О некоторых особенностях языка и стиля Г. Тулумбая

О некоторых особенностях языка и стиля Г. Тулумбая

Э.Ф.Заббарова Проблемы изучения языка художественной литературы, проблемы языкового мастерства писателя привлекают все большее внимание исследователей-лингвистов. «Язык литературно-художественного произведения, — писал В. В. Виноградов, — вливаясь в общий поток развития языка в целом, может рассматриваться как памятник истории этого языка» [1. С. 271]. Несмотря на свою специфику, язык художественной литературы был и остается общенародным. Ведь, как пишет В. В. Виноградов, «язык подлинно художественного произведения не может далеко отступать от основы общенародного языка, иначе он перестанет быть общепонятным (относительно свободные отходы от общенациональной языковой нормы возможны для художественного произведения лишь в области лексики)» [2. С. 5]. Поэтому так важно исследовать принципы использования писателем возможностей общенационального языка, стилистической обработки словесного материала, почерпнутого из национальной языковой сокровищницы.

Чтобы проникнуть в творческую лабораторию писателя, наметить то характерное, что создает его творческий «почерк», следует рассматривать лексику и фразеологию в системе художественно-изобразительных средств, а также в самой тесной связи с идейно-художественным содержанием его произведений. С точки зрения стилистической язык художественного произведения неотделим от идейных замыслов писателя, от системы образов и той особой манеры повествования, которая характерна для писателя.

Гумер Тулумбай (Габделхак Шагиахметович Шагиахметов) является своеобразным литературным деятелем татарской литературы 20−30-х гг. XX века, перу которого присущ большой талант. Он — представитель той эпохи, которая характеризуюется довольно сложными, противоречивыми социальными явлениями, где писатель смог найти свое духовное направление и только ему присущий творческий путь. Главными требованиями, предъявляемыми Тулумбаем к языку, были требования простоты, ясности, понятности. Этими требованиями Г. Тулумбай руководствовался на всем протяжении своей творческой деятельности. Язык его произведений прост и понятен, ясен и доходчив. Справедливо отмечает А. Ефимов, что «простота и изящность — вот идеальные качества, которых должен добиваться писатель от языка. Эта талантливая, подкупающая красота требует большого искусства и тщательной отделки каждого выражения, в результате чего слог освобождается от неровностей, пестроты и шероховатостей» [4. С. 133]. Однако простота языка Тулумбая — это не примитивность: он прост, но сложен, богат и многообразен, как сложна, богата, многообразна жизнь, которую изображает писатель.

Основным средством достижения и претворения в жизнь замыслов, стремлений и целей у Тулумбая была великая сила слова и сила мысли, сила обобщения и типизации. Целая галерея классово-различных типов, вереницы людей с самой различной психологией проходят перед нами в произведениях писателя. Одни из героев Тулумбая беспокойно ищут лучшей доли («Баржада», «Читэн буе», «Яз кене»), другие — справедливости в жизни («Мужик фэлсэфэсе», «Саматов», «Фамилия ясаучылар»), третьи — мечтают и глубоко верят, что придет пора, когда человек будет Человеком, а не рабом наживы («Нигэ кыр YPДЭге булмаганнар», «Кызыл Армиядэн кайткач», «Егет»).

Привлекает язык произведений, умение Г. Тулумбая описывать события, давать характеристику действующих лиц, посредством слова выражать тончайшие оттенки в психологическом состоянии людей. Он не фотографирует человека, он его типизирует, обобщает его черты, расширяя и углубляя наше знакомство с жизнью людей при помощи языковых средств. Особенностью стиля Тулумбая является и то, что его произведения изобилуют прозвищами: МYCкэ Вафа, Умач Фэттах, БYкэн Гайнетдин, Акма Гыйният, БYре Мостафа, Эрлэн Гыймраны, Шалкан Шэрэпи, Шакмак Латый и др. Таким путем автору удается наиболее точно характеризовать того или иного персонажа. Следует отметить и тот факт, что это является характерным для той территориальной местности, выходцем из которой автор является. Даже в современный период это село не имеет ни одного человека без прозвища.

