Становление и развитие партийной номенклатуры в БАССР в 1920-1930-е годы на общероссийском и региональном уровнях: историографический аспект

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ПАРТИЙНОЙ НОМЕНКЛАТУРЫ В БАССР В 1920;1930;е ГОДЫ НА ОБЩЕРОССИЙСКОМ И РЕГИОНАЛЬНОМ УРОВНЯХ: ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

З.И. Хасанова Проблема исследования становления и развития партийно-государственной номенклатуры как в общероссийском, так и в региональном аспекте представляется нам весьма актуальной. Прежде всего, это связано с тем, что радикальное реформирование российского общества в 90-е гг. XX в. потребовало и формирования совершенно новой политической элиты. При этом большая ее часть формировалась из бывшей партийной номенклатуры Коммунистической Партии Советского Союза, поэтому необходимо изучить все достоинства и недостатки формирования и функционирования партийной номенклатуры в Советском Союзе. В связи с этим следует провести сравнительно-исторический анализ формирования и развития партийной номенклатуры в советскую эпоху, особенно на региональном уровне.

В связи с вышесказанным можно определить следующую цель необходимости изучения данной проблемы. Целью нашего исследования является изучение становления и развития партийной номенклатуры в БАССР в 1920;1930;е гг. в работах отечественных историков и политологов. Исходя из цели, мы определяем следующие задачи. Во-первых, проследить изучение исследователями процесса становления партийного и советского типа управленца, в том числе и на региональном уровне. Во-вторых, провести сравнительный анализ исследований конкретно-исторических процессов складывания номенклатуры в Башкирии в первые два десятилетия после Октября 1917 г. В-третьих, показать оценку исследователями роли региональной партийной номенклатуры, в том числе и национальной, которая оказывала огромное влияние на функционирование советской политической системы в 1920;1930;е гг. и в последующее время.

Осмысление прошлого исторического опыта партийной номенклатуры позволяет нам не только выявить неприемлемые в современном государственном устройстве ее черты и особенности, но и установить полезные элементы для совершенствования современных принципов подбора кадров. Конечно, мы не отрицаем, недемократичность и неэффективность номенклатурной системы, но сравнительный анализ показывает, что подобная критика в ее адрес уместна только с позиций демократического общества. Если же сравнить номенклатурную систему с дореволюционным и постсоветским опытом подбора кадров, то она может показаться не такой уж плохой.

Наконец, мы справедливо отвергаем номенклатурную систему. Но современный опыт показывает, что в формировании нынешнего российского слоя управленцев, особенно в 1990;е гг., как раз и проявляются многие негативные моменты советской номенклатуры. Это, например, протекционизм, часто отсутствие конкурса при подборе кадров и, как это ни покажется странным, идеологическая подоплека, пусть и с другим знаком, в отличие от советской. Поэтому постсоветскую политическую элиту 1990;х гг. часто называли номенклатурной или «неономенклатурной». При этом в советской номенклатурной системе были и позитивные моменты. К ним относится, например, сочетание вертикальной и горизонтальной мобильности в передвижении кадров.

В отечественной историографии проблема становления и функционирования партийной номенклатуры в 20-е — середине 50-х гг. XX в. почти не изучалась. В исследованиях этого периода понятие «номенклатура» употреблялось крайне редко, рассмотрение проблемы шло в русле руководящей роли партии. Проблема заключалась еще и в том, что партийная номенклатура составляла верхушку партии и государства, поэтому писать о ней правду было практически невозможно. Но в, то, же время накапливался фактический материал, который в дальнейшем стал использоваться при изучении советской и партийной номенклатуры. В связи с этим нам хотелось бы выделить работу И. М. Климова «Национальные моменты в государственном и партийном строительстве Татарии в восстановительный период», вышедшую во второй половине 50-х гг. XX в. в Казани. Этот советский исследователь особо подчеркивал негативные моменты проводившейся в 1920;1930;е гг. политики так называемой «коренизации» государственного аппарата национальных республик Урало-Поволжья, в том числе партийной номенклатуры. «В большой и важной работе по коренизации советского аппарата кое-где были допущены грубые ошибки, а иногда и извращения национальной политики Коммунистической Партии. Имели место случаи освобождения с работы русских служащих, хорошо подготовленных и знающих дело». Автор подвергает справедливой критике искусственное форсирование темпов выдвижения национальных управленческих кадров. Однако в то же время Л. Г. Олех пишет:

«Последовательное преувеличение национальных интересов, недооценка, а затем и полное игнорирование коренных интересов приводит к освободительному движению».

