Образы птиц в лирических произведениях

В стихотворениях сентиментального толка образ птицы задаётся в составе устойчивого пейзажного комплекса: «зефиры» / «ветерки»; «Аврора» / «заря»; «леса» / «рощицы»; «древеса"/ «ивы» / «мирты»; «тень древес» / «зелёные ветви»; «цветочки» / «розаны» / «лилеи»; «потоки» / «ключи» / «ручьи"/ «струи» / «зеркало вод»; «пастушки» / «пастушки»; «овечки»; «нимфы» / «Амуры» / «сильфы») и служит средством раскрытия гармонического мировосприятия.

Подобное использование образа птицы, на мой взгляд, можно связать и с жанровыми особенностями рассматриваемых текстов. Несмотря на различные названия (например, стихотворение М. Муравьёва имеет заглавие «Ода»), все они так или иначе включают в себя черты идиллии. В изображении А. Востокова, К. Батюшкова, И. Дмитриева и других поэтов в природе царят мир и совершенная гармония: журчат потоки, цветут розаны, веют зефиры, веселятся сильфы и нимфы, пастушки гонят овечек на луга, распевают птички .

Часто в стихотворениях сентиментальной направленности образ-эмблема птица соотносится с любовными переживаниями лирического героя. Эта традиция уходит своими корнями в устное народное творчество. Не случайно поэты обращаются к таким популярным фольклорным образам, как «соловей», «голубь», «горлица» и т. п. (В.Жуковского «Утренняя звезда»: А птички? Все давно уж тут; / Играют, свищут и поют; / С куста на куст, из сени в сень; / Кричат друг дружке: «Добрый день!» / И томно горлинки журчат; / Да чу! и к завтрене звонят.).

В лирических произведениях романтического плана (Г. Каменев «Громвал», М. Муравьёв «Неверность», А. Мещевский «Лила», «Романс Аполлония», П. Голенищев-Кутузов «Элегия, сделанная на сельском кладбище», Т. Беляев «Песня Курайча Рифейских гор», С. Бобров «Судьба древнего мира, или всемирный потоп», «Ночь», К. Батюшков «Тень друга»: «Я берег покидал туманный Альбиона: / Казалось, он в волнах свинцовых утопал. / За кораблем вилася Гальциона, / И тихий глас ее пловцов увеселял. / Вечерний ветр, валов плесканье.», «На развалинах замка в Швеции», В. Жуковский «Сельское кладбище»; «Лишь дикая сова, таясь, под древним сводом / Той башни, сетует, внимаема луной, / На возмутившего полуночным приходомЕе безмолвного владычества покой.», «Подробный отчёт о луне») отсутствует установка на идиллическое изображение действительности. Образ-эмблема «птица» включён в романтический пейзажный комплекс: «ночь» / «вечер»; «луна» / «звёзды»; «башня» / «развалины замка», «кладбище»; «кресты» / «камни»; «мох» / «плющ»; «бурные потоки» / «свинцовые волны» / «сребристые струи»; «тень древес» / «дубрава» / «лес»; «корабль» / «челн» / «лодка»; «лешие» / «Зиланты» и т. д. Поэты стремятся создать особую, загадочную атмосферу стихотворения. В окружающей действительности романтики обнаруживают действие страшных, иррациональных сил, постижение их человеком, соприкосновение с ними и что становится объектом их изображения.

На фоне «мрачного» романтического пейзажа обычно даются ворон, сова, филин. Поэты называют их «страшными», «роковыми», «ночными» птицами. Например, Громвал входит в заколдованный замок, сопровождаемый ужасным криком «вранов» и «птиц ночных» (Г.Каменев «Громвал»); чёрный ворон предвещает смерть Лоре (А.Мещевский «Романс Аполлония»); совы и филины сбивают с пути изменника (М.Муравьёв «Неверность»: Совы, филины страшны, / С человеческим гласом / И со очи горящи, / С сука на сук летают / И крылами своими / Бьют изменничьи плечи.). Ночные птицы обычно гнездятся на кладбищах, на развалинах замка, кружатся над полем брани (В.Жуковский «Подробный отчёт о луне»).

Использование «ворона», «совы», «филина» как эмблемы способствует романтизации действительности, раскрытию страшных, стихийных, иррациональных сил в человеческой жизни.

Знак. В поэзии конца XVIII — начала XIX века наряду с эмблематическим декоративным изображением природы наблюдается и стремление к осмыслению образа птицы как «детали», «знака» узнаваемого, конкретного пейзажа.

