Источниковедение. 
Использование архива усадьбы Остафьево на уроках истории России XIX века

Архив усадьбы Остафьево как исторический источник: попытки систематизации и классификации

Усадьба Остафьево сохранила многие особенности присущие российской усадебной культуре. Судить о деталях жизни этого дворянского поместья позволяют письма, мемуары, хозяйственные документы, фотографии, визуальные источники. Архив усадьбы — это обширный комплекс для изучения не только усадьбы как культурного феномена, но и выявить многие аспектов социальной, культурной и экономической жизни Российской империи XIX века.

Для исследователей остается спорным вопрос о том, какие источники причислять к архиву усадьбы, а какие нет.

П.А. Акульшин называет Остафьевским архивом собрание документов, первоначально хранившихся в Остафьево. И относит их к периоду с XVI до начала XX.

Как один из вариантов рассмотрения данного вопроса, можно предположить, что к документам архива относится только пятитомник «Остафьевский архив», изданный в результате кропотливой работы владельца Остафьево графа С. Д. Шереметева. Однако, в таком случае, для исследователей будет утрачен огромный пласт источников времен Андрей Ивановича и Павла Петровича Вяземских, а также источники, сохранившиеся в усадьбе до появления в ней князей Вяземских.

С другой стороны, если за отправную точку брать время пребывания в усадьбе трех поколений Вяземских, то возникает проблема непостоянности нахождения князей в усадьбе, а это означает, что многие из документов были созданы вне самой усадьбы, но также входят в состав приусадебного наследия.

В рамках данной работы предлагаем рассматривать архив Остафьево как корпус документов, созданных, собранных и хранившихся в усадьбе на протяжении ее существования. В хронологическом ракурсе работы, важнее всего источники и документы, созданные, привезенные и хранившиеся во время владения усадьбой князьями Вяземских (1792−1898).

Еще одной важной проблемой для исследователя является разбросанность корпуса источников, созданных или хранившихся в усадьбе: часть из них находится в самой усадьбе, часть в фондах Российского Государственного Архива Литературы и Искусства (далее РГАЛИ), а часть неопубликованных документов в фонде Российской Государственной Библиотеки.

Самая большая часть Остафьевского архива находится на сегодняшний день в Российском государственном архиве литературы и искусства — номер фонда 195.

Попыток систематизировать весь комплекс, сохранивших в усадьбе источников историками, а не архивными работниками до настоящего времени не предпринималось.

Архивная опись документов РГАЛИ предлагает нам следующую классификацию:

• 1. Имущественно — хозяйственные документы;
• 2. Личные архивы Вяземских;
• 3. Документальные материалы Шереметьевых;
• 4. Пригласительные билеты, визитные карточки и др.;
• 5. Альбомы с автографами;
• 6. Документальные материалы;
• 7. Рукописи разных лиц;
• 8. Письма разных лиц;
• 9. Коллекция;
• 10. Печатные материалы;
• 11. Иллюстративный материал;
• 12. Публикации разных лиц;

В своей работе будем исходить из существующей на сегодняшний день в современной теории источниковедения классификации источников:

• 1. Законодательство;
• 2. Акты;
• 3. Делопроизводственные источники;
• 4. Материалы фискального, административного и хозяйственного учета;
• 5. Статистика;
• 6. Публицистика;
• 7. Периодическая печать;
• 8. Источники личного происхождения.

В данной работе не стояла задача систематизировать и исследовать с точки зрения источниковедения весь комплекс документов Остафьевского архива, ограничимся теми хронологическими рамками, которые были указаны выше (1792−1898), а также поставленными вопросами.

Как подчеркивалось выше, в рамках темы исследовательской работы нас интересуют следующие вопросы: существование крепостного права, подготовка его отмены, развитие помещичьего хозяйства до и после реформы; взаимоотношения Вяземских с крестьянами. Для решения этого вопроса необходимо ввести в научный оборот неопубликованные ранее экономические документы усадьбы Остафьево. Также проанализиуем исторические источники усадьбы Остафьево, отобранные нами для решения поставленных вопросов культуры и быта, повседневной жизни дворянства и крестьянства XIX века.

В связи с этим предлагается следующая систематизация (по направлениям исследования) и классификация (по видам) отобранных источников архива усадьбы Остафьево:

Социально — экономическая направленность:

1. Статистика Сведения по имениям Вяземских, собранные для комитета по улучшению быта помещичьих крестьянРГАЛИ. Ф.195 (Вяземские). Оп.1. Ед.хр. 197.

2. Делопроизводственные источники:

Приходно — расходным ведомостям по Остафьевской суконной фабрики РГАЛИ.Ф.195. (Вяземские). Оп.1. Ед.хр. 100.

Уставная грамота села ОстафьевоРГАЛИ.Ф.195. (Вяземские). Оп.1. Ед.хр. 219.

3. Материалы фискального, административного и хозяйственного учета:

Ревизская сказка села ОстафьевоРГАЛИ.Ф.195. (Вяземские). Оп.1.ед.хр. 57.