В 50-е — первой половине 80-х гг. в СССР появился ряд трудов известных обществоведов. Следует отметить, что до 1985 г. среди историков считалось само собой разумеющимся сосредоточение всей полноты власти в руках узкой группы высших партийных функционеров, где доминировал Генеральный секретарь ЦК КПСС. Результатом такого подхода стало сосредоточение исследователей на лидерах и изучение изменений в их полномочиях и статусе. Но даже в этих условиях в работах Г. К. Ашина, Ф. М. Бурлацкого, А. А. Галкина впервые стали изучаться западные элитологические концепции номенклатуры, которые подвергались критике в рамках формационного подхода. В это время формировалась система двух подходов в качестве одного из вариантов рассмотрения данной проблемы с учетом советской специфики. Эти политологи, говоря, что элита — это порождение буржуазного общества, при этом не отрицали того, что при изменении типа и формы государства сохраняются определенные отношения власти и формы ее проявления. Эти авторы признавали элиту сплоченной группой людей, связанной политически, духовно и социально, являющейся привилегированной и доминирующей в обществе и осознающей себя таковой. А это означало косвенное признание того факта, что такая структура не способна к принципиально новым изменениям.

После 1985 г. происходит переосмысление проблемы изучения руководящего политического слоя в СССР. Стало очевидным гораздо большее рассредоточение власти, чем считалось раньше, и поэтому исследования теперь посвящались не только лидерам партии, а всей номенклатуре. В научный оборот вошли концепции М. Джиласа о «новом классе», Л. Д. Троцкого о «господствующей бюрократии», А. Авторханова о «партократии» и М. Восленского о «номенклатуре». Таким образом, было введено понятие «номенклатура» как экономически и политически господствующего класса в СССР.

В 1990;е гг. работы ведущих российских обществоведов перестали носить разоблачительный характер. В это время впервые была поставлена проблема исследования социальной дифференциации общества и места в ней элиты (читай — номенклатуры).

Среди российских исследователей одним из первых вопрос о механизме принятия решений в верхнем правящем слое СССР поднял Э. Ожиганов. Одновременно вместе с уже существующим термином «номенклатура» появляется и понятие «коммунистическая элита».

В начале и середине 90-х гг. при характеристике советского общества вместо термина «номенклатура» стал широко использоваться термин «политическая элита». Здесь следует назвать фамилии таких ученых, как: политологи В. Березовский, Д. Бадовский; социологи Г. Охотский, О. Крыштановская; историки С. Кислицын, Т. Коржихина. При этом политологи изучали деятельность правящей советской и партийной элиты через систему государственной власти. Они отмечали ее номенклатурно-бюрократический характер. Социологи анализировали социальную структуру номенклатуры. Историки же исследовали положение элиты в политической системе советского общества и процессы трансформации и сближения различных социальных групп внутри этой элиты. В это же время и во второй половине 90-х гг. указанными проблемами занялись прежде всего политологи. В работах М. Фарукшина, Д. Горского, Г. Шарана, М. Чешкова, М. Афанасьева, И. Куколева рассматривались вопросы, которые относились к структуре и механизмам управленческой системы советского общества.

Середина и вторая половина 90-х гг. ознаменовались новыми подходами в изучении высшего слоя советского общества. Это привело к появлению работ, в которых подбор кадров в КПСС рассматривался не только отрицательно, но и, в ряде случаев, положительно.

Хотя советский правящий слой был слоем высокопоставленных номенклатурных чиновников, которые нетерпимо относились к инакомыслящим, осуществляли свою власть благодаря идеологическим догмам и политическим привилегиям, нельзя недооценивать его управленческих и организаторских способностей12. При этом следует отметить, что Г. К. Ашин четко дифференцировал понятия «номенклатура» и «элита».

