Православная педагогическая традиция образования здоровой личности

Православная педагогическая традиция многие положения основывала на данных русской религиозной философии. Опора на традиции русской религиозной философии помогает определиться при поиске ответов на вопросы: Что такое духовность? Какой тип человека должны мы воспитывать в ХХI в. Что должно лежать в основе системы нравственных ценностей человека? Что препятствует тому, чтобы вечные ценности стали достоянием молодых людей? Как избежать противостояния поколений? Какова задача школы в развитии духовно-нравственного потенциала личности? Как добиться единства позиций родителей и учителей? Кто и что может помочь семье и школе в приобщении детей к духовно-нравственным ценностям в процессе выстраивания здоровьетворящего православного воспитания?

Поверяя свои позиции на опыте русской философии, мы находим много ценного и значимого для нас в творчестве ее родоначальников Ивана Васильевича Киреевского (1806−1856) и Алексея Степановича Хомякова (1804−1860).

Излагая свои взгляды на вопросы христианской «образованности», И. В. Киреевский различал два её вида: 1) одна из них есть внутреннее устроение духа, силою извещающейся в нем истины (православная); другая — формальное развитие разума и внешних познаний (католическая). «Самое христианство западное, отделившись от вселенской церкви, приняло в себя зародыш того начала, которое составляло общий оттенок всего греко-языческого развития: начала рационализма. Потому и характер образованности европейской отличается перевесом рациональности». Напротив, «христианство восточное не знало ни этой борьбы веры против разума, ни этого торжества разума над верою». Но зато в православной «образованности» как раз «собиралось и жило то устроительное начало знания, та философия христианства, которая одна может дать правильное основание наукам. Все святые отцы греческие, не исключая самых глубоких писателей, были переведены, и читаны, и переписываемы, и изучаемы в тишине наших монастырей, этих святых зародышей несбывшихся университетов» (Киреевский, 2007, с. 352−353, 360). В норме эти два вида «образованности» должны быть в единстве. В бифуркационных же точках исторического развития, в эпохи упадка человеческого духа, народа целостность бытия распадается. Тогда разумно-формальная внешняя образованность господствует и является единственной опорой неутвержденной мысли. И. В. Киреевский был убежден, что польза от просвещения в России будет лишь в том случае, если оно и впредь станет основываться на коренных убеждениях веры и вековых обычаях нравственности, укреплять их.

А.С. Хомяков, говоря о положительном влиянии изучений наук на духовную жизнь человека, не раз подчеркивал, что серьезная наука отрезвляет страсти и приводит человека к разумному смирению, а пустая и поверхностная наука лишь раздражает самолюбие и внушает человеку требования несоразмерные с его заслугами.

В своей статье «Об общественном воспитании в России» он указывал, что строй ума у ребенка, первые слова которого были «Бог», «папа», «мама» будет иным, чем у того, которым первыми сказал слова «деньги», «наряды» или «выгода». Алексей Степанович акцентировал внимание на том, что семья, дом, общество более ответственны за воспитание, чем школа. Необходимо единство в воспитательных основах семьи — школы — общества. В противном случае произойдет раздвоение души воспитанника, она потеряет свою целостность. Во время написания данной статьи (1850) Российское государство признавало своей внутренней задачей созидание общества, основанного на законах высшей нравственности и христианской правды, отсюда Хомяков делал вывод, что такое государство не только имеет право, но и обязано отстранять от воспитания все то, что противно его собственным основным началам. Отрицательное влияние правительства на образование проявляется, когда допускаются нравственные начала, противные принятым в обществе. Поэтому особенно важно, замечал Хомяков, определить «характер земли», судьба которой вручена правительству.

Даже самые «высокие умы Европы жалуются на теперешнее состояние нравственной апатии, на недостаток убеждений, на всеобщий эгоизм, требуют новой духовной силы вне разума, требуют новой пружины жизни вне расчета — одним словом, ищут веры и не могут найти ее у себя, ибо христианство на Западе исказилось своемыслием, — утверждал И. В. Кирйевский. — Таким образом, рационализм и вначале был лишним элементом в образовании Европы и теперь является исключительным характером просвещения и быта европейского» (Киреевский, 2007, с. 350−351).

В свое время выдающийся русский философ Иван Александрович Ильин (1883−1954), анализируя вопросы национального воспитания, писал, что «каждый народ по-своему вступает в брак, рождает, болеет и умирает; по-своему лечится, трудится, хозяйствует и отдыхает; по-своему горюет, плачет, сердится и отчаивается; по-своему улыбается, шутит, смеется и радуется; по-своему ходит и пляшет; по-своему поет и творит музыку; по-своему говорит, декламирует, острит и ораторствует; по-своему наблюдает, созерцает и творит живопись; по-своему исследует, познает, рассуждает и доказывает; по-своему нищенствует, благотворит и гостеприимствует; по-своему строит дома и храмы; по-своему молится и геройствует… Он по-своему возносится духом и кается. По-своему организуется. У каждого народа свое особое чувство права и справедливости; иной характер; иная дисциплина; иное представление о нравственном идеале, иной семейный уклад, иная церковность, иная политическая мечта, иной государственный инстинкт. Словом: у каждого народа иной, особый душевный уклад и духовно-творческий акт». Поэтому, стоит только узнать — как человек верует и молится; каким образом проявляются у него доброта, геройство, чувство чести и долга; как он поет, пляшет и читает стихи; что он разумеет под словами «знать» и «понимать», как он любит свою семью; кто его любимые герои, гении и пророки, — то можно и определить — какой он нации сын. «Всей своей историей, всей культурой, всем трудом и пением своим каждый народ служит Богу, как умеет, и те народы, которые служат Ему творчески и вдохновенно, становятся великими и духовно ведущими народами в истории» (Ильин, 1993 а).

