Особенности пространственно-временной организации рассказов л.петрушевской

В этой главе анализируются рассказы Л. Петрушевской с точки зрения их пространственно-временной организации, осуществляется попытка понять первопричины трагедий героев в особом художественном мире писателя.

Квартира как основной топос бытового пространства

Еще булгаковский Воланд говорил о том, что «квартирный вопрос испортил москвичей». И за годы советской власти и в постсоветский период квартирные проблемы входили в число основных житейских проблем наших сограждан (и не только москвичей). Не случайно именно квартира становится основным топосом в бытовом пространстве героев Л.Петрушевской.

Герои Петрушевской — незаметные, замученные жизнью люди, тихо или скандально страдающие в своих коммунальных квартирах в неприглядных дворах. Автор приглашает нас в служебные конторы и на лестничные клетки, знакомит с разнообразными несчастьями, с безнравственностью и отсутствием смысла существования. Среди людей (героев) в мире Петрушевской счастливых немного, но не счастье является целью их жизни.

При этом житейские бытовые проблемы сужают и их мечты, и способны существенно ограничить пространство их жизни. Именно в квартирах (с разной степенью уюта) происходят события в рассказах «Свой круг», «Путь Золушки», «Хэппи-энд», «Страна», «К прекрасному городу», «Детский праздник», «Темная судьба», «Жизнь это театр», «О, счастье», «Три лица» и других. Из многочисленных вариантов квартир и квартирок, коммуналок и т. п. складывается некий обобщенный топос «квартиры от Петрушевской», в котором искушенный читатель может разглядеть черты и других, хорошо известных в литературе и культуре квартир (от Достоевского до Маканина).

Остановимся на самых типичных примерах: рассказы «К прекрасному городу», «Страна» и «Путь Золушки» удивительно созвучны друг с другом на уровне пространственной организации (будто события происходят по соседству), хотя содержательное наполнение этих двух историй различно.

В рассказе «Страна» квартира — это своеобразное убежище, в котором живут мать алкоголичка со своей дочуркой. Здесь отсутствует как таковое описание мира вещей, предметов, мебели, тем самым у читателя создается ощущение пустоты того пространства, в котором живут его обитатели. Мы читаем в начале рассказа: «Дочь обычно тихо играет на полу, пока мать пьет за столом или лежа на тахте». То же самое мы видим в конце рассказа: «Девочке и впрямь все равно, она тихо играет на полу в свои старые игрушки…» Рассказ Л. Петрушевской «Страна» и все остальные произведения цитируются по электронному документу с адресом: http://www.belousenko.com/wr_Petrushevskaya.htm. Двойной повтор говорит о безысходности положения, а неоднократное подчеркивание того, что в квартире тихо еще более усиливает ощущение пустоты, мрачности и даже безжизненности. Героиня, находясь в замкнутом пространстве квартиры, не стремится изменить свою жизнь. Единственное, о чем она пока еще заботится — это сложить с вечера «вещички своей дочери для детского сада, чтобы утром все было под рукой». Она оживляется только тогда, когда с дочерью идет в гости, т. е. покидает пространство своего дома и попадает в другое пространство, чужое, совершенно противоположное, где есть люди, общение, а значит и жизнь. Она чувствует себя здесь как будто бы своей, и ее, вроде как, принимают, но когда она «осторожно звонит и поздравляет кого-то с днем рождения, тянет, мямлит, спрашивает, как жизнь складывается… ждет», пока ее пригласят, то в итоге «кладет трубку и бежит в гастроном за очередной бутылкой, а потом в детский сад за дочкой».

Героиня рассказа «Страна» оказывается в ситуации пожизненного одиночества, утраты надежд. Это человек, выкинутый за борт жизни из-за своей неспособности реализовать себя, находящийся вне социума, вне общества, следовательно, вне человеческих связей и общения. Эта женщина потеряла уверенность в жизни, у нее нет ни друзей, ни знакомых. Следствием всего этого и является ее одиночество, замкнутость в пространстве.

Подобные события могли бы произойти с кем угодно и где угодно. Однако, как сказал один римский философ Сенека, «пока человек жив, он никогда не должен терять надежды». У каждого есть своя «страна», в которую он может окунуться «в минуты душевной невзгоды».