В исследовании П. В. Смолянского был сделан ряд обоснованных выводов по поводу эволюции советской политической элиты от командно-административной к корпоративно-бюрократической и нерасчленимости единой властвующей элиты советского общества. Однако многие проблемы большевистской политической элиты остаются дисскусионными и до конца не изученными. Например, В. Г. Сироткин и Т. П. Коржихина видят в большевистской политической элите только часть номенклатуры. С. А Кислицын и Д. В. Бадовский, напротив, пишут об элите довоенного времени, как ленинской гвардии, которая почти целиком была уничтожена в 30-е гг., и тогда сложились условия для ротации руководящих кадров и трансформации политической элиты советского общества в новую властную группировку, совершенно другую по своим ценностям и качественному составу, т. е. номенклатуру. Присутствует также мнение, что до начала 60-х гг. вообще не существовало советской элиты, так как И. В. Сталин узурпировал в своих руках все властные полномочия класса советских управленцев. При этом исследователи отмечают такую существенную черту советской правящей элиты, как ее бюрократический и номенклатурный характер и видят в ней представительницу политической бюрократии.

Среди работ уральских историков, занимавшихся интересующей нас проблемой, особо хотелось бы выделить работы Е. Г. Гимпельсона, специально изучавшего этот вопрос в 1980;1990;е гг. Этот исследователь обращает внимание на следующее. В отличие от буржуазных революций, где приход к власти новых социальных сил определялся главным образом экономическими факторами, в Октябрьский период решающим началом был фактор политический. Следует отметить, что, говоря о политическом и нравственном облике этих людей, Е. Г. Гимпельсон считает, что это были либо фанатики идеи, либо беспринципные приспособленцы19. Мы согласны с Е. Г. Гимпельсоном в тех выводах, которые он сделал в своей книге «Советские управленцы 1917;1920 гг.», вышедшей в 1998 г. Набор в большевистскую номенклатуру проводился недемократическим путем на безальтернативной основе. Представленный В. И. Лениным Второму Всероссийскому съезду Советов список народных комиссаров — членов правительства — свидетельствует о том, что главное требование было одно — все они должны были быть большевиками, известными своей предшествующей партийной и революционной деятельностью. Всё это касалось не только центральной партийной номенклатуры, но и партийной номенклатуры на местах.

Таким образом, мы можем отметить, что имеющиеся на сегодняшний день работы внесли существенный вклад в углубленное изучение феномена партийной номенклатуры. Так, достоверно передан процесс трансформации партийной номенклатуры в довоенный период, документально подтвержден номенклатурный принцип ее формирования, показаны ценностные ориентации и мировоззренческая направленность большевистской верхушки. Можно говорить о развитии на принципиально новых началах темы партийной и советской политической номенклатуры, в том числе и в национальных регионах. Вместе с тем пока явно недостаточно четко обозначена специфика большевистской концепции политической элиты и специфика формирования партийно-государственных кадров в национальных регионах России. Кроме того, не исследован до конца процесс трансформации региональной партийной номенклатуры в период с 1917 по 1930;е гг., в том числе и в Башкортостане.

В исследованиях ученых Республики до второй половины 80-х гг. XX в. доминировала тема борьбы с буржуазным национализмом, с антипартийными взглядами оппозиции.

Особенно это касалось работ, которые выходили в 20-е и 30-е гг. Работы, связанные с партийной номенклатурой, были далеко не полными. Но в них есть один несомненный плюс. Они принадлежали людям, участникам событий, самим относившимся к партийной номенклатуре, поэтому в этих изданиях, наряду с разрешением национального вопроса и образованием БАССР, показан противоречивый характер становления национальной номенклатуры в республике. Что же касается периода 30-х — первой половины 80-х гг. XX в., то в исторических исследованиях, выходивших в БАССР, проблема местной партийной номенклатуры практически не изучалась. Это было связано и с закрытостью данной темы и с недоступностью архивных источников. Изучение формирования и развития региональной партийной номенклатуры в Башкортостане постепенно началось лишь во второй половине 80-х гг. XX в.

