Экзотизм, геософия и тема странствий в поэзии Н.С. Гумилева

Любовь к Африке, страсть к путешествиям, жажда приключений определили темы и мотивы творчества Гумилева, среди которых одним из ведущих является мотив экзотики. Экзотическая тема присутствует во всех книгах поэта. Мотивы «экзотические», сказочные странствия только предчувствуются и чуть намечаются в «Пути Конквистадоров»; излюбленные поэтом с молодой поры «Романтических Цветов», уже и здесь они разработаны гораздо более убедительно других мотивов той же, по преимуществу красочно-пластической поэзии. В «Жемчугах» излюбленные мотивы «экзотики», «странствий», сказочного, тоже развиты. Таков полный красок, движения и звуков «Лесной пожар» со всей динамикой тревожных стремительных хореев. Указанные мотивы в «Чужом Небе» разрабатываются еще шире — то интимно и глубоко лично, песенно-элегически, то в красочно-подвижной объективации Верховский Ю. Путь поэта. О поэзии Н. С. Гумилёва // Электронный ресурс: режим доступа: http: //gumilev.ru/about/94/ - загл. я экрана. .

" Популярность" экзотизма в поэзии Гумилева среди критиков и исследователей продиктована прежде всего доминированием в ней образов, связанных с дикарством, варварской стихией, примитивными культурами, актуальностью так называемой «африканской темы» .

Появление экзотизма в поэзии Гумилева как явлении культуры начала ХХ века не случайно. Интерес к дикарству, варварству как противоположному современной цивилизации миру плотно укоренен в истории культуры Ушакова Т. Символ и аллегория в поэзии Николая Гумилева: дис… канд. филол. Наук. — Иваново, 2003. — С. 112. .

Прежде всего, обращение к теме варварства и дикарства обусловлено генетической связью творчества Гумилева с романтизмом. Л. Аллен проводит прямую параллель между русским романтизмом и гумилевской поэзией: «Наряду с пышными восхвалениями мощи африканской тропической природы, которые продолжают до известной степени кавказскую традицию Пушкина и Лермонтова, у Гумилева встречается целый цикл разбросанных стихотворений, посвященных нежно-стыдливому и любовно-сдержанному изображению русских провинций» Аллен Л.Н. С. Гумилев и русская литература // Гумилевские чтения. Материалы международной конференции филологов-славистов. СПб., 1996, С. 110. .

Другим фактором, определившим увлечение Гумилева экзотическим культурами, была тенденция времени, также обусловленная романтическими, или неоромантическими, тенденциями — общий интерес к примитиву и возникновение на почве этого интереса отдельного направления в искусстве Пайман А. История русского символизма. М., 1998, С. 10 — 11. .

С тенденцией примитивизма появление в творчестве Гумилева дикарства связывает Ш. Греем в статье «Гумилев и примитив»: многие «…выдающиеся фигуры в истории европейского модернизма, нетерпеливо ищущие что-нибудь новое, ухватились за „новые“ формы африканского и океанского искусства, увидев в них путь к „остранению“. Они были зачарованы иным, отличным от старого, видением человека и его мира, которое открывали предметы примитивистского искусства, ощущением космоса, которое принципиально отличалось от понимания его Аристотелем и христианской космологией, понимания, которое отвергали авангардисты. …Гумилев также считал примитив потенциальным истоком обновления в искусстве…» Греем Ш. Гумилев и примитив // Н. Гумилев и Русский Парнас. Материалы научной конференции 17 — 19 сентября 1991 г. СПб., С. 25.

Е. Раскина в своих исследованиях пытается пересмотреть само представление о гумилевском «экзотизме». Так, автор вполне обоснованно называет Гумилева «поэтом сакральной географии». По мнению исследовательницы, каждая из экзотических стран, упомянутых в контексте гумилевской сакральной географии (Абиссиния, Персия, Китай, Индия, кельтская Ирландия), является не просто чужим и таинственным миром, интересным для путешественника, привлекательным в своей чужеродности и непохожести, но наследницей древней магической культуры, одним из сакральных центров земли. Так, Абиссиния — это страна царя Соломона и царицы Савской, Персия — страна поэтов-суфиев, Ирландия — «земля друидов, снов и струн», Китай — край великих поэтов эпохи Тан, «заклинателей стихий», поэтов-монахов Раскина Е. Ю. Геософские аспекты творчества Н. С. Гумилева: автореф. дисс. канд. фил. наук. — Архангельск, 2009. С. 9. .

Экзотизм Гумилева — это не бегство усталого и мечтательного декадента от европейской цивилизации, а стремление освоить новые для русской поэзии пространства. Так, благодаря «Шатру» в пространство русской поэзии вошла Абиссиния-Эфиопия — одна из самых таинственных и насыщенных культурными реалиями стран загадочного «черного континента», земля «черных христиан» Раскина Е. Ю. Геософские аспекты творчества Н. С. Гумилева // Знание. Понимание. Умение. № 2, 2009. C. 148.. Поэтому мы можем говорить о гумилевском «активном экзотизме» как о совершенно особом феномене, восходящем к геософским аспектам творчества поэта.

" Пассивный экзотизм" связан с отторжением западных ценностей, бегством от них, часто — физическим и безвозвратным. «Активный экзотизм» предполагает сближение Запада и Востока в контексте геософской проблематики, постижение «чудес» и «тайн» мирской географии, проникнутой духом божественного.

Странствие к истокам великой реки, плавание к неведомой, благодатной земле или стремление достичь чудесного сада уподобляется в текстах Гумилева паломничеству к святыне. В этом контексте путешествие/ странствие является вариантом паломничества, а сюжетные линии, связанные с путешествиями, — элементами «паломнического текста». В то же время лирический герой — это не только «странник духа», но посредник между различными культурными мирами, между древнейшими культурами земли, такими как Египет, Китай, Индия, Персия, Эллада-Византия, Русь-Россия, «остров друидов» Ирландия, прекрасная Франция и т. д.

В художественном пространстве поэзии Н. С. Гумилева, по мнению Е. Ю. Раскиной, значим не сам факт экзотического путешествия, а смысл и цель этого путешествия, духовная наполненность странствий героя Раскина Е. Ю. Геософские аспекты творчества Н. С. Гумилева: автореф. дисс. канд. фил. наук. — Архангельск, 2009. С. 15.. Смыслом и целью странствий в творчестве Гумилева является «родина иная» — райский сад, утраченный «праотцем Адамом» после грехопадения, а движущей силой — тоска по утраченному раю, символизирующему полноту Бытия в Боге. Так, в стихотворении «Эзбекие» Гумилев Н. Костер. — Берлин: Изд.З. И. Гржебина, 1922. С. 55−57. герой обретает душевный мир и покой только в чудесном саду, подобном райскому.

Родное" в гумилевской сакральной географии постигается через «вселенское», Русь-Россия — через мировую культуру. Русская культура сосредоточила в себе модели различных культур, различные культурные парадигмы. Сердце России в стихотворении Н. С. Гумилева «Наступление» Гумилев Н. Колчан. — Пг.: Гиперборей, 1916. С. 55−56. названо «золотым» («Золотое сердце России / Мерно бьется в груди моей»).

Сакральная география произведений Н. С. Гумилева — это единство «родного» и «вселенского», топонимика, осмысленная в религиозно-философском и культурологическом контексте. Интерпретация основных элементов этой сакральной географии, анализ геософской проблематики творчества поэта является актуальной задачей современного литературоведения.