Лидер поволжского купечества Н.А. Бугров

Поводом для статьи послужили лекции по «Экономической социологии» В. В. Радаева на Coursera. Экономсоциологи указывают на протестантские корни современной предпринимательской культуры. По М. Веберу, капиталистический дух основан не на жажде наживы и авантюризме, а на рациональной организации хозяйства. И он вырастает из религиозных основ, прежде всего из недр протестантизма. Именно в рамках этой религии культивируется крайний индивидуализм, где человек находится в прямом общении с Богом, в общении без посредников и при этом вынужден полагаться на свои собственные силы. Не рассчитывая на индульгенции, позволяющие покрыть грехи, он полагается на строгий самоконтроль. Твердость веры у человека становится орудием систематизации и упорядочивания его мирской, повседневной хозяйственной жизни. Для протестантизма того времени характерно представление, что и человек, и капитал не должны пребывать в праздности, а должны работать, приумножать богатства. При этом богатство важно не только само по себе, но оно рождает чувство достигнутого, и, более того, оно становится свидетельством избранности человека перед Богом. Идея избранничества через исполнение профессионального долга, которое фактически является исполнением долга перед Богом, является ключевой чертой этого воззрения. Таким образом, этика религиозная способствует формированию такой хозяйственной этики, где добропорядочность, кредитоспособность и умеренность, а не жажда наживы и не авантюризм, чем ранее — в Средневековье — характеризовались предприниматели. Стабильное развитие и рост становятся основными идеями [15]. Конечно, М. Вебер не утверждал, что религия — это единственный фактор появления капиталистического духа, другие факторы — это и нравственные силы народа, и массовые переселения людей, и технические усовершенствования, и роль государства, но его самая известная работа все же названа «Протестантская этика и дух капитализма».

Однако нам представляется, что нельзя сбрасывать со счетов и православные основы хозяйствования. Православную этику и хозяйственный опыт, в особенности старообрядчества — христиан, не принявших реформу патриарха Никона в середине XVII в., — нельзя обойти стороной при изучении предпринимательского духа в его российском контексте. О ее значении для сегодняшнего дня пишут такие современные авторы, как В. В. Керов, О. В. Шахназаров, А. В. Седов, которые провели глубокие и масштабные исследования [16], В. Ф. Шаповалов, Л. Воронцова, А. Соболевская, Н. В. Козловцева [9], В. В. Сергеева [17], Ю. А. Баранова и др.

Так, В. В. Керов, проведя глубокое сопоставление конфессионально-этических ценностей староверия и протестантизма, показал связь традиционных ценностей с задачами социальной деятельности. Нравственное обоснование предпринимательства стало фундаментом создания и накопления капиталов, вызвало разно векторные процессы, которые, в свою очередь, оказали мощное влияние на старообрядческую и в целом русскую культуру в конце XIX — начале XX в. Бытовавшее в староверии представление о «собственности Христовой» и задаче каждого, считающего себя христианином, заботиться о ее приумножении, привело к появлению новой хозяйственной культуры в ее русском, православном варианте [1; 8].

Среди купцов-миллионеров, заводчиков и фабрикантов, пароходчиков и мануфактурщиков — москвичи Гучковы, Морозовы, Кузнецовы, Рябушинские, нижегородцы — Бугровы, Сироткины, Блиновы, Чернонебовы. От «золотого века» российского капитализма и относительной свободы вероисповедания в истории остались кузнецовский фарфор, морозовская мануфактура, блиновская хлеботорговля, первые пароходы и первые дизели на судах речного флота Петра Бугрова и Дмитрия Сироткина, небывало щедрая благотворительность, коллекционирование и сохранение редких старопечатных и рукописных книг и икон старого письма, а также — концентрация огромных состояний в руках нескольких семейств в «ярмарочном» Нижнем Новгороде.

«Старообрядческие промышленные центры, — писал С. Н. Булгаков, — отличались перед другими, ибо старообрядцы, будучи преследуемы, более сплотились в реализации этической дисциплины, которая повлияла и на промышленность, придав ей более методический характер» [2]. Они стремились быть предприимчивей других, «быть всегда впереди», обгонять, опережать по всем параметрам своих конкурентов никониан, завоевывать лидерские позиции во всех доступных сферах [9].

