Риторические средства. 
Экспрессия В. Маяковского

Тропы.

.Эпитеты Оригинал: угрюмый дождь Перевод: zasmuљilэ deљtґ.

В данном случае эпитет угрюмый усиливает олицетворение и передает эмоциональное состояние сопутствующее дождливой погоде. Перевод в данном случае можно охарактеризовать, как точный. Также Тауфер смог передать не только образ, но и звук идущего дождя повторением звука љ.

Оригинал: четкая решетка Перевод: bшitkou sнtґkou.

Маяковский эпитетом четкая относящимся к существительному решетка создает наглядную картинку, усиливаемую звукописью (повторение шипящего иеткой). Тауфер меняет не только эпитет, но и определяемое слово, но зато сохраняет яркую звукопись и рифму.

Оригинал: пылающая ваза Перевод: hoшнcн vбzy.

Маяковский употребляет возвышенный эпитет пылающая, который Тауфер заменяет на более обчное hoшнcн, тем самым ослабляя экспрессию.

Сравнения Оригинал: как желтые раны, огни Перевод: jako ћlutй rбny, svмtla.

Сравнение очень важный троп, который Веселовский считал двухчленным параллелизмом [Веселовский 1913]. А следовательно обе части сравнения одинаково важны для автора. Лирический герой Маяковского трагически воспринимает окружающий мир: огни города представляются ему ранами. Тауфер, сохраняя обе части сравнения, передает трагизм мировосприятия героя, а следовательно и его внутреннюю экспрессию.

Метонимия Оригинал: багровый, белый, зеленый Перевод: rudй, bнlй, zelenй.

Метонимия очень интересный экспрессивный метод Маяковского, который создает большое количество разных образов, побуждая читателя к активному участию в осмыслении и додумывании этих образов. Туфер адекватно передает все метонимические образы оригинала:

Оригинал: ударами в жесть — во что-то из жести.

Перевод:

Оригинал: взглянуть отрадно глазу раба Перевод: oko s potмљenнm doprovбzн.

Метонимия является одним из наиболее удачных экспрессивных приемов, переданных Тауфером. Что позволяет чешскому читателю самостоятельно создавать образы, основанные на своем художественном опыте и культуре.

Метафоры Оригинал: горящие желтые карты Перевод: hoшнcн ћlutй karty.

Для В. Маяковского всегда была важна живописная сторона образа, «зрительная картина», недаром он был художником [Гаспаров1995, Якобсон 1987, 1990]. Горящие окна домов он представил, как горящие желтые игральные карты, которые держат в ладонях дома. В данном случае поэт создал сложный образ, состоящий из двух образов, соединенных в один. Из метонимического образа олицетворенных домов и образа горящих окон: а черным ладоням сбежавшихся окон раздали горящие желтые карты. Олицетворение города — неотъемлемая черта поэтики Маяковского. Образ домов — картежников, алчно сбежавшихся для игры в карты, как нельзя лучше, передает черты капиталистического города. Тауфер сохранил образ, дословно переведя его.

Оригинал: в глаза им улыбку протиснул Перевод: do oин ъsmмv jsem jim hodil.

Маяковский крайне негативно относился к праздношатающейся толпе бездуховных и бездушных людей, обуянных низменными чувствами. Он создает образ тонко чувствующего лирического героя, не желающего принимать окружающий мир и протестующего против него. Почувствовав низость толпы, лирический герой бросает ей вызов в виде, возможно, презрительной улыбки, которую насильно «протискивает» в глаза обывателям. Необычный образ исполнен экспрессии и передает повышенное эмоциональное состояние героя. Тауфер заменил слово «протиснул» на «швырнул». Такая замена представляется оправданной, экспрессивность подлинника в переводе сохраняется.

Оригинал: громада из смеха отлитого кома Перевод: hromada smнchu.

