Комплекс «Костёнки». Памятники палеолита на территории России

Особенно богатый материал для характеристики поселений палеолитического человека был обнаружен при раскопках в селе Костёнках.

Село Костенки (Воронежская обл.) является богатейшим в России местом сосредоточения стоянок эпохи верхнего палеолита. Здесь на территории около 10 км., открыто свыше 60 стоянок, датирующихся от 40 до 15 тыс. лет назад. Костенковские стоянки отличаются особым богатством и разнообразием материальной культуры [1].

Сенсационные находки со времен открытия первой стоянки в 1879 г. во многом определили развитие отечественной археологии и оказали огромное влияние на постановку общетеоретических вопросов первобытной истории. Здесь были открыты и исследованы жилища из костей мамонта, найдены многочисленные произведения искусства. Почти все известные в России погребения эпохи верхнего палеолита найдены именно в Костенках. Сделанные археологами находки позволили восстановить облик первых людей, узнать об их быте и образе жизни.

Свое название село Костенки получило неспроста. Здесь, во время земледельческих работ люди с давних времён и в большом количестве находили кости весьма внушительных размеров. В связи с этим возникали всякие домыслы, предположения и легенды. Одну из них записал известный русский ученый И. С. Поляков: «Жил некогда на земле зверь, по названию индер. Однажды он подошел из глубины материков к Дону; голова его была у вод реки, туловище тянулось по всему Чекалину оврагу, с вершинами которого кончался хвост животного, так что великан, сообразно с длиной оврага, имел больше двух верст в длину. Индер должен был перейти на другой, противоположный берег Дона; но так как за чудовищем шли его дети и он боялся, что при переходе через реку они могут потонуть, то он вздумал перепить Дон. И действительно, он начал пить, река стала уменьшаться и, наконец, сделалась не больше Чекалина ручья. Тогда зверь подумал, что пора переходить, и, чтобы дать знать об этом детям и заставить их идти, он оглянулся назад, но в это время от натуги лопнул, так что кости его разлетелись на большое протяжение. Одни рассказывают, что их разнесло на 7 верст, другие — на 37; вероятно при этом, что обе стороны основывают свои показания на действительных случаях нахождения костей индера на указанных расстояниях, относя кости различных особей к одному баснословному чудовищу, сообразно вышеприведенному о нем рассказу». 2].

На диковинные находки обратил внимание Петр I. Еще в 1717 г он писал в Воронеж азовскому вице-губернатору С. А. Колычеву (до 1725 г. Воронеж был административным центром Азовской губернии), что «повелевает в Костенску и в других городах и уездах губернии… приискивать великих костей как человеческих, так и слоновых и всяких других необыкновенных». Многие из находимых в Костенках костей Петр I «вытребовал в Санктпетербургскую свою кунсткамеру». Великий император считал, что гигантские кости — это останки боевых слонов Александра Македонского, «ходившего воевать скифов».

Более реалистичной точки зрения придерживался анархист и историк князь Кропоткин, высказавший догадку о том, что на правом берегу Дона когда-то разгуливали мамонты, а значит, обязательно должны найтись и следы обитания древнего человека. Подтвердил гипотезу Кропоткина его ученик профессор Петербургского университета Иван Семёнович Поляков, который в 1879 году из первого же заложенного шурфа извлек кремневые орудия труда, наконечники копий и другие предметы, подтверждающие существование людей в этих местах много веков назад. [2].

Но после работ И. С. Полякова в этом районе ещё долгое время велось планомерных раскопок. Лишь в послереволюционное время начинается период блестящих открытий, увеличивших число палеолитических поселений, а также показавших разнообразие остатков материальной и духовной культуры той эпохи.