Всё это узнается, закрепляется и усваивается, воспитывается в детстве, в молодые годы. В экспериментальных курсах, разработанных в ходе инновационной деятельности, нами предпринята попытка всё перечисленное И. А. Ильиным показать для учащихся с целью приобщения их к духовной культуре Православия, «пробуждения их бессознательного чувствилища к национальному духовному опыту» (Ильин, 1993 б). При разработке курсов мы стремились всё лучшее, что окружает ребенка, преподносить через аспект национальных традиций и представлений (Панькова 2004,2006,2007).

И.А. Ильин, давая социально-психологическую характеристику состояния русского народа незадолго до трагического 1917 г., писал, что «русское простонародное, а также и радикально-интеллигентское правосознание не были на высоте тех национально-державных задач, которые были возложены на него Богом и судьбою. — Русский человек видел только ближайшее; политическое мышление его было узко и мелко; он думал, что личный и классовый интерес составляют „главное“ в жизни; он не разумел своей величавой истории; он не был приучен к государственному самоуправлению; он был не тверд в вопросах веры и чести… И прежде всего он не чувствовал своим инстинктом национального самосохранения, что Россия есть единый живой организм» (Ильин, 1993 в). Поэтому-то «России нужен новый русский человек, с обновленным — религиозным, познавательным, нравственным, художественным, гражданским, собственническим и хозяйственным — укладом, — настойчиво акцентировал внимание И. А. Ильин. — Только после этого и вследствие этого, мы сможем передать его нашему даровитому, доброму и благородному народу, который доселе пребывает во многой беспомощности и нуждается в верной, сильно ведущей идее. Россия ждет от нас нового, христиански-социального, волевого, творческого воспитания» (Ильин, 1993 г).

Эти наблюдения, сделанные несколько десятилетий назад, и сейчас не потеряли своей актуальности. В книге «Основы христианской культуры» И. А. Ильин с сожалением констатировал: «Всё, что произошло в мире в двадцатом веке и продолжает совершаться и ныне, свидетельствует о том, что христианское человечество переживает глубокий религиозный кризис», ибо широкие слои населения утратили живую веру и отошли от христианской церкви. И, отойдя от нее, «они усвоили себе настроение отчужденности, осуждения и вражды. У одних эта вражда — холодная и пассивная; у других эта вражда — волевая и организованная» .

Европейская культура нового времени — это, по сути дела, светская, секуляризированная культура, которая «всё более обособляется от христианства», и «утрачивает религиозный дух и смысл… Отделившись от христианства, она ушла в безрелигиозную, безбожную пустоту». Начиная с эпохи французского Просвещения, она пытается «построить духовную культуру вне „религиозных предрассудков“ и без якобы ненужных „предположений“ (гипотез) о душе и духе. Постепенно слагается и крепнет культура без веры, без Бога» (Ильин, 1993 год).

Согласно И. А. Ильину, современное человечество идет:

• 1) за материалистической наукой, которая отбросила «гипотезу» Бога и порвала со всякой религией, и техникой, которая разрабатывает вопрос о жизненных средствах, но, будучи духовно беспринципной, совсем не интересуется высшей целью и смыслом жизни;
• 2) за светской, безрелигиозной государственностью, не понимая, что та оторвалась от своей высшей цели, не служит ей, не ценит благороднейших религиозно-христианских корней правосознания;
• 3) за приобретательскими, потребительскими инстинктами и хозяйственными законами, которые властвуют над ним и над которыми оно само не властно потому, что утратило в душе своей живого Бога.

Культура — феномен внутренний и органический. Она захватывает всю глубину человеческой души и слагается на путях живой, таинственной целесообразности. Этим она отличается от цивилизации, которая может усваиваться внешне и поверхностно, и не требует всей полноты душевного участия. Поэтому народ может иметь утонченную духовную культуру, но в вопросах внешней цивилизации (жилище, пути сообщения, промышленная техника и т. д.) являть картину отсталости. И наоборот, народ может стоять на последней высоте техники и цивилизации, а в вопросах культуры (нравственность, искусство, политика и т. д.) переживать эпоху упадка. Из этого различения ясно, «какое исключительное значение имело в истории культуры христианство», которое внесло в мировую культуру благодатный дух, подлинное естество, живую душу. Этот дух был внесен в среду «иудейско-римскую, в атмосферу рассудочной мысли, отвлеченных законов, формальных обрядов, мертвеющей религии, жадно-земной воли и жестоковыйного инстинкта. Этим актом культура не могла твориться; она могла только вырождаться. Этот путь вёл к омертвлению. И понятно, что люди этого акта (фарисеи) и цивилизация этого уклада (римская) не могли принять этого благодатного учения» (Ильин, 1993 е).

По убеждению православного мыслителя, дух христианства, дарованный и завещанный человеческой культуре, — это дух овнутренения, любви, созерцания, живого, органического содержания, искренней и насыщенной формы, совершенствования и предметного служения Божьему делу на земле, дух христианства есть:

• 1. дух «овнутренения». «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лук. 17, 21). Иначе говоря, всё внешнее, материальное, чувственное само по себе не имеет безусловной ценности и не оправдывается перед лицом Божиим. Внутреннее, сокровенное, духовное решает вопрос о достоинстве внешнего, явного, вещественного — такова аксиома христианской культуры. Так, нравственное состояние человека ценится не по материальным последствиям и не по внешней пользе, из него проистекающей, но по внутреннему состоянию души и сердца человека, его переживающего. Вот почему «культура творится изнутри; она есть создание души и духа; христианскую культуру может творить только христиански укрепленная душа» .
• 2. дух любви. «Бог есть любовь» (1 Иоан. 4, 8). Любовь суть первая и величайшая способность — принимать, утверждать и творить. В любви любящий сливается, духовно срастается с любимым предметом; он приемлет его силою художественного отождествления и самоутраты, он отдает себя ему и принимает его в себя. Возникает новое, подобно тому, как в браке и деторождении; создание же нового есть творчество.