Переписка П.А. и П. П. Вяземских с учреждением Министерства внутренних дел, описи земельных участков и имущества, списки крестьян, наделенных землей по положению 19 февраля 1861 годаРГАЛИ.Ф.195 (Вяземские). Оп.1.ед.хр. 126.

Оброчная книга временнообязанных крестьян села Остафьево и крестьян Бронницкого уезда РГАЛИ.Ф.195. (Вяземские). Оп.1.ед.хр. 243.

Для культурно — антропологического направления особую информационную ценность представляют, следующие виды источников:

• 1. Источники личного происхождения:
• 1.1. Вяземский П. А. Переписка князя П. А. Вяземского с А. И. Тургеневым Остафьевский архив. Изд. Шереметев С. Д. — СПб., 1899 — 4 т.
• 1.2. Вяземский П. А. Старая записная книжка. 1825−1878 сост. Гинзбург Л. — Л., 1929 — 3 ч.
• 1.3. Вяземский П. А. Записные книжки (1812−1848) сост. Нечаева В. М. М., 1963 — 508 с.
• 2. Публицистика.
• 2.1. Вяземский П. А. Записка князя Вяземского им самим составленная. Полн. собр. соч. Т. II. СПб., 1879. С. 85−111.

Перейдем к характеристике источниковой базы. Первыми рассмотрим информационные возможности отобранных нами источников социально — экономической направленности. Несмотря на указанную систематизацию и классификацию логичным представляется исследовать обсуждаемые вопросы в хронологическом порядке:

• 1. Остафьевское хозяйство до отмены крепостного права; подготовка реформы.
• 2. Приведение реформы в свет; повинности и наделы крестьянства.
• 3. Остафьево в первые годы после реформы.

На протяжение ХIX века усадьба Остафьево была дворянским гнездом князей Вяземских. Сама усадьба больше известна как «Русский Парнас», место, где жил и творил Н. М. Карамзин, и в гораздо меньшей степени как социально — экономическая единица истории XIX века. Меж тем, череда событий, происходившая в стране, не могла не отразиться на Остафьево. Документы, отобранные для исследовательской работы, школьников, иллюстрируют социально — экономическую трансформацию XIX века и могут быть использованы на уроках в качестве наглядных примеров.

Социально — экономическая история неразрывно связана с такими понятиями как крепостное право, привилегированное сословие, податное население. Податное население облагалась подушной податью со времен Петра I, однако для этого необходимо было его как-то учитывать. С этой целью проводились переписи податного населения, отражающиеся в ревизских сказках. С точки зрения классификации ревизские сказки являются документом фискального учета.

Ревизские сказки Остафьево — бесценный источник по социальной истории, особенно если сравнивать их в исторической ретроспективе.

Из переписей населения Остафьево в XIX веке в архиве отдельным документом есть только перепись за 1811 год. Это была 6 — ая по счету ревизия. Основная задача ревизии — учет податного населения. 6 — ая ревизия была особенная, она проводилась накануне войны 1812 года, ее основная цель — подсчет примерного числа мужского населения. Это мы наблюдаем и у Вяземских. Стоит отметить, что в списки заносились крепостные и дворовые без женщин, но посемейно, по родству. В 6-ой ревизии учету подлежали крестьяне, посадское население и купцы, исключая купцов 1-ой гильдии.

Согласно 8-ой ревизии, в 1834 году у Вяземских насчитывалось 158 душ мужских и 198 женских душ. Интересно, что на фабрике в это время работало меньше половины крестьян.

По 10 — ой ревизии, проходившей в 1856 году имение Вяземских, насчитало 187 душ мужского и 193 женского пола и почти 730 десятин земли.

Мы видим, что количественные изменения не очень выражены, что же касается количества крестьянского населения Остафьево относительно среднестатистических данных, то в сводных таблицах числа крепостных душ мужского населения на Европейской части России за 1858 год среднее число крепостных душ на одного помещика высокой страты равнялось примерно 333. Следовательно, в Остафьево Вяземские не обладали большим количеством крепостных душ.

По ревизской сказке можно посчитать: сколько душ мужского пола находилось у Вяземского, средний возраст, проанализировать демографическую ситуацию. Посмотреть какие имена были самыми популярными, можно увидеть, что нет фамилий, и отчеств. Посмотреть, на какие группы делилось зависимое население в усадьбе. Какие права имел помещик относительно крестьян.

Все это позволяет сформировать полноценный взгляд на социальную и демографическую сферу жизни не только усадьбы, но и тех процессов, которые происходили в Российской Империи на протяжении XIX века.

Если в ревизских сказках отражается социальная история, то экономическую составляющую Остафьево отразили прежде всего приходно — расходные ведомости с.Остафьево. Данные ведомости относятся к делопроизводственным документом.

Первым, и, пожалуй, последним кто изучал хозяйствование в усадьбе, был граф П. С. Шереметев. Основу хозяйствования составляла суконная фабрика.

