Мифологические образы демонов и нечистой силы в фольклоре

фантастический мифологический фольклор гоголь В большинстве языков слово «сказка» есть синоним слову «ложь». «Сказка вся, больше врать нельзя», «сказка — ложь, да в ней намек» — так, в основном, заканчивает русский сказочник свой рассказ. Фантастика — важнейшая черта волшебной сказки. Она связана с мифологическими представлениями первобытного фольклора и вместе с тем выражает их преодоление.

В фольклоре отразились различные комплексы земледельческих, скотоводческих, промысловых и других верований. В различных фольклорных жанрах несомненны черты семейно-родовых, эротических и других суеверий. В народных песнях и сказках мы находим в той или иной форме пережитки культа солнца, земли, воды, растений и животных. Мифологические существа упоминаются в различных жанрах русского фольклора: в пословицах и заговорах, песнях, быличках, сказках и преданиях, в легендах и анекдотах. Особенно многообразно они представлены в устной внесказочной прозе, например, в быличках. При изучении русских суеверных рассказов должны быть выделены, с одной стороны былички, с другой — бывальщины о демонических существах — оборотнях, мертвецах, привидениях, чудесных кладах, колдунах.

На протяжении XIX—XX вв. русские этнографы и фольклористы неоднократно останавливались на образе лешего, пересказывая поверья о нем, описывая его внешний вид и действия. Сводки с этими данными мы находим в общеизвестных трудах А. Н. Афанасьева, С. В. Максимова, Д. К. Зеленина, С. А. Токарева. Одни исследователи считают его духом леса, порождением культа растительности, другие хозяином леса, покровителем зверей и птиц.

Но откуда взялась нечистая сила? Как она произошла?

Поверья о происхождении духов стихий сходны у всех восточных славян (большей частью в рассказах говорится о том, что лешие и русалки — это проклятые люди или заложные покойники, то есть люди, умершие неестественной смертью).

Эти рассказы были единичными, более распространенным стало представление, что лешие — это проклятые люди, чем определялась и антропоморфность их образа. У лешего рога, козлячьи ноги (недаром он сплошь и рядом выступает как нечистый, как черт). Он меняет рост в зависимости от того, идет ли он по лесу — тогда он вровень с самыми высокими деревьями, или по лугу — тогда он вровень с травой. Он пугает людей хохотом (его слышно, по народным рассказам, верст на сорок в окружности), бьет в ладоши, громко кричит на разные голоса: ржет, как лошадь, мычит как корова, лает и мяукает, уносит детей, «заводит» путников. Лешие — властители дремучих лесов, и в некоторых областях их называют лесовыми царьками, господарями над лесом. А. Н. Афанасьев считает, что этот титанический смех, свист, хлопанье и крики — старинные метафоры для обозначения грома и воющих ветров. Большая часть рассказов о лешем — былички. Они, как правило, сводятся к самому элементарному репортажу о встрече рассказчика с лешим [3, 211].

В русском фольклоре более распространенные и сложные рассказы о лешем — бывальщины. Среди бывальщин большое количество рассказов о том, как леший похищает детей, чаще всего в результате неосторожных слов или проклятий, произнесенных матерью. В бывальщинах уже нет того непосредственного ощущения ужаса перед потусторонним миром, как в быличках, и леший в них человечнее, обыкновеннее.

В бывальщинах говорится не столько о страшном, сколько об удивительном, иногда даже смешном приключении. Вместе с тем они упорно сохраняют установку на достоверность, они преподносятся как рассказ о действительно бывшем удивительном случае и именно так воспринимаются слушателями.

Одним из наиболее популярных образов в демонологии восточных славян был и водяной. Например, В. Даль писал о водяном в народном представлении следующее: «Это такой старик весь в тине, похожий обычаями своими на лешего, но он не оброс шерстью, не так назойлив и нередко даже с ним бранится». Иногда портрет водяного уточняется деталями: лапы вместо рук, хвост, рога на голове, гусиные лапы. Водяной — хозяин водной стихии — морей, рек и озер, он повелитель и покровитель рыб. Человеку он, как правило, враждебен: пугает и топит купающихся, разгоняет и выпускает из невода рыбу, затаскивает в вводную глубину свои жертвы.

Достаточно активно в сознании народа жили и представления о русалках. В них, как правило, превращались умершие девушки, преимущественно утопленницы, некрещеные дети. Существовало поверье, что русалки живут во ржи, когда она цветет и наливается, а остальное время года пребывают в лесах, но непременно на берегу реки или озера, где купаются или прячутся. Это создания «дьявольской красоты», которые «дивно хороши и имеют чарующий голос».

Русалки, по поверьям, приносят людям вред: пугают, гоняются, топят, убивают, замучивают щекоткой, они прельщают мужчин, ненавидят женщин, портят скотину и воруют детей. Д. К. Зелениным собраны свидетельства об оберегах от русалок: они боятся креста, очерченного круга, спастись от них можно при помощи чеснока, железных орудий, словесных оберегов. Лучшим средством против русалок считалась полынь. Конечные выводы Д. К. Зеленина сводятся к следующему: «в образе русалки, прежде всего, отразились народные представления о заложных покойниках». Нередко образ русалки связан с поверьем о водяном, является парным к нему [17, 279].