Начало 90-х гг. XX в. ознаменовалось в Башкортостане новыми исследованиями, где вместе с проблемами национальной политики затрагивались и некоторые аспекты формирования и развития национальной партийной номенклатуры. Это, прежде всего, работы М. М. Кульшарипова и С. Ф. Касимова, где впервые была дана целостная характеристика лидера национального движения Башкортостана — А. З. Валидова. Вместе с тем мы хотели бы отметить следующий факт. Повышенный интерес историков к Валидову и присвоение ему статуса «национального героя» сосуществуют в литературе с более сдержанной оценкой. Валидов, после Февральской революции, повел себя как типичный революционер с известной долей честолюбия. В многочисленных публикациях 90-х гг. XX в. также показаны крупные партийные функционеры БАССР 20-х — 30-х гг., чей политический портрет воссоздан на основе использования новых архивных документов. Вместе с тем в последние десятилетия республиканская наука изучает, главным образом, первые годы существования Башкирской автономии, в то время как по периоду 20−30-х гг. работы, изучающие партийную номенклатуру, практически отсутствуют. Тем более необходимо исследование, посвященное партийной номенклатуре Башкирии в указанное время. Кроме того, не изучены механизмы и процессы становления партийной номенклатуры Башкирии, взаимоотношение центральной и местной партийной номенклатуры в наиболее сложный период ее становления, в 1917;1937 гг. В современной научной литературе не показан процесс развития номенклатуры Башкирии в 20−30-е гг. от национальных принципов комплектования к номенклатурным. Не рассмотрены важнейшие черты башкирской национальной партийной номенклатуры в условиях 20−30-х гг. Вместе с тем следует отметить, что в середине 1990;х гг. вышло исследование Е. М. Аллагуловой о социальной структуре БАССР в 1930;е -1950;е гг., в котором представляют интерес данные о кадровом составе советской номенклатуры, в том числе пропагандистских работников.

Проблема становления и развития партийной номенклатуры в Башкортостане затрагивалась в работах, не имеющих к этой проблеме прямого отношения. Это, прежде всего работы Г. В. Мордвинцева и Р. А. Хазиева. Через политические события 1917 г. и развитие экономики нашего региона в годы Гражданской войны можно было рассмотреть роль в них людей, которые потом вошли в состав республиканской партийной номенклатуры БАССР.

Начало XX в. ознаменовалось новыми исследованиями по интересующей нас проблеме. В 2001 г. вышла в свет работа Д. Х. Яндурина «Национально-государственное строительство в автономиях Урало-Поволжья». Обращение к этой проблеме позволило обратить внимание и на многие, до того времени почти не исследованные, моменты. Подобная проблематика вызвала необходимость изучения тех политических структур и партийных функционеров, принимавших участие в реализации программы ВКП (б). Следовательно, автор изучал не только сам процесс национально-государственного строительства этого периода, но и людей, которые непосредственно его осуществляли и им руководили.

В 2003 г. выходит еще одна работа Д. Х. Яндурина — «Подготовка национальных кадров в автономиях Урало-Поволжья», посвященная подготовке национальных управленческих кадров и потребовавшая привлечения совершенно новых архивных материалов и их соответствующей обработки. Другим достоинством этой работы является подробный и непредвзятый анализ значительного по объему материала и самостоятельность выводов автора, в том числе и по проблеме партийной номенклатуры. В этой книге можно найти много сведений, касающихся социального и национального состава партийной номенклатуры Республики, уровня ее образования, механизмов отбора и функционирования национальных партийных кадров. Тем не менее, в этом исследовании не ставилось конкретной целью изучение только национальной партийной номенклатуры БАССР.

Таким образом, изучение историографии становления и развития партийной номенклатуры в БАССР в 1920;е — 1930;е гг. позволило нам сделать следующие выводы:

На общероссийском уровне в 90-е гг. XX в. выходит большое количество работ, посвященных изучению партийной номенклатуры, являвшейся частью политической элиты советского общества.

На общероссийском и региональном уровне изучение партийной номенклатуры в БАССР в 1917;1937 гг. велось на недостаточном уровне.

В работах, выходивших в Республике Башкортостан в 90-е гг. XX в. и начале XXI в., рассматривались только отдельные аспекты интересующей нас проблемы.

Специальных исследований по истории партийной номенклатуры в БАССР в 19 171 937 гг. до настоящего времени не издано.

партийный номенклатура башкортостан.