Суконная фабрика, построенная еще в 18 веке, являлась, по сути, основным доходным предприятием Остафьево. При Андрее Ивановиче Вяземском перестроилась, расширялась, для нее из зарубежья были привезены стригальные машины. На фабрике изготавливали два вида сукна: ценное сукно из шпанской шерсти, тонкое гвардейское, и более грубое солдатское сукно.

На время хозяйствования Петра Андреевича Вяземского пришелся период развития суконной промышленности в стране. Фабрика эта была арендована за 15 т. руб. в год, сукна же производилось примерно на 36 т.р. На фабрике крестьяне зачастую не только работали, но и проживали. Существовали определенные нормы выработки. Интересны сведения по заработной плате. Так, машинисты — иностранцы получали примерно 85 рублей в месяц; местный лекарь -25 рублей, слесарь — 30 рублей.

Приходно — расходные ведомости свидетельствуют о том, что эффективность фабрики на прямую зависела от существующего в стране таможенного тарифа.

Так, 1807 — 1815, в связи и с Континентальной блокадой, и с ведением войны, а значит с увеличивающейся нуждой на сукно, фабрика процветала. В 1816 г. принимают новый таможенный тариф, который в обществе назовут «либеральным», на особом положении оказываются товары из Пруссии. В связи с этим наша промышленность не выдержала конкуренции, и остафьевская фабрика, как и многие другие, потеряла доход.

В 1822 новый тариф стал началом политики протекционизма, что позволило фабрике снова наладить производство. За год до этого также был сделан ремонт Остафьевской фабрики. На ремонт были потрачены немалые деньги. Так за бревна еловые было уплачено по 2р. 23 коп (бревна размером 10 аршин), по 80 коп (за бревна размером 7 аршин). Ремонт бревен вышел в 125р. За работу было заплачено: плотнику — 800р., каменщику 380р., штукатуру 465 р., печнику 650р., кровельщику 121 р. Таким образом, фабрика требовала больших финансовых вложений.

В 40-х годах начинается кризис суконной промышленности, Вяземские увязают в долгах, не только правда по какой либо из экономических причин: неурожай, старение фабрики, повышение цен, уменьшение цен на сукно, но и в результате неразумного расхода денежных средств Вяземскими: деньги тратились на балы, маскарады, карточные игры.

К 1858 году фабрика была в состоянии упадка, на ее восстановление требовалось немало денег. В этом же году повсеместно начинается подготовка к реформе отмены крепостного права. Подготовкой проектов на местах занимались губернские комитеты по улучшению быта помещичьих крестьян, для этого необходимо было понимать существующие реалии на данный момент. В связи с чем, во всех имениях для комитета собирались сведения. Не обошло, это и Остафьево.

Поэтому, одним из исторических источников имеющих значимость в нашей работе являются — Сведения по имениям Вяземских, собранные для комитета по улучшению быта помещичьих крестьян.РГАЛИ. Ф.195 (Вяземские). Оп.1. Ед.хр. 197. Данные сведения классифицируются как статистические источники, так как основной функционал этих сведений — сбор информации с целью выработки планов решения того или иного вопроса.

Статданные собирались старостой Петра Андреевича Вяземского Петром Матеевым для предоставления в комитет по улучшению быта Московской губернии Подольского уезда в 1858 году.

Основная задача сбора этих сведений состояла в необходимости выработки проектов крестьянской реформы с учетом локальных особенностей. Основные вопросы, рассматривавшиеся в губернских комитетах, сводились к определению надела, повинностей, как за усадьбу, так и за полевой надел и определению предела вотчинной власти. Зайончковский П. А. Отмена крепостного права в России. М., 1968. С. 94.

Сведения оформлены в виде таблицы. Центральные вопросы касались земли и быта крестьян. По данным сведений у Вяземских на 1858: число крестьянских дворов — 46., крестьянского тягла 88.

Земля, согласно данным сведениям, подразделяется на следующие категории: огородная, пахотная, сенокосная, выгонная. Лесная полоса на: строевой лес, дровяной и мелкую поросль. Количество земли, которые попадут впоследствии под термин «усадебная оседлость» — усадебной -11 десятин 330 сажен, выгонной 250 десятин, пашенной — 402 десятины, сенокосной — 46.

Таким образом, по количеству десятин земли Вяземских вполне можно было отнести к крупнопоместному дворянству, тем более, если учитывать, что Остафьево не единственное поместье князей. На крестьянскую душу приходилось примерно по 2−4 десятины земли. По статистике, в 60 — е годы XIX века в среднем на душу населения приходилось 2,60 га; что соответствовало 2,3 десятин, так что Остафьево являлось развитым имением по средним меркам.

Особенностью усадьбы как помещичьего хозяйства было отсутствие огородных владений и ремесленных мастерских.

Как отмечает Вяземский: крестьяне и другие лица промыслом огородным не занимаются, следовательно, цены на огородную землю, даже приблизительной выставить нет возможности.РГАЛИ. Ф.195 (Вяземские). Оп.1. Ед.хр. 197.

