Проблема цветообознсчения в картине мира

Языковая картина мира

Исследование человеческого фактора в языке приобретает новый ракурс рассмотрения в связи с изучением картины мира [Перевозова 2003: 102].

Каждый естественный язык представляет свой определенный способ восприятия и концептуализации мира. Такая концептуализация отражает единую систему взглядов, охватывающую все стороны бытия, включая в себя человека как составную часть этого бытия. Наиболее сложным и интересным для рассмотрения, как представляется, является внутренний мир человека. Описание этого мира отражает опыт самопознания многих поколений на протяжении огромного временного промежутка. Изучение уже осмысленного и представленного в языке опыта такого самопознания способно приоткрыть тайны этого мира, скрытого и недосягаемого, на первый взгляд, для познающего субъекта [Пименова 1998: 33].

Внутренний мир человека в языке представлен двумя типами: ментальным и эмоциональным. Эти типы всегда противопоставлены друг другу и в языке имеют особые способы выражения и описания. При анализе ментального мира обращают на себя внимание стереотипы языкового сознания. [Пименова 1998: 33].

Картина мира как глобальный субъективный образ объективного мира зарождается и существует в сознании человека. Существует столько картин мира, сколько имеется «миров», на которые смотрит наблюдатель: даже в каждой самостоятельной сфере общественного сознания — мифологии, религии, философии, науке — видит мир. Итогом такого мировидения являются соответствующие картины мира — мифологические, религиозные, философские, научные [Перевозова 2003: 102].

Научная картина мира является одной из первых и основных картин мира, разрабатываемых и характеризуемых сегодня. В настоящее время под научной картиной мира понимают систему наиболее общих представлений о мире, вырабатываемых в науке и выражаемых с помощью фундаментальных понятий и принципов отдельной науки, из которых дедуктивно выводятся основные положения данной науки. С научной картиной мира связывают исходные предпосылки рассмотрения мира, содержательно-онтологические построения научного знания, глубинные структуры, лежащие в основании научно-познавательной деятельности. Научная картина мира является целостной картиной мира, то есть в ней речь идет о мире в целом, но на наш взгляд, правомерно выделение частнонаучных картин, дающих модель фрагмента универсума, фрагмента, составляющего предметную область соответствующей науки, внутри целостной общенаучной картины мира [Перевозова 2003: 102].

Становление картины мира в исторической перспективе проходит путь от начальной точки познания (мифологической, наивной) до научной (рубеж 20−21 вв.), что образует относительно адекватное представление человека о мире. Сегодня правильно не только то, что в модели мира современного человека граница между наивной и научной картинами мира стала отчетливой, но и скорее то, что они причудливо и прихотливо сплетаются, образуя целостный взгляд на мир. Это можно проследить при сравнении наивной картины мира отдельного респондента с научной картиной мира, отображенной в химической номенклатуре [Перевозова 2003: 102].

Изучение категории цвета, безусловно, дает нам возможность рассматривать не только особенности и некоторые закономерности отражения человеком информации, полученной при зрительном восприятии, но и установить связи между визуальным и чувственно-эмоциональным восприятием мира в языке вообще. Уже не вызывают споры утверждения, что цветовой спектр сфокусирован в различных языках по-разному и в каждом из них выделяются те цветовые зоны, которые, с одной стороны, экологически обоснованы, а с другой стороны, имеют национально-культурные корни в языке. Английский язык не является исключением [Мичугина 2003: 68)].

Языковая картина мира занимает особое место среди картин мира, показывая все сферы человеческого знания. Н. С. Новикова и Н. В. Черемисина считают языковую картину мира наиболее «долговечной, устойчивой, во многом стандартной, ибо „воспроизводимы“ именно стандартные единицы языка, ставшие узуальными» [Балбина 2002: 222].

В сложной глобальной языковой картине мира можно выделить множество более частных картин, каждая из которых отличается языковым своеобразием. Поскольку в соответствии с концепцией Ю. Н. Караулова язык дан нам в трех ипостасях — в системе, текстах, языковой способности индивидов, языковые картины мира должны быть в перспективе представлены во всех этих ипостасях [Балбина 2002: 222].

Основываясь на методе бинарных оппозиций, Н. В. Черемисина различает следующие основные классификации языковых картин мира:

• 1. Универсальная. Наличие универсалий можно объяснить тем, что язык есть «биопсихосоциальный» феномен: биологически, психологически, социальными сферами бытования языка, а значит, социально-коммуникативно обусловлены основные разноуровневые универсалии [Балбина 2002: 222].
• 2. Идиоэтническая. В пределах общей идиоэтнической языковой картины мира:
  • а) противопоставляются общенациональная (общеизвестная) языковая картина мира;
  • б) языковые картины мира, ограниченные социальной сферой — территориально (диалекты, говоры) и профессионально (подъязыки науки и ремесел). Особняком стоят жаргоны и арго, ограничения в употреблении элементов которых определяются не только социальной сферой, но и ситуацией. В каждой из названных социальных сфер возможно более дробное членение, что позволяет говорить о некоей иерархии языковых картин мира [Балбина 2002: 222].

И в универсальной, и идиоэтнической языковой картине мира различаются прежде всего миры материальный (реальный) и духовный (ментальный); эмпирический и рациональный; миры пространственные и временные. Вместе с тем выделяются концепты-константы общечеловеческой культуры, для которых нет пространственных и временных границ [Балбина 2002: 223].