Экспрессивное отношение В. Маяковского к смеющейся толпе передано через образ «громады из смеха отлитого кома». Образ подчеркивает монолитность, единство праздной толпы. Тауфер оставил «громаду смеха». Он наоборот, разделил толпу, создав образ человека, уносящего кусочек, отщипнутого от общей массы смеха. Такое изменение, думается, не совсем оправдано. Тем не менее образ общей громады смеха сохранен, благодаря тому факту, что от нее можно отщипнуть кусочек.

Оригинал: железной мысли проводов — перина.

Перевод: ћeleznй myљlenky elektrickэch drбtщ — peшina.

Необычный образ, построенный по оксюмаронному принципу, излюбленному В. Маяковским перины из железных мыслей проводов (Возможно, речь идет о телеграфных или телефонных проводах), передан Тауфером, который добавил к проводам эпитет «электрических». Переводчик, как бы поясняет образ. Возможно, такая вставка обусловлена тем, что в поэзии чешского авангарда часто фигурировал образ электричества (См. поэму В. Незвала «Эдисон», стихотворения Й. Волькера).

Оригинал: враждующий букет бульварных проституток Перевод: nevraћivб kytice pouliиnнch nevмstek.

Маяковский создает образ, обладающий яркой экспрессией. В электронной версии Словаря русского арго[словарь русского арго] дается определение слова «букет» как «большое количество чегоили коголибо». «враждующий букет бульварных проституток» — разношерстое собрание разномастных проституток, враждующих между собой. Эпитет «враждующий» показывает, то букет, как бы состоит из отдельных личностей, каждая из которых ссорится со всеми вместе и каждой по отдельности. Тауфер заменил эпитет на «злобный», тем самым изменив образ, лишив его момента распадения на отдельные части. Экспрессия В. Маяковского при таком подходе к переводу сглажена.

Оригинал: гроба домов публичных Перевод: rakve domщ vykшiиenэch.

Образ «гробов публичных домов» как нельзя более отвечает взгляду В. Маяковского на капиталистический мир с его продажностью. Тауфер перевел его с максимальной точностью, сохранив экспрессию подлинника.

Оригинал: восток бросал в одну пылающую вазу Перевод: vэchod nahбzel do jednй hoшнcн vбzy.

Данный образ соединяется с предыдущим в одну зрительную картину. Тауфер усилил эмоциональный накал образа, употребив приставочный глагол многократного действия: nahбzet. Восток, как бы бросает гроба публичных домов один за другим в горящую вазу. Так в идеале и надо расправляться с безобразными проявлениями капиталистического мира, по мысли В. Маяковского.

Олицетворения Оригинал: бульварам и площади было не странно увидеть Перевод: Nбmмstн a bulvбr se nedivily ani.

Оригинал: черные ладони сбежавшихся окон Перевод: иernэm dlanнm sbмhnuvљнch se oken.

Оригинал: железная мысль проводов Перевод: ћeleznй myљlenky elektrickэch drбtщ.

Оригинал: но гибель фонарей Перевод: ale zбnik svнtilen na bulvбru.

Маяковский олицетворяет бульвары, площади, дома, провода, фонари, окна, тоесть части города. Город в свою очередь очень важен для Маяковского, который является поэтом-урбанистом, человеком, воспевающим город. Олицетворение города позволяет лирическому герою, как микрокосму, слиться с макрокосмом города. А через это и со всей вселенной [Чернышев 1994]. Йиржи Тауфер блестяще передает олицетворения Маяковского за редким исключением:

Оригинал: быть влекомым дверями Перевод: ke dveшнm se vleиe.

Маяковский олицетворяет двери, которые влекут за собой кошку-толпу.

В данном случае весьма яркое олицетворение переводчику сохранить не удалось. В чешском переводе, толпа стремиться к дверям, подобно кошке.

Успех перевода данного экспрессивного приема Маяковского чешским переводчиком, связан с тем, что в чешской литературе, еще начиная со средневековья, писатели олицетворяли Прагу [Аникина 2000]. Чехия страна городов и чешскому менталитету своейственен урбанизм и личностное восприятие города.