Огромный труд вкладывал Тулумбай, чтобы найти нужное слово для выражения мысли. Ведь «слово попадает в „эстетический поток“ и подчиняется динамическим законам движения более сложного, чем-то, что присутствует и реализуется в изолированном элементе» [3. С. 164].

Произведения Г. Тулумбая отличаются богатством лексики. Из общенародного языка он выбирает то, что отвечает его индивидуальным вкусам, его мировоззрению: 1) «Квзнец яцгырлы квннэре авылныц кулын да бэйлэгэн, аягын да тышаулаган» (Егет: 119), «Ташу суыныц Yкереп торып, тэгэрэп, мэтэлчек ата-ата ку. лгэ килеп твшкэнен, ку. лнец ташып чыкканын куреп, куцелен иркенэйтмэкче иде» (Язгы ташкыннарда: 40) — описываются явления природы; 2) «Ул шуннан Yзенэ бертврле чырай белэн язгы ташу суларына иркенлэп карый, мэчеттэн дэ Yзенэ тигэн влешне алган твсле була» (Язгы ташкыннарда: 43), «…агач башмагын эыпылт-шыпылт встерэп, урдэк сыман эле бер якка, эле икенче якка янтая-янтая атлап, Кадыйр агай килеп чыкты» (Читэн буе: 85) — дается характеристика персонажам.

Умело использовал Тулумбай в своих произведениях диалектизмы. Он полагал, что надо использовать слова общелитературного языка, а диалектные слова вводить только для более конкретного и правдивого изображения крестьянской жизни, характеристики персонажей. Писатель, являясь представителем западного диалекта татарского литературного языка, вкладывает в уста персонажей диалектизмы, характерные для этой местности: фонетические (щвдэп бетY вместо йедэп бету, катын вместо хатын), морфологические (салма келэY вместо салырга телэ^, лексические (йэплэшкэ вместо арба, мвллэле вместо мегаен, мYCкэ вместо туп) и т. д.

Просторечные элементы, обильно насыщающие речь персонажей из народа, не портят язык, а оживляют его, не привнося вульгарного оттенка. Ср., например, слова тамызып алу, CYтY (в значении ашау), кэщэлэнY двмбэслэY, ырылдау, и т. п. Тулумбай прибегает и к менее нейтральным, к грубым, даже бранным просторечным выражениям, например: саран пэри, чукынган, карт шайтан, кадал и др., но употребляет их в стилистически оправданных случаях. тулумбай фразеология лексика стиль Очень много в языке действующих лиц фразеологических конструкций: CYЗ кушу, тэм табу, кикрик ши^, эсселе-суыклы булу, гайрэт кайту, эт каешы и др. Иногда в устах героя общенародное фразеологическое выражение перифразируется, как бы обновляется и тем самым становится более ярким и свежим, например: «Норвежски белэн шуарлык булгач, адэмрэтле генэ булмый инде» (Яз кене: 158); «… кешелэрнец йврэклэре хатын-кыз алдында йомшый да твшэ» (Яз кене: 142); «Эчтэ утын кисэлэр» (Дэйге ж;ил: 131); «…Вахит абзый шыр щибэргэн» (Читэн буе: 109).

Кроме словотворчества, каждый талантливый мастер художественного слова обогащал литературный язык новыми образными выражениями, которые с течением времени приобщались к золотому запасу крылатых изречений, фразеологизмов, пословиц и т. п. Например, «Хатын булса да дврес эйтэ, дигэн уйлар Yтте Ибрашов башыннан» (Яз кене: 156), «Шулайуйларга аца йврэк биргэн сыман була» (Егет: 119) и др.