• 1. Климов И. М. Национальные моменты в государственном и партийном строительстве Татарии в восстановительный период. Казань, 1957.
• 2. Олех Л. Г. Общее и особенное в революционном процессе современности. М., 1982. С. 126.
• 3. Ашин Г. К. Современная буржуазная социология. М., 1965; Он же. Миф об элите и массовом обществе. М., 1966; Он же. Современные теории элит. М., 1985.
• 4. Бурлацкий Ф. М., Галкин А. А. Современный Левиофан. М., 1985.
• 5. Джилас М. Лицо тоталитаризма. М., 1992. С. 544.
• 6. Троцкий Л. Портреты революционеров. М., 1991. С. 88.
• 7. Восленский М. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М., 1991.
• 8. Галкин А. А. Правящая партия. М., 1990.
• 9. Ашин Г. К. Смена элит // Обществ. науки и современность. 1995. № 1. С. 40−51.
• 10. Ожиганов Э. Самоуправление и авторитарность: возможен ли выбор? // Обществ. науки и современность. 1991. № 4.
• 11. Эйдлин Ф. Сила и бессилие системы коммунистической власти // Полис. 1991. № 6.
• 12. Кислицын Г. В. Политическая элита. М., 1993.
• 13. Крыштановская О. Н. Трансформация старой номеклатуры в новую российскую элиту // Обществ. науки и современность. 1995. № 4. С. 51−62.
• 14. Бадовский Д. В. Трансформация правящей элиты в России от организации профессиональных революционеров к партии власти // Полис. 1994. № 4. С. 43−54.
• 15. Коржихина Т. П., Сенин Л. М. История российской государственности. М., 1995.
• 16. Курс лекций по политологии / Под ред. М. Х. Фарукшина. Казань, 1994.
• 17. Шаран Г. Сравнительная политология. М., 1992.
• 18. Горский Д. Учение Маркса об обществе (краткий анализ). М., 1994; Чешков М. Феномен неоэтатизма // Полис. 1996. № 2. С. 56−68.
• 19. Афанасьев М. Н. Государство и номенклатура // Полис. 1996. № 2. С. 68.
• 20. Куколев И. Провинциальный аспект политико-экономических элит // Власть. 1997. № 4. С. 42−48.
• 21. Свириденко Ю. П., Пашин В. П. Коммунистическая номенклатура: истоки, сущность, содержание. М., 1995.
• 22. Смолянский П. В. Особенности становления политической элиты современной России: историко-политологический анализ: Автореф. дис. … канд. полит. наук. М., 1995.
• 23. Сироткин В. Г. Номенклатура в историческом разрезе // Через тернии. М., 1990; Коржихина Т. П., Сенин И. М. История российской государственности. М., 1995.
• 24. Кислицын С. А. Большевистская политическая элита 20−30-х годов: Дис. … д-ра ист. наук. Ростов н/Д, 1994.
• 25. Бадовский Д. В. Трансформация правящей элиты в России от организации профессиональных революционеров к партии власти // Полис. 1994. № 4. С. 43−54.
• 26. Мясников О. Г. Смена правящих элит // Полис. 1993. № 4. С. 52.
• 27. Дзасаров С. А. Партийная демократия и бюрократия. К истокам проблемы // Иного не дано. М., 1988. С. 312−341.
• 28. Гимпельсон Е. Г. Советские управленцы: политический и нравственный облик (19 171 920 гг.) // Отеч. история. 1997. № 5. С. 44.
• 29. Гимпельсон Е. Г. Советские управленцы 1917;1920 гг. М., 1998. С. 66.
• 30. Самойлов Ф. Малая Башкирия в 1918;1920 гг. (Из истории одного опыта применения национальной политики ВКП (б)) // Пролетар.революция. 1926. № 11−12.
• 31. Об одной национальной вылазке, или неизменных ошибках Х. Ю. Юмагулова // Пролетар. революция. 1928. № 3.
• 32. Юмагулов Х. Ю. Об одном неудачном опыте изучения национальной политики Башкирии в 1920 гг. // Пролетар. революция. 1928. № 3.
• 33. Мостовенко П. Н. О больших ошибках в Малой Башкирии // Пролетар. революция. 1928. № 5.
• 34. Низамов А. Г. Роль рабочего класса Башкирии в формировании национальной интеллигенции для промышленности (1928;1937) // Формирование и развитие рабочего класса и промышленности Урала в период строительства социализма (1917;1937). Свердловск, 1982. С. 95−98.
• 35. Яндурин Д. Х., Лукманов Х. Х. Подготовка национальных кадров партийно-советского аппарата в Башкирской АССР конца 20-х — середины 30-х годов // К проблеме наций и национальных отношений: Сб. науч. тр. Уфа, 1984. С. 86−96.
• 36. Кульшарипов М.М. З. Валидов и образование Башкирской Автономной Советской Республики (1917;1920 гг.). Уфа, 1992.
• 37. Касимов С. Ф. Автономия Башкортостана: становление национальной алигосударственности башкирского народа (1917;1925 гг.). Уфа, 1997.
• 38. Латыпов Р. Т. Национальная политика на Урале в 1920;е — первой половине 1930;х годов: Автореф. дис. … канд. ист. наук. Екатеринбург, 2001. С. 8.