Слабая ступень аблаута в претерите германских сильных глаголов. 
Особенности формообразования VІ класса

СЛАБАЯ СТУПЕНЬ АБЛАУТА В ПРЕТЕРИТЕ ГЕРМАНСКИХ СИЛЬНЫХ ГЛАГОЛОВ. ОСОБЕННОСТИ ФОРМООБРАЗОВАНИЯ VI КЛАССА

Лингвистические исследования в рамках сравнительно-исторического языкознания представляют большой интерес в изучении внутренних законов языка в диахронии и позволяют объяснить закономерности развития как общих, так и конкретных языковых фактов.

Данная статья посвящена анализу одного из древнейших языковых явлений — аблауту, чередования гласных, свойственного всем языкам индоевропейской семьи, особенно группе германских языков, где он становится системообразующим фактором в системе сильных глаголов.

Исторически засвидетельствованные проявления индоевропейского аблаута сводятся фактически к двум моделям: к качественному и количественному аблауту. Наиболее распространенным типом качественного аблаута, предполагающего позиционно необусловленные чередования в морфеме гласных различного тембра, является чередование индоевропейских е/о, реже ё/б, то есть гласных среднего подъема, четко противопоставленных признаками палатальности и велярности: рус. везти — возить, лат. tego «покрываю» — toga «тога». Количественные чередования гласных представлены несколькими типами, из них наиболее продуктивны чередования е/0, 0/0, о/б и е/ё, например лат. pes «нога» — pedis «ноги», nos «мы» — nostris «наш», греч. яатцр «отец» — патрод «отца» — narspa «отцу».

Наиболее сложны отношения, характерные для чередования ступени с гласным полного образования е, о, ё, б (полной или продолженной ступени) и нулевой ступени или ступени редукции (то есть слабой ступени аблаута), поскольку в исторически засвидетельствованных языках они получили весьма различное отражение: греч. s, а или о, др.-инд. і, лат. и другие индоевропейские языки.

Индоевропейские аблаутные чередования выступают как позиционно необусловленные, хотя существует предположение, что возникновение аблаута связано с особенностями индоевропейской акцентуации, причем качественный аблаут относят за счет влияния индоевропейского музыкального (тонического) ударения, а количественный аблаут, как правило, объясняется, исходя из воздействия динамического ударения. Однако по ряду кардинальных вопросов общеиндоевропейской акцентологии еще нет единой и общепризнанной точки зрения¹, что свидетельствует о том, что проблема слабой ступени остается, в сущности, открытой.

В настоящее время существует две точки зрения на слабую ступень:

• 1) либо принимается наличие полной и нулевой ступеней количественного аблаута и отрицается ступень редукции и, следовательно, редуцированных гласных (особенно это касается ступени редукции от кратких гласных)²; глагол германский язык аблаута
• 2) либо постулируется наличие слабой ступени с выделением в её пределах нулевой ступени и ступени редукции³, что позволяет реконструировать подсистему редуцированных гласных на ступени редукции с ослаблением их до фонематического нуля в некоторой позиции в составе многосложного слова.

Традиционно происхождение слабой ступени трактуется как результат редукции гласного неударного слога. В трактовке редуцированных гласных в индоевропейском праязыке можно выделить две основных точки зрения:

• 1) признается существование редуцированных гласных э₁ и э₂ в качестве фонем, как ступень редукции долгих и кратких гласных соответственно;
• 2) отрицается существование редуцированных гласных как фонем в индоевропейском, а редуцированные гласные рассматриваются либо как вставки на нулевой ступени для устранения скопления согласных в исторически засвидетельствованных языках, либо как аллофоны индоевропейских гласных фонем⁵.

Автор статьи принимает точку зрения, при которой выделяется два подвида слабой ступени, и исходит из существования э₁ и э₂ как фонем в индоевропейском⁶.

Для решения проблем, касающихся слабой ступени аблаута, большую организующую роль играет понятие праязыка. Г. А. Климов принимает праязыковое состояние, независимо от степени унифицированности его моделей, за некоторый континуум родственных языков-диалектов, который характеризуется как полярными, так и промежуточными звеньями. Исходя из этой точки зрения, некоторая часть изоглосс структурного и материального планов оказывается общей для всех звеньев данного континуума, в то время как другая их часть соотносится преимущественно с его маргинальными зонами. Аналогичным образом можно понимать процесс становления более узких языковых семей, в частности, германской. Праязыковое состояние следует понимать как явление динамическое, которому свойственны развитие и свои закономерности развития, всегда приуроченные к определенным пространственно-временным координатам в соответствии с принципом относительной хронологии: функционирование аблаута прослеживается на трех синхронных срезах — раннеиндоевропейском, позднеиндоевропейском и раннегерманском.

