Особенности вербализации вкусового восприятия в монгольских языках (на примере односложных корней с дрожащим сонантом R)

Особенности вербализации вкусового восприятия в монгольских языках (на примере односложных корней с дрожащим сонантом R)

Е. В. Сундуева Перцептивное восприятие, как известно, непосредственно связано с мышлением и деятельностью центральной нервной системы. Термин `восприятие' «равно относится как к отдельным сенсорным актам, так и к процессам интеграции и синтеза полученных чувственных данных, как к способностям человека выделять в действительности признаки, качества, стороны разных объектов и процессов, так и формировать их целостный образ» [4. С. 17].

В данной работе рассматриваются рефлексивно-номинативные функции переднеязычного дрожащего сонанта r в составе односложных корней, передающих вкусовые ощущения. Данный согласный в корне ономатопов, по утверждению С. В. Воронина, всегда, без каких-либо исключений звукоизобразительно валентно и неизменно выполняет звукоизобразительную функцию отражения так называемого чистого диссонанса — дрожания, дробного звучания, серии быстрых ударов. Индонезийский корневой г, по данным исследователя, более чем в 1/3 случаев (37%) выполняет единственно эту функцию: ker (e)tap `звук с силой захлопываемой двери; звук выстрела, взрыва', derap `треск суставов, звук винтовочного выстрела' [2. C. 115]. В. Л. Цымбурский в качестве «празначений» и.-е. *dhr (e)ughуказывает `трясение, дрожь', `колебание звука в воздухе', `лихорадочное состояние организма' (ср. рус. дрожать, дрогнуть, дрыгнуть) [9. C. 12].

В монгольских языках корень *dar активно участвует в образовании звукоподражательных глаголов: п.-мо. `dargiqu', мо. `даргих' `трещать, шуметь, бурлить, клокотать (о быстротекущей воде)' < `издавать звук д-р-р/ дар-дар'; п.-мо. `darfiginaqu', мо. `даржигнах', бур. `даржаганаха', калм. `дарвднх', ойр. `дар^ицнаха' `дребезжать, дрожать; звенеть, трещать, хрустеть'. Однако нас больше интересует способность корня *dar/ darb передавать вкусовое восприятие: п.-мо. `darbiginaqu', мо. `дарвигнах' `ощущать пряный, острый вкус'. Ср. `гич хэл дарвигнуулна' `горчица щиплет язык', т. е. `горчица заставляет язык дрожать (др-р-р)'. В бурятском языке данный корень дал только образное значение, минуя стадию передачи вкусовых ощущений: `дарбииха' `искажаться (о лице); недовольно морщиться, кривя рот'.

Выявлению особенностей вербализации вкусового восприятия в монгольских языках в немалой степени способствуют названия спиртных напитков. Так, к рассмотренному выше корню восходит лексема п.-мо. ` darasun ', мо. `дарс (ан)' значение `фруктовое вино; продукт брожения (риса, проса и т. п., но не перегонный)', калм. `дарасн' `уст. ягодное вино'. Более древним представляется значение, зафиксированное в бурятском языке, — `дарhан' `уст. тарасун (молочная водка)'. У западных бурят `тарасун' выступает как синоним слова `архи', обозначая самый крепкий молочный напиток из молока, получаемый методом перегонки. У некоторых групп бурят вместо `тарасун' используется субстантивированная форма родительного падежа `тогооной' `(из) котла', возникшая в результате эллипса словосочетания `тогооной архи'.

В `dar-a-sun' можно предположить мотив, схожий с глаголом `darbiginaqu' `ощущать резкий, острый вкус'. Изобразительная природа лексемы `дарс' подтверждается функционированием в бурятском языке парного слова `арза-дарза' `дважды перегнанная молочная водка'. Кроме того, вызывает интерес значение лексемы, приведенное М. Н. Мельхеевым и не зафиксированное Бурятско-русским словарем: бур. `дарhан' `кислый; кислятина; квасок'. Исследователь видит эту основу в названии минерального источника Дарасун, расположенного в Карымском районе Забайкальского края, переводя его как `углекислая вода', которой славится этот курорт [5. C. 82]. Действительно, углекислая минеральная вода этого курорта имеет чуть кисловатый вкус, из чего можно предположить, что корень *дар включал вкусовые признаки `пряный, острый; кислый'. Хотя мы не исключаем возможности того, что в основе названия фитоним `дэрсэн' `ковыль блестящий'.

Н. Л. Жуковская приводит лексемы, обозначающие пять ступеней перегонки водки, известные монголам: архи, арз, хорз, шарз и дун, шкала крепости которых возрастает от 9−11° до 50° [3. C. 176]. Как видно, все, кроме последней, образованы от корней с переднеязычным дрожащим сонантом r, что, по нашему мнению, далеко не случайно.