При этом любовь противопоставляется и отвлеченному рассудку, и черствой воле, и холодному воображению, и земной похоти. Все эти способности, подчиняясь любви и насыщаясь ею, обновляются и перерождаются. Мысль, движимая любовью, становится силою разума, прилепляется к познаваемому предмету и дает настоящее знание. Воля, рожденная из любви, становится совестною, благородную волею и оказывается источником настоящих христиански-героических поступков. Воображение теряет свой холод, перестает быть праздной и безразличной игрой, загорается духовным огнем и начинает воистину «видеть» и творить. А земная похоть, в просторечии именуемая «любовью», не заслуживает этого имени; но, проникнутая любовью, она перестает быть элементарною, страстною одержимостью и начинает осуществлять законы духа. Вот почему «христианин не верит в культуру без любви. Любовь к Богу есть для него источник веры». Брак оправдывается в его глазах любовью. Он не возлагает надежд на ученого, которым владеет не любовь к изучаемому предмету, а пустое и жадное любопытство. Он не ценит черствой благотворительности. Он не в состоянии наслаждаться холодным, праздно играющим, хотя бы и ярко-назойливым искусством. Он не ждет разрешения социального вопроса от классовой ненависти или хитро-расчетливого интереса. И в самую политическую жизнь он вносит начало любви — любви к родине, к нации…

• 3. дух созерцания, который учит нас «смотреть» в чувственно «невидимое» (2 Кор. 4, 18, Евр. 11, 27). Бог есть свет (Иоан. 9, 5). Этот свет возможно увидеть внутренним нечувственным, нетелесным зрением, а не логическим, отвлеченным умствованием и волевым напряжением. Вот почему «христианская вера загорается в духовной очевидности испытываемой оком сердца. А эта очевидность есть дело Божественного откровения и внутренней свободы человека». Согласно этому, у него имеется особая сила духовного, сердечного созерцания, которой надо видеть Бога и узнавать всё божественное в мире. Эту силу созерцания христианство даровало и завещало всей человеческой культуре. Именно ею добываются высшие, благодатные синтезы в науке; именно она творит всякое истинно художественное искусство; ею осуществляется акт нравственной совести; из нее вырастает естественно-правовая интуиция; ею руководились все великие, гениальные реформаторы государства и хозяйства.
• 4. дух живого творческого содержания, а не формы, не отвлеченных мерил и не «ветхой буквы» (Рим. 7, 6). В христианстве закон не отменяется, но наполняется живым и глубоким содержанием духа, так что «форма» перестает быть «формой», а становится живым способом содержательной жизни, добродетелью, художеством, знанием, правотою — всею полнотою и богатством культурного бытия. Вот почему «христианин относится с недоверием ко всему и ко всякому делу, где обнаруживается или начинает преобладать „формализм“, „механичность“, „законничество“, „буква“ и т. д.», ибо формализм искажает всё, во что он внедряется. От него мертвеют наука и искусство. От него вырождаются управление, суд и юриспруденция. Не благодатна и не жизненна формальная мораль. Для воспитания, преподавания и службы формализм убийственен. И пустая форма семьи, не наполненная любовью и духом, не осуществляет своего назначения. Тогда «форма» оказывается пустой видимостью, отвлеченной схемой, мертвящей черствостью, фарисейским лицемерием.
• 5. дух совершенствования. «Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный» (Мтф. 5, 48). Христианин имеет перед своим духовным взором Божие совершенство, которым он измеряет все житейские дела и жизненные обстоятельства. Он учится отличать «нравящееся», «приятное», «дающее наслаждение», «полезное» от «совершенного», т. е. истинного, нравственного, художественного, справедливого, героического. Совершенство вменяет в обязанность человека совершенствование: живой опыт греха и чувство собственной недостойности. Человек, совершенствуясь, способен судить себя, обличать, каяться, очищаться. Вот откуда в христианстве этот дух ответственности, самообвинения, покаяния, дух прилежания, добросовестности, труда, самообуздания, дисциплины, подвига.

Иван Ильин говорит здесь о той личности, которая в нашем исследовании квалифицируется как здоровая личность (если к ней подходить с мерками духовной культуры Православия). Вот почему «христианская культура осуществима только из этого духа и настроения, а преобладание обратного духа свидетельствует об отчуждении культуры от христианства». Что есть безответственный, недобросовестный, безразличный к истине ученый? Что есть художник, ищущий успеха, а не художественного совершенства? Может ли настоящий христианин стать бесчестным демагогом или продажным чиновником, или разнузданным тираном? Дух христианства обращает человека к Богу в небесах и к Божьему делу на земле. Это Божье дело на земле становится Предметом его служения; и самая жизнь его, и дела его становятся вследствие этого предметными. Этот дух христианской предметности православное христианство вносит в службу, общественность, хозяйство, политику, искусство, науку, семейную жизнь и в воспитание молодежи (Ильин, 1993 ж).

Воспитание составляло всегда суть отечественного воспитания. Как отмечает игумен Георгий (Шестун): «Христианская нравственность как компонент православной культуры всегда являлась системообразующим компонентом общего образования, лежащим в основе социального и нравственного воспитания школьников, формирования их гражданской позиции» (Православное пособие, http://www.portal slovo.ru).

Назначение образования, как известно, состоит в обеспечении преемственности поколений посредством овладения опытом человечества и соответствующего развития естественных сил и способностей детей в процессе их жизнедеятельности и общения с другими людьми в конкретно-исторических условиях. Конкретно-исторические условия определяют специфику нравственных отношений. Совершим краткий исторический обзор развития основ нравственного воспитания в контексте отечественной православной педагогической традиции.