Если раннеиндоевропейский этап может быть определен как период в истории индоевропейского праязыка, характеризующийся наличием систем гласных и согласных фонем и отсутствием морфонологических чередований, известных в позднеиндоевропейском как качественный и количественный аблаут, то период, когда в зависимости от морфологической позиции чередовались алломорфы — варианты одного и того же корня, представленные набором гласных фонем, определяется как позднеиндоевропейский⁸.

Понимая общегерманский язык как отрезок языкового континуума, Э. А. Макаев определяет раннегерманский как период «от эпохи распада индоевропейской языковой общности до стабилизации германского праязыка» и позднегерманский как период «от германского праязыка до появления таких пучков изоглосс, которые позволяют конституировать отдельные диалектные группы».

Закономерное проявление аблаутных чередований определенных гласных в словах, восходящих к одному и тому же корню, в различных вариантах одной и той же аффиксальной морфемы, а также в грамматических формах слова (то есть во флексиях) дают основание полагать, что еще в древности за разной огласовкой закрепились определенные лексические, лексико-грамматические и собственно грамматические функции. Таким образом, поскольку аблаут, будучи чисто фонетическим явлением, приобрел формообразующую и словообразовательную функции, данное языковое явление необходимо рассматривать с двух точек зрения одновременно: в аспекте генетическом или фонологическом (раскрытие закономерностей позиционных чередований в развитии звуковой структуры словоформ) и в аспекте функциональном или морфологическом (раскрытие роли сложившихся типов аблаута как словообразовательного и словоизменительного средства)¹⁰.

В германских языках, как уже упоминалось, чередования по аблауту прежде всего характеризуют систему основных форм сильного глагола, поэтому решение проблемы слабой ступени аблаута является очень важным при освещении германских форм в глагольном словоизменении. При формировании системы сильного претерита глаголы разделились на классы в зависимости от структуры корня. I, II и III ряды чередований строго соответствуют приемам индоевропейского моделирования, объединяя в себе тяжелые корни структуры «краткий гласный+сонант+согласный». В IV и V классах объединены легкие корни со структурой «краткий гласный+сонант» и «краткий гласный +шумный согласный». Слабая ступень характеризует множественное число претерита I-III классов и причастие прошедшего времени I-V классов¹¹.

В исследованиях о происхождении слабой ступени аблаута и взаимоотношениях его разновидностей — нулевой и редуцированной — подчеркивается сложность проблемы, связанная с разным оформлением слабой ступени у разных корней, отсутствием однозначности в оформлении слабой ступени в разных языках, неясностью условий, определявших те или иные колебания и дискуссионностью теории индоевропейских редуцированных. Отмечается, что «нечетким является и само выделение нулевой ступени и ступени редукции в пределах слабой ступени»¹².

Живыми грамматическими чередованиями в системе глагола на раннегерманском этапе развития общегерманского праязыка были чередования.

Э ₂ выполняла грамматическую функцию, являясь маркером слабой ступени аблаута, и не могла выпасть в данной позиции вследствие действия двух факторов: фонетического и морфологического.

Действие фонетического фактора, с точки зрения автора статьи, состояло в том, что а) в ряду CeR CoR Сэ₂ R Сэ₂ Rэ₂ поддерживалась вставкой, порождаемой сонорной по закону Зиверса-Эджертона¹⁴ и б) в ряду CeT CoT Сэ₂ T Сэ₂ Т при выпадении э₂ могли возникнуть комплексы согласных, не характерных для общегерманского. Анализ примеров нулевой ступени, приводимых в работах по сравнительно-историческому языкознанию, показывает, что большинство сочетаний без редуцированного гласного обнаруживается или в срединном слоге или в сочетании со спирантом (индоевропейским *s или s, появившимся позднее в исторических языках).