В отличие от эмблемы, «знак» предполагает простую номинацию, обозначение певчей птицы и не несёт помимо этого никакого другого смысла. Когда мы говорим об использовании «птицы» как знака, интерес представляет не семантика этого образа (она проста), а принцип его включения в поэтическую картину. Например, в ряде стихотворений (Г.Державин «Лето»: «А Рок меж тем не засыпал; / Над ратью молча он стоял; / Держала жребии десница; / И взор неизбежимый лица / Им обреченных замечал.», А. Востоков «Осеннее утро», В. Милонов «Уныние», С. Бобров «Херсонида», В. Жуковский «Вечер»: «Сизые враны, орлы быстропарны,/ Крылья спустивши, под хврастом сидят; / Тучная роскошь в тени сок прохладный / Пьет, ищет отрад.») выбор той или иной птицы зависит от авторской установки на изображение определённого времени года (весна, лето, осень, зима) или времени суток (вечер, ночь, утро). Кроме того, образ-знак «птица» встречается в основном в описательных, пейзажных произведениях.

Символ. Осмысление «птицы» как символа связано со стремлением поэтов к индивидуализации поэтического контекста. Показательно, что по этому пути идут в основном крупные авторы, такие, как Г. Державин, Н. Карамзин, В. Жуковский, М. Муравьёв. Они не ограничиваются традиционным использованием «птицы» лишь как эмблемы «идиллического» (или «мрачного») пейзажа. Употребление этого образа лишь в номинативном, денотативном значении (как детали поэтической картины) также их не устраивает. Поэты осуществляют преобразование семантического контекста, включая «птицу» в различные, порой контрастные семантические ряды, чтобы высвободить глубокий, экзистенциональный потенциал, заложенный в этом образе. Примером может служить стихотворение Н. Карамзина «Долина Иосафатова», в котором образ петуха (петела) символизирует особый идеальный мир, покой, сон, забвение. Как символ романтического двоемирия использует образ птицы В. Жуковский («Весеннее чувство»: «Иль опять от вышины / Весть знакомая несется? / Или снова раздается / Милый голос старины? / Или там, куда летит / Птичка, странник поднебесный, / Все еще сей неизвестный / Край желанного сокрыт?.. / «). В стихотворении Г. Державина «Лебедь»: «Необычайным я пареньем / От тленна мира отделюсь, / С душой бессмертною и пеньем, / Как лебедь, в воздух поднимусь. / В двояком образе нетленный, / Не задержусь в вратах мытарств; / Над завистью / ревознесенный, / Оставлю под собой блеск царств. «образ этой птицы выступает как символ бессмертия искусства, величия поэта, его неумирающей славы.

Итак, как показал проведённый мною анализ, образ птицы является одним из популярных образов русской поэзии конца XVIII — начала XIX века и выступает в различных значениях. Поэты стремятся преодолеть характерный для классицизма жанровый принцип мышления, разрушить жёсткие каноны и правила и выйти к новому, более глубокому осмыслению действительности. Использование образа птицы как эмблемы отвечало сентиментальным и предромантическим установкам, способствовало раскрытию внутреннего мира человеческой личности, а также обнаружению в человеческой жизни таинственной, иррациональной стихии. Осмысление птицы как знака, наоборот, можно рассматривать как проявление противоположной, реалистической тенденции: оно открывало возможности для введения в поэзию узнаваемых, конкретных зарисовок природы, нарушало абстрактность условной манеры изображения. Наконец, придание образу птицы символического статуса свидетельствовало о формировании индивидуального, авторского стиля и выходе русской поэзии к широким философским обобщениям и национальной проблематике (нравственные ценности, свобода, порыв человеческого духа к запредельному, идеальный смысл искусства, бессмертие).