Внимательно изучавший быт и нравы раскольничьих скитов, старообрядческого нижегородского купечества чиновник особых поручений и писатель Павел Мельников пишет в 1854 г. в своем отчете о состоянии раскола в Нижегородской губернии: «Раскольнику-купцу не страшны дурные обстоятельства дел торговых: он не обанкротится, имея на своей стороне сильную помощь богатых своих собратов, а если и подвергнется он такому несчастью, то благодаря помощи братства через несколько времени снова поправится и пойдет торговать лучше прежнего… Раскольники составляют между собою братство, крепко связанное общей всем разнородным сектам ненавистью к православному правительству и взаимным вспомоществованием членов братства друг к другу в житейских нуждах» [12]. Поддержку общины В. В. Керов называет регулятором и «главным менеджером» старообрядческого предпринимательства [8]. Общины постепенно стали играть роль страховых предприятий, гарантирующих выполнение банковских поручений, взаимных платежей, исполнения векселей, надзора и исполнения судебных решений [17].

П.И. Мельникову мы обязаны емкими характеристиками главных свойств социального феномена поволжских старообрядцев: «Чрезвычайно редко встречается в Нижегородской губернии раскольник вялый и неповоротливый; самая лень, столь свойственная человеку русскому, в раскольнике заметна несравненно менее, чем в православных крестьянах, он и не так беззаботен, как православный, отступился он от исконного правила человека русского: „авось, небось да как-нибудь“. Оттого-тораскольники почти все деятельны, а от деятельности и зажиточнее. Тунеядцев между раскольниками почти не бывает. Но как все недостатки народа русского раскол лелеет в своих недрах и употребляет их, между прочим, как приманку в свои сети, то и от русской лени и бездействия не отказался он наотрез…» [12].

Именно активное начало приветствовалось в человеке. Вот что можно прочесть в старопечатных книгах: «Ныне есть время делания, во гробе бо не поделаешь», «Без дел и молитва не пользует», «Каждо от дел прославится» [3, с. 70, 148, 184; 9]. Но почему такое большое внимание уделялось деятельности человека? Ради чего была эта деятельность? Если в протестантизме собственность и деньги — это те критерии, которые давали уверенность человеку в спасении по предопределению Божьему, и ради этого следовало трудиться, а сам по себе труд не ведет к спасению, так как спасение лишь в вере, то в старообрядчестве трудовая деятельность непосредственно подготавливала спасение души [9]. Кроме спасения души и распространения «истинного благочестия», существовала у староверов и «земная» иерархия целей труда: на первом месте стояло развитие дела, затем благосостояние семьи, а на третьем — социальное положение [19, с. 61; 9]. Специфической чертой этики российского «совершенного купца» было стремление не только к личному обогащению, но и к достижению общественной пользы. В отличие от протестантизма, давшего религиозное освещение профессиональному успеху и законной прибыли, православие закрепляло приоритет духовно-нравственного начала над материальным. Это не означало, что российскому купечеству, особенно на этапе его консолидации и превращения в сословие, было чуждо стяжание богатства. Безусловно, оно стремилось к укреплению своего экономического положения. Однако для российского сознания богатство не являлось показателем нравственного совершенства [17].

Тема этики старообрядцев уже поднималась на Международной конференции по истории управленческой мысли и бизнеса [11]. Говорилось, что в староверах можно увидеть своеобразную прослойку, которая в течение нескольких столетий сохраняла и развивала оригинальные традиции православной этики хозяйствования. Старообрядческая хозяйственная и трудовая этика на протяжении четырех столетий (включая первые десятилетия после 1917 г., в силу инерционности российской экономики и мышления конкретных лиц, принимавших хозяйственные решения на общегосударственном уровне) была основой бизнес-модели, успешного ведения хозяйства старообрядческих общин, а в силу своей доли в общероссийском хозяйстве — причиной успеха национальной экономики.

Министр финансов И. А. Вышнеградский заявлял, что старообрядцы «в российском торгово-фабричном деле — великая сила; они основали и довели нашу отечественную заводскую промышленность до полнейшего совершенства и цветущего состояния», а С. Ю. Витте посещал Макарьевскую ярмарку для встреч и «собеседований» с старообрядцами [11].