Очень созвучным с данным рассказом является рассказ «К прекрасному городу». После его прочтения возникает ощущение, что это начало той истории, что описана в «Стране». Образ матери-алкоголички из «Страны» соотносим с образом Анастасии Гербертовны, а дочурку алкоголички напоминает дочь Анастасии, Вика, тоже Гербертовна. Петрушевская не скупится на детали в описании внешности Вики: «чучелко семи лет, все криво-косо, пальтишко не на ту пуговку, колготки съехали, сапоги стоптаны не одним поколением плоскостопых деточек, внутрь носками. Светлые лохмы висят». Мать не сильно отличается от дочери: «Ничего себе девушка, волосы как у утопленницы отдельно висят, черепушка блестит, глаза ввалились». Эти два портретных описания характеризуют не только героинь, но и пространство, в котором те живу. Становится понятно, что мать со своей дочерью живут в нищете, им нечего одеть, нечего даже есть. Рассказ с того и начинается, что Алексей Петрович (аспирант, преданный ученик Ларисы Сигизмундовны, мамы Насти), в очередной раз ведет Настю и Вику в буфет, где ребенок жадно ест («как в последний раз в жизни»).

Настина семья уже в то время, когда Настя была еще ребенком, никогда не жила в достатке, но на еду всегда хватало. После смерти Ларисы Сигизмундовны жизнь Насти значительно ухудшилась. И эти ухудшения в первую очередь отразились на уровне пространства. Именно топос квартиры становится индикатором благополучия человека в мире Петрушевской.

Пока мать Насти была жива, она старалась делать все возможное для своей дочурки и внучки: она «поменяла свою питерскую квартиру на комнату поближе к отцу, когда заселилась с ребенком, она тоже строила планы, видимо, то и другое купить, сделать ремонт, ан нет. Уже не было ни денег, ни сил». Лариса Сигизмундовна до посдеднего боролась, старалась найти хоть какое-нибудь место, где бы ей платили. Она была очень хорошим преподавателем, читала лекции, отдавала всю себя работе, не жалея своих сил, чтобы прокормить домашних. Уже зная о своей болезни, «Лариса брала на себя все новую и новую работу, писала докторскую на последнем издыхании, параллельно преподавая в трех местах свою никому не нужную науку культурологию». Даже лежа в больнице, Лариса после сеансов облучения сбегала дочитывать свои лекции, т.к. «платили именно за отведенные часы, а не за отсутствие работника по болезни». Все, что мы узнаем в рассказе о маме Насти, говорит об ее активной жизненной позиции, чего не скажешь о самой Насте.

Настало время, когда Гербертовны остались одни. С уходом Ларисы Сигизмундовны жизнь в квартире останавливается, в какой-то степени даже умирает. Это видно хотя бы из следующего отрывка: «Когда были поминки, подруги Лары накрыли столик в доме покойницы, а там царила неподдельная нищета, никто даже и не подозревал о том, что такое может быть, ломаная мебелишка, треснувшие обои». Возникает образ пространства, где предметы, мебель не просто утратили свое предназначение, стали не востребованы человеком, они изменили свое качество («ломаная мебелишка, треснувшие обои»). Это говорит о том, что мир героини находится в упадке. Внешний мир вещей является отражением ее внутреннего мира. Образ пространства, в котором живет Настя со своей дочуркой, объясняет поведение героини. Настя не стремится к активной жизни, у нее нет желания исправить положение, в котором они с Викой оказались. Эта «естественная среда обитания» настолько подавила Настю, что у нее нет даже сил встать вовремя: «У бедных малые возможности и часто не хватает сил даже встать вовремя, так оказалось, поскольку малолетняя мать Настя ложилась поздно и вставала когда вставалось, у нее образовалась уже естественная среда обитания в компании таких же бедняков, которые не могут лечь всю ночь, бодрствуют, колобродят, курят и пьют, а днем спят по пятеро на диване».

Примечательно, что квартира у Петрушевской — это пространство особого типа людей: как правило, несчастный хозяин квартиры принимает у себя таких же несчастных, как он сам, гостей. Пространство Настиной квартиры притягивает таких же «бедных и несчастных», как и сама Настя. Она — «добрая душа», как сказала Валентина, поэтому никому не может отказать, выгнать из дому. Отсюда квартира превратилась в «безобразное гнездо», полное «развалившихся парней в трусах и девок в нижнем белье по причине жары». Л. Петрушевская пишет в своем рассказе, что «это лежбище живо напоминало или землянку в тайге, где жарко натопили, или последний день Помпеи, только без какой бы то ни было трагедии, без этих масок страдания, без героических попыток кого-то вынести вон и спасти. Наоборот, все старались, чтобы их отсюда не вынесли. Косвенно поглядывали в сторону хлопочущей вокруг ребенка Валентины, ожидая, когда эта тетка исчезнет».

