» травматического опыта; травматический сон вызывает тягостные эмоции; этим обусловлены выкрики, бормотание, плач, вскакивание с постели, хождение во время сна, часто наутро ребенок не помнит, что ему приснилось; кошмарные сны и связанные с ними реакции могут быть присущи и нетравмированным детям, но при повторяющемся характере и продолжительности это следует считать признаком травмы;
• — психосоматические нарушения у детей: энурез, бронхиальная астма, нейродермиты и др., в процессе психосоциальной реабилитации важно помнить, что за этими нарушениями стоит травматический опыт, и, соответственно, направлять работу не только на лечение этих симптомов, но и на переработку травматического опыта; детям и подросткам с подобными нарушениями, кроме включения в реабилитационные сессии, желательно предложить индивидуальную психотерапию и семейное консультирование, чтобы члены семьи поняли сущность психосоматических нарушений и со своей стороны помогли ребенку в преодолении этих проблем.

Психологическая помощь мигрантам заключается в следующем (Шамрей В. К., Лыткин В. М., 2007. С. 61—68):

— необходимо помочь пережить негативные жизненные события — потери, лишения, изменения, происходящие до и во время переселения;

• — необходима помощь в преодолении кризиса социальной и личностной идентичности (резкие трансформации представлений личности о себе и своем месте в системе жизненных отношений);
• — необходимо помочь мигрантам адекватно понимать свою ситуацию, культурно адаптироваться — потому что они оказались в другой стране и должны жить по ее законам, чтобы стать успешными; чем более жестко человек придерживается привычных для него культурных моделей поведения, социально одобряемых в прежней культуре, тем труднее ему приспособиться в новой среде;
• — помочь беженцам сформировать психологическую устойчивость, часто они приезжают в страну на эмоциональном подъеме, им кажется, что они со всеми проблемами справятся, а через несколько лет эйфория проходит, иллюзии разрушаются, и сил уже не остается, психологические ресурсы исчерпываются; помощь становится необходима тем, кто вчера справлялся с грузом проблем самостоятельно;
• — психологическая помощь беженцам не может быть адекватно реализована без работы с тяжелым жизненным опытом беженцев — с переживаниями страданий, потерь, лишений, сопровождающих вынужденное переселение, а также переживаний самого факта потери родины, отрыва от корней.

Психокоррекционные программы разрабатываются в зависимости от типа проблемы пострадавшего, личностных особенностей, уровня когнитивного развития, культурных особенностей, а также степени владения русским языком. В зависимости от особенностей пострадавшего акцент делается на вербальных или невербальных методах; работа проводится в рамках индивидуального консультирования, индивидуальной терапии, или пострадавший включается в тренинговую группу (Черепанова Е. М., 1995).

При психокоррекционной работе со взрослыми беженцами акцент делается на:

• — коррекции психического состояния;
• — коррекции проблем на когнитивном уровне, выражающиеся в «уплощении» представлений о жизненной временной перспективе и в сужении представлений о социальных ролях;
• — коррекции проблем на эмоциональном уровне, выражающиеся в снижении эмпатических тенденций, и в изменении выраженности меры доверия к окружающим, представителями местного населения;
• — преодолении трудностей в межличностном общении, межкультурном взаимодействии;
• — коррекции проблем на поведенческом уровне, выражающиеся в формировании неадекватных стратегий адаптации к новой социокультурной среде;
• — на формировании эффективных стратегий адаптации к новым условиям;
• — преодолении личностных конфликтов;

— разрешении семейных проблем — супружеских и детско-родительских.

При психокоррекционной работе с детьми акцент делается на:

• — развитие коммуникационных навыков и навыков творческого самовыражения;
• — на снижение уровня страхов и тревоги.