Разгром врага в зимних сражениях 1945 года. 
Положение на фронте и планы сторон

Наступил год 1945;й. С его приходом у советских людей и всех свободолюбивых народов еще более усилилось ощущение близости победы. Предыдущий год был ознаменован величайшими победами Вооруженных Сил СССР и героическими подвигами тружеников тыла. И это укрепляло уверенность свободолюбивых людей земного шара в том, что фашистский агрессор скоро будет разгромлен и на земле вновь восторжествует мир. Как бы откликаясь на их чаяния, «Правда» в передовой статье новогоднего номера писала: «Вместе с нашими союзниками мы доведем до конца разгром гитлеровской Германии в этом году… Красная Армия и армии наших союзников стоят на границах Германии и занимают исходные позиции для решительного штурма гитлеровской крепости».

Советский народ, который по-прежнему нес основную тяжесть борьбы с фашистскими захватчиками, напрягал все силы, чтобы ускорить достижение полной победы. В стране росло производство чугуна, стали, проката, увеличивалась добыча угля, выработка электроэнергии. Тыл страны в достатке снабжал фронт вооружением, боеприпасами, снаряжением, продовольствием.

Грандиозные победы Советского Союза над фашистской Германией, одержанные в 1944 г., оказали решающее влияние на всю международную обстановку. Освобожденные Красной Армией страны Центральной и Юго-Восточной Европы уверенно становились на путь глубоких революционных, демократических преобразований и к 1945 г. уже добились в этом первых успехов. Это вызвало у международной реакции страх и озлобление. Она развернула клеветническую кампанию против СССР, пыталась очернить советскую политику в отношении освобожденных стран своими выдумками о насаждении революционных режимов штыками.

Однако развитие событий в Польше, Румынии, Болгарии и в других странах опрокидывало всякие вымыслы империалистических политиков. Это еще раз со всей убедительностью подтверждало мысли В. И. Ленина, высказанные им в 1918 г. «Конечно, — говорил он, — есть люди, которые думают, что революция может родиться в чужой стране по заказу, по соглашению. Эти люди либо безумцы, либо провокаторы. Мы пережили за последние 12 лет две революции. Мы знаем, что их нельзя сделать ни по заказу, ни по соглашению, что они вырастают тогда, когда десятки миллионов людей приходят к выводу, что жить так дальше нельзя». Марксизм, по утверждению В. И. Ленина, «всегда отрицал „подталкивание“ революций» и считал, что они развиваются «по мере назревания остроты классовых противоречий, порождающих революции». Советский Союз, естественно, не мог оставаться равнодушным к происходившим в освобожденных странах демократическим преобразованиям и оказывал их народам всяческую поддержку.

К 1945 г. неизмеримо возрос международный авторитет СССР. К этому времени Советский Союз имел дипломатические отношения уже с 41 государством, тогда как непосредственно перед войной они были установлены лишь с 25 государствами. Все более развивалось сотрудничество Союза ССР с другими странами — участницами антигитлеровской коалиции. Укрепление [386] антифашистской коалиции по-прежнему являлось одной из главных задач внешней политики СССР. Несмотря на противоречия между США, Англией и СССР, их союз в борьбе с общим врагом оставался нерушимым. Это объяснялось прежде всего правильной политикой Советского правительства, делавшего все, чтобы срывать попытки вражеской дипломатии расколоть коалицию.

Таким образом, внутреннее и международное положение Страны Советов к началу 1945 г. еще более укрепилось.