Вскрытое в Костёнках I раскопками 1931;1936 гг. древнее жилище, имело в плане овальные очертания. Длина его была 35 м, ширина — 15−16 м (до больших ям — около 8 метров). Жилая площадь достигала, таким образом, размера почти 600 кв. м. При таких больших размерах жилище, естественно, не могло обогреваться одним очагом. В центре жилой площади, по длинной её оси, тянулись симметрично расположенные, с интервалами в 2 м, очажные ямы. Очагов было 9, диаметром около 1 м каждый. Эти очаги были покрыты сверху толстым слоем костной золы и обуглившихся костей, употреблявшихся в качестве топлива. Один из очагов служил при этом не для отопления, а для совершенно иной пели. В нём обжигали куски бурого железняка и сферосидерита, добывая таким образом минеральную краску — кровавик. Эта краска употреблялась жителями поселения в таком большом количестве, что слой земли, заполнявший углубление жилища, местами был сплошь окрашен в красный цвет различных оттенков. Рядом с очагами или несколько в стороне от них были найдены крупные трубчатые кости мамонта, вертикально врытые в землю. Кости покрыты зарубками и насечками, они могли служить своего рода «верстаками» для древних мастеров. 7, с. 56.].

Любопытным бытовым штрихом являются здесь также специальные ямки — хранилища для особо ценных вещей. В таких ямках найдены были скульптурные изображения женщин, животных, в том числе мамонта, медведя, пещерного льва, украшения из коренных зубов и клыков хищников, главным образом песца. В ряде случаев обнаружены были отборные кремнёвые пластины, лежавшие по нескольку штук вместе, крупные наконечники отличного качества, по-видимому, намеренно скрытые в специально вырытых углублениях. Учитывая всё это и отмечая, что статуэтки женщин были разбиты, а на полу жилища вообще оказались преимущественно малозначительные вещи, один из исследователей — П. П. Ефименко полагал, что большое жилище Костёнок I было брошено «при чрезвычайных обстоятельствах"[7, с. 60.]. По его мнению, жители покинули свой дом, захватив все наиболее ценные вещи. Они оставили на месте только то, что было заранее спрятано, в том числе статуэтки. Враги, обнаружив статуэтки женщин, разбили их, чтобы тем самым уничтожить родовых «покровителей» костёнковской общины и нанести ей ещё больший ущерб.

Только в Костенках известны памятники начальной поры верхнего палеолита Восточной Европы, датирующиеся, примерно, 40 000−35 000 лет назад. К их числу относится и многослойная стоянка Костенки-12.

М.В.Аникович, ведущий научный сотрудник ИИМК РАН, доктор исторических наук, возглавлял археологические исследования на Костенках-12 в 1974, 1976, 1979;1984 и в 1999;2000 гг. В 1983 г. на памятнике было обнаружено погребение младенца. До этой находки в России было известно только 7 верхнепалеолитических погребений: 4 — в Костенках, 2 — в Сунгире, 1 — в Сибири. В 1984 г. был открыт древнейший, IV, культурный слой, возможно, являющийся самым древним памятником эпохи верхнего палеолита не только в Костенках, но и во всей Европе. 1].

В 1979 году, спустя 100 лет после первого обнаружения в этом районе древнепалеолитических стоянок прямо над одной из них, возрастом около 20 000 лет, поднялись стены музея. Под его крышей было законсервировано древнее жилище, выстроенное из костей мамонта и окруженное пятью ямами-кладовыми для хранения запасов пищи. Тогда же была создана временная выставка, которая существует до сих пор, оправдывая известную поговорку: «нет ничего более постоянного, чем временное».

В 1983 году музей «Костенки», бывший тогда филиалом Воронежского областного краеведческого музея, открылся для посещения широкой публикой.

В 1991 г. филиал отделился от Воронежского краеведческого музея и приобрел статус музея-заповедника, включившего в свою территорию не только музей над стоянкой Костенки 11, но и все верхнепалеолитические памятники Костенковско-Боршевского района, а также Боршевское славянское городище.

Основными целями музея-заповедника провозглашены охрана, изучение и популяризация стоянок верхнего палеолита.