Как известно, С. Ю. Витте осуществил в 1895 — 1897 гг. денежную реформу и ввел золотой рубль, являвшийся вплоть до 1914 г. основой российской денежной системы. Золотовалютный запас государства обеспечивался в основном экспортом зерна. Критики ругали Витте за нехватку хлеба для внутреннего потребления, имела хождение фраза: «Недоедим, а вывезем» [13]. Одним из важнейших поставщиков был Николай Александрович Бугров. Злые языки даже утверждали, что он сделал состояние на самарском голоде 1880-х гг.

Рассмотрим деятельность Николая Бугрова как одного из самых известных и уважаемых купцов-староверов, мануфактури коммерц-советника, на протяжении почти 20 лет — бессменного гласного Думы Нижнего Новгорода (это должность депутата, голос которого был решающим в спорных вопросах или при голосовании).

До сих пор невдалеке от Дзержинска — в г. Володарске (до 1920 г. — г. Сейма) есть достопримечательность — дача Бугрова и мельницы, они до сих пор работают как мукомольный комбинат «Володарский».

Богатство, как и предпринимательский талант, перешло к Николаю Бугрову от предков. Его дед, Петр Егорович, был знаменит тем, что хорошо строил дороги и, в частности, взял подряд на укрепление знаменитого Волжского откоса против оползней [10]. В. И. Даль, с 1849 по 1859 г. управлявший царским удельным имением в Нижегородской губернии, откуда и вышли крестьяне Бугровы, в очерке «Дедушка Бугров» писал: «Петр Егорович терпеть не мог, чтобы какое-нибудь дело за ним стояло, чтобы кто его дожидался; он свято берегся, чтобы никто на него не попенял. Расчеты с сотнями рабочих были у него в субботу вечером, и тут толпа за толпой валила к нему в дом, на нижний базар, зная, что в канцелярии дедушки, то есть в голове его, готов был расчет каждому, а в большой деревянной чашке открыто стояло наготове и казначейство хозяина… умел он соблюдать чинность и порядок: зря не входили, а вызывались артелями, наперед каменщики, там плотники, маляры, кровельщики, и наконец, земляники, и золотая чаша постепенно порожнела» [7].

Говорили, Петр Егорович разрешал бедным крестьянам бесплатно пользоваться его землей. Удивительно, но за три поколения представители семьи Бугровых сумели сохранить прочные связи со средой, из которой вышли. И это несмотря на дружеские отношения с губернаторами, на тот факт, что к нему являлись на поклон именитые дворяне, желавшие взять денег в долг. Бугров-дед передал своим потомкам точное философское обоснование социальной значимости капитала, понятое им на своем, мужицком, уровне: «Деньгу грешно держать в сундуке, надо пускать ее, чтобы народ ею кормился. Она в один день семерых обойдет и выручит, а в сундуке она — тлен» [7].

После своего совершеннолетия Николай Александрович взял на себя управление мукомольным производством, основным делом семьи. Как и дед, Н. А. Бугров имел неординарные экономические способности и бухгалтерию вел единолично. Но, кроме этого, ему было присуще хорошее предпринимательское чутье. Стремясь к повышению нормы выработки, он коренным образом модернизировал все свои мельницы: к водяным двигателям добавил паровые, обновил технологию производства, заменив жернова вальцовыми станками, что дало муку самого высокого качества, знаменитую крупчатку. Производительность резко возросла, и перерабатывалась не только рожь, а практически все зерновые и бобовые культуры [18].

«Лучшая из них мука голубая, отливавшая бело-голубым оттенком… Красная мука получалась из твердой пшеницы с золотистым оттенком. Зеленая мука получалась из зерна недозрелого, что придавало ей зеленоватый тон. Продавались и специальные сорта белой муки: блинная, манная, бараночная, крендельная» [16, с. 93].

На предприятиях у Н. А. Бугрова трудилось около 2000 рабочих и служащих. Семья Бугровых всегда относилась к своим работникам уважительно: заработная плата была выше, чем у других предпринимателей, хорошее жилье, бесплатное питание, продуктовый набор к праздникам. На мельницах был самый короткий рабочий день — восемь часов. Свои предприятия Н. А. Бугров оснащал самым новым оборудованием на то время. В 1903 г. он подал прошение о разрешении ему электрифицировать свои мельницы на реке Линда, и вскоре его прошение было удовлетворено [18].