Противоположная картина наблюдалась в стане врага. Фашистская Германия переживала острый кризис, знаменовавший приближение ее катастрофы. В ходе летне-осенней кампании 1944 г. Советские Вооруженные Силы уничтожили 96 фашистских дивизий и 24 бригады. Кроме того, они разгромили 219 дивизий и 22 бригады, которые потеряли от 50 до 75 процентов своего состава. В общей сложности урон гитлеровской Германии на советско-германском фронте за это время составил 1 600 тыс. солдат и офицеров, в том числе безвозвратные потери (за период с июня по декабрь) — более 860 тыс. человек, 6700 танков, 2800 орудий и минометов, более 12 тыс. самолетов. Немецко-фашистская армия испытывала острый недостаток в людях и боевой технике. За август — октябрь 1944 г. потери ее сухопутных войск были восполнены всего лишь на 56 процентов.

Намного ослаб военно-экономический потенциал Германии. После изгнания вермахта с огромных оккупированных территорий на Востоке и Западе она лишилась богатых источников стратегического сырья и продовольствия. Сузилась и ее военно-промышленная база. Правда, в 1944 г. германские заводы сумели выпустить немало боевой техники: 149 тыс. орудий и 33 200 минометов всех видов, 18 300 танков и штурмовых орудий, 32 900 боевых самолетов. Однако уже к концу года производство вооружения стало заметно падать. В первом квартале 1945 г. оно еще более сократилось.

В стране свирепствовал разнузданный террор, усилившийся после 20 июля 1944 г., когда было совершено неудачное покушение на Гитлера. Нацисты, подавив путч, беспощадно расправились с заговорщиками и их сторонниками. Еще более ужесточилось преследование участников народного антифашистского движения, активистов коммунистической и социал-демократической партий. Так называемые «особые операции» следовали одна за другой. В тюрьмы и концлагеря были брошены новые десятки тысяч человек. Подверглись разгрому многочисленные подпольные группы, ядро антифашистского движения «Свободная Германия». Проводились массовые расстрелы. 18 августа в Бухенвальде был убит вождь германского рабочего класса председатель ЦК КПГ Эрнст Тельман, находившийся в фашистских застенках 11 лет. Кровавыми расправами, оголтелой шовинистической демагогией гитлеровские сатрапы удерживали население в повиновении.

Усилилась изоляция фашистской Германии на международной арене. Гитлеровский блок развалился. Румыния, Болгария, Италия и Финляндия не только порвали всякие связи с германским государством, но и начали против него военные действия. К концу 1944 г. с Германией поддерживали дипломатические отношения только 9 государств (до нападения же на СССР — 41 государство).

К началу 1945 г. вооруженные силы антифашистской коалиции превосходили противника во всех отношениях и прочно удерживали стратегическую инициативу. Они приблизились к германским границам. Произошло то, чего больше всего боялось немецко-фашистское командование: «тысячелетний» рейх оказался зажатым в тисках с востока и запада, что ускоряло его крах.

Однако, несмотря на значительное ухудшение положения Германии, ее вооруженные силы все еще представляли внушительную силу — под ружьем находилось более 9 420 тыс. солдат и офицеров (без учета 350 тыс. человек в инонациональных формированиях). Действующая армия насчитывала свыше 5,4 млн. человек. Как и прежде, большая ее часть была сосредоточена на советско-германском фронте. Здесь, с учетом венгерских формирований, [387] находилось 3,7 млн. человек, 56,2 тыс. орудий и минометов, 8,1 тыс. танков и штурмовых орудий, 4,1 тыс. самолетов. В тылу противник имел большое количество резервов и различных формирований, так называемую армию резерва — в общей сложности 2,5 млн. человек, 10,1 тыс. орудий и минометов, свыше 1,6 тыс. танков и штурмовых орудий, 323 боевых самолета. Значительная часть этих сил вскоре также была переброшена на восточный фронт.

Хотя численность вражеских войск стала меньше, чем летом 1944 г., плотность их обороны оставалась еще высокой. Это объяснялось тем, что в результате успешного наступления Красной Армии линия советско-германского фронта сократилась с 4400 до 2200 км. Теперь она проходила по территории Курляндии, Клайпедской области, Восточной Пруссии, Польши, Чехословакии и Венгрии.

