Вклад Н.И. Пирогова в хирургию

Пирогов Н.И. окончил медицинский факультет Московского университета, затем продолжил образование за границей. Окончил Профессорский институт при Дерптском университете. Там же защитил докторскую диссертацию, став в 26 лет профессором. Через месяц после начала Крымской войны Пирогов Николай Иванович (1810 — 1881), известный русский хирург, был направлен в Крым с инспекцией госпитальных учреждений.

Сборы были недолги. Первые письма, адресованные жене Александре Антоновне, Пирогов отправил с дороги, пересказывая все перипетии своего утомительного и трудного пути. Главное, на что обратил внимание великий хирург, это непролазная грязь и бездорожье.

Вот письмо от 14 ноября 1854 года: «Приехал в Севастополь двенадцатого числа и спешу тебя уведомить, милая Саша, что, слава Богу, жив и невредим… С восьми часов утра до шести вечера остаюсь в госпитале, где кровь течет рекой… Скоро поеду в Симферополь навстречу сестрам милосердия, устал, лежу и пью чай».

Находясь в Севастополе, Николай Иванович регулярно вел журнал экспедиции, и очень часто страницы его становились основой писем к жене. Обширная переписка Пирогова с женой, должностными лицами, сестрами милосердия составила впоследствии книгу «Севастопольские письма и воспоминания». Первое же знакомство с госпитальными учреждениями произвело на Пирогова Н. И. удручающее впечатление. В разговоре с главнокомандующим российской армией в Крыму князем Меньшиковым А. С. великий хирург впервые услышал о Дарье Севастопольской.

Юная девушка рано лишилась матери, отец ее погиб при Синопском сражении, и в тринадцать лет девочка осталась круглой сиротой. Пропитание добывала себе поденщиной. С началом военных действий Дарья начала обстирывать солдат. Ежедневно она появлялась в военном лагере, таща за собой тележку со свежим бельем, раздавала его и нагружала полную тележку грязным, а чаще окровавленным бельем.

Участник Крымской кампании врач Ульрихсон вспоминал о сражении при реке Альма: «Когда войска наши, проиграв сражение 8 сентября, возвращались после продолжительной и упорной битвы обратно к Севастополю изнуренными, обессиленными физически и морально, со множеством раненых и изувеченных, истекавших кровью, Дарья обратилась в сестру милосердия и принялась безвозмездно помогать страдальцам. К счастью, нашелся в ее повозке и уксус, и кое-какое тряпье, которое употребила она для перевязки ран… Таким образом, повозка Даши была первым перевязочным пунктом при приходе неприятеля в Крым, а сама она — первой сестрой милосердия».

Об этом поступке простой русской девушки вскоре стало известно в Севастополе, а потом о ней заговорили в российской столице. Впервые о Дарье Севастопольской Пирогов Н. И. упоминает в письме к жене из Симферополя 29 ноября 1854 года: «На кроватях лежат немногие раненые, большая часть — на нарах. Матрасы, пропитанные гноем и кровью, остаются дня по четыре и пять под больными по недостатку белья и соломы… При перевязке можно видеть ежедневно трех или четырех женщин, одна из них — знаменитая Дарья… Дарья является теперь с медалью на груди, полученной от Государя, который велел ее поцеловать Великим князьям, подарил ей пятьсот рублей и еще тысячу, когда выйдет замуж… Она — молодая женщина, недурна собой. Под Альмой она приносила белье, отданное ей для стирки, и здесь в первый раз обнаружилась ее благородная наклонность помогать раненым».

Прасковья Ивановна Орлова-Савина, актриса императорских театров, сестра милосердия в Крымской войне В очередном письме к жене Пирогов Н. И. упоминает сестер Крестовоздвиженской общины. «Дней пять тому назад приехала сюда Крестовоздвиженская община сестер Елены Павловны (Великая княгиня, вдова Михаила Павловича, младшего брата Николая I), числом до тридцати, и принялась ревностно за дело; если они так будут заниматься, как теперь, то принесут, нет сомнения, много пользы. Они день и ночь непременно бывают в госпиталях, помогают при перевязке, бывают при операциях, раздают больным чай и вино и наблюдают и за служителями, и за смотрителями, и даже за врачами. Присутствие женщины, опрятно одетой и с участием помогающей, оживляет плачевную юдоль страданий и бедствий».

