Тератология и история ее возникновения

Понятие об уродах существовало и в древнем мире. Научное определение их дает уже Аристотель: «Уродство есть явление, противное природе, или, точнее, не природе, а тому, что в природе является обыкновенным. Противно природе ничего не происходит, ибо все в природе является вечной необходимостью. Уродство может иметь место только в таких явлениях, которые, совершаясь обыкновенно определенным образом, могут, однако, иногда происходить и иным путем» .

Из книги Б. К. Херста и Дж.А. Пирсона «Человеческие уродства», 1893.

В XVI и XVII веках уроды встречались повсюду. Правители коллекционировали их, натуралисты каталогизировали, теологи использовали для религиозной пропаганды. Ученые мужи рисовали карты их распространения и включали пассажи об их значении в изысканно иллюстрированные книги, как приведено в пример на рис. 1. В Германии Конрад Ликосфен произвел на свет труд «Книга о чудесах и знамениях» (1557 год; позднее эта книга была переведена на английский язык под названием «Ужасы, зовущие людей на Страшный суд»); во Франции вышли книги Пьера Боэстюо «Чудесные истории» (1560−1582) и Амбруаза Паре «О монстрах и диковинках» (1573). Чуть позже итальянцы ответили книгами Фортунио Лицети «О происхождении, природе и разновидностях уродов» (1616) и Улиссе Альдрованди «История монстров» (1642).

В эпоху, когда религиозные чувства были крайне выражены, уродство часто воспринималось как знак божественного недовольства или, по меньшей мере, предвестие какого-нибудь неприятного события в ближайшем будущем. «Чудесные истории» Боэстюо, особенно изобилующие демоническими созданиями, содержат прекрасное описание не только несчастного Равеннского монстра, но также и Краковского монстра — непостижимо изуродованного ребенка, который, по-видимому, появился на свет в 1540 году с головами лающих псов на локтях, груди и коленях и покинул его четыре часа спустя, провозгласив: «Виждите, Всевышний идет». Аллегория была тем состязанием, в котором преуспевали протестантские схоласты. В 1523 году Мартин Лютер и Филипп Меланхтон опубликовали памфлет, где описывались родившийся во Фрейбурге урод, «полумонах-полутеленок.

В конце XVI века объяснения становятся более наукообразными. В книге «О монстрах», этом занимательно эклектичном компендиуме чудес природы, парижский хирург Амбруаз Паре перечислил возможные причины уродств. Под первым номером значился «гнев Божий». Однако распространялся он в основном на людей, которые занимались сексом с животными (производя тем самым на свет помесь человека с лошадьми / козами/собаками/овцами) или имели любовные отношения с менструирующими женщинами (что осуждалось Третьей книгой Моисеевой Левит).

Эта точка зрения, преобладавшая во времена Паре и сохранившаяся вплоть до конца XIX века, состояла в том, что беременная женщина, глядя на безобразные вещи, может вызвать уродство в собственном ребенке. Подобно большинству других объяснений, которые перечисляет Паре в качестве причины уродств (слишком много или слишком мало семени, узкая матка, непристойная поза), теория материнских впечатлений попросту неверна. Но ее, по крайней мере, можно назвать рациональной — в том смысле, что она не включает сверхъестественные силы. Тем самым в «Монстрах» высказывается новая идея: причины уродств следует искать в природе.

В начале XVII века тератология — буквально «наука об уродах» — начинает выходить за пределы средневекового мира чудес. Посмертно опубликованная в 1642 году «История монстров» Альдрованди, сочетавшая описание правдоподобных (волосатые люди, гиганты, карлики и сросшиеся близнецы) и фантастических историй (почерпнутые из Плиния рассказы о циклопах, сатирах и сциаподах), устарела уже при выходе.

На фронтисписе эмбриологического трактата Гарвея «О зарождении животных» (1651) изображен всемогущий Зевс, сидящий на орле и держащий в руке яйцо, из которого появляется все живое. На яйце начертан девиз: «Ех Ovo Omnia» — «Все из яйца». Именно благодаря утверждению, что генерации млекопитающих, кур, а также всех остальных существ в корне похожи, труд Гарвея остается известным и поныне, хотя сам ученый никогда не использовал этот девиз и не пытался доказать его правоту. У Гарвея было что сказать и по поводу рождения уродов. Он вспоминает и выносит на обсуждение мысль Аристотеля о том, что цыплята-монстры появляются из яиц с двумя желтками. Казалось бы, не слишком большое достижение. Однако то было выражение идеи, забытой на два тысячелетия, что причины уродств — не повод для досужих спекуляций, коими занимались Паре и Лицети, а проблема, поддающаяся экспериментальной трактовке.

Однако установить истинное значение уродства для науки смог современник Гарвея, который и сделал это с предельной четкостью. Речь идет о Фрэнсисе Бэконе, занимавшем какое-то время пост лорда-канцлера. Нам он известен своей репутацией самого хладнокровного интеллектуала. Его задачей было установить принципы, по которым должно происходить научное познание мира природы. В своем труде 1620 года «Новый органон» Бэкон начинает классифицировать естественную историю. Существует, говорит он, три типа естественной истории, которые «имеют дело либо со Свободой природы, либо с Ошибками природы, либо с Узами природы;

Другими словами, естественную историю можно разделить на изучение нормальной природы, аберрантной природы и природы, которая находится под воздействием человека. Бэкон продолжает свой рассказ, чтобы поведать нам, как приступить ко второй части его программы: «Мы должны создать коллекцию или специальную естественную историю всех уродов и чудесных произведений природы, куда войдет каждое новшество, раритет или аномалия». Конечно, Бэкон заинтересован в коллекционировании аберрантных предметов не ради них самих, а чтобы понять причины их своеобразия. Он не говорит о том, как познать эти причины, — он попросту верит, что однажды наука найдет способ это сделать.

На столетия опередив свое время, Бэкон признает, что поиск причин ошибок не есть самоцель, но, скорее, всего лишь средство. Уродливое, странное, отклоняющееся или просто иное, говорит он, открывает законы природы. И когда мы узнаем эти законы, мы сможем реконструировать мир по своему желанию.

Научное обоснование науки об уродствах принадлежит Эт. Жофруа Сент-Илеру. Пытаясь свести уклонения к определенным категориям, он обращает внимание на то, что кроме уродств через недоразвитие и переразвитие существуют уродства, происшедшие через слияние органов. Так как при этом сливаются органы «одной и той же природы», то он приписывает это особому закону «attraction soi par soi», или взаимному притяжению органов. Теперь мы знаем, что главная причина этого явления заключается в том, что органы однородные лежат попарно рядом и потому их слияние и наиболее возможно. С.-Илер допускал, что внезапные аномальные изменения могут иногда унаследоваться и играть роль при происхождении видов. Таким образом, для С.-Илера уродство есть результат нарушения развития, что он и доказал экспериментально, применяя к куриным яйцам искусственную выводку. Он придавал яйцам ненормальное положение, действовал сотрясением, покрывал яйцо лаком и воском, чтобы затруднить доступ воздуха. Сын его Исидор Ж. С.-Илер, докончивший описание типов уродств, начатое его отцом, продолжал и эти опыты, варьируя их, а вслед за ними в этом же направлении работали Прево и Дюма: они покрывали яйца лаком и прибегали к внезапному понижению температуры, а также помещали яйца в искусственную атмосферу и действовали электричеством. Точно так же Аллен Томсон повторил их опыты.

Сросшиеся близнецы — Пигопаги, Юдит и Элен (1701−1723).