Отмена крепостного права — начало экономического развития России

Безусловно, идея освобождения крепостных была главной в решении многих проблем, стоящих перед императором Александром II.

В своей речи перед представителями московского дворянства, рассматривая вопрос о крепостном праве, он сказал: «лучше отменить его сверху, чем ждать, когда оно само будет отменено снизу». Другого выхода не было, так как крестьяне с каждым годом все сильнее выражали недовольство существующей системой. Расширялась барщинная форма эксплуатации крестьянина, что и вызывало кризисные ситуации. В первую очередь начала снижаться производительность труда крепостных, так как помещики хотели производить больше продукции и этим подрывали силы крестьянского хозяйства. Наиболее дальновидные помещики осознавали, что подневольный труд намного уступает по производительности наемному (Например, об этом писал крупный помещик А. И. Кошелев в своей статье «Охота пуще неволи» в 1847 году). Но наем работников требовал немалых затрат от помещика в то время, когда крепостной труд был даровым. Многие помещики пытались вводить новые системы ведения хозяйства, применять новейшую технику, закупать улучшенные сорта породистый скот и т. д. К сожалению, такие меры приводили их к разорению и, соответственно, к усилению эксплуатации крестьян. Росли задолженности помещичьих имений перед кредитными учреждениями. Дальнейшее развитие хозяйства на крепостной системе было невозможным. К тому же она, просуществовав в России значительно дольше, чем в европейских странах, приняла очень жесткие формы.

Еще со времен императрицы Екатерины II владение душами составляло тяжелую моральную проблему для передовых людей из русской интеллигенции, и крестьянское освобождение превратилось для них в этическую аксиому.

От царского дворца, где Екатерина II, Александр I и Николай I не оставляли нелегкой темы совершенствования судьбы крестьян, до подцензурной публицистики, где от Радищева и до Белинского царило отвержение крепостного права, — вся Россия, можно сказать, постигла моральную и политическую необходимость выйти из ситуации крепостной системы и уничтожить злоупотребления крепостным правом, обращавшие это право в открытое рабство.

Самые разномыслящие круги интеллигенции совпадали в своих взглядах на крепостное право. Чернышевский с большой выразительностью указывал на это и в печати, говоря, что между самыми всевозможными направлениями русской общественной мысли «согласие в сущности стремлений так сильно, что спор возможен только об отвлеченных и потому только туманных вопросах; как только речь переносится на твердую почву действительности… тут нет разъединения между образованными русскими людьми: все хотят одного и того же». «Можно и должно у нас, — заключал он, — не разрывать рук, соединенных в дружеское пожатие согласием относительно вопросов, существенно важных в настоящее время для нашей родины».

Если абстрактные размышления и моральные эмоции сплачивали русских людей в одинаковом утверждении крестьянской реформы и отмены крепостного строя, то, с другой стороны, практические, житейские условия свидетельствовали о естественном вырождении старого крепостного порядка.

Под влиянием государственного роста, завоеваний XVIII века и успехов внешней торговли Россия первой половины XIX века «разрывала с натуральным строем прежнего времени, в котором обмен и обрабатывающая промышленность играли незначительную роль, и быстро переходила к расширению обмена и к увеличению фабрично-заводского производства». В этой экономической эволюции землевладельческое дворянство приняло свое участие. Оно увеличило посевные площади хлебного экспорта и испытывало разные виды фабричного производства. Вся тяжесть усиленного землепашества и новых форм труда пала на крепостное крестьянство и истощала его физические силы. Прирост крепостного населения в северной половине государства стал падать, а с 1835 г. вместо прироста уже наблюдалась убыль, объясняемая не только перемещением населения на юг, но также и истощением его на непосильной работе.

Вместе с тем становилось явным обеднение и оскудение крепостного крестьянства, и росло в его среде острое недовольство своим положением. Таким образом, рост торгово-промышленного оборота в стране ухудшил и обострил крепостные отношения и возбуждал в помещиках опасения за будущее.

В то же время попытки усовершенствования и усложнения помещичьего хозяйства не содействовали увеличению материального благополучия самих помещиков, введение новых форм хозяйства далеко не всегда удавалось.

Помещичьи фабрики обычно не выдерживали конкуренции с купеческими, более богатыми и технически совершенными. Подневольный барщинный труд оказывался непригодным для улучшенных способов производства: один из ученых хозяев того времени — Вилькинс справедливо заметил, что барщиной обычно называлось «то, что медленно, нерадиво, без всякой охоты делается». Поэтому среди крепостных владельцев к середине XIX в. выросло разочарование в успехе их земельного и фабричного хозяйства и сознание того, что они попали в кризис.

Недовольны положением дел были даже те помещики, которые в черноземной полосе вели барщинным трудом примитивное полевое хозяйство. Плотность крепостного населения черноземного района, не уходившего в отхожие промыслы и не имевшее кустарных, увеличилось настолько, что не все могло быть использовано на пашне; некуда было девать рабочие руки и надо было даром кормить лишние рты. Это естественно порождало мысль о необходимости коренных хозяйственных перемен и даже о преимуществах наемного труда.

Затрудненность хозяйственной обстановки помещиков усложнялась их долгами. По разным причинам к середине XIX столетия более половины помещичьих имений оказались заложенными в правительственной «сохранной казне»; по некоторым подсчетам, «в среднем, задолженность помещиков составляла более 69 рублей с души крепостных», что составляло более 2/3 их средней стоимости. Столь огромная задолженность была вызвана как тяжестями военного времени начала XIX в., так и хозяйственными неудачами и неумением жить сообразно со своими доходами.

