Понятие и эмпирическая база исследования

Эмпирической базой исследования послужили комплекты газет, отобранных для анализа: общероссийские «Комсомольская правда» и «Известия» и региональные «Правда Севера» и «Северный рабочий», а также издания, специализирующиеся на журналистских расследованиях («Совершенно секретно», «Версия» «Ваш тайный советник»). Исходя из критериев объективности, соответствия истине и моральных критериев, предстоит обобщить опыт журналистских расследований.

Используя методы наблюдения и сравнения, автор работает со специализированной периодикой (это профессиональные журналы: «Журналист» Союза журналистов РФ, «Профессия журналист» Союза распространителей РФ, «Четвертая власть» Клуба главных редакторов России, русско-европейское журналистское обозрение «Среда» Европейского института СМИ и ежемесячный бюллетень Правозащитного фонда «Право знать»).

Предстоит планомерно изучить деятельность специализированных структур: издательского дома «Совершенно секретно» (Москва) и агентств журналистских расследований «АИР» и «Три эН» (оба — Санкт-Петербург).

Кроме того, для целенаправленного анализа следует привлечь архивные материалы, мемуары журналистов и статьи в периодической печати по теме курсовой работы. Данная курсовая работа затрагивает вопросы профессиональной этики и построена на цитировании мнений коллег, к которым автор постоянно апеллирует.

Первый раз приехав для научных исследований в Российскую Государственную библиотеку (Москва) в 1998 году, можно обнаружить, что ключевое понятие «журналистское расследование» в библиографической системе вообще отсутствует. Есть «журналистика», есть «расследование», а «журналистского расследования» нет. Поэтому в вопросе формулировки понятия пришлось прибегнуть к зарубежным источникам. В книге «Журналистские расследования» Джон Уиллмен разъясняет: «Лучшее определение журналистского расследования дал бывший заместитель редактора-распорядителя газеты «Ньюсдэй» Роберт Грин: «Это журналистский материал, основанный, как правило, на собственной работе и инициативе, на важную тему, которую отдельные лица или организации хотели бы оставить в тайне. Три основных элемента: журналист проводит расследование, которое не проводил кто-то другой, тема материала достаточно важна для читателя или телезрителя; другие пытаются скрыть затронутые в расследовании факты от общественности». Поэтому, давая самостоятельное понятие журналистскому расследованию, мы можем говорить о нем, как о своеобразном итоге определенной деятельности журналиста, в котором он: 1. первопроходец (пионер), 2. тема выбрана актуальная, 3. материал связан с тайной (сокрытием), 4. собранные факты подвергнуты журналистом исследованию (reseach).

Когда какие-то важные составляющие «выпадают» (например, отсутствуют комментарии обвиняемой стороны, опущены некоторые факты или имеется тенденциозность в изложении), журналистское расследование теряет всякий смысл. Настоящий журналист, понимающий, что его слово, сюжеты и передачи могут влиять на настроения в обществе и иногда изменять эти настроения, такой журналист не может и не должен молчать, если видит перед собой откровенную глупость, предательство, подлость или грязь… Сегодня отстаивать и выражать подобный идеал настоящего Журналиста куда сложнее, чем в первые перестроечные годы. Тогда на защиту смельчака вставало все общество, превращая его в кумира и символ свободы. Вопрос о профессиональном уровне нашей журналистики — не праздный. С энтузиазмом обслуживая своих истинных хозяев, сотрудники газет забывают об интересах читателей. Ведь читателей не волнует, что большинство обвинений высосаны из пальца, что это не борьба честных журналистов против властной коррупции, а борьба конкретного политика с целью эту власть захватить, замочив конкурентов. Причем очевидно, что правила игры навязываются из центра и пока они не изменятся, ждать положительных сдвигов в расследующей журналистике не приходится. На глазах у всего профессионального цеха происходит подмена понятия «журналистское расследование» на «чернуху», «джинсуху» «заказуху» и «разоблачизмы» («Джинса» — заказной, оплаченный материал). Журналисты легко достают «слив», поскольку его приносят люди заинтересованные и готовы платить за публикацию, а вот провести квалифицированное расследование журналисты и не хотят, и не умеют.

В статье «Каждый народ достоин своих репортеров» публицист Евгения Альбац размышляет: «Публикация записи телефонного разговора обязательно должна сопровождаться расследованием того, каким образом и кто может подслушать высшего чиновника; строго говоря, это первый вопрос, который должен быть в этой ситуации задан и расследован. Получение комментария обвиняемой стороны к публикации — канон качественной журналистики, которую мы пока еще очень плохо умеем делать». Создается впечатление, что публиковать можно все и про всех. Но тех, о ком это «все» пишется и говорится, мало волнуют газетные и телевыступления. Эд. Поляновский в газете «Известия» с досадой делится наболевшим: «Нынешняя журналистика все больше становится отстойником политических и подводных интриг — маленький человек с его действительными страданиями никому не нужен. Партии, союзы, фракции, движения. Потомки будут судить по газетам о сегодняшней жизни, как по маршальским воспоминаниям о войне: фронты, армии, дивизии, а солдата — нет, и не отличить побед от поражений. Депутаты, члены правительства, окружение президента, банкиры. Когда я наблюдаю, как субботний красавчик-телеведущий, словно с витрины парикмахерского салона, материт одного банкира за то, что тот обошел другого банкира, я слышу, как в его, телеведущего, карманах, шелестят толстые пачки денег, которые он получает от обойденного банкира. Сейчас можно все -0 и не надо никакой смелости. Раньше смелость была нужна иногда только для того, чтобы промолчать» .