Все мамины друзья и знакомые стараются помочь Насте: пытаются найти для нее хоть какую-то работу, привозят домой продукты (но «на целую прорву не напасешься»), помогают с жильем и т. д. Взамен они получают косые взгляды не только со стороны ее «друзей», но и от самой Насти. Она стесняется пустить в свое пространство людей, которые хотят сделать для нее и Викочки добро, но свободно пускает тех, кто съедает в доме последние запасы, что даже нечем кормить ребенка. Т. е. пространство, в котором живет героиня рассказа, открыто больше для «чужих», ставшими для Насти уже «своими».

Все попытки окружающих помочь Насте по большому счету не дают никакого результата, потому что сама Настя ни к чему не стремится, а если даже она и пытается что-то сделать в своей жизни, все-таки находит в себе силы, то это тоже ни к чему хорошему не приводит. Например, когда Настя устроилась в магазин на работу, «у нее в первый же день украли на большую сумму, и хозяин выгнал, взять с нее было нечего», а после того, как она пустила к себе в квартиру пожить на месяц за сто долларов знакомого тети Вали, тот «убежал не заплатив, да еще и наговорил с Петропавловском-Камчатским на миллион!». Одним словом, все попытки зажить лучше оборачивались крахом.

Валентина, добрейшей души человек, все же помогла Насте, молодой маме с ребенком на руках. Анастасия сама позвонила дяде Леше и «торжественно сказала, что теперь она живет около тети Вали в поселке, у них с Викочкой двухкомнатная квартира, и куплена мебель и одежда для Вики, у дочки своя комната…». Сама Настя собиралась идти работать, а дочку отдать в школу, правда, с опозданием на год. Эта новость приятно удивила Алексея Петровича, он обзвонил всех, кто принимал участие в сборе денег на квартиру, все были рады. Но спустя некоторое время Настя снова позвонила дяде Леше и торжественным голосом сообщила, что села на иглу. Прежняя жизнь снова вернулась на круги своя. Снова нечем кормить Викочку, деньги кончились, да и тетя Валя уже не открывала свою дверь.

Таким образом, смена пространства лишь на некоторое время улучшает жизнь несчастной семьи, но не решает саму проблему. Новая квартира не может поменять уже сложившийся характер и привычки Насти. Т. е. внешнее пространство, в котором живет героиня рассказа со своей дочуркой, напрямую зависит от содержания ее внутреннего мира и является его отражением.

Следует отметить, что в мире героев Петрушевской герои часто меняют квартиры или пытаются это сделать. Смена жилищных условий становится синонимом счастья, которого ждут, но которое предельно иллюзорно.

Еще одна типичная ситуация с квартирой: стремление войти в дом, в квартиру, закрепиться в ней, выжить, «получить прописку». В этом случае дом, квартира, комната — синоним спасения, выживания. Жизнь таких героев протекает на пороге, а квартира становится своего рода священным местом. Закономерен вопрос: что есть пространство в рассказе со специфическим названием «Путь Золушки» — лачуга, дом или святилище? Л. Петрушевская отвечает на этот вопрос почти конкретно: квартира — это не только итог пути героини, некий предел, сказочное приобретение, но одновременно и ужасная реальность, в которой живут ее герои.

Главная героиня рассказа Ника живет с сыном в коммуналке, имеет поначалу одну комнату, затем хлопочет и выбивает еще одну (с чуланчиком). Но это и не важно, сколько у нее комнат, важно то, в каком пространстве протекает ее жизнь. Ника, в отличие от главных героинь рассказов «Страна» и «К прекрасному городу», стремится в жизни к лучшему, в том числе и улучшению жилищных условий, т. е. пространства, в котором она живет. Дома у нее все чисто, аккуратно. Когда она получает вторую комнату, первое, что она делает, это с радостью и трудолюбием наводит там порядок, перебирая старые вещички старухи Сары. «Это было большое счастье для Ники (получить еще одну комнату — замечание Ю. Я), впавшей к тому времени в немилосердную бедность со своим сыном…».