В числе первых прибывших в Симферополь сестер были Екатерина Бакунина, дочь сенатора, дворянка Елизавета Карцева, мещанка Надежда Башмакова, вдова майора Констанция Власовская, дочь титулярного советника Клеопатра Ведюкова, мещанка Татьяна Дорсонвиль, дворянка Августа Шульц, дочь смотрителя школы Наталья Лунина и другие. Приезд сестер милосердия на театр военных действий Крымской кампании 1853−1856 гг. и их ревностная служба в госпиталях обострили отношения Пирогова Н. И. и местных властей: сестры активно препятствовали царившим там беспорядкам и особенно хищениям. Госпитальная администрация всячески противилась приезду сестер милосердия, находя для этого весьма странные доводы. пирогов хирург перевязочный госпиталь Тем не менее, сестры милосердия навели в госпиталях порядок и чистоту, взяли на себя заботу о пище, окружили раненых вниманием, ласковым словом согревали сердца страдальцев, бережно сохраняли доверенные им денежные пособия воинов, полученные за увечье. Вспоможения были весьма значительными по тем временам — до семидесяти пяти рублей. Сестры включались в транспортировку раненых солдат, стараясь облегчить им и без того изнурительный путь. Соприкасаясь каждодневно с больными, они нередко заражались тифом и холерой. С декабря 1854 по январь 1856 года семнадцать сестер умерли при исполнении своих обязанностей.

В огне драматической Крымской кампании русским хирургом Пироговым Н. И. впервые был заложены основы военно-полевой хирургии. «Я заметил, — вспоминал Пирогов, — что не одни наши, но и чужестранные врачи, поступившие к нам на службу в Крымскую войну: немцы и американцы, также не твердо знали азбуку хирургии». Это обстоятельство заставило тогда Пирогова издать свой труд «Начало военно-полевой хирургии» не только на русском языке. Николай Иванович руководил подготовкой и работой сестёр Крестовоздвиженской общины сестёр милосердия.

Героическая оборона Севастополя в 1854—1856 гг. золотыми буквами вписана в историю российского военного искусства. Пирогов был главным хирургом Севастополя, осаждённого англо-французскими войсками. Непосредственный участник защиты Севастополя, молодой Толстой Л. Н. посвятил этим героическим событиям рассказ «Севастополь в мае». «Лужи крови, видные на местах незанятых, горячечное дыхание нескольких сотен человек и испарения рабочих с носилками производили какой-то особенный, тяжелый, густой, вонючий смрад, в котором пасмурно горели четыре свечи на различных концах залы. Говор разнообразных стонов, вздохов, хрипений, прерываемый иногда пронзительным криком, носился по всей комнате… Сестры, со спокойными лицами и с выражением не того пустого женского болезненно-слезного сострадания, а деятельного практического участия, то там, то сям, шагая через раненых, с лекарством, с водой, бинтами, корпией, мелькали между окровавленными шинелями и рубахами». По окончании Крымской войны среди многих защитников Отечества шестьдесят восемь сестер милосердия были представлены к медали «За оборону Севастополя». Получила эту награду и Дарья. С легкой руки Ульрихсона героиню Крымской войны стали почтительно называть Дарьей Александровной, а позднее к ней прибавилась фамилия Севастопольская. Лишь недавно в Центральном военно-историческом архиве сотруднику музея Красного Креста РФ Наталье Александровне Терновой удалось выяснить подлинное имя легендарной сестры милосердия — Дарья Лаврентьевна Михайлова. Пирогов Н. И. был награждён орденом Святого Станислава 1-й степени, эта награда давала право на потомственное дворянство. Великая княгиня Елена Павловна внимательно следила за благородной деятельностью своих подопечных. Пирогов Н. И. регулярно посылал ей подробные отчеты. Среди наиболее ревностных госпитальных работниц он назвал трех сестер милосердия — Екатерину Александровну Хитрово, Екатерину Михайловну Бакунину и Елизавету Петровну Карцеву. В сентябрьских письмах к жене за 1855 год Пирогов Н. И. неоднократно упоминает о Хитрово Е. А.: «Третьего дня приехала сюда госпожа Хитрово из Одессы, и мне кажется, что она благостно подействует на будущую судьбу общины… Всякий вечер до первого часа ночи я провожу с Хитрово, Бакуниной и Карцевой. Это три столпа общины». Подробных сведений о Екатерине Александровне Хитрово, к сожалению, не сохранилось. Известно лишь, что когда Бакунину Е. М. называли идеалом сестры милосердия, она не принимала на свой счет эти лестные слова, а уверяла, что знает только одну сестру, соответствующую этому высокому званию, — Екатерину Хитрово. Деятельность Хитрово Е. А. на посту старейшей сестры милосердия, как она сама себя называла, способствовала воспитанию в сестрах милосердия истинного понимания высоты своего назначения.