Это объясняется тем, что основным хозяйствованием — на территории усадьбы составляло фабричное производство. Объяснение же этому вероятно кроется в неплодородии почвы, которая преимущественно составляла тяжелый суглинок и не очень была пригодна для возделывания. Поэтому большинство усадебных земель было занято под сад и парк.

На вопрос: в чем состоит промышленность крестьян? Вяземский отвечает: проживают на суконной фабрике, у помещика своего и зарабатывают этим способом, то, что платят ему за землю. Крестьяне обрабатывают свою землю и работают у своего помещика на суконной фабрике. И дальше: ремеслом не занимаются, торга не ведут, фабрик и заводов в собственности не имеют.

Судя по всем сведениям, крестьяне у Вяземских находились на оброке.

Данные сведения отправлялись в губернские комитеты, которые в свою очередь разрабатывали «Положение об улучшении быта крестьян губернии». Губернским предводителем дворянства в это время был Воейков Петр Петрович, ратовавший за отмену крепостного права, однако тот, проект, который был составлен в комитете, не был принят большинством дворянства.

В 1861 году был подписан Манифест об отмене крепостного права, а вместе с ним и Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости. Размеры полевого надела, которые получали крестьяне, и повинности, которые они должны были за них отрабатывать или платить фиксировались в уставных грамотах.

Уставную грамоту П. А. Вяземский заключил с миром. 165 душ мужского пола получили по 2 десятины 1800 сажень. Напомним, то на примере других документов Остафьево, мы насчитали около 3 десятин земли, т. е. документы не противоречат друг другу, а следовательно эти данные достоверные. В год назначено по 9 рублей с каждого надела в год (всего 1485), т. е. примерно 3,2 рубля за десятину земли, то немного больше, нежели в среднем по Подольскому уезду. Но, в уставной грамоте отмечено: так как крестьяне добровольно отказались от части земли в пользу помещика, то с крестьян сняли по 1 рублю, следовательно, оброку назначено было по 8 рублей с надела в год, со всех 165 наделов — 1320.

Не только уставная грамота дает нам понимание как осуществлялась реформа в Остафьево, но и интересные данные можно узнать из переписки П.А. и П. П. Вяземских с учреждением Министерства внутренних дел, описи земельных участков и имущества, списки крестьян, наделенных землей по положению 19 февраля 1861 года.РГАЛИ.Ф.195 (Вяземские). Оп.1. Ед.хр. 126.

В эту единицу хранения РГАЛИ входят различные квитанции, расписки, описи, дающие возможность судить об экономической сфере в пореформенный период.

Через год после составления уставных грамот по всем губерниям собирали сведения о количестве земли, оставшейся во владении помещиков, и земли, которая поступила в пользование крестьян с обозначением числа десятин удобной и неудобной земли.

По сведениям Вяземских в Остафьево поступило в надел крестьян 453 десятины 1800 сажень удобной земли, и 4 десятины неудобной, за Вяземскими осталось 134 десятины 843 сажен удобной и 3 десятины 2140 сажен неудобной земли. Всего получается 596 десятин и 889 сажень.

Возникает вопрос: куда за 7 лет делось 130 десятин единиц?

Уже отмечалось, что по 10 — ой ревизии, проходившей в 1856 году имение Вяземских, насчитывало 187 душ мужского и 193 женского пола и почти 730 десятин земли. Интересно, что в уставной грамоте Вяземский отмечает, что мужских душ — 165, а это на 20 душ меньше, чем по ревизии.

Действительно, за эти годы могли и умереть и уйти в рекруты. Но возникает другой вопрос: мог ли Вяземский специально уменьшить количество душ, а соответственно и количество земли, которую получили крестьяне?

До отмены крепостного права приходилось примерно по 4 десятины на душу мужского населения. После отмены крепостного права в Остафьево, крестьяне получили около 3 десятин земли на мужскую душу, в связи, с чем можно сделать вывод, что в Остафьево, как и во многих других хозяйствах Подольского уезда произошло уменьшение крестьянского надела. При условиях, необходимости около 5−6 десятин земли на Черноземье для существования крестьянской семьи, этого было явно недостаточно. Однако по сравнению с показателями многих других уездов, Остафьевские полевые наделы все же были не такими уж и «грабительскими». Вместе с тем, исчезнувшая Остафьевская суконная фабрика как источник дохода ударила по крестьянам.

Что же относительно Вяземских, то они по сути лишенные и прибыли с Остафьевской фабрики, и земель, и крестьян, постепенно разорялись, так как хозяйство требовало вложений, да и никуда не исчезает ни подушная подать, ни поземельные сборы. Например, на уплату подушной подати за 22 дворовых души и за 717 десятин в 1862 году было уплачено 33 рубля 91 копейка. В 1863 году за всю землю было заплачено 31 рубль 32 копейки.

Более того, дворовым людям, полагалось жалованье, квартира, дрова. Например, оплата священника — 30 рублей серебром.