Следует отметить, что в пространстве главной героини этого рассказа важное место занимает ребенок. Ради него она и стремится к лучшему: «Ребенок, родившись, подтолкнул Нику к жизни, а то она все прозябала, делала какие-то грошовые рефераты с английского, болталась в поисках цели в жизни, и теперь цель жизни кричала и требовала, есть». Именно забота о сыне дает «Золушке» духовные силы занимать активную позицию в жизни, несмотря на то, что пространство коммуналки, в которой они живут, не самое благоприятное и радостное место. Оно насыщенно постоянными склоками соседей, выяснениями отношений друг с другом.

Главная проблема здесь заключается в том, что главная героиня, как и остальные жильцы коммуналки, по сути, не имеет своего угла. Все житейские проблемы решаются всеобщим собранием на кухне. Именно квартира-коммуналка является у Петрушевской знаковым образом бытовой жизни людей в России, который у большинства жителей страны ассоциативно связан с повышенной публичностью, со ссорами и скандалами на кухне. Неудивительно, что при описании жизни коммуналок кухне уделяется особое внимание, т.к. именно она является основным публичным пространством квартиры.

По детским воспоминаниям Дмитрия Пригова, «на кухню для приготовления пищи почти в промышленном количестве… отряжали обычно только толстых женских представителей семейных коллективов» и «там происходили наиболее значительные события, растекавшиеся по квартирам вторичными признаками обид, злобных взглядов, поздравлений и дарения сладких пирожков…» [Пригов 2000: 96]. Диапазон интерпретаций соседских взаимоотношений, связанных с кухней, колеблется от изображения коммунальной кухни неким интеллектуальным клубом («Почти серьезно…» Ю. Никулина) до описания бурлящего котла ненависти, взаимных подозрений и оскорблений («Плач по красной суке» И. Петкевич). В рассказе Л. Петрушевской «Путь Золушки» на кухне принимается решение о выселении квартирантов, которые, по общему мнению, нарушают нормы общежития.

В коммунальной квартире человек постоянно включен в коммуникацию, он, как уже отмечалось выше, постоянно на виду, «потенциальная и актуальная осведомленность участников сообщества о жизни друг друга пересекает границы публичного и приватного пространства» [Утехин 2001: 79], сфера интимности сведена к минимуму, если, конечно, вообще существует.

У Ники нет места, где можно было бы уединиться, отгородиться от всех со своим сыном. Приобретение еще одной комнаты — это не спасение и не решение проблемы, поскольку все равно не удастся в таких условиях создать свой гармоничный мир, пространство, в котором главной героине было бы спокойно и комфортно хотя бы для души.

Невольно задаешься вопросом: что же тогда лучше — жить отдельно в своей квартирке, но где ты никому не нужен, где все от тебя отвернулись и твоя жизнь не жизнь, а элементарное существование (например, как в рассказе «Страна») или же жить в коммуналке, по сути, не имея своего угла? И то, и другое пространство, в котором живут главные героини рассказов «Страна» и «Путь Золушки», являются далеко неидеальными пространствами для реализации их желаний и потребностей.

Следует отметить, что среди рассказов Л. Петрушевской есть и такие, которые имеют довольно оптимистичные названия, например: «Хэппи-энд», «О, счастье», «Детский праздник» и другие, но поднятые и в них проблемы, способы их решения не отмечены жизнеутверждающим пафосом.

Читая рассказ «Хэппи-энд», в самом начале мы узнаем, что главная героиня, пенсионерка Полина, получает в наследство от престарелой тетки квартиру. Квартира ей достается совершенно случайно, буквально «с неба падает»: «именно что с неба — эта молодая пенсионерка не ухаживала за теткой, в больницу ездила только однажды по звонку соседей (тетка, видно, оставила им телефон на всякий случай)…». И все потому, что у тетки не было ни одной родной души на свете, поэтому квартира досталась Полине. Причин, по которым она начинает собирать все необходимые документы для того, чтобы стать владелицей квартиры, несколько. Во-первых, «…отдавать псу под хвост семейное добро не хочется.», но не в этом дело. Основная причина заключается в том, в каком пространстве протекает жизнь главной героини.