Словоформа п.-мо. `arki', мо. `архи', бур. `архи', калм. `эрк', ойр. `эрке' `водка (преимущественно приготовленная из кислого молока); крепкие хмельные напитки' широко распространена как в восточных, так и в западных языках (тюрк. `araqy', маньчж. `arki' и др.). В алтаистической литературе лексема признается арабским заимствованием (от `arraq' `пот, испарина; водка; выжатый сок, духи'). Однако Э. В. Севортян отмечает: «Столь широкое распространение слова `ара^(ы)' на громадной территории Евразии связано, естественно, с распространением обозначаемого им предмета. Если предмет и его название имеют арабское происхождение, то посредником движения `ара^(ы)' на восток могли быть тюрки, монголы, персы. Но принадлежит ли `ара^(ы)' к собственно семитской основе в собственно арабской лексике, остается пока под вопросом» [7. C. 166−167].

Относительно финального гласного i Б. Я. Владимирцов, в целом соглашаясь с арабским происхождением лексемы, делает следующие наблюдения: «Считается, что формы, оканчивающиеся на заднеязычный + V, например, тюрк. агакї, якут. арыгы, фр. riquiqui, а также монг. агакі восходят к арабской адъективной форме `araqi. Предположение это вызывает возражение уже потому, что `araqi встречается редко в арабском. Конечный гласный монгольских форм, по всей вероятности, заимствованный через тюркское посредство, следует искать на тюркской почве» [1. C. 75−76].

Не оспаривая точку зрения относительно возможности заимствования рассматриваемой лексемы из арабского языка, мы хотели в качестве альтернативы высказать предположение о том, что она могла возникнуть и в недрах собственно алтайской языковой общности. Морфологически в слове `arki' вычленяются корень ar и словообразовательный формантki. Фоносемантическая характеристика согласного г во многих языках мира включает такие реализуемые с его помощью признаки, как резкость, внезапность, острота, яркий свет, мелькание и др. В данном случае корень ar может передавать обжигающий вкус данного напитка, хотя не исключено, что в процессе появления слова `архи' ведущую роль сыграло обоняние. Так, известно бурятское выражение `архяар ард гэжэ ангилаха' `издавать резкий запах водки', где ар-д передает резкость запаха (ср. резкость в других модальностях: мо. `ард гэхэ' `рявкнуть (о собаке)', `бард гэхэ' `вздрогнуть, испугаться').

Общеизвестно, что целостный вкусовой образ формируется в результате тесного взаимодействия вкусовых, обонятельных, температурных рецепторов. В данном случае мы имеем дело с синестезией, под которой А. А. Пузырей понимает «феномен восприятия, состоящий в том, что впечатление, соответствующее данному раздражителю и специфичное для данного органа чувства, сопровождается другим, дополнительным ощущением или образом, при этом часто таким, которое характерно для другой модальности» [6. C. 419].

Словообразовательный формантki достаточно продуктивен в сфере изобразительной лексики: ср. п.-мо. `salki', мо. `салхи', бур. Ъалхи (н)', калм. `салькн', ойр. `салькин' `ветер', где сал/ сэл — подражание дуновению, движению воздуха (бур. Ъалд hэлд гэхэ' `порывисто дуть (о ветре)', Ъэлихэ' `ворошить; грести веслами; поддеть рогами'). Слово п.-мо. `tamki', мо. `тамхи', бур. `тамхи (н)', калм. `тэмк', ойр. `тэмке' `табак' предположительно восходит к звукоподражательному глаголу *там [хийх] `причмокивать, чмокать; чавкать'. Ономатопоэтический корень там ныне функционирует в лексемах `тамшаах' `чавкать; щелкать языком', `тамсаг/ тансаг' `лакомство, сласти; ласка; удовольствие'.

Подтверждением возможности возникновения лексемы `архи' на почве алтайских языков может служить синоним п.-мо. `arfa', мо. `арз', бур. `арза', калм. `арз', ойр. `арза' `молочная водка двойной перегонки'. «Б. Лауфер считает araja словом родственным araki и восходящим, следовательно, к арабской праформе. То же думает В. В. Радлов относительно арт. ара]ан `водка из молока'» [цит. по 1. C. 76]. Однако Б. Я. Владимирцов однозначно определяет алт. `араjан' как монгольское заимствование, не имеющее ничего общего с `araki'. Раскладывая его на корень араи аффикс -]а, для обоснования своей версии автор подбирает, на наш взгляд, не совсем удачные однокоренные слова: `ara-lji-' `менять, переменять', `ara-cila-' `заступаться, защищать', тюрк. `ara' `промежуток, место между двумя предметами', тат. `ара' `помощь, спасение' [1. C. 76].