Неясно само название «русалка», наряду с которым в народе живут и другие: купалка, водяница, лоскотуха, мавка. Само слово «русалка», очевидно, позднего происхождения и связано с древнерусскими языческими игрищами русалиями.

Русалки описываются по-разному. У украинцев и южан великорусов превалирует образ водяной красавицы, у белорусов, главным образом, связан с лесом и полем, у северных великорусов это чаще всего косматые, безобразные женщины с большими, отвислыми грудями. Это — нечисть и нечисть опасная, тем опаснее, что своей красотой и обаянием русалки легко могут завлечь, заворожить, а потом погубить человека. Ни в одном другом демоническом существе нет такого трагического сочетания красоты и коварства. В представлении русского человека живет образ русалки — образ, вышедший за пределы верований, образ легенды, сказки. Корнями своими он восходит к древним верованиями, однако, укреплен и уточнен в представлениях современного человека не мифологическими рассказами, а профессиональным искусством — литературой и живописью.

Еще один достаточно распространенный представитель нечистой силы — домовой. С одной стороны, он рассматривается как одна из ипостасей черта, нечистой силы, а с другой стороны, устанавливается его тесная связь с домом и хозяйством. В рассказах о домовых совершенно нет того священного трепета, который так ощутим в быличках и бывальщинах о духах природы. Домашние духи лишены того поэтического ореола, который характерен для образа водяного, лешего и русалки.

Во всех многочисленных информациях образ домового исключительно стабилен и монолитен, понятен и прост. Он, прежде всего, хозяин, причем не в том смысле, как водяной или леший, являющихся хозяевами водного или растительного мира, который они оберегают от враждебных сил человека, а как глава дома, того узкого хозяйственного мирка, с которым связаны все помыслы и заботы крестьянина. Он выступает как рачительный и заботливый хозяин того дома, в котором живет, и принимает деятельное участие в жизни обитающей в нем семьи. Изредка встречались сведения, что по внешнему облику домовой близок черту, что он черный, рогатый и холодный, если его ударить — «рука разбивается», «у него чуть заметны рога и подогнутый еле заметный хвост». Редки сведения, что домовой может принять вид собаки, гадюки, кошки, лягушки или даже прыгающего мешка с кормом. Среди описаний домового доминируют не только свидетельства его антропоморфности, но и указывается на то, что он похож на хозяина дома, на одно с ним лицо. Домовой настолько очеловечен, что с ним можно подружиться; не только заручиться его благосклонностью, но и по-товарищески с ним общаться. В отличие от домового банники и овинники — чаще всего злые духи, опасные, враждебные человеку.

Характеристика большинства демонов двойственная: они могут и погубить, и облагодетельствовать. Особенно ярко эта двойственность сказалась в рассказах о водяном и лешем. Домовой, очевидно потому, что связан с домом, очагом, в основном добр.

Лешие, русалки, водяные и домовые — самые распространенные представители народной низшей демонологии. Каждый из них варьирует в народных представлениях, часто они несут одинаковые функции. В лесах, кроме лешего, согласно верованиям, проживают болотники, моховики, которые внешним своим видом похожи на обезьян, некоторые на водяного, только хвостик имеют покороче, меньше ростом и не приносят людям слишком большого зла. Поля населяют полевики, болота — болотники.

Каждый из рассмотренных мифологических персонажей в той или иной степени родственен, прежде всего, как нечистый дух и враг человека, черту, наиболее сложному образу.

Черт — самый популярный образ русской демонологии. Он всегда таит в себе зло, никогда не выступает в качестве благодетеля, как иногда леший, водяной и особенно домовой. Это опасное зло, которое иногда человеку удается победить с помощью хитрости или же бога, крестной силы, ангела. Образ черта встречается почти во всех жанрах народной устной прозы. Его знают не только легенды, предания, бывальщины и былички, но и сказки, как волшебные, так и бытовые, рассказы и анекдоты.

Каждый из жанров устной прозы о черте имеет свои излюбленные сюжеты. В легенде превалируют рассказы о происхождении черта, о его борьбе с богом, о взаимоотношении колдунов с чертями, в них дается портрет чертей самого непривлекательного вида. Образ черта встречается и в преданиях, чаще тех, в которых говорится о кладах, а также в топонимических рассказах.

Легенде, бывальщине, быличке в равной мере противопоставлены сказки о черте, хотя отдельные сказочные элементы встречаются и в каждом из этих жанров. «Черт здесь, — говоря словами А. Н. Афанасьева, не столько страшный губитель христианских душ, сколько жалкая жертва обмана и лукавства сказочных героев: то больно достается ему от злой жены, то бьет его солдат прикладом, то попадает он под кузнечные молоты» [3, 54].

Легко обнаружить, что между двумя, казалось бы противоположными, видами устной прозы — сказочной и несказочной — происходит постоянное взаимодействие; предания и легенды используют многие чисто сказочные ситуации и приметы, былички и бывальщины с течением времени становятся сказками. С другой стороны, в сказке используются элементы народных верований, в частности, среди ее персонажей встречаются многие образы народной демонологии. Впоследствии, все демонические образы нашли свое воплощение в художественной литературе, приобрели какие-то новые черты, утратили некоторые старые, были интерпретированы в зависимости от мировоззрения и задач автора.