Пенсионерка Полина живет в двухкомнатной квартире со своим мужем Семеном. Обстановка в семье (т.е. отношения с мужем, с близкими родственниками) далеко не самая радостная: «… одни слезы, с семьей было полное не то, сын женился давно, ушел к жене, прописался, жена попалась базарная, так что он разика два приходил якобы обратно жить (куда? двухкомнатная квартира, Семен там, Полина тут, а сыну под сорок, и он что, с папой будет спать или с мамой — давно все переставили, разошлись по разным комнатам и лишнюю койку выкинули)». В семье нет ни взаимопонимания, ни взаимоуважения. Своего мужа Полина стала ненавидеть уже давно: «…ежедневно одно-два события в доме сопровождались грубыми криками». Далее снова читаем: «Трясясь после скандалов, измученные, с непролитыми слезами, они разбредались по своим комнатам и принимались лечиться…».

Муж с женой живут в одной квартире как соседи: у каждого своя комната, своя кровать. Причем сама Полина называет комнату мужа темницей, потому что «там всегда дул ветер и не горел свет». Пространство квартиры, в которой живет главная героиня рассказа, условно разделено на две части: это личное пространство пенсионерки Полины, которое находится в пределах ее комнаты, и личное пространство ее мужа Семена, заключенное в пределах его «темницы». Супруги даже питаются отдельно, в связи с чем Семен временами потаскивает из общего холодильника, приговаривая «что тут у тетки есть». Сразу возникают ассоциации с коммуналкой, где кухня, как уже ранее говорилось, является общим публичным пространством квартиры. Таким образом, двухкомнатная квартира в данном рассказе — это та же самая коммуналка, что и в рассказе «Путь Золушки», только представлена немного иначе. Полина, имея свою комнату, не имела спокойной жизни («Скучная, тяжелая была жизнь…»).

Помимо того, что с мужем нет взаимопонимания, нет его и с единственным сыном, со всей его семьей. Здесь стоит отметить то, что двухкомнатная квартира является предметом семейных споров. У Петрушевской герои очень часто ссорятся именно из-за квартир. Алла, жена Вадима (сына Полины и Семена), «с охотой потравила бы обоих… чтобы только завладеть их квартирой, а то ей было обидно, что у ее мужа ничего нет, пришел на готовое». Вадим же сначала хотел, чтобы родители написали на него завещание, а лучше дарственную, на что получил отказ. Тогда, спустя какое-то время, «…молодые снова выступили, теперь уже Вадим просил прописать к ним Николу (внука — мое замечание)», но старики снова отказали, боясь, что он выгонит их из квартиры годов через пять, продаст ее и сбежит с деньгами.

Можно сделать вывод: если брать во внимание жизнь Полины и Семена, то мы видим, что у каждого в квартире имеется «своя» территория, все поделено в доме, вплоть до продуктов, но если речь заходит об оформлении завещания или прописке кого-либо в их квартире, они объединяются и уже вместе «отстаивают» свой дом. На этом пункте Семен и Полина в первый раз за десять лет находят общий язык. Они тут же начинают дружно мерить друг другу давление, с заботой и тревогой, и вместе принимают таблетки. «И даже несколько дней в доме было тихо, но потом опять все поехало по-старому…».

Жизнь стала казаться невыносимой, поэтому «…с течением времени Полина начала подумывать об уходе, как-то уйти от обстоятельств». Можно сказать, что «свое» пространство (квартира, в которой живет главная героиня) для Полины со временем стало «чужим». В свою очередь квартира, полученная по наследству, становится для главной героини тем местом, куда, по ее мнению, она сможет убежать от повседневных скандалов с мужем и родными, спрятаться от унизительных оскорблений Семена, она становится для нее своего рода местом спасения, убежищем. Полина настолько дорожит этим подарком судьбы, что никому не говорит о нем, считая, что если узнают, убьют за наследство. После того, как Полина уезжает на эту квартирку, жизнь ее сразу меняется в лучшую сторону. Она попадает в то пространство, в котором чувствует себя комфортно, находится в гармонии с собой. В рассказе читаем: «Полина вскопала у себя под окном участочек… Она так увлеклась своими грядками, она жила с таким счастьем в душе, вставала и ложилась в тишине, ходила за баночкой козьего молока в деревню, на луг за щавелем, собирала сухие коровьи лепешки в ведро и т. д. Она уже забыла, что такое скандалы, вечное унижение и жизнь от удара до удара. Она забыла Триппера и думала, что навсегда». Героиня рассказа обрела то, чего ей так не хватало долгие годы — покой и счастье. Именно «вечность», «дурная бесконечность» — качество времени, которое очень часто характеризует существование человека в мире Л. Петрушевской. Преодоление этой «дурной бесконечности» — важная задача таких героев. Примечательно, что все события, переживаемые героями в более или менее счастливом ключе, воплощаются с точным указанием временной протяженности: это уже не «бесконечность», а редкие часы, дни, иногда месяцы.