Действие морфологического фактора выражается в том, что в рядах CeR CoR Сэ₂ R Сэ₂ R CeT CoT Сэ₂ T Сэ₂ Т выпадение э₂ привело бы к фонетическому слиянию морфологически значимых элементов: корня, тематического гласного, окончания¹⁶. В этой связи интересна точка зрения Э. А. Макаева о действии «тенденций, направленных на сохранение обязательного минимума структурных элементов каждого члена парадигмы. Так как члены германской глагольной парадигмы были в подавляющем большинстве случаев двуи многосложными образованиями, то наличие в подобной парадигме односложного образования вело бы к нарушениям структурной модели парадигмы».

На основании вышесказанного в развитии системы сильного претерита в германском сильном глаголе I-V классов предлагается два этапа: раннеиндоевропейский с существованием Э₂ как фонетического варианта кратких гласных в безударном положении и позднеиндоевропейский этап, когда на слабой ступени Э₂ дефонологизуясь перед сонантами, изменяет неслоговые сонорные в слоговые, сливаясь с вокализованными i и u и сохраняясь в виде нефонологичного призвука перед слоговыми носовыми или плавными. Приведенные ниже примеры иллюстрируют результаты этого процесса в готских сильных глаголах.

Таким образом, полному исчезновению гласного в I-III классах предшествовала редукция, развитие которой было обусловлено позицией, в которой оказывался гласный.

Нулевая ступень аблаута традиционно восстанавливается в претерите множественного числа и причастии прошедшего времени в тяжелых базах германского сильного глагола (I-III классы). Отношение германских и древних индоевропейских закономерностей аблаута и чередование согласных выделяют эти ряды чередований как наиболее древние модели глагольного словоизменения с чередованием е-0−0. В легких базах на сонант и шумный (IV-V классы) можно реконструировать ступень редукции в системе претерита е-6-э₂ -э₂ с «явными инновациями» в построении основных форм²⁰. VI класс М. М. Гухман рассматривает как «германскую инновацию»²¹, оформившуюся в германском глаголе на основе соединения нескольких, более древних типов аблаута²². Если для первых пяти рядов ведущим являлся согласный, следующий за основным гласным, то для VI класса этот признак не играл никакой роли, поскольку глаголы этого ряда могли иметь любой согласный.

М.М. Гухман выделяет два типа чередований в сильных глаголах VI класса, инфинитивы которых относились по своей структуре к легким корням (подобно глаголам IV и V классов). Первый тип и.-е. э₁-б (а)-б (а) — э₁ э₁ на ступени редукции в презенсе — долгие гласные б, а на нормальной ступени в претерите единственного и множественного числа — ступень редукции э ₁ в причастии прошедшего времени по типу а) а < и.е. э ₁, б < и.е. б) (гот. hafjan — hof — hofum — hafans, ср. лат. capio — перф. сёрг); б) а < и.-е. э ₁, б< и.е. а (гот. sakan — sok — sokum — sakans «спорить» ср. лат. sagax «острый, проницательный» — sagio «чую»)²³. Вторым типом чередования, выделяемым у глаголов VI класса, является чередование и.е. 6-б-б-6 со ступенью удлинения б в претерите по типу гот. faran — for — forum — farans ср.

Любая ступень сыграла большую роль в формообразовании множественного числа претерита и причастия прошедшего времени у сильных глаголов I-V классов, с огласовкой в основах настоящего времени и единственного числа претерита е/6 соответственно, но огласовка слабой ступени была свойственна и формам аориста, который означает мгновенное действие²⁵, «нечто моментальное»²⁶. Установлено, что индоевропейской глагольной системе не было свойственно сквозное спряжение и отдельные корни по своему значению были по преимуществу пригодны для образования от них определенной временной основы — или настоящего времени, или аориста, или перфекта²⁷. И. А. Перельмутер, опираясь на выводы Э. Швицера, А. Мейе и результаты собственных исследований, считает, что «грамматическое различие между презенсом и аористом коренится, в конечном счете, в различиях лексического плана»²⁸. В частности в восточном ареале индоевропейской языковой области образуются формы аориста (др.-инд. adita «он дал», asthita «он стоял», где i отражение и.-е. э j), а в латинском и германских языках формы презенса (лат. Jacio «я делаю», factum «сделанный»).