Так что расходы помещиков ничуть не уменьшились, а развитие хозяйства при этом требовало финансовых вложений.

Одним из центральных вопросов оставался вопрос о размерах крестьянских повинностей за пользование уделом. Эти сведения дает нам оброчная книга временнообязанных крестьян села Остафьево и крестьян Бронницкого уезда. РГАЛИ.Ф.195 (Вяземские). Оп.1. Ед.хр. 243.

В 1866 году собрано оброку 1200 р., т. е. примерно по 2,62 р. с десятины земли, что в целом, равно средней цифре по Подольскому уезду. В Подольском уезде оброк с одной десятины до 1861 г. в среднем составлял 2.48 р.; по уставным грамотам же 2,65. р. Литвак Б. Г. Уставные грамоты Московской губернии как источник по истории реализации «Положений» 19 февраля 1861 г.: автореф.дисс.канд. истор.наук. М., 1956. С. 24. Если по реформе крестьяне получили в среднем по 3 десятины земли в пользование, то получается в среднем 7−8 рублей на душевой надел, что подтверждает договор, заключенный уставной грамотой.

Оброк собирался 2 раза в год: равными долями в августе и январе.

Выше упомянуто, что Остафьево рассматривалось, прежде всего, как особый культурный мир XIX века. Неповторимый дух культурного наследия XIX века передают нам источники личного происхождения из архива Остафьево. Функцией источников личного происхождения является установление межличностной коммуникации в эволюционном и коэкзистенциональном целом и автокоммуникацииДанилевский И. Н. Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники Рос. истории:Учеб. Пособие для студентов вузов И. Н. Данилевский, В. В. Кабанов, О. М. Медушевская, М. Ф. Румянцева. М., 2004. 701 с. Согласно, данному определению к источникам личного происхождения в нашей работе мы относим многочисленную переписку (источники межличностной коммуникации) и записные книжки (автокомуникативный источник).

Самым крупным собранием источников личного происхождения П. А. Вяземского является Остафьевский архив. Под этим называнием в 1899 году вышел четырехтомник, содержащий переписку князя Вяземского с Александром Ивановичем ТургеневымВяземский П. А. Переписка князя П. А. Вяземского с А. И. Тургеневым. // Остафьевский архив. Изд. Шереметев С. Д. СПб., 1899. — 4 т.

Обычно письма не предназначаются к изданию, не несут функции коммуникативной связи в эволюционном целом. Однако сохранность домашних традиций Вяземских, позволила не только не уничтожить переписку, но и сохранить и донести ее до потомков. На сегодняшний день архив не просто существует в личном фонде Вяземских, но и оцифрован, что дает исследователю возможность полноценно работать с достоянием.

При исследовании источников личного происхождения важно понять те исторические реалии, в которых создавался источник.

В этой связи в жизни и творчестве П. А. Вяземского можно выделить следующие этапы:

• 1. Период становления взглядов: воспитание и образование.
• 2. «Варшавский период»;
• 3. Опальный период 1821—1828;
• 4. 30-е годы: чиновничья деятельность;
• 5. 40−50- ее гг. — эволюция взглядов;
• 6. 50-е гг. — пик карьеры.

На рассматриваемые источники в разной степени влияли события и процессы, происходившие в стране, цензура, интересы и социальный статус компаньона по переписки; значение переписки для самого Вяземского.

Эпистолярный жанр меньше чем публицистика подвержен был цензуре. Но в переписке Вяземского действия цензуры очень прослеживается, особенно это начинает чувствоваться в 1816 г.:

«Къ Карам[зину] я посылаю копію письма моего къ Новосильцову и предаю его вол?. Позадержи письмо у себя: можетъ быть, не пропуститъ его цензура.

Карамзинъ р? чи своей в? рно не дастъ и теб? прежде чтенія въ Академіи. Однако жъ попытаюсь попросить и доставлю списокъ, если дастъ. Моя р? чь печатается, и черезъ нед? лю или дв? пошлю ее въ теб? на съ? деніе. Я не сдержалъ слова и принялъ два или три текста, полагая, что они пройдутъ подъ эгидою языческаго эпиграфа, который, однако жъ, ценсура вымарала, но ты получишь…

Письма мои с того времени находились под надзором: я узнал после, что некоторые места из оных были превратно, если не злоумышленно, перетолкованы. Часто многое из них оставалось и недоступно понятию тех, которым поручено было их читать. Нет сомнения, что его высочеству великому князю не было досужно читать все мои письма, а из канцелярии его как военной, так и гражданской, решительно не было ни одного человека, который мог бы понимать своенравный слог писем, написанных шутливо и бегло. Письма в жизни других — эпизоды, у меня — они история моей жизни"Вяземский П. А. Записка о князе Вяземском им самим составленная. Полное собрание сочинений. Т.2. СПб., 1879. С. 85 — 111.

Еще больше действия цензуры ощущается с началом николаевского периода и введения «Цензурного устава 1826 г.». Вяземский практически в каждом письме предупреждает о необходимости быть осторожным в письмах, «ибо чтение писем идет очень исправное».