Через два месяца довольно постной жизни (хлеб, щи, молоко) она потратила все свои деньги и поехала в Москву за пенсией. Сняв пенсию, она решается зайти в «бывшее семейное гнездо», чтобы «…взять каких-то припасов, муку, сахар, пустые банки для варенья и соленья». Она входит в бывшую «свою» квартиру, спустя время ставшую «чужой», и обнаруживает «Семена в чужой комнате, т. е. в ее собственной, сидящим на ее же диван-кровати».

Мы вместе с главной героиней находимся в пограничном пространстве, условно разделяющим «свое» ДО и «свое» ПОСЛЕ, и видим, как изменилась квартира после ухода из нее Полины: «Семен был в грязном тренировочном костюме, небритый как Плюшкин, совершенно седой, он смотрел на Полину и по-детски улыбался. Подбородок его слегка трясся. На полу лежал телефон, провод с телефонной вилкой находился в руках у Семена. Руки его крупно дрожали. Полина пошла по квартире, увидела, во что превратил свою темницу Семен, тут же сняла белье с его кровати, бросила в ванну, потом вошла в страшную кухню, где на полу лежала разбитая банка прошлогодних помидор, уже все засохло, поставила на огонь грязный чайник, огляделась…

Когда Полина кормила Семена с ложечки и он лежал у нее весь чистый, в белой рубашке, и смотрел в пространство, жуя пустую кашку беззубым ртом, то произошло следующее: он перестал жевать, медленно перевел на нее свой взор и сказал:

— Поешь сама, ты голодная.

И тут Полина заревела".

Таким хэппи-эндом Людмила Стефановна завершает свой рассказ. Полина, несмотря на то, что нашла гармонию, покой и счастье в пространстве квартиры, доставшейся по наследству, возвращается назад в свой дом. В финале рассказа ясно выражено стремление к обретению утраченной целостности, которую можно восстановить лишь в семье, в своем родном пространстве.

Следует отметить, что у героев Людмилы Петрушевской дом — это не только коммуналка («Путь Золушки»), квартира или комнатка («Страна», «К прекрасному городу»), но также и дача («Лабиринт»), пансионат («Шато»), загородный дом («Рай, рай»), избушка («Новые Робинзоны») и даже сарай («Дядя Гриша»). Вариантов дома — великое множество, в том числе и съемное жилье.

В рассказе «Тайна дома» пространственно-временные координаты повествования предстают перед читателем уже в самом начале произведения. Главная героиня рассказа приезжает со своими детьми в забытый властями городок «с целью хоть как-то просуществовать летный месяц» и поселяется в дом, предназначенный под снос. В нем было все: «и вода во дворе, и газовая плитка от небольшого баллона», но первое, на что временные жильцы обращают внимание, это то, что «уже что-то навестило этот дом, какое-то запустение или забытье». После первичного осмотра дома постояльцы приходят к окончательному выводу: «Дом заканчивал свое существование, это было ясно по общему трагическому запустению…». Хозяева дома делали попытки что-то где-то подклеить, прибить, заслонить, но это ничего не меняло.

Предметы и мебель, заполняющие дом, также свидетельствовали о том, что жизнь в нем уже давно остановилась: деревянные плечики висели на гвоздях «скелетообразной гроздью», словно «ворох пустых ключиц», напоминание об исчезнувших платьях и шкафах; в комнате стояли старинные проваленные панцирные койки. Одна из комнат в рассказе представляет собой «запыленное пространство», где велосипед стоял колесами вверх, стеллаж был пуст, а письменный стол завален какой-то дребеденью. Все это говорит о невостребованности тех вещей, которые находились в доме. Также показателем безжизненности «временного гнезда» является дверь в одной из комнат. При наличии жизни дверь в комнату должна свободно открываться (по понятным причинам), здесь же она загорожена «всем чем только можно».