Маяковский олицетворяет не только город. Поэту, как футуристу, верящему в прогресс, в царство механизмов, свойственно олицетворять различные машины, в данном случае, лодки и пароходы.

Оригинал: прижались лодки к сосцам железных матерей Перевод: lodґky se tiskly k ћeleznэm prsщm.

Маяковский рисует экспрессивную зрительную картину лодок, находящихся на борту пароходов. Он изображает их как детей, припавших к материнской груди. Переводчик разворачивает образ, описывая тот факт, что лодки не только прижались к железным грудям, но и сосут из них. Образ В. Маяковского делается еще более экспрессивным.

Оригинал: уши оглохших пароходов Перевод: uљi ohluchlэch parolodн.

Маяковский олицетворяет пароходы, наделяя их человеческими свойствами, в данном случае способностью глохнуть, от собственных гудков. Пароходы наделены человеческим телом — в ушах у них горят серьги. Поэт соединяет олицетворение и метафору: серьги якорей, — в один развернутый образ, рисующий зрительную картину порта, восхищающего поэта своей динамикой, механической жизнью. Тауфур сохраняет образ В. Маяковского, а следовательно, и всю экспрессивную картинку.

Маяковский олицетворяет не только город. Этим приемом он затрагивает звезды, которые также имеют большое значение для поэта и его творчества. Звезды являются тем, к чему должен стремиться человек (ср. «если звезды зажигают.»). В основе этого лежит бесконечное стремление Маяковского к идеалу, к чему-то недостижимому [Сухих 1995].

Оригинал: встающих звезд легко оперлись ноги.

Перевод: sbor lehkonohэch hvмzd zalйzб.

Олицетворение затрагивает и другие образы, являясь важным экспрессивным приемом:

Оригинал: Угрюмый дождь скосил глаза.

Перевод: zasmuљilэ deљtґ pohlйdl ъkosem.

В данном случае олицетворение передает яркую картину дождливой природы, оживляя ее в сознании читателя. То, что дождь скосил глаза. Говорит о том, что идет косой дождь. Тауфер удачно сохранил образ.

Оригинал: восток бросал Перевод: vэchod nahбzel.

При помощи олицетворения Маяковский рисует еще одну картину: восход солнца. Этот образ является положительным началом, с которым связано представление о новой светлой чистой жизни. Не даром восток сжигает публичные дома, являющихся уродливым явлением капитализма.

Увлечение В. Маяковского метафорами П. А Климов объясняет следующим образом: «Душевное состояние героя проектируется на весь внешний мир, находит точки соприкосновения с экспрессионистическим искусством, которое, по сути, является искусством монологичным. Причём в смешении субъективного и объективного начал мы находим черты первобытного антропоморфического мышления Маяковского. В поэтике это выражается приверженностью поэта к метафорическим конструкциям. Метафорическое мышление — это допонятийное мышление, в котором слиты „познаваемый мир и познающий его человек“. Для Маяковского метафора является средством вернуться к первоосновам языка, когда понятия ещё не сформированы, а образ мира находится в стадии становления. Поэтому метафористика становится для поэта средством титанического пересоздания созданного Богом мира» [Климов 2006]. К этому следует добавить, что, обращаясь к первоосновам бытия, поэт обращает к ним читателя, «переворачивает» его сознание и заставляет по-иному взглянуть на мир.

Рифмы Неточные рифмы Оригинал: Скомкан / окон; странно / раны;

Перевод: bokem / oken; ani/ rбny.