Традиции российской школы восходят к 988 г. и первым училищам, открытым в Киеве князем Владимиром после крещения Руси. Одна из первых книг, написанная на Руси, «О законе и благодати», митрополита Иллариона рассматривает вопросы нравственности. Главная цель училищ — воспитание христианина, нравственного человека. Книги, по которым шло обучение — это богослужебные книги и церковнослужебные книги: Псалтырь, часослов, Евангелие, жития святых; учителя — дьячки и монахи. Обучение шло на родном языке (в отличие от Европы, где обучение велось на латинском языке). Каждая буква церковно-славянского языка учила добру: аз, буки, веди, глаголю, добро, есть. В церковно-славянском языке есть много слов, содержащих корень добро и благо (добронравие, добротолюбие, доброжелательность, благочиние, благость, благорасположение, благодать). Сам язык учил добру (чего не скажешь о современном языке). Духовно-нравственное воспитание составляло сущность и основу образования вплоть до петровских реформ.

Только с начала XVIII в., с открытием реальных учебных заведений (1701 г. — Школа математических и навигационных наук, артиллерийские, хирургические, инженерные школы, Сухопутный шляхетский корпус, Морской кадетский корпус) вопросы нравственности в школьном воспитании начинают уходить на второй план. Закон Божий из ведущей и главной темы содержания образования переходит в разряд одного из рядоположенных школьных предметов. К преподаванию допускаются протестанты, лютеране. Прагматизм все больше начинает пронизывать школьное образование. Приоритет духовного, нравственного воспитания сохраняется в специализированных духовных учебных заведениях (училища, семинарии, академии и ЦПШ, воскресные школы).

Интересный взгляд на вопросы нравственного воспитания излагается в докладе Ивана Ивановича Бецкого (1704−1795). «Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества». В нем говорится о необходимости воспитать в России «новую породу людей». Бецкой считал главными средствами нравственного воспитания внушение «страха Божия», изоляцию детей от окружающей среды, положительные примеры. При нем был учрежден Институт благородных девиц — Смольный институт. Педагог уделил большое внимание развитию трудолюбия в детях, говорил о необходимости уважения к женщине как матери и воспитательнице (Антология педагогической мысли России XVIII в., 1985).

Заслуживает внимание в плане нравственного воспитания деятельность Николая Ивановича Новикова (1744−1818). Он был создателем и редактором первого в России детского журнала «Детское чтение для сердца и разума», многие публикации которого были направлены на развитие нравственных качеств в детях. Новиков призывал к нравственному совершенствованию людей, видел в религиозном воспитании составную часть нравственного воспитания, полагал, что люди станут добродетельными, если будут просвещенными и образованными. Он считал необходимым любить и уважать детей, воспитывать на положительных примерах, призывал к осознанию детьми своих поступков и их мотивов. Николай Иванович перечисляет, тем самым, основные черты воспитания здоровой личности.

Девятнадцатый век характеризовал собой наступление усиление секуляризации образования. В учебном плане гимназии по уставу 1804 г. отсутствовал Закон Божий, не предполагалось преподавание русского языка. Безусловно, все это имело серьезное влияние на состояние нравственности дворянской молодежи. Приходских и уездных училищ подобные изменения не коснулись. Их целью по-прежнему было, наряду с прочим, религиозное воспитание. В учебных планах училищ стояло изучение книги «О должностях человека и гражданина», рассчитанной на воспитание гражданских и патриотических качеств.

События, связанные с войной 1812 г., показали ошибочность слишком либеральных позиций министерства народного просвещения. В целях усиления духовно-нравственного религиозного образования министерство народного просвещения было преобразовано в 1817 г. в министерство духовных дел и народного просвещения. Слова указа гласят: «Желая, дабы христианское благочестие было всегда основанием истинного просвещения, признали мы полезным соединить дела по министерству народного просвещения с делами всех вероисповеданий в состав одного управления под названием министерства духовных дел и народного просвещения» .

И в то же время А. И. Радищев, В. Г. Белинский, А. И. Герцен, позже революционеры-демократы Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов, будучи гуманистами, выдвигали свой идеал нового человека, исходя из которого, определяли цели и задачи воспитания. Этот человек представлялся им высокоидейным и всесторонне развитым в физическом и духовном отношении. Но в развитии духа человека они практически полностью отказывались от влияния православия. Акцент делался на авторитет учителя, родителей, сознательной дисциплины. Разумно указывая на необходимость изучения природы детей, они отвергали Божий Промысел о человеке.

В 1856 г. появилась статья Н. И. Пирогова (1810−1881) «Вопросы жизни», посвященная проблемам воспитания, где он выдвигал идею общечеловеческого воспитания, которое должно подготовить к общественной жизни высоконравственного человека с широким умственным кругозором. «Быть человеком — вот к чему должно вести воспитание», (Пирогов, 1953) — указывал автор. Отметим, что Пирогов ставил успешность нравственного воспитания в зависимость от хорошей дисциплины, но требовал ее осознанности и добровольности. (Уместно по этому поводу указать на статью Н. И. Пирогова «Нужно ли сечь детей, и сечь в присутствии других детей?» (1858), где обсуждались злободневные и поныне вопросы телесных наказаний).

Яркой страницей в истории отечественной педагогики является деятельность педагога с энциклопедической эрудицией и разнообразными интересами Константина Дмитриевича Ушинского (1824−1870) и, пожалуй, лейтмотивом всего его педагогического творчества является проблема нравственного воспитания. О чем бы Ушинский не писал — о труде («Труд в его психологическом и воспитательном значении» 1857), о народности («О народности в общественном воспитании» 1857), о языке («Родное слово» 1864−70) — он всегда говорил о нравственном воспитании.

Специально проблемам нравственного воспитания посвящена его статья «О нравственном элементе в русском воспитании». Однако в самой статье автор оговаривал границы рассматриваемого вопроса: «Задумав высказать наше мнение о нравственном элементе в русском воспитании, мы скоро убедимся, что избрали такой предмет, богатого содержания которого не исчерпать не только одного или двумя, но целым рядом журнальных статей…» (Ушинский, 1875).