Пространство дома, в котором остановились временные жильцы, скрывает в себе какие-то тайны, загадки, как и любой другой старый дом, — «отзвуки голосов, чьи-то смерти, чье-то одиночество» (рассказ так и называется — «Тайна дома»). Ощущение некой таинственности усиливается, благодаря особому строению дома: в нем всего три комнаты, в каждой комнате по три двери, это создает впечатление замка Синей Бороды. Показательным эпизодом здесь является тот, когда героиня рассказа, блуждая по дому в поисках источника «жизненного хора», натыкается на дверь, за которой своего бедного спящего сыночка Федю принимает за маленького старичка в болезни. Характерная деталь — указание на «временность» проживания здесь и на точное время пребывания. И вновь срабатывает закон Петрушевской: будни — это безвременье, праздники, дни отдыха или счастья — мгновения жизни, кратковременность которых точно фиксируется.

Следует отметить, что мотив тайны, некой мистики в рассказах Л. Петрушевской встречается довольно часто, при чем связан он с образами квартир, домов и дач. В рассказе «Тайна дома» возникает символический образ «трещащего радио», которое передает «вроде бы торопливый разговор вдали, на улице». Людмила Петрушевская, создавая данный образ, четко определяет время и место действия. Героиня рассказа ждет, когда пробьет двенадцать часов ночи, чтобы в доме наконец все стихло, и отправляется на поиски таинственной радиоточки. Эти поиски подобны радиоспектаклю «с полным единства времени, места и действия». Заканчиваются они тем, что «трещащим радио» оказываются шершни, живущие в щели дома.

С пространством квартиры, дома связан у Петрушевской мотив жизни /смерти. Мотив смерти воплощается на нескольких уровнях такого пространства. Во-первых, умирают их жильцы, во-вторых, квартира может восприниматься в качестве особого места, где человек проживает большую часть своей жизни и имеет больше шансов умереть именно здесь. В-третьих, мотив смерти воплощается и на уровне предметно-вещных образов. Предметы и мебель, его населяющие, наделяются различными человеческими характеристиками. Например, деревянные плечики в шкафу напоминают собой скелеты, «ворох пустых ключиц», а сам дом имеет определенный возраст — девяносто три года. Дом, как уже отмечалось выше, уже отжил свое, его участь — идти под снос. Единственное, что есть в нем еще живое, это шершни, живущие в щели на улице, которых и то травят хлорофосом. Матка, брошенная роем, является свидетельством угасающей жизни всего дома.

Таким образом, Л. Петрушевская показывает в своих рассказах различные бытовые ситуации, действие которых разворачивается, как правило, в замкнутом пространстве квартиры («Страна», «К прекрасному городу», «Хэппи-энд»), либо коммуналки («Путь Золушки»). И то пространство, в котором живут герои писательницы, очень четко отражает их внутренний душевный мир. Мы видим, что те герои, которые уже отчаялись в жизни, не только замыкаются в пространстве собственной квартиры либо комнаты, они полностью отгораживаются от внешнего мира, как, например, героиня рассказа «Страна». Те же герои, которые не потеряли связи с внешним миром, имеют друзей и знакомых, постоянно к чему-то стремятся в жизни, как правило, не имеют собственного угла. Они живут в пространстве коммуналки, где каждый — на виду и не имеет личной жизни (рассказ «Путь Золушки»). Но есть и такие, которые также не забыты обществом, не брошены окружающими, готовыми всегда прийти на помощь, но которые сами ни к чему не стремятся в жизни, довольствуются «естественной средой обитания» (рассказ «К прекрасному городу»).

В любом рассказе Л. Петрушевской пространство квартиры либо коммуналки — это далеко неидеальное место для жизни и реализации героями своих желаний и потребностей. Герои либо имеют, либо не имеют свое личное пространство. Если не имеют, соответственно отсюда вытекают и все проблемы, описываемые автором. Если герои и имеют свое личное пространство, живут в квартире, то она становится для них местом семейных неурядиц (например рассказ «Хэппи-энд»), вечных мечтаний о будущем, где можно забыться («Страна») и т. д.

Петрушевская так рассказывает истории жизни своих героев, словно они происходят с тобой по соседству, в одном доме и, конечно, в одной стране. Именно топос квартиры позволяет взглянуть на рассказы писательницы как некий единый текст, по своей структуре напоминающий клубок связей, отношений, аналогичных таким, какие бывают между соседями, квартирами в одном большом доме-муравейнике.