На творчестве Г. Тулумбая очень сильно сказалось и влияние фольклора. Тулумбаевские произведения содержат фольклорные вставки, органически вплетенные в авторский текст. Например, «Камэр хащиныц хатыны сэнэктэн кврэк булган нэрсэ генэ» (Мужик фэлсэфэсе: 61); «Ничек дилэр эле, „син дэ мулла, мин дэ мулла, атка печэн кем сала“, — дилэрме?» (Мужик фэлсэфэсе: 58). Особенно интересна афористичность речи самого Тулумбая, вложенная в уста его персонажей: «Эхмэтщаннан булмый инде, ацардан он суы да юк, тоз суы да юк…» (Читэн буе: 98); «Кечкенэ булса да твш кенэ ул» (Читэн буе: 87); «Биш тапкыр Yлчэ, бер тапкыр кис, улым…» (Мужик фэлсэфэсе: 58); «Ата аркасы — кала аркасы» (Мужик фэлсэфэсе: 52); «Катыкка буяп ташласац, мэче дэ яламас инде Yзен» (Читэн буе: 90). На основе этих примеров можно сделать вывод, что его пленял лаконизм и выразительность народных пословиц и поговорок.

В данной статье следует показать еще одну важную особенность — силу и выразительность синтаксиса языка Г. Тулумбая. Из анализа произведений автора виден своеобразный синтаксический строй речи его персонажей — структура предложений, строение словосочетаний. Как пластичны образы людей у писателя, когда их признаки выражены определениями: «Энэ гомер буе рэтлэп квн кYрмэгэн, гомер буенча мэчетнец эчке йвзен кYрмэгэн, „Кара Шэрип“ дип йвртелэ торган Шэрип абзый» (Язгы ташкыннарда: 43); «… саварга кыска аяклы, озын гэYдэле, бер чилэк свт бирэ торган сыерым булса…» (Мужик фэлсэфэсе: 54).

Не только образы людей рисовал Тулумбай посредством яркого выражения их признаков, но и природа находила у писателя нетускнеющие краски для своего описания: «Алар зэцгэр чырайлы усал бозларныц Yзара сугыша-сугыша китYлэреннэн тэм табалар» (Язгы ташкыннарда: 44).

Важную стилистическую функцию выполняют у Тулумбая и другие синтаксические средства. Так, писатель использует как в авторской, так и в речи персонажей вопросительные риторические предложения, создавая интонацией вопросительности и строем вопросительных конструкций особую возбуждающую тональность всего отрезка речи: «Алай булгач, ни пычагыма двньяда торырга?!» (Мужик фэлсэфэсе: 54); «Бу хэсрэтне кYрер вчен нигэ тудык, ник Yстек? — дип щырлап, йврэкнец януын квчэйттелэр» (Мужик фэлсэфэсе: 53).

Итак, Г. Тулумбай боролся за типическое, отбрасывая случайное, при этом сохраняя индивидуальное в языке действующих лиц. Художественно обрабатывать языковой материал по Тулумбаю — это значит: отбросить все временное, случайное, не соответствующее общенациональному языку и стилистически не оправданное в тексте, и в то же время «освежить» стертые, обесцвеченные частым употреблением слова и конструкции живыми элементами народно-поэтической, а иногда и разговорной речи, оригинальной трактовкой слова или оборота.

• 1. Виноградов, В. В. Проблема авторства и теория стилей / В. В. Виноградов. — М.: Госиздат, 1976. — 614 с.
• 2. Виноградов, В. В. Язык произведения / В. В. Виноградов // Вопр. языкознания. — 1954. — № 5. — С. 5.
• 3. Гей, Н. К. Художественность литературы. Поэтика. Стиль / Н. К. Г ей. — М., 1975. — 471 с.

Ефимов, А. И. Об изучении языка художественных произведений / А. И. Ефимов. Минск, 1953. — 140 с.

4. Тулумбай, Г. Хикэялэр. Повестьлар. / Г. Тулумбай. — Казань: Татар. кит. нэшр., 2000. — 351 с.