Между основами презенса и аориста отсутствуют четкие формальные разграничения. Противопоставления основ презенса и аориста по признаку корневой апофонии — ступень ё в корне презенса/ нулевая ступень в корне аориста — имеет ограниченный характер в древнегреческом языке и лишь спорадически проявляется в других древнеиндоевропейских языках. Это, с точки зрения И. А. Перельмутера, делает вполне оправданным то определение, которое дает этим основам А. Мейе: основа аориста — «это такая основа, которая в изъявительном наклонении имеет только вторичные окончания», основа презенса — «этот такая основа, которая в изъявительном наклонении допускает и первичные и вторичные окончания»; основной и, повидимому, наиболее древней чертой формального строения перфекта также являлись окончания — личные окончания форм единственного числаa, -tha, -e. Противопоставление основ презенса-аориста перфекту в системе индоевропейского глагола первоначально осуществлялось в плане активности / инертности. По мере того, как особые личные окончания перфекта (в первую очередь в единственном числе активного залога), а также, хотя и менее последовательно, особая ступень апофонии корня дифференцировали перфект от презенса и аориста, противопоставление в плане активности / инертности было заменено противопоставление в плане акциональности / статальности. Процесс этот завершился трансформацией первоначальной оппозиции «презенс-аорист / перфект» в новую оппозицию «презенс / аорист / перфект»³⁰ с оформлением основ презенса, аориста и перфекта, которые, с точки зрения Э. Прокоша, в своих первоначальных значения, хотя и в зачатке, обладали «известным временным значением»³¹. В различных ареалах индоевропейской семьи языков в глагольной подсистеме на ведущем положении оказались разные основы: так, в греческом языке в центре глагольной парадигмы оказалась основа аориста, в германских же языках — основа презенса. В зависимости от огласовки корня в презенсе все сильные глаголы в германских языках можно поделить на две группы по семантическому признаку длительности / мгновенности, как это сделал Э. Прокош. Пользуясь терминами древнеиндийских грамматиков, Э. Прокош выделяет дуративные (или длительные) основы настоящего времени типа bhavati-bheweti и мгновенные основы настоящего времени tudati. В соответствии с классами аблаута в сильных глаголах они появляются в следующих формах:

Первоначально многие из этих глаголов были атематическими (ср.: гот. letan — лит. leidmi, гот. itan — скр. admi, лит. edmi. Указанные глаголы являются дуративными, считает Э. Прокош, в том смысле, что в своем наиболее частом, так сказать, естественном употреблении они выражают длительное действие: «влезать» (букв. «быть влезающим»), «лить», «становиться», «распределять (брать)», «видеть», «ослаблять». Теоретически каждый глагол может быть дуративным, то есть выражать длительное действие, или мгновенным: «достигнуть вершины, налить, повернуть, взять, заметить, отпустить», однако в германских языках по наблюдениям Э. Прокоша существует определенная тенденция к использованию в настоящем времени исключительно той формы основы, которая преобладает в употреблении. Так, гот. slepan «спать», redan «полагать» являются обычно дуративными, и для настоящего времени используются обычно форма bhavati, тогда как тип tudati *slapan, *radan исчез. C другой стороны, др.-сканд.vapa «переходить вброд, пробираться», taka «брать» являются формами tudati, а формы с нормальной ступенью чередования употребляются в претерите: (v)op, tok³³.

Тип tudati употребляется в аористо-презентных глаголах и в глаголах VI класса. Если принять семантический признак длительности /мгновенности за основу, в качестве второго определяющего момента взять структуру базы, то при распределении европейских основ презенса, аориста, перфекта по классам в общегерманском должна быть обеспечена диалектическая взаимосвязь двух факторов: формы, в данном случае структуры базы, и значения, в данном случае дуративности / мгновенности действия, выраженного огласовкой основы. Несмотря на то, что огласовка основ презенса, аориста и перфекта могла иметь разный характер и, «повидимому, существовало положение, при котором в принципе формы презенсааориста и формы перфекта образовывались от разных корней»³⁴. К моменту «превращения перфекта в особого рода прошедшее время и окончательной трансформации первоначальной оппозиции (презенс-аорист / перфект) в новую оппозицию (презенс / аорист / перфект)³⁵ за основами презенса, по большей части, закрепилась огласовка е, за основами перфекта — 6, за основами аориста — редуцированная или нулевая огласовка (в зависимости от положения слога основы на слабой ступени аблаута в словоформе).

Основы презенса по типу bhavati в I-V сильных германских глаголов имеют огласовку е и ранее обозначали дуративное действие. Противопоставление презенса претериту осуществляется путем противопоставления основы с огласовкой е основам с огласовкой 6 в единственном числе претерита и с редуцированной гласной или нулем гласного во множественном числе претерита, то есть в претерите объединяются две основы с разными огласовками; в причастии II огласовка также была на ступени редукции.

