Заключение. 
Пути преодоления Великой депрессии и "Новый курс" Ф.Д. Рузвельта

Идеи и короткий практический опыт социального реформаторства, апробированные губернатором Рузвельтом в конце 20-х — начале 30-х годов и перенесенные впоследствии на всю страну, вошли яркой страницей в историю XX столетия. При этом социальная политика Рузвельта в период президентства была настолько органично увязана с каждым шагом президента как национального лидера, что в глазах большинства американцев стала идентифицироваться исключительно с личностью великого политика.

Общеизвестно, что успех реформаторству Рузвельта (убедительно зафиксированный четырежды на выборах 1932, 1936, 1940 и 1944 годов) обеспечила аморфная, внутренне разнородная, но жизнеспособная благодаря сплочению на единой антикризисной платформе, коалиция общественных сил. Выполнимая программа реконструкции — вот основа формулы практических действий, с которой Рузвельт обратился к народу. Президент отказался от выдвижения заведомо невыполнимых задач и формулирования «великих замыслов». Помощь «забытому человеку» и процветающая, динамично развивающаяся экономика, избавленная от подтачивающей ее неконтролируемой конкурентной борьбы и монополизации, исчерпывали главные пункты идеологической платформы президента. Она была предельно проста и понятна, хотя и обладала важной отличительной чертой, оставаясь даже в годы войны социально ориентированной.

Осуществляя реформы Нового курса, администрация Рузвельта рассчитывала возродить экономику страны и избавить ее от подобных «Великой депрессии» потрясений и кризисов. Однако эти цели полностью достигнуты не были. Наступление экономического кризиса в 1937 г. явилось неожиданным. Лишь в 1939 г. экономика США справилась с его последствиями, но до Второй мировой войны стране так и не удалось достичь докризисного уровня производства. Индекс промышленного производства в 1939 г. составил 90% от уровня 1932 г. Уровень безработицы в 6 раз превышал уровень 1929 г. и составил 17% рабочей силы.

До сих пор является спорным вопрос, насколько успешен был Новый курс. Правда, что Новый курс смог смягчить, но не устранить безработицу и нужду, а социально-политические законы не пошли дальше скромных начал. Только война принесла полную занятость и побивающее все рекорды производство. Никто не знал границ Нового курса лучше, чем сам Рузвельт, ведь он на свой второй срок провозгласил борьбу против нищеты низшей трети нации. То, чего он не достиг, зависело не от него, а от непреодолимых барьеров, которые политико-экономическая система США ставила даже перед сильными президентами. Его оба тяжелых внутриполитических поражения, попытка реорганизации Верховного суда, который оказывал сопротивление централизующим тенденциям Нового курса, и исключение консервативной оппозиции в собственной партии после выдающейся победы на выборах 1936 года являются яркими тому примерами. Обе попытки, которые, по мнению Рузвельта, должны были обеспечить и продвинуть вперед Новый курс, не удались, потому что он переоценил возможности и власть президента. Решающим было то, что Рузвельт дал новую надежду упавшей духом, неуверенной в себе и не имеющей направления нации.

Что у нас есть общего с ситуацией, характерной для времен Великой депрессии: 1) неиспользуемые производственные мощности, значительный спад производства со времен СССР; 2) существенная явная и скрытая безработица — когда многие граждане получают крайне низкую заработную плату менее 100 долл. в месяц; 3) избыточная монополизация рынка; 4) низкий платежный спрос значительной части населения; 5) низкий уровень социальной поддержки; 6) отсталость ряда регионов; 7) тяжелое положение в сельском хозяйстве.

Что мы могли бы использовать из наследия Рузвельта? Прежде всего это изменение роли государства — из пассивной в активно-преобразующую, направленную на развитие экономики, освоение громадной территории России, приспособление ее для нужд местного населения. Такая стратегия требует увеличения государственных расходов, бюджета развития, более эффективного использования Стабилизационного фонда, создание механизмов эффективного использования государственных расходов. Не смотря на то, что российская экономика получила статус рыночной, капитализм как таковой у нас пока не сформировался — у нас нет развитого класса национальных производителей, нет массового «среднего класса», а что касается глубинки, то в самой ее запущенной части нет экономики как таковой. Наши наиболее успешные предприятия работают на экспорт, их покупатели за рубежом — развитие и проблемы внутреннего рынка их волнуют в меньшей степени. В США крупная буржуазия была ориентирована в значительной степени на внутренний рынок, и ситуация в своей стране была для них исключительно важна, этому же способствовала социальная активность населения.

Наш народ, имея историческую память про последствия революционных потрясений, пока не способен предъявить какие-либо требования к государству. Этому же способствует: отсутствие конструктивной оппозиции, ясных идей развития страны, социальная пассивность населения. Таким образом, низы имеют кажущееся бесконечное терпение и пока еще способны жить в этой ситуации, изменения же сверху идут умеренными темпами.

Понимая объективность экономических законов, можно с уверенностью сказать, что использование идеологического наследия и проведение реформ, аналогичных реформам Ф. Д. Рузвельта является неизбежной мерой. Бесконечная терпимость народных масс — опасная иллюзия. Чем длиннее период затишья, чем сильнее может быть всплеск ненастья.

Руководство страны наконец должно предложить экономическую и политическую идеологию, адекватную имеющимся внутренним и внешним вызовам. Только при этом условии может произойти переориентация всей экономической политики страны в необходимом русле. Эта идеология должна найти поддержку подавляющего большинства населения и послужить основой для консолидации всего общества и государства.