На наш взгляд, в данном наименовании компонентJвходит в состав корня arj (со структурой ГСС), который наиболее активен в процессе вербализации тактильных ощущений: п.-мо. `arfiyar', мо. `аржгар' `шершавый', бур. `аржагар' `корявый'; п.-мо. `agiiqu', мо. `аржийх', бур. `аржайха' `быть шершавым' (мо. `аржгар' `ежеголовник', `аржил бургас' `вяз шершавый'). Это, несомненно, продиктовано артикуляционными признаками шипящей аффрикаты /, которые, как и признаки r, сопряжены с интенсивностью и мускульным напряжением. Комбинирование двух «сильных» с позиции фоносемантики звуков r и J в одном корне неизбежно приводит к усилению передаваемого корнем отличительного номинативного признака. Так, в слове `арз' можно выделить такие признаки, как `резкий, сильный, неприятный (о вкусе/ запахе)'. Фонетический вариант корня arj с латеральным l в анлауте в результате лексикализации приобрел значение: п.-мо. `lagi', мо. `ларз', бур. `ларза', ойр. `ларза' `кабарговая струя, мускус' (в калмыцком языке в данном значении распространена форма `зар'). Известно, что этот продукт, вырабатываемый семенными железами самца кабарги, обладает резким специфическим запахом.

В п.-мо. `siraja', мо. `шарз' `молочная водка, получаемая после перегонки арзы; спирт; коньяк; виски', бур. окин. `шарза' `спиртные напитки; спиртное' угадываются те же признаки `острый, резкий; жгучий', в полной мере воплощенные в п.-мо. `sir-a', мо. `шар', бур. `шара' `изжога; похмелье'. Корень sor — фонетический вариант sir — также способен в чистом виде передавать вкусовые ощущения: п.-мо. `soru', мо. `шор' `соленый на вкус'. Ср. `шор болсон шYлэн' `пересоленный, насыщенный солью суп', `шорвог' `слишком соленый', бур. `шороб' `острый, пикантный, пряный (о блюде)', калм. `шор/ шордам', ойр. шор/ шорвог' `пересоленный'. Для бурятского языка также характерно использование корня для обозначения сенсорных процессов обонятельной модальности: бур. `шороб' `резкий, бьющий в нос, едкий (о запахе)': `шороб утаан' `едкий запах'.

В названии водки тройной перегонки п.- мо. `qouraja', мо. `хорз', бур. `хорзо', калм. `хорз', ойр. `хорза' реконструируется корень qour/ qor, функционирующий ныне самостоятельно в значении п.-мо. `qour-a', мо. `хор', бур. `хоро', калм. `хорн', ойр. `хорон' `яд, отрава'. В лексемах `хор', `хорз' ведущими выступают те же признаки `острый, резкий, обжигающий (о вкусе)'. Корни хор и шар образуют парное слово с переносным значением: мо. `хор шар' `зависть, чувство досады', бур. `хоро шаран' `злопыхательство, злоба'.

Последняя лексическая единица `дун', обозначающая водку после пятой ступени перегонки, имеет основное значение `итог; результат'. По замечанию М. Н. Хангалова, буряты обычно останавливаются на `архи' (или `тарасуне'), ибо все последующие перегонки требуют очень много молока [8. C. 245].

Кроме рассмотренных выше именований спиртных напитков, в монгольских языках функционирует лексема, относящаяся к высокому стилю: п.-мо. `sarqud', мо. `сархад', ойр. `сархад' `вино', бур. Ъархаг' `остатки (угощения, вина)'. По мнению Г. Дерфера, Н. Н. Поппе, она заимствована из тюркских языков: турк., кир., каз., ккал. `сар^ыт', узб., уйг. `сар^ит', башк. `хар^ыт' `остатки пищи и питья, угощения' [10. C. 218]. В случае с данной лексемой мы, по всей видимости, имеем дело с номинацией, основанной на слуховом восприятии, а именно на звуке наливающегося вина: п.-мо. `sarkiku', мо. `сархийх' `срр! (звукоподражание плеску, журчанию)', бур. Ъарьяха' `с шумом течь (или высыпаться); болтать, много говорить'. Отсюда, возможно, мо. `сарих' (вариант — `гарих'), бур. Ъариха' `мочиться, подняв ногу (о собаке)', бур. `сарсаха' `забрызгивать'. Ср. тюрк. `сар^' `капать; течь тонкой струей, сочиться'. В казахском языке сар — подражание звуку переливающейся, проточной воды: `сар ету' `выливаться с шумом', `сар^ыра-' `шуметь (о быстрой речке)'.