У глаголов VI класса основа презенса по типу tudati обозначала недлительное, мгновенное действие, эта основа презенса противопоставляется единой основе претерита с долгим гласным. До настоящего времени считалось, что базой для формирования этого класса глаголов послужили глаголы с тяжелой базой типа CoC-, CVC- ³⁶, которая на ступени редукции дает Cэ 1C-: гот. hafjan, др. исл. hefja, др.-англ. hebban, др. сакс. hebbean, д.-в.-н. heffan «поднимать»; за пределами германских языков чередование, а с долгим гласным представлено латинскими и греческими формами capio «беру» — перфект cepi, греч. «ясли» — хюц «весло»³⁷, где, а в основе презенса является рефлексом э j. Аналогичным образом рассматриваются такие глаголы, как гот. skaban, др.-исл. skafa, др.-англ. skafan, д.-в.-н skaban «скрести» — лат. scaboscabi; гот. skapjan, др.-исл. skapa, skepja, др.-англ. sceppan, д.-в.-н skaphen «создавать»; гот. hlahijan* «смеяться» — ср. греч. «шум»; «кричать»; гот. gadaban «подобать», ga-dof ist «подобает» — ср. лат. faber «искусный»; др.-исл. aka-ok «ехать» — ср.др.-инд. ajati «гонит», ajis «борьба», лат. ago «гнать», egi3S.

М.М. Гухман считает, что оформление корней этой группы, по-видимому, было «обусловлено структурой корня с ларингальным: «гласный+э» в результате падения ларингального должен был дать долгий гласный; что касается огласовки а, то в большинстве случаев она восходит к нулевой ступни тех же корней, хотя не исключена возможность, что в презенсе таких глаголов, как др. исл. aka «ехать», а восходит к о после ларингального, то есть генетически связано с полной ступенью другого варианта этого же корня *эоg<*og<*ak³⁹.

Иное толкование дает этому чередованию У. Курилович. Он рассматривает о и е в формах глагольных германских корней как вторичное явление, вызванное совпадением долгого и краткого гласного перед сочетанием «сонант+согласный»⁴⁰. Все приведение выше глаголы имеют легкие базы в презентной основе. Все приведенные выше глаголы имеют легкие базы в презентной основе. Глагол «стоять» гот. standan, др.-англ. standan, д.-в.-н. stantan, др.-сакс. standan, др.-инд. sthitas, греч. araroz, лат. status «поставленный» — ступень редукции с э 1 от и.-е. *sta- / в презенсе имеет тяжелую базу и.-е. *stэ 1 ndh-, гдеdhявляется расширителем. Что касаетсяn-, то его, по-видимому, можно рассматривать как инфикс, появившийся в этой форме по аналогии с такими глаголами VII класса как о.г. *hanhan «вешать"<*k-n-qступень редукции с инфиксомnот *k'aqи о.г. *fanhan «ловить» <*pэ-n-kступень редукции с инфиксомnот *pak- (*pag-). Вероятно, этот процесс имел место в общегерманском до выпадения носового перед х с заместительным удлинением после предыдущего гласного, возможно, на раннем этапе развития общегерманского праязыка. Эта гипотеза позволяет объяснить появление глагола с тяжелой базой в презенсе в группе глаголов с легкой базой с огласовкой Э1 на ступени редукции.

Вторую группу глаголов VI класса с легкой базой традиционно возводят к чередованию, а / б как отражению индоевропейского чередования *о / *б при противопоставлении презенса претериту. Глаголы этой группы восходят, возможно, к особому типу презентных основ, имевших огласовку а<*о, представлявших, однако, малопродуктивную группу в германских языках. Противопоставление производной основы, считает М. М. Гухман, реализовалось путем использования в качестве морфологического средства продленной ступени, связанной генетически с другим типом противопоставления э 1 / долгий гласный на нормальной ступени.

Ранее было высказано предположение, согласно которому основой для формирования германских классов являлось взаимодействие формы и значения, а имен: структуры базы и дуративности / мгновенности действия.^гласно этому предположению, VI класс объединил в себе основы с легкими базами, обозначавшими мгновенное действие. Такие основы, по большей мере, имели огласовку слабой ступени, если в первой группе глаголов это был э1, то во второй — э2. Поскольку в это группе были представлены глаголы с краткой гласной о на полной ступени, то противопоставление презенса претериту могло осуществляться путем противопоставления э2/о, которое было параллельно противопоставлению э1/о. под индуцирующим влиянием противопоставления э1/о, в претерите группы глаголов с краткой гласной на полной ступени в качестве морфологического средства стала использоваться продленная ступень — о, при этом гласный на ступени редукции э2, вследствие своей фонетической близости с э1, стал осознаваться как член чередования «долгий гласный на полной ступени — э1 на слабой ступени», что нашло свое подтверждение в рефлексе, не только в презенсе, но и в причастии II.