Последовательно отстаивая важность и необходимость приобретения знания народом для его просвещения, Ушинский высказывал убеждение, «что влияние нравственное составляет главную задачу воспитания, гораздо более важную, чем развитие ума вообще». Известно также его высказывание о том, что «будь Павел Иванович Чичиков посвящен во все тайны органической химии, или политической экономии, он останется тем же весьма вредным для общества пронырой» .

Что же можно выделить во взглядах К. Д. Ушинского на нравственное воспитание в качестве ведущих идей? Во-первых, «это сильно образующее влияние христианства». Во-вторых, — это патриархальность. Хотя автор и подмечал наряду с положительным влиянием истинно-нравственных правил, наличие предрассудков, суеверий, иногда вовсе ненравственных советов. Но, прежде всего, он поддерживал в российском народе «много могучих задатков честной гражданственности, полной силы народности и бесконечной человечности» .

Говоря о самой возможности или невозможности нравственного воспитания, Ушинский отмечал, что «нравственность и свобода — два такие явления, которые необходимо обусловливают друг друга и одно без другого существовать не могут». Он подчеркивал, что бесправный человек может быть добрым или злым, но нравственным быть не может по определению. У него нет выбора своих действий. Поэтому так важно, воспитывая детей в дисциплине и послушании, готовить их к осознанному нравственному выбору. Речь здесь идёт фактически о воспитании здоровой личности, сознательно выстраивающей свою жизненную траекторию в соответствии с замыслом Божьим о ней.

И третье, на что указывал в этой статье Ушинский, это на развитие патриотизма в процессе воспитания. С болью Ушинский говорил о тенденции развенчивания великих людей России — Державина, Карамзина, Пушкина, Жуковского. Ряд авторов, отмечал он, с увлекательным жаром доказывают, «что ни в нашем прошедшем, ни в нашем настоящем нет ничего такого, на чем могла бы остановиться юная душа с любовью и уважением» (Ушинский, 1875 с. 266.). Он отмечал, что воспитывать юную душу в таком духе — значит не создавать, а разрушать, делать ее бесплодною. «Это не образование, а дикость, вандализм, потому что только варварам свойственно не иметь истории». Как актуально это высказывание классика отечественной педагогики!

Считаем уместным привести здесь аналогичное мнение современного зарубежного автора — К. С. Льюиса. Он высказывает интересную точку зрения на эту же проблему. К. С. Льюис пишет: «Я не раз замечал, что особенно часто и много хвалят самые смиренные, здоровые и умные люди, а ущербные и глупые хвалят редко и мало… Если вычесть чрезвычайные обстоятельства, можно сказать, что хвала — словесное выражение душевного здоровья» (Льюис, 2007).

Благоговейное и доброжелательное отношение к ближнему, к Родине присущи отечественной православной педагогической традиции. К. Д. Ушинский убедительно говорил о необходимости воспитывать привычку и любовь к труду, давать возможность воспитаннику отыскать для себя труд в жизни. Чтобы человек искренне полюбил серьезный труд, ему нужно внушить серьезный взгляд на жизнь «Шутовство и без этого в последние годы завладело беседами почти всех слоев так называемого образованного общества». Ушинский уделял большое внимание нравственному содержанию учебного материала. Неоценимый вклад он внес в рассмотрение вопроса о воспитательном значении родного языка, его нравственного потенциала.

Резюмируя краткий обзор педагогического наследия классика отечественной педагогики, отметим, что главными средствами нравственного воспитания Ушинский считал тесное единство религиозного и нравственного воспитания, осуществляемое посредством обучения (в его учебных книгах сочетаются сообщение знаний и нравственное воспитание учащихся), личный пример учителя, убеждение, педагогический такт, меры предупреждения и поощрения, взыскания.

Прежде чем приступить к анализу педагогических взглядов Льва Николаевича Толстого (1828−1910), необходимо сделать небольшое отступление по поводу его отношения к христианству. Его нравственные воззрения и педагогические установки тесно связаны с эволюцией его религиозности, которая закончилась созданием «новой религии». Как свидетельствует биография Толстого, он в 15 лет увлекся Руссо. Бросил университет под его влиянием. Носил на груди вместо нательного креста медальон с изображением Руссо. Наибольшее впечатление на него производили две идеи: человек от природы хорош (отрицание грехопадения прародителей) и всё естественное хорошо, а плохо то, что от культуры. Эти идеологические установки лежат в основе всей его педагогической деятельности первого периода. В 1855 г. Л. Н. Толстой записал в дневник о том, что разговор о Божественном навел его на мысль об основании новой религии, соответствующей времени; религии практически без будущего блаженства, но с блаженством на Земле.

Свои педагогические взгляды на нравственное воспитание писатель воплощал в Яснополянской школе, формулировал во многих статьях. Как известно, Л. Н. Толстой был сторонником так называемого «свободного воспитания». В последний период своей деятельности Толстой в основу нравственного воспитания положил свою «толстовскую» религию признания того, что человек носит Бога «в самом себе» с одновременно резким отрицательным отношением к православной религии в ее церковном воплощении.

При этом замечательны его многочисленные рассказы на нравственную тематику. Толстого-педагога характеризовала большая любовь к детям, уважение к личности ребенка, тонкий психологический анализ особенностей каждого из них. Яснополянская школа представляет собой ценный, хотя и неоднозначный, педагогический опыт.

На фоне усиления светского характера образования и вообще культуры России, в середине XIX в. зарождается славянофильство как попытка преодоления этого духа. Н. А. Бердяев отмечал, что славянофильство, принадлежа к общему мировому потоку формирования национального самосознания, является плотью и кровью от русской земли, русской истории, восточного православия. Славянофилы оказали сильное влияние на образованное общество России, на людей, посвятивших себя детям и школе. Среди них выделяется своей неординарностью личность Сергея Александровича Рачинского (1833−1902). Он построил школу, где был и директором, и учителем, и слугой, и воспитателем, и надзирателем. Школа была с пансионом. День начинался в шесть часов утра молитвой, а оканчивался в девять часов вечера чтением вечерних молитв при непременном присутствии Сергея Александровича.