Безусловно, что на письма влияла и личность партнера по переписки.

Александр Иванович Тургенев — историк, достаточно быстро делающий карьеру государственного деятеля, будучи одним из просвещеннейших людей своего времени, на всю жизнь стал другом и партнером по переписке.

Серьезное гуманитарное образование, служба в Министерстве юстиции, служба главой департамента духовных дел: все это формировало интересы Тургенева, а в свою очередь и темы переписки с Вяземским.

Литература

развитие различных общественных мыслей, судьба России и многое другое становится предметом для обсуждения.

Первые письма — это порой единственная возможность связи с близким по духу человеком, Вяземский находится в это время в Варшаве, далеко от Москвы и желание ощущать себя хоть сколько — нибудь причастным к событиям в России руководят им.

Тематика первых писем — литература и личные интересы.

Ирония как средство отражения собственных чувств, пронизывает многие письма Вяземского к друзьям: «Он ленив, он равнодушен к друзьям своим» , — говорит мне рассудок. «Так точно» , — отвечает рассудку мое сердце. «Но он весьма деятелен за трапезою и усерден к кулебякам» , — говорит опытность, и сердце мое робеет. Может быть, его высокородие изволил обкушаться и лежит теперь с резом в животе, а, может быть, уже пошел он отведать Вин и адских пирогов?"Вяземский П. А. Письмо к А. И. Тургеневу. 1812 г. Остафьевский архив // изд. Шереметев С. Д. Т I. СПб., 1899. C. 4.

«Лобызаю щедрую десницу и забываю роптанія. Но только, мой милый, ты мне говоришь о какомъ-то прежнемъ письме, А я того письма не получалъ, Тургеневъ мой ленивый, И этому дивлюсь! Тебе жъ оно не диво, И самъ себе ты мыслишь молчаливо:

" Да какъ и получать, когда я не писалъ!" .

Признайся: ключъ загадки я сыскалъ?"Там же.

Но, несмотря на ироничные высказывания в сторону А. И. Тургенева Вяземский с уважением относится к их дружбе.

Начиная с 1820 года характер писем Вяземского меняется, его уже гораздо меньше заботит его собственное состояние, и даже литературные дела, на первый план встают мысли о России и ее будущем. Письма отражают его негативно — критические взгляды на сложившийся в Российской империи уклад.

Центральным становится вопрос крепостного права: «Говорилъ ли вамъ Сергей Ивановичъ о разговорахъ нашихъ насчетъ рабства? Святое и великое дело было бы собраться помещикамъ разнаго мненія, но единодушнаго стремленія въ добру и пользе, и, безъ всякой огласки, безъ всякихъ наступательныхъ предположеній, разсмотреть и разбить подробно сей важный запросъ, домогаться средствъ въ лучшему приступу къ действію и тогда уже, такъ или сякъ, обнародовать его и мысль поставить на ноги. Правительство не могло бы видеть худымъ окомъ такое намереніе, ибо въ составъ такого общества вошли бы люди и ему приверженные, и неприметнымъ образомъ имели бы мы свое правое, левое и среднее отделеніе. Подумайте объ этомъ, а я взялся бы пояснить свою мысль и постановить некоторыя основы, на коихъ должно бы утвердиться такое общество; означить грани, за кой не могло бы оно видовъ своихъ перенести, и прочее. Поверьте, если мы чего-нибудь такого не сделаемъ, то придется намъ отвечать передъ совестью. Мы призваны, по крайней мере, слегка перебрать стихіи, въ коихъ таится наше будущее. Такое приготовленіе умеритъ стремительность и свирепость ихъ опрокиданія. Правительство не даетъ ни привета, ни ответа: народъ завсегда, пока не взбесится, дремлетъ, кому же, какъ не темъ, которымъ дано прозреніе неминуемаго и средства действовать въ смысле этого грядущаго и темъ самымъ угладить ему дорогу и устранить препятствія, пагубныя и для ездоковъ, и для мимоходовъ, кому же, какъ не темъ приступить къ делу или, по крайности, къ разсмотренію дела, коего событіе неотменно и, такъ сказать, въ естественномъ ходе вещей? Ибо тамъ, где учатъ грамоте, тамъ отъ большого количества народа не скроешь, что рабство — уродливость, и что свобода, коей они лишены, такъ же неотъемлемая собственность человека, какъ воздухъ, вода и солнце» Там же, С. 123.

Вяземский подчеркивает, что решением крепостнического вопроса должна заниматься образованная интеллигенция, а не государственные деятели, при этом он огорчен нерешительностью Александра по отношению к различным проектам реформ. Резко возмущаясь крепостническим строем, Петр Андреевич сравнивает рабство в России с наростью, которую нужно срезать. Он говорит о необходимости решить вопрос: какими средствами «срезать нарость» и с какими последствия для страны? Он убежден, что именно рабство может стать для России — революционной стихией. Поэт полагает, что в России не может быть революции ради идеи, революции в России могут быть лишь во имя определенного лица. И события 1825 года — тому свидетели.