Заразившись тифом, Екатерина Александровна скончалась в Симферополе. Известие об этом болью отозвалось в сердцах защитников Севастополя. Тело выдающейся сестры милосердия на военном корабле было перевезено в Одессу и предано земле там, где начиналась ее милосердная деятельность. Значительных трудов стоило Пирогову и Великой княгине Елене Павловне уговорить Бакунину Е. М. принять на себя после смерти Хитрово Е. А. должность настоятельницы общины. Истинная аристократка, глубоко верующая, Екатерина Михайловна Бакунина была женщиной великого смирения — на протяжении долгого времени предпочитала оставаться рядовой сестрой. На посту руководителя общины она проявила большие организаторские способности, неустанно объезжая самые отдаленные госпитали, вникая в проблемы снабжения их медикаментами и продовольствием, хозяйственным скарбом и теплой одеждой для раненых воинов. Строго взыскивая за равнодушие и тем более за мошенничество среди госпитальных служителей, Екатерина Михайловна способствовала налаживанию контроля со стороны сестер за состоянием госпитальных дел.

Строг был и Пирогов Н. И. к разного рода расхитителям. «Да, вот еще геройский поступок сестер, о котором я сейчас слышал и который уже верно известен Великой княгине, они в Херсоне аптекаря, говорят, застрелили. Истинные сестры милосердия — так и нужно, одним мошенником меньше», — писал он Александре Антоновне. По ходатайству Бакуниной Е. М. раненым регулярно выдавалось теплое белье. Зачастую она сопровождала обозы с ранеными, разделяя с ними все невзгоды тяжелого пути, голодая, болея вместе с ними, но и оберегая их от равнодушия и разгильдяйства нерадивых работников. После окончания Крымской кампании Москва устроила Бакуниной Е. М. торжественную встречу, а в честь ее приезда в Петербург поэт — Федор Глинка написал стихотворение «26 марта 1856 года»:

Из мира бурь пришла на мир в столицу, Приветим же Бакунину сестрицу И милосердия приветим в ней сестру!

В Москве Бакунина Е. М. по просьбе Великой княгини Елены Павловны продолжала возглавлять. Крестовоздвиженскую общину сестер милосердия. Однако когда казенщина начала сковывать ее инициативу, Екатерина Михайловна отказалась от своего поста и в 1860 году уехала в родовое имение Козицино (Тверская губерния). Рядом с барским домом она устроила лечебницу для больных крестьян, аптеку с бесплатной раздачей лекарств, которые сама и приготовляла. Еще в 1844 году Великая княгиня Александра Николаевна и принцесса Терезия Ольденбургская основали в Петербурге общину сестер милосердия, названную Свято-Троицкой. Ровно через десять лет, во время Крымской войны, Великая княгиня Елена Павловна учредила общину сестер милосердия, названную Крестовоздвиженской и предназначенную специально для работы в действующей армии. Так впервые русские женщины вышли из сферы домашней жизни на государственную службу. Не осталась в стороне и популярная в те годы драматическая актриса Прасковья Ивановна Орлова-Савина, душа которой рвалась на помощь страждущим. Она поделилась своими намерениями выехать в Крым с известным издателем Гречем Н. И., который всячески отговаривал ее, как ему казалось, от непродуманного поступка, полагая, что он только вызовет ненужные пересуды в обществе. Прасковья Ивановна молчала, но не заглушила в себе уже созревшее желание исполнить задуманное.18 февраля 1855 года в Петербурге скончался император российский Николай I. «Зная, что после этой страшной катастрофы театры закроются, мое желание ехать в Крым еще более возгорелось. Я начала спрашивать, сколько времени продолжится траур, никто не мог сказать ничего верного», — сообщала об этом актриса в своих автобиографических записках. И когда на второй день Пасхи на вечере у братьев Глинки, один из которых — Ф. Глинка — был известным в то время поэтом, Прасковья Ивановна узнала, что в Москве и Петербурге траур, во время которого театры закроются, продлится аж до Успенского поста, то есть до 16 августа, решение ее созрело окончательно.

Уговорив вместе с братом свою матушку, знаменитая актриса, за плечами которой были блистательно сыгранные роли Софьи в комедии «Горе от ума», Офелии и Джульетты в шекспировских трагедиях «Гамлет» и «Ромео и Джульетта», Луизы в спектакле «Коварство и любовь» Ф. Шиллера, под фамилией мужа — Копылова 6 мая 1855 года отбыла через Москву в почтовой карете в Симферополь. Однако уже в Симферополе, при встрече с князем Баратынским, тайна ее фамилии оказалась раскрытой, но от этого мужественность поступка не померкла. Молва об актрисе — сестре милосердия докатилась и до Парижа, когда плененные русскими французы, за частью из которых ухаживала Прасковья Ивановна, возвратившись домой, рассказали об этом Александру Дюма. Французский писатель, побывав в России, встретился с Орловой и поблагодарил её от лица своих соотечественников. Прасковья Ивановна была награждена серебряной медалью на Георгиевской ленте бронзовой медалью на Андреевской ленте.