При напряженном труде в будни дети имели яркие, радостные праздники с благолепным, торжественным богослужением в Татевской церкви, с пирогами и чаепитием. Рачинский на этом делал сознательный акцент, считая, что только упорным трудом нельзя в детях развить любовь к школе. Книга «Сельская школа» (1891) — итог его практической школьной деятельности и теоретических размышлений. Как главное отличие сельской школы, педагог отмечает её религиозный церковный характер.

Рачинский, как и многие другие педагоги, обращал внимание на изучение церковно-славянского языка. Педагог подчеркивал важную роль семьи в духовно-нравственном воспитании, когда новый ученик приходит в школу и приносит с собой приобретенное в семье чувство ответственности за свои поступки, за свое время, сознание необходимости труда, напряжения своих сил. От учителя зависит не дать заглохнуть этим драгоценным задаткам, но укрепить и направить их. Приносит он с собой и темное, но высокое и благоговейное понятие об учении как о ключе к тайнам молитвы, жизни вечной, Божественной мудрости. Крестясь, он целует первую книгу, которую дают ему в руки.

Насколько же разнится современная педагогическая действительность с описываемым временем! Как трудно экстраполировать подобный опыт нравственного воспитания в семье и школе в условиях процветания комиксов вместо священных книг, телепузиков вместо икон. Но этот факт не отрицает необходимости духовно-нравственного воспитания в наши дни, а акцентирует внимание на востребованности адекватных времени содержания и методов духовно-нравственного образования. Он напоминает о необходимости опережающего подхода к построению здоровьетворящего образования. Такое образование предполагает ориентацию на духовно-нравственные ценности той культуры, к которой принадлежит.

Но продолжим наше рассмотрение педагогического наследия Рачинского. Большое внимание в плане нравственного воспитания в школе уделялось церковному пению. Сергей Александрович отмечал, что отношение детей к религиозным и нравственным предметам обязательно такое же, как и их родителей, только более смутное. Также надо отметить радушие и заботливость, с которыми старшие дети относились к младшим. Опять-таки это шло из семьи, из привычки нянчить брата или сестру.

Рачинский писал, что школе, отрешенной от Церкви, не по силам выполнять свою нравственную миссию. Большинство мальчиков, отвечая на вопрос «Как бы вы желали провести свою жизнь?», завершая её различные варианты, писали об отречении в конце жизни от всего мирского, раздаче имущества бедным и поступлении в монастырь.

Сергей Александрович подчеркивает второстепенность форм обучения и учебных программ. Жизнь школы, прежде всего, зависит от её участников, от личностей руководителей и наставников. Рачинский настаивал на том, чтобы народная школа была приходской. А церковная школаэто в первую очередь школа благочестия и добрых нравов. Даже обучать грамоте он предлагал начинать со славянской грамоты. Учить писать: «Господи, помилуй» и «Боже, милостив, буди мне грешному» раньше, чем оса, усы, Маша, каша. В Татевской школе Псалтирь и Часослов читались ежедневно. Так школа славянского чтения и церковного пения становится школой умственного и нравственного воспитания, школой духовной культуры.

Описывая поход с детьми в Нилову пустынь, Рачинский отмечал, что «только общее приподнятое, молитвенное настроение детей позволяет давать им во время пути желательную свободу, при сохранении должного порядка. Между моими спутниками, конечно, были мальчики самых разнообразных характеров, в том числе весьма шаловливые. Однако ни одной шалости, стоящей упоминания, не произошло, и в течение девяти дней мне пришлось сделать только два-три легких выговора». Далее подчеркнуто, что возможность совершения детьми такого перехода связана еще с их привычкой к постовому воздержанию в еде. Проводится аналогия с несравненной выносливостью русского солдата, его способностью к чрезвычайным усилиям при самых тяжких внешних условиях, благодаря привычке к постам. И, наоборот, преждевременное пресыщение и вялость молодежи высших классов автор выводит из несоблюдении постов, привычки к развлечениям, роскоши и комфорту.

Среди людей, «мучимых потребностью отдавать себя без остатка служению Богу и ближнему», можно назвать Николая Ивановича Ильминского (1822−1891), Константина Петровича Победоносцева (1827−1907), которые внесли большой вклад в теорию и практику духовно-нравственного воспитания, становления здоровой личности.

Н.И. Ильинский — знаток татарского и арабского, еврейского и якутского языков, преподаватель математики и естественных наук, он отличался скромностью, благонравием и откровенностью, благородством и величием души. Эти качества позволили создать ему такую школу, в которой порядок поддерживался благодаря общему религиозному воодушевлению, любви к труду и умению держать детей в постоянном и нравственном напряжении исключающем необходимость внешнего принуждения. В своих «Беседах о народной школе» (1888 г.) задачей народной школы он определял выпуск людей, обладающих нравственными качествами. Добрая нравственность — основа всякой специальности. Пусть сначала образуется хороший человек, а потом он уже будет учиться и специальности. Нравственность в основании своём имеет религию. Хорошим религиозный человек должен быть не только и не столько на словах, сколько на деле, в жизни, перед Богом и своей совестью. Нравственность, как и христианство, полагал он, имеет свою национальную специфику. Она возникает и укрепляется в семье, обществе, государстве, Церкви. У нас, русских, эти институты сложились под сильным влиянием Православной Церкви. Из этого и должно исходить воспитание. Оно, содействуя укреплению душевных сил, направляет свои усилия на нравственное облагораживание человека, на развитие и укрепление в детях любви к Богу и ближнему во всех проявлениях. Человеческая душа способна к непосредственному восприятию духовных и нравственных предметов. Этим и обусловлена сама возможность нравственного восприятия, которое зависит от восприимчивости и свежести сердца людей юного возраста. Школа, по мнению Ильинского, желая нравственно воспитывать детей, должна опираться на предшествующее домашнее воспитание, всячески развивая его и осмысливая.