Эта гипотеза, как представляется, может разрешить определенные трудности, связанные с интерпретацией производных образований от глаголов VI класса, а также объяснить связь определенной части глаголов этого класса с обычным чередованием е: 6. Эта связь проявляется в разных формах.

Др.-исл. kala, др.-англ. calan «мерзнуть» — ср.: лат. gelu «мороз», «мерзнуть». Наряду с этим слабая ступень в производных именах имеет форму u: др.-исл. kuldi «холод».

Гот. malan, др.-исл. mala, д.-в.-н. malan «молоть». Производные имена имеют либо ступень е: др.-сакс., д.-в.-н. melm «пыль», «песок», др.-сакс., д.-в.-н. melo «мука», др.-англ. mealmstan «песчаник»; либо ступень а: гот. malma «песок»; либо нулевую ступень: гот. mulda, др.-исл. mold, др.-англ. molde, д.-в.-н. molta «пыль», «земля». За пределами германской группы языков корень характеризуется чередованием огласовок е/6/0: гот. graban, др.-исл. grafa (но др.-шв., др.-норв. grwva), др.-англ. grafan, др.-сакс. graban, д.-в.-н. graban «копать» — ср.: ст.-слав. погреб, погрети «закапывать», «хоронить», латыш. grebju, grebt «скоблить», «выдалбливать», ст.- слав. ГРОБЪ, русск. гроб.

Нулевая ступень в производных образованиях от глаголов др.-исл. kala и гот. malan, faran может быть объяснена как отражение слогового плавного в тяжелой базе с дефонологизацией э₂ в позднеиндоевропейском и с последующей фонологизацией пазвука при слоговом сонорном в раннегерманском. Огласовка u в отглагольных именах, соотнесенных с основами VI класса с долгим гласным на нормальной ступени может быть объяснена как результат взаимовлияния и взаимодействия э₁ и э₂ вследствие их фонетической близости и однозначности их морфологической функции: гот. slauhts «заклание» (ср. греч. оуауц «заклание») с au<*u от slahan «бить». Огласовка, а в абстрактных именных существительных с суффиксом будет закономерным отражением э₁ на слабой ступени (гот. ga-skafts, др.-англ. Gesceaft, д.- в.-н. gi-skaft «создание», «творение»; гот. anda-hafts «ответ» от andhafjan «отвечать»), также как в отглагольных существительных наti-, производных от сильных глаголов V класса огласвока i является отражением э ₂ на слабой ступени (гот. waila-qiss «благословение» от qipan «сказать»).

Если эта реконструкция верна, то можно предположить, что VI класс сильных глаголов оформился в переходный период от позднее индоевропейского к общегерманскому — в раннегерманском, до падения редуцированных гласных и перехода слоговых сонорных в сочетания «u+согласный сонорный» на основе одного типа аблаута — чередовании «полные гласные на нормальной ступени: редуцированные гласные э ₁ и э ₂ на ступени редукции».

Примечания

• 1 Cм.: Гухман М. М. Аблаут в германских языках / М. М. Гухман // Cравнительная грамматика германских языков. Т. II. — М., 1962.
• 2 Cм: Cемереньи О.

  Введение

  в сравнительное языкознание / О. Cемереньи. — М., 1980; Cавченко, А.Н. Cравнительная грамматика индоевропейских языков. М., 1974; Гамкрелидзе, Т. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкции и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры / Т. В. Гамкрелидзе, Вяч.Вс. Иванов. — Тбилиси, 1984.

• 3 Cм.: Гухман, М. М. Аблаут в германских языках.
• 4 Cм.: Hirt, H. Indogermanische Grammatik Bd. II. Der Indogermanische Vokalismus /

H. Hirt. — Heidelberg, 1921; Фортунатов, Ф. Ф. Избранные труды. Т. I. Cравнительная фонетика индоевропейских языков / Ф. Ф. Фортунатов. — М., 1956; Прокош, Э. Cравнительная грамматика германских языков / Э. Прокош. — М., 1954.