В. Маяковский использовал в своем творчестве неточные рифмы. М. Л. Гаспаров объясняет это увлечение поэта тем фактом, что для него, как поэта-трибуна, были важны ударные слоги. Отсюда и его акцентный стих [Гаспаров 1997]. Фонетическая система русского языка допускает редукцию безударных слогов, отсюда следуют и неточные рифмы. Думается, что к этому можно добавить то, что неточные рифмы придавали стиху необычность, так важную для выражения экспрессии Маяковского. Тауфер сделал рифмы точными. Единственная вольность, которую он допустил, заключается в более твердом произношении слога ny и более мягком слога ni (аni/ rбny).Такое отступление от оригинала вызвано фонетическими особенностями чешского языка, не допускающего редукции гласных и имеющего постоянное ударение на пером слоге.

Сложные (составные) рифмы Оригинал: Глаза / а за Перевод: ъkosem/ sem.

Тауфер не сохранил сложную рифму. В чешской системе стихосложения для системы рифм важно расположение словораздела. Двусложное слово должно рифмоваться с двусложным же или двумя односложными [Hrabбk 1964]. То, что переводчик срифмовал односложное слово с двухсложным явилось удачным соответствием рифме Маяковского.

Оригинал: Перина / и на Перевод: peшina / i na.

Тауфер в точности сохранил рифму Маяковского, что позволила ему. сделать языковая близость. Факт, что трехсложное слово в переводе рифмуется с двумя односложными, придал переводу дополнительную экспрессию.

Оригинал: Ноги / Но ги Перевод: zalйzб/ Ale zб.

Оригинал: Зигзагом / за гам Перевод: klikatinou / jinou.

В обоих случаях Тауферу не удалось полностью сохранить языковую игру Маяковского, но в своих переводах он приблизился, насколько это возможно к подлиннику. Языковая система чешского языка, разница лексического состава чешского и русского языков не всегда позволяют переводчику во всем следовать оригиналу.

Лесенка Знаменитая лесенка В. Маяковского являлась сильным экспрессивным средством. Дополнительная пауза, появляющаяся в конце стихотворной строки, выделяет ее в смысловое единство [Кожинов 2001]. Отдельное слово, занимающее целую строку или даже две строки выделяется, получает дополнительную экспрессию. Тауфер с легкостью передает данный прием Маяковского. Поэты чешского авангарда экспериментировали с графическим написанием стихов и переводчику были понятны формальные поиски В. Маяковского.

Поэзия маяковского — поэзия человека, потрясенного человеческими страданиями. Окружающий мир поэт воспринимал, как мир, в котором нет возможности для счастья. Эти глубокие переживания требовали особых средств выражения, к которым и прибегал поэт, создавая совершенно новую и необычную поэтику, которая задела за живое большое количество людей. Не менее страстно Маяковский выражал борьбу человека с окружающим миром и его стремление к счастью. Этот страстный порыв также требовал особых средств выражения. Маяковский провозглашал себя поэтом трибум, поэтом улицы, а соответсвенно он стремился стать близким каждому. Все эти стремления были подкреплены испиользованием большого количества экспрессивных приемов, которые нашли в поэзии Маяковского совершенно новое и оригинальное выражение в специфических стилистических формах. Все это усложняло и без того нелегкую задачу перевода поэзии Маяковского. Не смотря на все трудности самый талантливый переводчик Маяковского в Чехии Йиржи Тауфер блестяще справился с этой задачей.

Лучше всего переводчику удалось передать метонимию, сравнения и олицетворения оригиналов. Наибольшую сложность вызывала передача лексики, что вызвано, конечно же, различиями в лексических систем чешского и русского языка. Так например если например сниженную лексику, которой любил пользоваться Маяковский, удавалось передать разговорными формами чешского языка (vilnost), то перевод вызвышенной лексики вызвал затруднее. Как правило Йиржи Тауфер переводил ее нейтральными словами чешского языка, иной раз используя закон компенсации, в других местах, где это было возможно.

Весьма удачно справился переводчик с рифмами, ритмом и строфической структурой стиха, знаменитой лесенкой Маяковского.

Перевод метафор также можно считать удачным.

Благодаря кропотливой объемной работе Йиржи Тауфера великий русский поэт стал знаком, узнаваем и близок чешскому читателю.