Благодаря огромным усилиям Коммунистической партии, Советского правительства и всего народа мощь Вооруженных Сил еще более возросла. К январю 1945 г. они насчитывали 9 412 тыс. человек, 144,2 тыс. орудий и минометов, 15,7 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок и 22,6 тыс. боевых самолетов. После трех с половиной лет кровопролитной борьбы Красная Армия, вышедшая к границам Германии, была, как никогда, сильной, хорошо вооруженной. В этом нашли одно из важнейших проявлений великие преимущества социалистического строя, его огромные возможности. В действующей армии (без резерва Ставки) было 6,7 млн. человек, 107,3 тыс. орудий и минометов, 12,1 тыс. танков и САУ, 14,7 тыс. боевых самолетов. В нее входили также польские, чехословацкие, румынские и болгарские войска: 29 дивизий и 5 бригад, насчитывавших 347,1 тыс. человек, свыше 3,9 тыс. орудий и минометов, 181 танк и САУ, 427 боевых самолетов. В составе 3-го Белорусского фронта сражался французский авиационный полк «Нормандия — Неман».

Следовательно, на фронте Советские Вооруженные Силы превосходили противника: по личному составу — в 1,8 раза, по орудиям и минометам — в 1,9, по танкам и самоходно-артиллерийским установкам — в 1,5, по боевым самолетам — в 3,6 раза.

В то время как главные силы Красной Армии были сосредоточены на варшавско-берлинском направлении, гитлеровское командование держало около половины своих танковых войск на юге, ожидая, что зимой 1945 г. она нанесет там главный удар. На ошибочную оценку врагом обстановки могло повлиять то обстоятельство, что советские войска были многочисленны и могли нанести сильные удары не только на главном, варшавско-берлинском. направлении, но и на других участках советско-германского фронта.

На Западе рубежи английских, американских и французских армий проходили от устья реки Маас в Голландии вдоль границ Германии до Швейцарии. Всего здесь у союзников было 76 полнокровных дивизий и 15 отдельных бригад. Им противостояли 74 слабо укомплектованные германские дивизии и 3 бригады. В Италии союзные войска, находившиеся на рубеже Равенна, Пиза, имели 22 дивизии и 9 бригад. Против них действовали 31 дивизия и 1 бригада противника. На Балканах Народно-освободительная армия Югославии вела борьбу с 10 немецкими дивизиями и 4 бригадами. Всего на европейских фронтах США, Великобритания и Франция имели 5,7 млн. человек, 50 тыс. орудий и минометов, 16,1 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок, 16,7 тыс. боевых самолетов. Действовавшие против этих сил немецко-фашистские войска насчитывали 1,9 млн. человек, 45 тыс. орудий и минометов, 3,5 тыс. танков и штурмовых орудий, 2,7 тыс. самолетов. Союзники имели огромное превосходство над противником: по личному составу — в 3 раза, по орудиям и минометам — в 1,1, по танкам и самоходно-артиллерийским установкам (штурмовым орудиям) — в 4,6, по боевым самолетам — в 6,2 раза. Несмотря на это, армии США и Англии отвлекли на себя лишь одну треть немецко-фашистских дивизий. Следовательно, и после открытия второго фронта западные союзники в борьбе с общим врагом прилагали намного меньше усилий, чем Советский Союз. [388].

Планы сторон на 1945 год были следующими. Советские Вооруженные Силы, очистившие от оккупантов всю советскую землю (за исключением северо-западной части Латвийской ССР) и почти всю Юго-Восточную Европу, теперь должны были завершить разгром врага и до конца выполнить свою великую освободительную миссию — помочь европейским народам, еще находившимся под фашистским ярмом, сбросить кровавый режим и завоевать свободу и независимость. Эти задачи предусматривалось осуществить в ходе одной военной кампании.