Вяземский ведет переписку не только с Тургеневым, но и с женой В. Ф. Вяземской, и М. П. Погодиным, и с В. А. Жуковским, и с И. И. Дмитриевым.

Письма эти — яркие, экспрессивные, насыщенные заинтересованностью не только к творчеству поэта, но и к его личности, скорее всего, И. И. Дмитриева и П. А. Вяземского связывала не только дружба, основанная на общей любви к литературе и поэзии, но и общие представления о морально — этических нормах и ценностях.

И.И.Дмитриев в своих письмах дает высокую оценку поэтическому дару Вяземского: «Еще большую приношу благодарность за прекрасные ваши стихи, сообщением которых одолжил меня добрый Тургенев. Без лести скажу вам, что я признаю их одним из лучших ваших произведений: они дышат остроумием и всеми прелестями поэзии. Вы увидите на конце письма, которые стихи особенно мне полюбились» Дмитриев И.И.Сочинения/ сост. Пескова А. М. М., 1986. С. 93.

Видно, что Вяземскому и Дмитриеву небезразлична ни судьба русской поэзии, ни судьба русской истории. Со временем переписка эволюционирует и все чаще приобретает облик общения на почве поэзии и литературных дел.

Письма зачастую пишутся для всех друзей и распространяются друг от друга. Выше уже отмечалось, что письма обычно пишутся не для дальнейшей печати, но Вяземский пишет письма с надеждой на то, что они выйдут в свет и станут в своем роде образовательной доктриной для общества «…Я рожден для писем: нигде так не выливаюсь, как в них… Мне жаль, что я не увижу своих писем в печати"Вяземский П. А. Письмо В.Ф.1826. Остафьевский архив // изд. С. Д. Шереметева. Т. 5. Вып. 1. С. 68.

В источниках эпистолярного жанра из Остафьевского архива, хорошо видна реализация на практике поговорки «не имей сто рублей, а имей сто друзей»: через друзей, знакомых всегда можно было найти нужного человека, замолвить перед ним слово, и решить литературные дела, и карьерные. Ходатайство становилось в своем роде инструментом для поднятия по карьерной лестнице: «Порученья твоего я не забылъ и уже советовался съ кемъ надобно. Какъ скоро открою что-либо для тебя выгодное и сходное съ твоимъ желаніемъ, немедленно тебя уведомлю"Тургенев А. И. Письмо к П. А. Вяземскому. 1812. Остафьевский архив // изд. Шереметев С. Д. Т 1. СПб., 1899. С. 4.

Петр Вяземский относится к тому поколению дворянства, на бытность которого приходится обесценивание общепринятых ценностей. Петр Вяземский, в отличие от отца, не видит уже смысл жизни в служении Императору, но для него важным остается быть полезным Отечеству.

Письма для нас являются не только источником общественной и политической жизни, но и нескончаемым кладезем для изучения культуры и быта российского дворянства XIX века.

Одежда, питание, чтение, музыка, театральные вечера, предпочтения, убеждения, верования дворянства — все это прекрасно поддается изучению и пониманию в переписке Вяземского. Одним из семантических символов эпохи были балы и маскарады. Вяземские, как и подобало людям дворянского происхождения, не могли пренебречь этим.

Иван Дмитриев вспоминает «сподобился встретить Вяземского подобающим образом: накануне пошевелился на блистательном бале и в двух маскарадах, дворянском и немецком, а в первый день выехал из дома в смиренном фраке, с благодарным чувством выслушал обедню и умную проповедь в приходской церкви и возвратился восвояси» Дмитриев И.И.Сочинения/ сост. Пескова А. М. М., 1986. С. 121.

К маскарадам часто шились жилеты из черного бархата, который было достаточно трудно достать, поэтому маскарады были прерогативой обеспеченной части дворянства.

Изучая различные источники, можно составить примерное меню дома Вяземских, оно было вполне традиционно для дворянских семей 19 века: «Бывалъ супъ, а ла тортю, стерлядь на шампанскомъ, жирныя и пряныя лакомства; бывало… мало ли что было, но теперь — кашка на телячьемъ бульоне, кисель овсяный» Остафьевский архив князей Вяземских // изд. Шереметьева С. Д. СПб., 1889. Т. 2. С. 192. Жареные гуси, стерляди, упитанные телята и огромныя кулебяки — все это можно было увидеть на столах у Вяземских.

Из алкогольных напитков чаще всего предпочитали шампанское и рейнвень (сорт виноградного вина), вишневка (настойка на вишне и меду). Любимыми винами у Вяземского были: St.-Julien, Barsac или Sauterne.

Дворянство жило в соответствии с духовными принципами, которые прочно установились в Российской Империи православной церковью. Практически весь усадебный быт был пронизан каноном Русской православной церкви.