На тех же позициях в воспитании здоровой личности стоял блестящий учёный и педагог, почетный член Российской академии наук, десятка от и многих других С.-Петербургского, Московского, Казанского, Юрьевского университетов и университета св. Владимира в Киеве, С.-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовной академии и других многочисленных организаций, в том числе и заграничных, Константин Петрович Победоносцев (1827−1907). Его в советское время обозначали одной-единственной цитатой: «простер совиные крыла» .

Уместно привести другую цитату, современного поэта и культуролога М. Кудимовой: «В сознании, усечённом репрессиями, идеологической подгонкой и монополией государства на книжную продукцию, субъект постепенно сузился до цитаты. Этой единицей текста научились манипулировать с такой ловкостью, что одна и та же цитата, поставленная в разные слои единственной концепции, делали чудеса: меняла контекст эпохи, влияла на время и пространство, на биографию человека и поколения, убивала и воскрешала… Щепки, летевшие от усекновения объекта культуры, создавали вынужденно лоскутное восприятие, и по кусочкам, разной величины и формы уже нельзя было составить цельную картину» (Юров, 1991).

Попытаемся воссоздать краткую, но цельную картину взглядов талантливого педагога на духовно-нравственное воспитание — базу воспитания здоровой личности. Он предупреждал, что образование — целостный процесс и отделять учение от воспитания — пагубный предрассудок. Самое учение — какая бы ни была программа его — не достигает своей цели, если в нём умственное образование не сливается с нравственным. Победоносцев считал, что школа должна быть проникнута церковностью в лучшем духовном смысле этого слова. Мало проку от школы, в которую загоняют насилием, угрозой, наказанием, устроенной не по народному вкусу и потребности, а по фантазии доктринеров школ. «Тогда дело становится механическим: школа уподобляется канцелярии со всею тяготою канцелярского производства… Понятие народное о школе есть истинное понятие, но, к несчастью, его перемудрили всюду в устройстве новой школе» (Победоносцев, 1996).

Победоносцев призывал так организовывать воспитание, чтобы оно помогало человеку жить. Много полезного по интересующей нас теме мы находим в его педагогических заметках «Ученье и учитель» (1900, 1904). В них он подчёркивает, прежде всего, какими нравственными чертами должен обладать учитель: доброжелателен, спокоен, внимателен и командно настроен. Особо он говорил «Учитель пусть помнит, что он делает дело, которое нельзя делать с небрежением» (Победоносцев, 1996).

Победоносцев говорил о необходимости целостного подхода в нравственном воспитании. Школьное воспитание должно быть тесно связано с семейным. Константин Петрович подчёркивает особую необходимость религиозного воспитания в условиях цивилизации, развитие которой привод не только к усложнению жизни, но и к её расчленению. По его мнению православного педагога, связать воедино раздробленную жизнь может только мысль о Боге.

На этом мы заканчиваем краткий обзор педагогической теории и практики нравственного воспитания в России в контексте православной культурной традиции до 1917 г. Хотя есть еще в отечественной педагогике имена, достойные внимания, но мы перейдем к рассмотрению того, как педагогическая теория и практика России сохранилась и развивалась после 1917 г. в русском зарубежье. Осуществим это на примере творчества Василия Васильевича Зеньковского.

В.В. Зеньковский попытался раскрыть смысл и способы воспитания в контексте христианской антропологии. Центральное место в его концепции занимают проблемы нравственного воспитания. Для него образование — синоним нравственного воспитания. В нравственном воспитании отражена суть процесса становления личности. Автор трактовал воспитание как педагогическую помощь, содействие личности в обретении ею целостности, утраченной в результате грехопадения. Но путь восстановления целостности, т. е. развития, первоочередной задачей педагога считает «устроение моральной сферы» человека, его нравственное воспитание.

Ведущими в его духовно-педагогических взглядах выступали две идеи: целостности и иерархичности человеческой души. Нравственное развитие — результат самовоспитания при педагогической поддержке и помощи. Цель его — в достижении нравственного идеала, обретение личностью нравственного здоровья, нравственной и духовной целостности. Главным средством духовного, нравственного воспитания педагог считал религиозное воспитание, с таким его специфическим средствами, как молитва, пост, покаяние, духовное общение с церковной общиной.

Большое внимание о. Василий уделял школе — центральному элементу педагогической среды и роли педагога, его авторитету. Он считал воспитательную задачу школы приоритетной. А роль учителя в ней главной. Учитель должен быть мудрым и любящим наставником.

В зарубежной русской школе православные традиции нравственного воспитания не прерываются до наших дней. На земле же многострадальной России с 1917 г. был объявлен запрет на присутствие в каком-либо виде в школе православия. Активно насаждалось антирелигиозное, атеистическое воспитание. Но лучшие представители отечественной педагогики и в советский период Ш. А. Амонашвили, Е. В. Бондаревская, И. И. Волков, И. П. Иванов, Э. Козлов, А. С. Макаренко, В. А. Сухомлинский и многие другие смогли сохранить в отечественной школе лучшие нравственные черты православного воспитания вопреки всем декретам и постановлениям.

Плодотворным и комплексным был подход к воспитанию здоровой личности В. А. Сухомлинского. Вопросы нравственного воспитания были в центре внимания Василия Александровича. «Нравственное воспитание, — писал он, — начинается с первых шагов сознательной жизни ребенка. Именно в младшем возрасте, когда душа очень податлива к эмоциональным воздействиям, необходимо раскрывать перед детьми общечеловеческие нормы нравственности, «учить их азбуке морали» .

