Теоретические основы изучения переводческого решения речевой многозначности в художественном тексте

Многозначность как лингвопереводческая категория

Многозначность в самом общем понимании — это характеристика слова или выражения, имеющего в разных контекстах разное значение, способность одного слова передавать различную информацию о внеязыковой действительности [Литвин, 2005]. Однако этим ее суть не исчерпывается, так как она, очевидно, связана с таким текстуальным явлением как полифония смыслов художественного произведения.

В лингвистике принято различать неоднозначность языковой единицы и собственно языковую многозначность. Неоднозначность — это обобщенное понятие, оно подразумевает наличие у слова более одного значения, независимо от того, какие семантические связи существуют между отдельными значениями, проявляется в том, что одному означающему соответствуют разные означаемые.

Неоднозначность проявляется на всех языковых уровнях, где выделяются значимые единицы. Основные виды неоднозначности — это полисемия (или многозначность) и омонимия [Белозерова, 2008].

Как правило, говорят о многозначности слов как единиц лексики, или о лексической полисемии — способности одного слова служить для обозначения разных предметов и явлений действительности. Выделяют также и грамматическую полисемию как способность одной грамматической формы выполнять различные функции. В зависимости от основания связи значений в семантическом единстве слова, выделяют метафорически и метонимически мотивированную многозначность. Как отмечает Ю. Д. Апресян, «отнесение многозначности к метонимически или метафорически мотивированной может сталкиваться с некоторыми сложностями» [Апресян, 1974]. Поэтому существует мнение, что регулярность в области лексической полисемии относительна и может устанавливаться лишь на уровне определенных тенденций. Второй вид неоднозначности — омонимия и ее виды: омофония и омография, которые также могут ставить вопрос об отграничении от полисемии. Ю. Д. Апресян решает проблему разграничения полисемии и омонимии выведением данных понятий в ранг относительных категорий, и выведением «нетривиальной» общей части значений слов, наличие которой обязательно для полисемии [Апресян, 1974].

Ф. А. Литвин в своей трактовке многозначности исходит из того, что она есть свойство слова как единицы языка, которое может быть использовано при функционировании слова в качестве компонента речевого высказывания, что обусловлено функцией этого высказывания в акте коммуникации [Литвин, 2005: 120].

Данные подходы указывают на связь между языковой и речевой многозначностью. Рассмотрим речевую многозначность в ее связи с языковой многозначностью.

Многозначность слова в речи имеет двоякое понимание в лингвистической среде. С одной стороны, очевидно, что многозначность нежелательна в коммуникации, при использовании языка как средства общения, она препятствует достижению взаимопонимания, а потому должна исчезать в силу знакового характера слова и за счет выбора одного значения, указание на которое дает текст, контекст, ситуация сообщения. В прагматическом аспекте она может рассматриваться как аномалия, нарушение закономерностей, не заслуживающее теоретического рассмотрения. Эта точка зрения традиционна, близка С. Д. Канцельсону «В речи, как правило, слово актуализирует одно из своих значений и перестает быть многозначным. Исключением являются случаи нарочитой двусмысленности, допускаемой ради шутки или с целью обмана» [Канцельсон, 1965: 51].

В настоящее время такое понимание многозначности характерно для исследований, посвященных машинной обработке текста. Несмотря на ограниченное толкование данного лингвистического явления, оно оправдано задачами компьютерной лингвистики.

Рассмотрим речевую многозначность в ее отношении к синтаксической семантике и к семантике текста. Следуя Н. Ф. Алефиренко, мы определим семантику синтаксической структуры (предложения или иного синтаксического образования) как связь соответствующей языковой структуры с выражаемой денотативной ситуацией [Алефиренко, 2005]. Предложение, как единица языка является некоей схемой или моделью предложения, а потому выражает определенный тип мысли, который и лежит в основе синтаксической семантики предложения. В терминологии П. В. Чеснокова значение предложения как единицы языка, тип мыслительной модели, называется логемой и включает: предикативность, соотнесение содержания мысли с дейстительностью; модальность, раскрывающую характер этого соотнесения; относительную завершенность мыслительного отражения ситуации [Чесноков, 1978: 35−49]. Фактически то же явление подразумевается, когда говорят о синтаксическом значении. Г. А. Золотова определяет его как «типовое значение, обобщающее коммуникативные значения конкретных высказываний (фраз), построенных в речи по одной и той же модели» [Золотова, 2010: 118].