Мягкорядный вариант *serj (*sar/ *ser) представлен в словоформе п.-мо. `serjim', мо. `сэржим', бур. `сэржэм' `сэржэм (общее название некоторых жидкостей — водка, спирт, молоко, чай, которыми совершается подношение для задабривания духов)', в которой также, по всей вероятности, заложен звук разлетающихся брызг: срр! Ср. в тюркских языках `серп-' `выплескивать; брызгать, кропить, опрыскивать' [10. C. 264].

Признак `неприятный, вызывающий отвращение' прослеживается в бур. `жэрхэхэ' `чувствовать отвращение, брезговать', распадающемся на корень жэр и служебный глагол `хэхэ' `делать'. Лексема имеет тюркские параллели: йер— йери- `иметь/ питать отвращение; чувствовать брезгливость'. Из производных йерраспространено имя с афф. -к со специализированным значением `изменение вкусовых ощущений у беременной женщины': турк. диал. иерк бол- `быть привередливым в еде (о беременной женщине)' [10. C. 193]. Ср. каз. `жеркешштГ `отвращение', як. `сиргэмсэх' `испытывающий отвращение': `сиргэнэр кврте' `брезгливый взгляд'. Скорее всего, корень жэр здесь передает «внутреннее», чувственное восприятие, связанное с раздражением < дрожанием: п.-мо. `jirskiku', мо. `[дотор] жирсхийх' `мурашки пробежали по спине', досл. `внутри вдруг сделалось жир Фонетические варианты *jar / ir также передают «мурашки», вызванные психическими (страх) или физическими (холод) испытаниями: п.-мо. `jarayiqu', мо. `зарайх' `чувствовать себя нездоровым; мороз по коже дерет'; мо. `зарс хийх' `мгновенно чувствовать неприязненность'. Бур. `заригар' `трепещущий, дрожащий', `зарииха' `трепетать, содрогаться' (`зариидаИам хYрэнэ' `дрожь пробирает меня'), калм. `заратрх' `трепетать, дрожать'. П.-мо. `irbeyiku/ irbegeneku', мо. `ирвийх/ ирвэгнэх' `ощущать прикосновение к телу насекомых, меха, волос; зудеть', калм. `ирвэтрх' `знобить', `ирц-дарц', ойр. `ирец-дарац' `чувство недомогания'.

Таким образом, можно прийти к выводу, что семантическая система лексем, связанных с вкусовым восприятием, несомненно, зависит от артикуляционного признака, символически положенного в основу номинации производных. В данном случае дрожащий сонант r в ауслауте корней типа СГС передает дрожание, трепетание, обусловленные самим качественным своеобразием звука и в большинстве случаев ведущие к внутреннему дискомфорту. Степень выражения признаков усиливается в случае расширения корня за счет шипящей аффрикаты /. Очевидно, что базисная семантика `дрожания, осложняющего или нарушающего восприятие' стала источником для развития в монгольских языках значений `острый, резкий, кислый, неприятный (о вкусе и запахе)'.

монгольский лексема вкусовой сонант.

Владимирцов, Б. Я. Арабские слова в монгольском // Зап. коллегии востоковедов при Азиат. музее АН СССР. Т. V. Л.: Изд-во АН СССР, 1930. С. 73−82.

Воронин, С. В. Основы фоносемантики / предисл. О. И. Бродович. Изд. 3-е. М.: ЛЕНАНД, 2009. 248 с.

Жуковская, Н. Л. Пища и кулинарные традиции // Буряты / отв. ред. Л. Л. Абаева, Н. Л. Жуковская. М.: Наука, 2004. С. 166−180.

Кубрякова, Е. С. Краткий словарь когнитивных терминов / Е. С. Кубрякова, В. З. Демьянков, Ю. Г. Панкрац, Л. Г. Лузина. М., 1996.

Мельхеев, М. Н. Топонимика Бурятии. История, система и происхождение географических названий. Улан-Удэ: Бурят, книж. издво, 1969. 186 с.

Пузырей, А. А. Синестезия // БСЭ. 3-е изд. М., 1976. Т. XVIII. С. 419.

Севортян, Э. В. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские основы на гласные. М.: Наука, 1974. 768 с.

Хангалов, М. Н. Собр. соч.: в 3 т. / под ред. Г. Н. Румянцева. Улан-Удэ: Бурят. книж. изд-во, 1958. 442 с.

Цымбурский, В. Л. «Друг» и «дрожь»: к этимологии нескольких слов с затемненной внутренней формой. URL: http://russ.ru/ academ.

10. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские лексические основы на «Ж;», «Ж», «Й» / авт. слов. ст. Э. В. Севортян, Л. С. Левитская. М.: Наука, 1989. 292 с.

Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские основы на буквы «Л», «М», «Н», «П», «С». М.: Вост. лит. РАН, 2003. 443 с.