Вопросы физического, нравственного духовного воспитания школьника тесно переплелись в деятельности В. А. Сухомлинского. Известно его высказывание: «Добрая половина забот — о здоровье детей». В своих книгах «Сердце отдаю детям», «Павлышская средняя школа» и др. В. А. Сухомлинский немаловажное значение придавал вопросу о здоровье детей.

" Я не боюсь еще и еще раз повторить: забота о здоровье — это важнейший труд воспитателя. От жизнерадостности, бодрости детей зависит их духовная жизнь, мировоззрение, умственное развитие, прочность знаний, вера в свои силы. Если измерить все мои заботы и тревоги о детях в течение первых 4-х лет обучения, то добрая половина их о здоровье" (Сухомлинский, 1969, с. 87). здоровье личность индивид православный Василий Александрович писал «Мы не допускаем увлечение теми приемами „эффективного“, „ускоренного“ обучения, в основе которых взгляд на голову ребенка как на электронный механизм, способный без конца усваивать и усваивать. Ребенок — живое существо, его мозг — тончайший, нежнейший орган, к которому надо относиться заботливо и осторожно. Дать начальное образование за три года можно, но при условии постоянной заботы о здоровье детей и нормальном развитии детского организма. Источник полноценного умственного труда не в темпе и напряжении умственного труда, а в правильной, продуманной его организации, в осуществлении многогранного физического, интеллектуального, эстетического воспитания» (Сухомлинский, 1969, с. 47).

Уделяя большое внимание вопросам гармонического воспитания личности, Василий Александрович настаивал на том, что «Нельзя превращать спорт из средства физического воспитания всех детей в средство борьбы за личный успех, нельзя делить детей на способных и неспособных к занятиям спортом, нельзя разжигать нездоровые страсти ажиотажем борьбы за мнимую честь школы» .

Без радости невозможна гармония здорового тела и здорового духа. Если ребенок, очарованный красотой полей, мерцанием звезд, бесконечной песнью кузнечиков и запахом полевых цветов, слагает песню, значит, он находится на вершине этой гармоний тела и духа. Забота о человеческом здоровье, тем более о здоровье ребенка, — это не просто комплекс санитарно-гигиенических норм и правил, не свод требований к режиму, питанию, труду, отдыху. Это, прежде всего забота о гармонической полноте всех физических и духовных сил, и венцом этой гармоний является радость творчества.

Павлышенский педагог напоминал детям, что, живя среди людей, нельзя забывать, что каждый поступок, каждое желание отражается на окружающих людях. Существует граница между тем, что тебе хочется, и тем, что можно. Эти мысли коррелируют с высказываниями цитируемых выше православных авторов. Непременным компонентом духовного здоровья личности Василий Александрович считал уважение и почитание матери и отца. Сухомлинский был убежден, что нравственные ценности должны стать личным духовным богатством каждого воспитанника. Для этого нравственная идея должна быть обращена не только к сознанию, но и чувству. Он считал, что о нравственном убеждении можно говорить тогда, когда знание истины, понятия глубоко преломляется в личном духовном мире человека, становится его личным взглядом, пробуждает глубокое чувство, сливается с его волей и проявляется в его деятельности, в линии поведения, в поступках, в отношении к другим людям и к самому себе.

Сформированные в детстве и раннем отрочестве элементарные привычки нравственной культуры становятся базой формирование нравственных привычек, отражающих отношение к вещам и через вещи к людям. Так закладывается представления о добре и зле, чести и бесчестии, справедливости и несправедливости, долге, счастье.

Сухомлинский всей своей жизнью показывал пример неустанного воспитания детей. Он не уставал повторять: чтоб здоровая личность состоялась, её надо воспитывать, что нравственность подрастающего поколения отстает от образованности, от знаний. Причина этого отставания кроется, прежде всего, в поверхностности знаний. Вспомним высказывания славянофилов о вреде полуобразованности. Павлышенский педагог говорит об этом же, высказывая православные по своей сути, взгляды.

В православной педагогической традиции на современном этапе, как и во все времена, вопросам содержания, методологии и методики духовно-нравственного воспитания, развития и становления личности уделяется большое внимание. В. В. Абраменкова, В. А. Беляева, Т. А. Берсенева, Т. И. Власова, А. Владимиров, С. Куломзина, В. В. Медушевский, И. В. Метлик, Т. И. Петракова, Л. Б. Соколовская, Л. В. Сурова, Л. Л. Шевченко, игумен Георгий (Шестун), Г. И. Шиманский, Р. В. Янушкявичюс, О. Л. Янушкявичене. и многие-многие другие авторы посвящают свои труды рассмотрению вопросов, созвучных тематике нашего исследования. В них представлена теория и практика современного духовно ориентированного образования и воспитания, различные методические разработки.

Подводя итог, определим, что же общего во всем многообразии православного педагогического опыта воспитания здоровой личности. того. что мы идентифицируем как здоровьетворящее образование?- Прежде всего, привлекают внимание личности тех людей, которые теоретически и практически занимались рассматриваемой проблемой. Их всех характеризует высокая нравственность, духовная жизнь, образованность и деятельная любовь к людям, владение методикой педагогического взаимодействия. Образование осуществляется в неразрывной связи с практической деятельностью детей, согревается любовью к людям, заботой о ближнем, оно устремлено к осуществлению цели человеческой жизни, носит опережающий характер, имеет эстетическое оформление.

В современных условиях значительно усложнился образовательный процесс. Подрастающее поколение, вобрав в себя все недостатки общества в его переломный период, становится всё более непредсказуемым. Опасной тенденцией, ведущей к ухудшению качества как самого образовательного процесса так и его результатов, является отрыв учебного компонента от воспитательного, знаний — от жизни, ослабление нравственных начал православия в воспитании. Проблемы нравственности, нравственной культуры, духовно-нравственного образования, выдвигаются на одно из первых мест, как основа здоровьетворящего образования личности школьника.