В индивидуальной языковой картине мира и во всех текстах одного автора, по мнению Н. В. Черемисиной, можно выделить более частные миры: внешний, соотносимый с отражением окружающих реалий, и внутренний, аксиологический, в котором представлены мышление, чувства и воля индивида, отнюдь не всегда действующие в унисон [Балбина 2002: 223].

При исследовании проблемы отражения картины мира в человеческом языке обычно исходят из простой триады: окружающая действительность, отражение этой действительности в мозгу человека и выражение результатов этого отражения в языке [Балбина 2002: 223].

Б. А. Серебренников замечает, что человек никогда не в состоянии отразить окружающий мир во всем его многообразии, целиком и полностью. Познание окружающего мира — всегда процесс, иногда довольно длительный. Биологическая структура познавательного аппарата человека не приспособлена к тому, чтобы сразу и полностью воспроизвести в идеальной форме объект во всей сложности [Балбина 2002: 224].

А. А. Серебренников подчеркивает, что язык выступает для человека лишь в роли средства познания, а не творца; язык помогает человеку объективировать предметный мир, формировать и выражать идеи, воззрения; язык есть также способ упорядочения отношений человека к предметам и явлениям внешнего мира, а также к самому себе и к окружающим людям. Едва ли конкретно в силу этого говорить: «язык отражает», «слово отражает». Отражает человек как сознательное существо, а не язык; язык выражает, обозначает. Наконец, язык является самой экономичной знаковой системой, в которой цепочкой членораздельных звуков человеческого голоса могут быть представлены любые события, описаны целые эпохи. Таким образом, язык становится сокровищницей духовного, эстетического и художественного богатства человека [Балбина 2002: 224].

Естественно, познание не существует вне познавательной деятельности отдельных индивидов. Следовательно, знания человека — это «проверенный общественно-исторической практикой и удостоверенный логикой результат процесса познания действительности, адекватное отражение в сознании человека объективной реальности в виде представлений, понятий, суждений, теорий» [Балбина 2002: 224].

В отечественной науке обсуждение проблематики языковой картины мира было начато философами. Лингвистическая разработка этого понятия развернулась в связи с тезаурусным изучением лексики и определением принципов составления идеологических словарей, наиболее полно представленных в работах Ю. Н. Караулова. Язык в целом, лексика в особенности, представляет собой основную форму объективации языкового сознания многих поколений людей, носителей того или другого [Балбина 2002: 222].

Представление общей картины мира с помощью языка служит основой вербальной, языковой картины мира. В силу часто употребляемое понятие «реальность» является уже не онтологической (природной) реальностью, а фактически только тем, что человек может выразить через язык. [Балбина 2002: 225].

Исходя из материалистического положения о первичности бытия и вторичности сознания, из тезиса о взаимосвязи языка и мышления советские философы (Г. А. Брутян, Р. И. Павиленис) и лингвисты (Ю. Н. Караулов, Г. В. Колшанский, Г. В. Рамишвили, Н. Г. Комлев) различают две модели мира:

• 1. концептуальную (КММ);
• 2. языковую (ЯКМ).

Как отмечает Ю. Н. Караулов, «границы между языковой моделью мира и концептуальной моделью мира кажутся зыбкими, неопределенными». Органическое сплетение концептов, имеющих языковое основание, с концептами иной природы делает, по мнению Е. С. Кубряковой, дифференциацию или противопоставление концептуальной и языковой моделей мира сложной задачей. Трудным становится и само выделение собственно языковой картины мира как чего-то отдельного от научной картины мира или же «наивной», но глобальной картины мира в целом, однако в научном анализе такое обособление возможно, когда проблема соотношения языковой и неязыковой картин мира формулируется как проблема определения той части картины мира вообще, которая опосредована языковыми знаками или даже — шире — знанием языка, его единиц и правил и содержанием его форм [Кубрякова 1988: 144].

Е. С. Кубрякова изображает языковую картину мира как подчиненную концептуальной модели мира, считая КММ шире и богаче ЯММ. Более того, она полагает, что внутри КММ выделяются области, более или менее подверженные языковому влиянию или же связанные с языком и с использованием вербального опыта. Она говорит также о существовании двух разных зон языкового воздействия внутри КММ.

Но есть также и третья, предельно освобожденная от языкового влияния зона, в которой концепты и другие абстракции приобретают невербальную форму, то есть «мыслятся» в каком-то невербальном субстрате (образов, схем, стереотипов, представлений) [Кубрякова 1988: 146].

Подводя итоги, можно сказать: проблема ЯКМ рассматривается как проблема вклада языка и языковых категорий в выработку и создание глобальных принципов восприятия и членения человеком окружающего мира.

Говоря о картине мира, с нашей точки зрения, следует отметить то, что концепты цвета образуют специальный сегмент в языковой картине мира.

Хотя все еще ведутся споры о природе цвета, его объективного существования и неразрывной связи со световой волной, бесспорным фактом является то, что человек живет в мире красок и цветов. С одной стороны, человек действительно воспринимает световой поток как отраженный от поверхностей предметов, и то, что он видит в результате преломления через хрусталик на сетчатку глаза, он и называет цветом. Но, с другой стороны, человек воспринимает цвет как один из многочисленных физических признаков объектов окружающего мира наряду с такими характеристиками, как форма, размер, текстура и другие качества. Цвет как объективное свойство материальных объектов подвергался всестороннему изучению [Мичугина 2003: 67].