Во многом благодаря его знакомству с С. Ю. Витте в Нижнем Новгороде в 1896 г. состоялась XVI Всероссийская промышленная и художественная выставка, явившаяся одной из самых значительных в мире и самой масштабной для своего времени в России [6]. Николай Александрович Бугров вошел в распорядительный комитет выставки, лично участвовал в переговорах с Витте, приглашал его к себе на дачу, когда решение было принято, а его собственный дом на улице Московской был отдан под строительную контору выставки, также он пожертвовал весьма значительные суммы на реставрацию Дмитриевской башни Нижегородского кремля и устройство в ней ко времени открытия Выставки художественного и исторического музеев. Заслуги Бугрова перед отечественной мукомольной промышленностью на выставке были официально признаны и отмечены. Мука была оценена как «превосходная», фирма получила за нее высшую награду — право маркировать свою продукцию государственным гербом. Тогда же Н. Бугров был удостоен монопольного права снабжать мукой и крупой российскую армию. После официального закрытия Всероссийской выставки в Нижнем Новгороде стало известно, что за четыре месяца (с 28 мая по 1 октября 1896 г.) ее посетило 991 033 человека [10]. Выставка, несомненно, придала импульс дальнейшему развитию экономики России путем распространения позитивного опыта в среде торгово-промышленного сословия и мощный толчок развитию культуры.

Николай Бугров был крупнейшим домовладельцем старого Нижнего Новгорода, вкладывал значительные средства и в городское строительство. В частности, Бугров выстроил здание Волжско-Камского банка, профинансировал строительство здания городской Думы на Благовещенской площади, известное сегодня как «Дворец труда» на нынешней площади Минина. Н. А. Бугровым вместе с отцом Александром Петровичем, купцами Блиновыми и Курбатовым был построен и подарен городу водопровод, которым жители могли пользоваться бесплатно. М. Горький пишет так: «Был он щедрым филантропом: выстроил в Нижнем хороший ночлежный дом, огромное, на 300 квартир, здание для вдов и сирот, прекрасно оборудовал в нем школу, устроил городской водопровод, выстроил и подарил городу здание для городской Думы, делал земству подарки лесом для сельских школ и вообще не жалел денег на дела «благотворения» [5]. Из каких же денег покрывались расходы на функционирование этих объектов?

В 1883 г. Николай Александрович достроил ночлежный дом и назвал его в память об отце «Ночлежный приют имени А. П. Бугрова». Строительство трехэтажного каменного здания по проекту архитектора Федора Фалина обошлось в 75 тыс. рублей. По расчетам строителей, переночевать там могли 450 мужчин и 45 женщин. Газета «Волгарь» в 1900 г. указывает другое количество спальных мест — 700 и уточняет, что по факту ночлежка часто была переполнена, в январе в ней ночевало до 1000 человек! Чтобы получить бесплатную постель, фунт хлеба и кипяток, документов не требовалось. Нужно было просто следовать правилам, которые для старообрядцев Бугровых были незыблемыми: табак не курить, водки не пить, песен не петь, вести себя тихо. Этот нехитрый «устав» был написан над окнами первого этажа по всему ночлежному фасаду. Казалось бы, такой подарок городу сам по себе достоин благодарности, однако, чтобы дальнейшее содержание приюта не стало тяжким бременем для городского бюджета, Бугров купил (также в дар городу) другое здание — с торгово-складскими помещениями. Все доходы от аренды, а это 8 — 10 тыс. рублей в год, шли на нужды ночлежного дома. Штат ночлежного приюта состоял из нескольких надзирателей. В газетах конца XIX в. встречаются упоминания об их уровне зарплат — от 12 до 50 рублей в месяц.

В здании городской Думы первый этаж также занимали торговые галереи, сделанные с той же самой целью: не отягощать казну заботами о содержании купеческих даров. Оба здания и сейчас в хорошем состоянии.

Недалеко от Крестовоздвиженского монастыря Николай Бугров, при участии шурина Блинова, завершил также начатое отцом строительство здания, где поселил вдов, не имеющих средств к жизни, с детьми. Открыт он был 30 октября 1887 г. Огромное трехэтажное здание на 160 квартир для «совершенно неимущих вдов», имеющих не менее двоих малолетних (не старше 12 лет) детей. Отопление, электрическое освещение, общие кухни с духовыми печами, баня, прачечная, а также лазарет и училище — все изначально было в распоряжении тех, кто там жил. На содержание приюта учредители положили в Николаевский городской общественный банк солидные капиталы, проценты с которых шли на расходы. Братья Блиновы внесли 75 тыс. рублей, Бугров — 40 тыс. В совокупности это давало приюту 13 тыс. рублей в год [20]. Сегодня такую финансовую модель мы назвали бы эндаументом.