По плану Верховного Главнокомандования советским войскам предстояло одновременно нанести сокрушительные удары на всем советско-германском фронте, разгромить группировки врага в Восточной Пруссии, Польше, Чехословакии, Венгрии, Австрии и выйти на рубеж устье реки Висла, Быдгощ, Познань, Бреслау (Вроцлав), Моравска-Острава, Вена. Основные их усилия сосредоточивались на варшавско-берлинском направлении, на фронте в 300 км. В последующем Красная Армия должна была занять Берлин, освободить Прагу и победоносно закончить войну.

К участию в этом грандиозном наступлении привлекались семь фронтов — три Белорусских и четыре Украинских. Войскам 2-го и 1-го Прибалтийских фронтов предстояло и дальше блокировать с суши прижатую к морю курляндскую группировку врага и во взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом не допустить переброски ее войск на другие направления.

Части сил 1-го Прибалтийского фронта предстояло принять участие в наступлении в Восточной Пруссии.

Балтийский флот должен был активно содействовать наступлению сухопутных войск. Северный флот, обеспечивая внешние и внутренние перевозки, вел ожесточенную борьбу с германскими подводными лодками.

Военно-воздушные силы должны были, удерживая господство в воздухе, наносить сосредоточенные удары по врагу, содействуя сухопутным войскам и Военно-Морским Силам в выполнении поставленных им задач.

Таким образом, стратегический план советского командования характеризовался грандиозным размахом и решительностью целей.

Из содержания плана кампании вытекали задачи морально-политической подготовки войск. Основу ее составляли призывы Центрального Комитета партии к 27-й годовщине Великого Октября, приказы и выступления Верховного Главнокомандующего. «Воины Красной Армии! — призывал Центральный Комитет. — Вас ждут как освободителей миллионы советских людей, изнывающих на немецкой каторге. Вызволим из фашистской неволи наших братьев и сестер!», «Вперед на Запад! Добьем фашистского зверя в его берлоге!».

Командование американо-английских войск в соответствии с решениями второй Квебекской конференции намеревалось нанести удар с рубежа западной границы Германии, быстро продвинуться на восток в целях «уничтожения германских вооруженных сил и проникновения в сердце Германии». «Наилучшая возможность для нанесения поражения противнику на Западе, — писали Ф. Рузвельт и У. Черчилль в сентябре 1944 г. И. В. Сталину, — заключается в ударе по Руру и Саару…».

Однако события в Арденнах и Вогезах внесли изменения в планы и сроки предполагаемого наступления. Лишь в последних числах января союзники окончательно оправились от ударов немецко-фашистских войск. Теперь союзное верховное командование решило нанести главный удар на северном участке фронта. Говоря о намерениях Д. Эйзенхауэра в этот период, английский историк Д. Эрман отмечает: «…главнокомандующий стремился начать операцию на севере как можно скорее, пока наступление русских… не завершилось полным поражением немцев».

Итак, как и в последних числах августа 1944 г., союзное командование вновь решает ускорить наступление в глубь Германии. Как тогда, так и теперь в основе этих соображений лежали политические мотивы. Союзников беспокоили грандиозное наступление Красной Армии, стремительный темп ее [389] продвижения к Берлину. Их решения на проведение стратегических операций принимались в зависимости от положения на советско-германском фронте.

Что касается германского командования, то оно все еще продолжало надеяться на раскол антифашистской коалиции. Ожидая большого наступления советских войск, гитлеровцы принимали меры к тому, чтобы не допустить их к жизненно важным центрам Германии. На берлинском направлении на глубину до 500 км враг подготовил семь оборонительных рубежей, проходивших по территории Польши, между Вислой и Одером (Одрой), и усовершенствовал укрепления на бывшей германо-польской границе, особенно на рубеже Одера, а также на южных границах Германии.

Фашисты надеялись, опираясь на прочную оборону, обескровить наступающие советские войска и не допустить их к Берлину.

Одновременно фашистское командование планировало активные действия против советских войск в Венгрии и продолжение контрнаступления против американо-английских войск на Западе.