• 5 Cм.: Burrow, T. The problem of schwa in Sanskrit. — Oxford, 1979; Wyatt, W.F.J. IndoEuropean /a/ / W.F.J. Wyatt. — Philadelphia, 1970; Курилович, Е. Очерки по лингвистике / Е. Курилович. — М., 1962.
• 6 Cм.: Воронцова М. В. Развитие индоевропейских вокалических систем: автореф… канд. филол. наук / М. В. Воронцова. — М., 1983.
• 7 Cм.: Климов Г. А. Вопросы методики сравнительно-исторических исследований / Г. А. Климов. — Л., 1971. Cм.: Воронцова М. В. Развитие индоевропейских вокалических систем…
• 8 Cм.: Макаев Э. А. Общая теория сравнительного языкознания / Э. А. Макаев. — М., 1977. Автор называет раннегерманский и позднегерманский протогерманским и общегерманским периодами соответственно.
• 9 Cм.: Гухман М. М. Аблаут в германских языках.
• 9 Cм.: Там же.
• 10 Там же. C. 231−232.
• 11 C — любой согласный, Т — любой шумный согласный, R — носовой или плавный.
• 12 В положении после шумного согласного после краткого слога сонорный представлен неслоговой формой, после долгого слога (а также после паузы) — сочетанием соответствующей слоговой формы с неслоговой (БЭC «Языкознание». — М., 1998. — С. 167).
• 13 Гамкрелидзе Т. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. C. 155.
• 14 Cр.: Марков В. М. К истории редуцированных гласных в русском языке /В.М. Марков. — Казань, 1964.
• 15 Макаев Э. А. Морфологический строй общегерманского праязыка / Э. А. Макаев // Проблемы морфологического строя германских языков. — М., 1963. — C. 68.
• 16 Реконструкция автора статьи.
• 17 Во множественном числе претерита сильных глаголов IV и V классов редуцированная ступень заменена продленной ступенью е, которая в настоящее время считается германской инновацией и требует более подробного рассмотрения.
• 18 Гухман М. М. Глагол в германских языках / М. М. Гухман // Cравнительная грамматика германских языков. Т. IV. — М., 1966. — C. 337.
• 19 Cм.: Макаев Э. А. Морфологический строй; Макаев, Э. А. Общая теория сравнительного языкознания…
• 22 Cм.: Cравнительная грамматика германских языков. Т. II. — М., 1962; Прокош, Э. Cравнительная грамматика.; Андреев Н. Д. Германский глагольный аблаут в свете ларингальной теории / Н. Д. Андреев // Труды ин-та языкознания. — Т. XI. Вопросы германистики. — М., 1959; Мейе, А. Основные особенности германской группы языков / А. Мейе. — М., 1952.
• 23 Гухман М. М. Глагол в германских языках. C. 318.
• 20 Там же. C. 319.
• 25 Cм.: Прокош Э. Cравнительная грамматика…
• 21 Пауль Г. Принципы истории языка. — М., 1960. — C. 328.
• 22 Cм.: Шантрен П. Историческая морфология греческого языка / П. Шантрен. — М., 1953.
• 23 Перельмутер И. А. Общеиндоевропейский и греческий глагол / И. А. Перельмутер. — Л., 1977. — C. 32.
• 29 Cм.: Там же; Мейе, А.

  Введение

  в сравнительное изучение индоевропейских языков / А. Мейе. — М.; Л., 1938. — C. 260.

• 24 Cм.: Перельмутер И. А. Общеиндоевропейский и греческий глагол / И. А. Перельмутер. — Л., 1977.
• 31 Прокош Э. Cравнительная грамматика. C. 149.
• 25 Cм.: Макаев Э. А. Морфологический строй…
• 33 Cм.: Прокош, Э. Cравнительная грамматика…
• 26 Перельмутер И. А. Общеиндоевропейский и греческий глагол. C. 28.
• 27 Там же. C. 67.
• 28 Cм.: Прокош Э. Cравнительная грамматика…
• 29 Гухман М. М. Аблаут в германских языках. C. 284.
• 30 Там же.
• 31 Там же.
• 32 Cм.: Kurilowicz, J. Indogermanische Grammatik. II: Akzent, Ablaut / J. Kurilowicz. — Heidelberg, 1968. Cм.: Гухман, М. М. Аблаут в германских языках.