Первый этаж жилого дома Бугрова на Нижневолжской набережной также эксплуатировался производительно: его занимали складские помещения с несколькими воротами, в которые, по воспоминаниям старожилов Рождественской улицы, могли въезжать телеги с поклажей. Этим же целям служили и большие арочные проемы в несущих стенах, превращавшие помещения первого этажа в огромный склад-магазин. Жилые покои находились на втором этаже и отличались простотой отделки [14].

«Миллионер, крупный торговец хлебом, владелец паровых мельниц, десятка пароходов, флотилии барж, огромных лесов — Н. А. Бугров играл в Нижнем и губернии роль удельного князя» [13]. Какими же чертами обладал Бугров, не только удержавший, но и приумноживший состояние отца и деда, добившийся глубокого уважения купцов, горожан — дворян и крестьянства, официальной власти? М. Горький, составляя компанию Бугрову в беседах за утренним чаем, старался догадаться: «Чем живет этот человек вне интересов своего купеческого дела и в чем, кроме денег, сила его влияния?».

1. Богатырский рост и сложение, тяжелая поступь — таков его образ. Говорил он солидно, как и подобало человеку его положения, слова подбирал осторожно — должно быть, осторожность эта и делала его речь вычурной, тяжелой.

«Одного взгляда на богатыря Бугрова достаточно было, чтобы поверить, тем более зная его жизнь, в которой он был не человек, а правило! Вставал рано, ложился рано, соблюдал не только посты, а среды и пятницы. И не пил ничего, кроме одного стакана шампанского, которое только пригубливал для порядка, чтобы компанию не расстраивать или не обидеть тех, с кем за столом сидит» [4].

2. Основательность и новаторство. Вот таким обнаружил Горький отношение Бугрова к труду и производительности труда рабочих.

«Дай-ко мне ты власть, — говорил он, прищурив здоровый глаз до тонкости ножового лезвия, — я бы весь народ разбередил, ахнули бы и немцы и англичане! Я бы кресты да ордена за работу давал — столярам, машинистам, трудовым, черным людям. Успел в своем деле — вот тебе честь и слава! Соревнуй дальше. А что, по ходу дела, на голову наступил кому-нибудь — это ничего! Не в пустыне живем, не толкнув — не пройдешь! Когда всю землю поднимем да в работу толкнем — тогда жить просторнее будет. Народ у нас хороший, с таким народом горы можно опрокинуть, Кавказы распахать» [5].

• 3. Отсутствие тяги к роскоши, жизнь и быт в простой обстановке, экономия. Отмечает В. Гиляровский: «Не любила Бугрова ресторанная прислуга — на чай гривенник по-старинному давал, а носильщики на вокзале и в Москве и в Нижнем, как увидят Бугрова выходящим из вагона, бегут от него — тоже больше гривенника за пудовый чемодан не дает!» «Надо сказать, что Бугров признавал только своих скитских простушек и не выносил важных дам, особенно благотворительниц, надоедавших с просьбами. Он их даже не удостаивал разговорами» [4]. А. М. Горький отмечал скромную обстановку парадных помещений дома Бугрова: дощатые полы, отсутствие всяких бытовых удобств. Один из богатейших людей России был вдовцом, жил в доме с единственным слугой, неким Ассоновым, посвященным в тайны могущественного хозяина [14]. Поговаривают, что Сталин почитал за эталон управленческие затраты Бугрова, всем хозяйством которого управляли «он сам, приказчик и бухгалтер, которому он платил двадцать пять тысяч рублей в год. Вот и весь штат» [18].
• 4. Предпочитал отношения сотрудничества с официальным руководством. Не испытывавший пиетета к чиновникам, ни перед кем навытяжку не вставал, как и его дед. Авторитет Н. Бугрова был настолько высок, что когда он с Нижегородским губернатором бывал у министра внутренних дел, сначала приглашали Николая Александровича, а потом уже губернатора [18].