Высказывание, фраза или предложение на коммуникативном уровне как единица речи выражает конкретный индивидуальный смысл, передает определенную информацию, что можно соответственно определить как коммуникативное значение. Мы согласны с Н. Ф. Алефиренко, которая считает, что синтаксические и коммуникативные значения взаимосвязаны подобно тому, как взаимосвязаны структурная схема предложения и высказывание [Алефиренко, 2005].

Рассмотрим проблему речевой многозначности в семантике текста. Согласно словарному определению текста, он является «объединенной смысловой связью последовательностью знаковых единиц, основными его свойствами считаются связность и цельность» [БЭС, 2000: 891]. Изучение текста связывается с лингвистикой текста, структурой текста, герменевтикой текста, грамматикой текста, однако онтологический статус этих дисциплин иногда определяется как нечеткий и говорят о более общей дисциплине — теории текста [БЭС, 2000]. Основным объектом теории текста является вербальный текст. Исследования по теории текста направлены на два основных свойства текста — связность и цельность. В первом случае анализируется проблема правильности — неправильности построения связного текста. Во втором случае исследуется функциональная нагрузка элементов текста. Функциональная направленность теории текста особенно важна для анализа художественного текста. Для него проводится определение явных и неявных смыслов, учитывая показатели всех языковых уровней.

В. Н. Комиссаров, обосновывая выделение художественного перевода как отдельный вид, пишет: «Произведения художественной литературы противопоставляются всем прочим речевым произведениям потому, что для всех них доминантной является одна из коммуникативных функций, а именно художественно-эстетическая или поэтическая. Основная цель любого произведения этого типа заключается в достижении определенного художественного воздействия, создании художественного образа» [Комиссаров, 1990: 95].

С. В. Тюленев, среди критериев качества художественного перевода называет сохранение стилистики (тропов и фигур), что непосредственно связано с эмоционально-эстетическим эффектом [Тюленев, 2004: 336]. Стилистические приемы или фигуры речи, определяющие эстетическую функцию произведения, являются одним из средств, способствующих вариативному прочтению текста и полифонии смыслов. Отчасти это происходит и за счет реализации ими речевой многозначности, в связи с чем они реализуют отношения межъязыковой и межкультурной асимметрии и являются ограничениями переводимости.

Рассмотрим те фигуры, в основе которых отчетливо прослеживается речевая многозначность. Мы выделили две группы таких фигур, в зависимости от денотативной или коннотативной основы речевой многозначности. К первой мы отнесли амфиболию, иронию и каламбур, а ко второй — аллюзию, алогизм и окказионализм как средство каламбура. Рассмотрим последовательно данные фигуры.

Амфиболия есть синтаксическая неразличимость подлежащего и прямого дополнения, выраженных именами существительными в одинаковых грамматических формах. В основе речевой многозначности лежит синтаксическая многозначность.

Ирония или прием контраста видимого и скрытого смысла высказывания, создающий эффект насмешки, строится на нарушении постулата истинности. Она может создаваться средствами всех языковых уровней — лексическими, семантическими, синтаксическими, и основываться на обыгрывании омонимии или многозначности слов, а также паронимии (связи между словами, близкими по звучанию и отчасти по смыслу), переосмыслении стереотипных словосочетаний, разложении фразеологических сочетаний.

Каламбур — это вид языковой игры, основанный на объединении в одном тексте либо разных значений одного слова, либо разных слов (словосочетаний), тождественных или сходных по звучанию. Самый распространенный вид каламбура — каламбур, основанный на многозначности слова.

Аллюзия, или соотнесение описываемого в речи факта с устойчивым литературным, мифологическим или историческим понятием с целью охарактеризовать предмет речи: Caucus Race (аллюзия Л. Кэрролла к политической суете) совмещает план фактуальной и индивидуально авторской информации, создаваемый при этом образ, который в свою очередь влечет порождение подтекстовой ситуации и вовлеченность читателя в смыслопорождение, посредством воссоздания связи между данным образом и известными культурно-историческими фактами.

Алогизм представляет собой синтаксическое соотнесение семантически несоотносимых частей фразы с помощью ее служебных элементов, выражающих определенный тип логической связи (причинно-следственные, родо-видовые отношения и пр.).

Окказионализмы — это слова, образуемые в конкретных условиях речевой коммуникации и отклоняющиеся от привычных способов образования слов в данном языке.

Таким образом, рассмотрев круг вопросов, связанных с языковой и речевой многозначностью, мы можем сделать вывод, что многозначность является исторически обусловленным, системно необходимым явлением, имеющим многоаспектный характер. Множественность является неотъемлемой составляющей синтаксической семантики и семантики текста, будучи с одной стороны опосредованной языковой многозначностью, и, с другой стороны, связанной с поэтической функцией языка.