Державин изображает природу яркой, красочной, постоянно меняющейся, звучащей на разные голоса. Последнее особенно примечательно, так как, пожалуй, никто из русских поэтов до него так часто не обращался к образу птицы. В стихах поэта находим соловья, ласточку, орла, павлина, журавля, пеночку, ворона, лебедя, сокола, синицу, снегиря. Интерес Державина к окружающему его миру природы, живописность его поэзии ярко проявились и при изображении других птиц. В стихотворениях «Возвращение весны» и «Лето», помимо соловья, находим таких птиц, как журавли, ворон, орел. Прежде всего, следует отметить, что включение птиц в пейзажную зарисовку приводит к созданию глубоко конкретной, узнаваемой поэтической картины. В стихотворении «Возвращение весны» приход весны, пробуждение живой природы Державин передаёт через звук — пение соловья и клики журавлей. Во втором стихотворении «Лето» птицы — орлы и враны являются живописными деталями и способствуют созданию картины летнего полдневного зноя в деревне, когда вся природа погружена в сон («Лето»).В ряде стихотворений («Пеночка»: «Пеночка! как ты проснешься, / Вспрянешь, взглянешь, встрепенешься, / Носик, шейку оботрешь, — / Про кого ты запоешь? «, «Снегирь»: «Что ты заводишь песню военну / Флейте подобно, милый снегирь? / С кем мы пойдем войной на Гиену? / Кто теперь вождь наш? Кто богатырь? / Сильный где, храбрый, быстрый Суворов? Северны громы в гробе лежат. / «, «Синичка»: «Синичка весення! / Тиликать престань: / Во время осеннее / Зяблику дань / Ты платишь, и таешь, / Вздыхаешь, вздыхаешь, вздыхаешь.») птица выступает не просто как знак, но как персонификация. Поэт продолжает традиции устного народного творчества. Птица одушевляется, наделяется чертами живого существа, приобретает статус второго лирического субъекта стихотворения. Птичка выступает либо как «мил дружок», которому Державин поверяет свои мысли и переживания («Снегирь»), либо как прекрасная девушка, в которую влюблен поэт («Пеночка», «Синичка»). Державин с нежностью обращается к птице — снегирь для него «милый», пеночка — «создание любезно» и т. д. Проводя параллель между птицей и человеком, Державин тем не менее не забывает воссоздать конкретный облик птицы (См., например, описание пеночки). Образ снегиря и синички Державин воссоздаёт через звук. Пение снегиря подобно флейте и напоминает военную песню. Поэтому оно наводит Державина на воспоминания о бранях, о Суворове. Пение синички, напротив, более нежное, связывается в представлении Державина с любовью, любовным томлением. Пение синички передаётся через использование глагола «тиликать», а также через повтор глагола «вздыхать». Вообще образы птиц в перечисленных стихотворениях Державина явно даны в чувствительных, сентиментальных тонах. В этом тоже проявилось новаторство поэта в использовании образа птицы. Не следует думать, что Державин ограничивается использованием образа птицы лишь как знака и персонификации. Птица относится к одному из древнейших образов и окружена ореолом мифологических представлений. Итак, как показал проведённый нами анализ, образ птицы занимает значимое место в поэзии Державина. В отличие от поэтов-предшественников Державин отказывается от абстрактного, условного пейзажа и осмысления птицы как эмблемы и делает её деталью, знаком узнаваемой картины природы. Поэт делает этот образ живописным, конкретным, стремится воспроизвести мелодику птичьего пения. В то же время поэт не ограничивается использованием птицы как знака. Во многих стихотворениях Державина за первым, конкретным планом изображения птицы открывается второй, символический. Птица у Державина символизирует идеальное начало — бессмертие души, поэта и поэзию, что позволяет говорить, что в трактовке этого образа поэт идёт в русле не только реализма, но и предромантизма.

В русской поэзии конца XVIII — начала XIX вв. соотносятся друг с другом во взаимодействии «хищный» и «кроткий» типы птиц. Первый, посредством традиций классицизма, ориентирован более на поэтику рождающегося романтизма В стихотворении Г. Р. Державина «Ласточка: „О домовитая ласточка! / О милосизая птичка! / Грудь краснобела, касаточка, / Летняя гостья, певичка! / Ты часто по кровлям щебечешь, / Над гнездышком сидя, поешь, / Крылышками движешь, трепещешь, / Колокольчиком в горлышке бьешь.“» образ-символ птицы соотносится и с лирическим героем (ласточка сравнивается с душой поэта) и с миром человеческих чувств в целом: ласточка — символ домовитости, домашнего уюта. Налицо и характерная для сентиментализма прямая параллель с образом человека: ласточка связывается с образом трагически умершей супруги писателя. Не без влияния классицизма идёт и понятийное расширение образа: Дом — Родина, государство Российское.

Центральное место в пушкинском мире занимают самые поэтические, «царственные» животные, птицы, растения: конь, орел, соловей, дуб, роза; впервые именно у Пушкина явственно обозначилась их первенствующая роль в русской поэтической фауне и флоре, закрепилось самое частое употребление соответствующих мотивов (больше, чем у какого-либо другого поэта XVIII — первой половины XIX века). Вместе с тем Пушкин, нарушая традицию «высокой» поэзии, вводит образы домашних животных и птиц: собаку, петуха, гуся, уток («Граф Нулин», «Евгений Онегин» и др.), предвосхищая «жанровый», бытовой пейзаж второй половины XIX века.

Отсюда центральные мотивы романтизма — тема свободы, бегства из тюрьмы в некий иной, недостижимый и манящий мир. Люди кажутся безликой массой, герой ищет свой мир вне толпы: там, где небо, море — стихия. Вскормленный в неволе орел молодой, мой грустный товарищ… Образ орла — очень романтический символ. Прежде всего, это птица гордая (не дается в руки, не приручается), одинокая (орлы никогда не собираются в стаи). В нем — мощь свободного полета, тяга в поднебесье… Обратите внимание: стремление к свободе у орла — врожденное, ведь он вскормлен в неволе. То есть, это стремление — определяющее качество; утратив его, орел перестает быть орлом, перестает быть романтическим символом. Куда зовет орел узника? В очарованную даль, в тот мир, который всегда живет в воображении, в душе романтического героя, противостоя миру реальному:

Туда, где за тучей белеет гора, Туда, где синеют морские края, Туда, где гуляем лишь ветер… да я!.." Философская лирика Пушкина.