«В голодный 1892 год приехал к нему сам министр финансов Вышнеградский дать огромный заказ на поставку хлеба. Сговорились, сторговались.

• — Ладно, сделаю, — сказал Бугров.
• — А сколько вам, Николай Александрович, позволите аванса на закупки дать?.. Тысяч сто? — спрашивает министр.
• — Да что ты, ваше превосходительство, смеетесь надо мной, что ли?.. Аванца! Своими обойдемся, мелочишкой-то! Ты уж не беспокойся: сказал — сделаю.

Даже во время выставки на обеде, данном купечеством Витте, Бугров и всесильный министр разговаривали при всех на «ты».

• — Ладно, Сергей Юльич, уж будь без сумления, сделаю… — и они пожали друг другу руки" [5].
• 5. Масштабно, государственно мыслящий: «Государство наше, говорят, дом, который требует ремонта, перестроить надо-де его! Так-с. Ну, а какой же силой? Сила-то где, по-вашему? Как же всех людей включить в это дело, когда одни свободно пасутся, как скот на подножном корму, и ничего боле не желают?» [5].
• 6. Находился в гуще событий. Вот как о нем пишет М. Горький:

«Я часто встречал этого человека на торговых улицах города: большой, грузный, в длинном сюртуке, похожем ни поддевку, в ярко начищенных сапогах и в суконном картузе, он шел тяжелой походкой, засунув руки в карманы, шел встречу людям, как будто не видя их, а они уступали дорогу ему не только с уважением, но почти со страхом… Лицо — неясное, незаконченное, в нем нет ни одной черты, которая, резко бросаясь в глаза, навсегда оставалась бы в памяти».

«Дня три бегал по городу, отыскивая деньги, и, случайно встретив Зарубина, спросил: не поможет ли он мне?

— А ты проси у Бугрова, этот даст! Едем к нему, он на бирже в сей час!

Поехали. В шумной толпе купечества я тотчас увидал крупную фигуру

Бугрова, он стоял, прислонясь спиною к стене, его теснила толпа возбужденных людей и вперебой кричала что-то, а он изредка, спокойно и лениво говорил:

— Нет.

И слово это в его устах напоминало возглас «цыц!», которым укрощают лай надоевших собак.

— Вот — самый этот Горький, — сказал Зарубин, бесцеремонно растолкав купечество…

…И, пожимая руку мою пухлой, но крепкой рукою, Бугров сказал:

• — Честь городу нашему… Чайку попить не желаете ли со мною?" [5].
• 7. Сам Н. Бугров — инноватор в мукомольном производстве. И в то же время — реалистично его отношение к русскому мужику, понимание необходимости обучения его в век появления электричества, телефона, фонографа: «Уменя артельщик — умный парень, грамотей — до сего дня, к телефону подходя, — крестится, а поговорив, руки мылом моет — вот как!» [5].

В 2014 г. памятник ему поставлен перед огромным, построенным им Вдовьим домом. Одним из любимых высказываний Николая Александровича было: «Прибыль превыше всего. Но честь — превыше прибыли!» К сожалению, современные предприниматели заучили только первую часть этого правила.

Как показывает биография Бугрова, только в сотрудничестве с представителями власти делались большие и полезные дела. В социальном партнерстве, сказали бы мы сейчас.

Иногда при анализе экономической обстановки создается впечатление, что современные нижегородские предприниматели, знающие о биографии и заслугах Бугрова, считают, что он от имени купечества для города и губернии все уже сделал на сто лет вперед, а на свой лад примеряют только внешний его образ. Но мнение нижегородского предпринимателя А. Тюрикова, генерального директора группы компаний «Упакполиграфкартон» (по классификации Гильдейского устройства 1863 г. — купца 1-й гильдии) обнадеживает: «Николай Бугров — пример бесконечной ответственности сверхбогатого человека не только за себя, но за судьбы своих работников, за своих клиентов, за сограждан… Немногие сегодня способны на это. И когда зарабатывание денег становится во главу угла всего бизнеса, пропадает смысл того, для чего, собственно, этот бизнес и был задуман — для удовлетворения нормальной человеческой потребности — желания счастья. Бугров, создавая свою предпринимательскую империю, помог многим горожанам подняться на более высокий уровень социальной лестницы, а Нижнему Новгороду стать известным на весь мир деловым центром… Сегодня именно то время, когда еще не все упущено и когда город остро нуждается в нынешних Николаях Бугровых. Все зависит только от нас!» [18]. Считаем, что хозяйственный опыт и ценности нижегородских купцов-старообрядцев следует подробно изучать студентам и всем интересующимся историей своего Отечества для понимания и формирования культуры предпринимательства, а без основательности в делах и требовательности, прежде всего к себе, стратегии не приносят должной пользы.