Вяземские были очень религиозными. В письмах часто можно встретить: Слава Богу, Велик Бог, Ради Бога, торжество религии, сила святая с нами. Церковь являлась неотъемлемой частью единого целого усадебного пространства. Церковный комплекс является самым высоким строением усадебного ансамбля. Причин этому было несколько: с одной стороны, существовала традиция строить церкви ближе к небесам, помогая обрести единение с Богом; с другой стороны с церковной колокольни были видны окрестности, и в случае пожара или нападения, колокольный звон оповещал жителей о надвигающейся беде. Храм, построенный на возвышенности, символизировал верховенство Веры и Бога над всем земным. Троицкая Церковь располагалась (и располагается) немного поодаль от основных строений, как бы напоминая о необходимости отречься от мирских дел, посвятив себя в церкви молитве и служению.

Церковь была центром духовной жизни, как для самих Вяземских, так и для крестьян, что еще раз подчеркивало равновеликость всех перед Богом. От крестин и до поминок: вся жизнь человека проходила под сводом церкви, здесь лучше всего понимались и ощущались семейные ценности, преемственность поколений, мимолетность и тленность жизни. Главные моменты в жизни семьи были расписаны в церковном календаре: мирской быт накладывался на духовное время.

Опись библиотеки дает нам возможность представить широту литературных интересов дворянства XIX века. Сам поэт тоже очень любил читать, в основном это были стихи, проза и научные труды его друзей: К. Н. Батюшкова, В. А. Жуковского, В. Л. Пушкина, А. И. Тургенева, Н. М. Карамзина, Н. И. Тургенева. Среди зарубежной литературы особенно популярна была французская классическая проза, в частности «Les dix annees d’exil» (Десять лет в изгнании), что было весьма актуально для него в период его опального положения и нахождения в Остафьево. Из французских философов в моде также был Charles Batteux., романы Фенимора Купера — «Красный корсар» и «Прерия». Вяземского в этих романах привлекают ощущения свободы, чистой атмосферы и человека вне городов и общежитий.

Сам усадебный дом — пример постройки в стиле классицизма.

Переписка Вяземского с сыном в 60-е годы, дает понять пореформенную сторону жизни, не с точки зрения экономической, а с точки зрения психологической самоидентификации крестьянства:

«Дворовые просили меня, защитить их после несчастного случая, который с ними случился. Я не понял и спросил, что же с Вами сделалось. А вот воля, то отвечали они. Дети и жены были от Вас накормлены, отоплены, а теперь все нам придется содержать их и, Бог весть, какой мы еще сами на себя хлеб добудем».

«…К 1 августа кончаются полевые работы и начинаются фабричные. Теперь о фабрике: на старом положении и речи нет. Но крестьяне, вероятно, многие желали бы продолжения фабричной работы по здельной плате. Тут нужны деньги, а у меня их нет. Следовательно, мое дело сторона. Капиталы жены твоей могли бы, кажется, быть тут с пользою употреблены. Будущее ваше, то есть твое и детей твоих, а уже не мое"Цит по: Шереметев П. С. Крепостная суконная фабрика в селе Остафьеве 1768−1861. //Московский край в его прошлом. Под ред. проф. С. В. Бахрушина. M., 1928. С. 97−104.

Но Павел Петрович Вяземский решает иначе, на фабрику не выделяются деньги и она закрывается. С этого момента Остафьево перестает быть помещичьей усадьбой в том понимании, которая была до реформы. Павел Петрович Вяземский, историк, археограф, начинает собирать коллекцию, которая и станет фундаментом будущего музея.

Отдельным пунктом в нашем исследовании стоит публицистика.

Сам Вяземский убежден, что он никогда не писал для публики, в доказательство этому мы видим, что многие из его сочинений печатаются уже на склоне лет. Вяземский пишет скорее для себя и для «кружка избранных». Писал он урывками, неусидчиво, да и больше сочинял, чем писал. Вяземскому нужно было какое-то особенное вдохновение, он не мог, например как Карамзин, долго сидеть за рабочим столом, целенаправленно работая.

Темы публицистики: цензура, литературный обзор, критика, рецензии. Публицистика имеет свои особенности: с одной стороны, на публицистику влияют и цензура и желание выразить свое почтение друзьям, следовательно, публицистика не всегда абсолютно корректно является отражением событий действительности. С другой стороны публицистика всегда пишется как отражение событий и процессов в стране, что дает возможность использовать ее как источник не самих событий, а их восприятие Вяземским и его кругом.

Лишь на закате лет Вяземский переходит к написанию мемуаров.

Мемуары — это переработанное человеческой психикой восприятие тех или иных событий. Мемуары это попытки переосмыслить не сами события, а свое место в этих событиях через призму жизненного опыта.

Дневники и мемуары Вяземского вылились под двумя названиями: Записные книжки и Старая записная книжка.

Только сравнительная характеристика и писем, и публикаций, и мемуаров дает нам возможность полноценно оценить события и их восприятие.

Теперь, проанализируем возможности использования этих источников для реализации целей школьного исторического образования, для формирования целостной исторической картины ХIX века и учебной мотивации в изучении истории нашей страны.