• 1. Бахтина О. Н., Дутчак Е. Е. Рецензия на книгу Керова В. В. «Се человек и дело его…»: конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства в России. — М., 2004 // Вестник Томского государственного университета. — 2007. — № 294. URL: http://cyberleninka. ru/article/n/kerov-v-v-se-chelovek-i-delo-ego-konfessionalno-eticheskiefaktory-staroobryadcheskogo-predprinimatelstva-v-rossii-m-ekon-inform- 2004;654-s
• 2. Булгаков С. Н. История экономических и социальных учений — христианская социология. — М.: Астрель, 2007.
• 3. Выписки из старопечатных книг о церкви, ее таинствах и обрядности. Составлены протоиереем Василием Алявдиным. — М., 1893. — 350 с.
• 4. Гиляровский В. А. Нижегородское обалдение // Москва газетная. — М., 1999. — С. 118−124. URL: http://www.booksite.rU/guilyai/reportage/5. htm
• 5. Горький А. М. Н. А. Бугров (очерк). URL: http://gorkiy.lit-info.ru/gorkiy/ vospominaniya/n-a-bugrov.htm
• 6. Гройсман Я. И., Азарова В. А. [и др.]. Грани раскола. Старообрядчество: тайны и явь. — Н. Новгород: ДЕКОМ, 2014. — 216 с.
• 7. Даль В. И. Дедушка Бугров. URL: http://www.christianart.ru/pdf_book/ Dal_Bugrov.pdf
• 8. Керов В. В. «Се человек и дело его.»: конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства в России. — М.: Эко-информ, 2004. — 654 с.
• 9. Козловцева Н. В. Старообрядческая православная этика и «дух русского капитализма» (по материалам Нижегородской губернии XIX века) // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. — 2009. — № 107. — С. 31−38.
• 10. К 120-летию проведения XVI Всероссийской торгово-промышленной и художественной выставки в г. Нижнем Новгороде. Государственная архивная служба. URL: http://www.archiv.nnov.ru/?id=7277
• 11. Маршев В. И. Этика хозяйствования — истоки и источники // История управленческой мысли и бизнеса — «Этика бизнеса и менеджмента: сравнительный анализ национальных моделей». XIII Международная конференция. — М., 2012. — С. 136−139. URL: http://www.econ.msu. ru/cmt2/lib/a/2036/file/IUM2012.pdf
• 12. Мельников П. И. Отчет о современном состоянии раскола 1854 г. // Действия Нижегородской Губернской ученой архивной комиссии. — Н. Новгород, 1910. Т. 9.
• 13. Министерству финансов России — 190. Специальное приложение к журналу «Финансы». — М., 1992. — С. 20.
• 14. Путеводитель по Рождественской стороне. Жилой дом Н. А. Бугрова. URL: http://www.rstorona.ru/guide/1/11
• 15. Радаев В. В. Экономическая социология. — М.: ГУ ВШЭ, 2008. — Гл. 9−10.
• 16. Седов А. В. Кержаки. История трех поколений купцов Бугровых. — Н. Новгород: Изд-во НОВО, 2005. — 216 с.
• 17. Сергеева В. В. Старообрядческое предпринимательство и его особенности // Труд и социальные отношения. — 2011. — № 6.
• 18. Сухоруков М. Николай Бугров: честь превыше прибыли! URL: http:// pressa.ru/files/issue/private/chief-time-nijni-novgorod-/2014/73/raw_ issue/chief-time-nijni-novgorod—2014;73₁.pdf
• 19. Филиппов И. История Выговской старообрядческой пустыни. — СПб.: Типография товарищества Общественная польза, 1862. — 480 с.

Чугунов А. Знакомство со страной. Застывшая благотворительность // Файл РФ. Ежедневная электронная газета. URL: http://file-rf. ru/analitics/356.