Сознание хозяйственного кризиса угнетало помещиков; настроение недовольной крепостной массы их пугало; недостаток денежных средств приводил к мысли о несовершенствах и устарелости крепостного порядка. Даже и те помещики, которые не были захвачены высокой освободительной идеей, думали, что близок конец старого порядка, и не сомневались в том, что нужна его реформа; они только боялись, что реформа окончательно их разорит.

Необходимость ликвидации крепостного права обуславливалась и тем, что крестьяне открыто, протестовали против него. Произошло усиление крестьянского протеста против крепостничества, которое выражалось в увеличении волнений.

Для сравнения приведем данные:

• 1831−1840 гг. — 328 крестьянских волнений;
• 1841−1850 гг. — 545 крестьянских волнений;
• 1851−1860 гг. — 1010 крестьянских волнений.

Вот почему после 1856 года в общественном мнении окончательно сложилось понимание экономической и политической необходимости отмены крепостного права, публицистические выступления представителей различных общественно-политических направлений во второй половине 50-х годов постепенно подготовили общественное мнение страны к осознанию назревшей потребности решения крестьянского вопроса.

Таким образом, отмена крепостного права была обусловлена политическими, экономическими, социальными и нравственными предпосылками.

3 января 1857 года был сделан первый шаг, послуживший началом реформирования, — создан Секретный комитет под непосредственным ведением и председательством Александра II.

В него вошли: князь Орлов, граф Ланской, граф Блудов, министр финансов Брок, граф В. Ф. Адлерберг, князь В. А. Долгоруков, министр государственных имуществ М. Н. Муравьев, князь П. П. Гагарин, барон М. А. Корф и Я. И. Ростовцев. Цель комитета была обозначена как «обсуждение мер по устройству быта помещичьих крестьян». Таким образом, правительство пыталось добиться от дворянства инициативы в решении этого вопроса. Слово «освобождение» еще не произносилось. Но комитет действовал очень вяло. Более четкие действия начали осуществляться позднее.

В феврале 1858 года. Секретный комитет был переименован в «Главный комитет о помещичьих крестьянах, выходящих их крепостной зависимости», а еще спустя год (4 марта 1859 года) при комитете были учреждены Редакционные комиссии, которые занимались рассмотрением материалов, подготовленных губернскими комитетами и составлением проекта закона об освобождении крестьян. Здесь сложилось два мнения: большинство помещиков предлагало освободить крестьян совсем без земли или с маленькими наделами, либеральное же меньшинство предлагало освободить с землей на выкуп. Поначалу Александр II разделял точку зрения большинства, но затем пришел к выводу о необходимости выделения крестьянам земли. Обычно такое решение историки связывают с усилением крестьянского движения: Царь боялся повторения «пугачевщины». Но не менее важную роль здесь сыграло наличие в правительстве влиятельной группировки, получившей название «либеральной бюрократии».

Подготовка крестьянской реформы проходила в обстановке общественно-политического подъема в стране. В 50-х годах XIX века сложились два идейных центра, возглавлявшие революционно-демократическое направление русской мысли: А. И. Герцена и Н. П. Огарева, Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова в Лондоне.

Происходит заметное оживление либерально-оппозиционного движения среди тех слоев дворянства, которые считали необходимым не только отменить крепостное право, но и создать общесословные выборные органы управления, учредить гласный суд, ввести гласность вообще, провести преобразования в сфере просвещения и т. д.

Проект «Положений о крестьянах» был практически подготовлен в конце августа 1859 года, но какое-то время подвергался небольшим исправлениям и уточнениям. В октябре 1860 года «Редакционные комиссии», завершив свою работу, передали проект в Главный комитет, где он снова обсуждался и претерпел еще изменения, но уже в пользу помещиков. 28 января 1861 года проект поступил на рассмотрение последней инстанции — Государственного совета, который принял их с некоторыми изменениями, в смысле уменьшения размеров крестьянского надела.

Выступая в Государственном совете император сказал: «Дело об освобождении крестьян, которое поступило на рассмотрение Государственного совета, по важности своей я считаю жизненным для России вопросом, от которого будет зависеть развитие ее силы и могущества. Я уверен, что вы все, господа, столько же убеждены, как и я, в пользе и необходимости этой меры. У меня есть еще другое убеждение, а именно, что откладывать этого дела нельзя; почему я требую от Государственного совета, чтобы оно было им кончено в первую половину февраля и могло быть объявлено к началу полевых работ… Повторяю, и это моя непременная воля, чтоб дело это теперь же было кончено. Вот уже четыре года, как оно длится и возбуждает различные опасения и ожидания как в помещиках, так и в крестьянах. Всякое дальнейшее промедление может быть пагубно для государства. Я надеюсь, господа, что при рассмотрении проектов, представленных в Государственный совет, вы убедитесь, что все, что можно было сделать для ограждения выгод помещиков, сделано, если же вы найдете нужным в чем-либо изменить или добавить представляемую работу, то я готов принять ваши замечания; но прошу только не забывать, что основанием всего этого дела должно быть улучшение быта крестьян, и улучшение не на словах только и не на бумаге, а на самом деле».

Наконец, 19 февраля 1861 г. «Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», включающие в себя 17 законодательных актов, были подписаны Александром II. В тот же день последовал манифест «О всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей», в котором было провозглашено об освобождении 22,6 миллионов крестьян от крепостной зависимости.

По манифесту крестьянин получал полную личную свободу, за которую веками боролся.

Если раньше помещик мог отнять у крепостного все его имущество, насильно женить, продать, разлучить с семьей и просто убить, то с выходом этого Манифеста крестьянин получал возможность решать, где и как ему жить, он мог жениться, не спрашивая на то согласия помещика, мог самостоятельно заключать сделки, открывать предприятия, переходить в другие сословия. Все это предоставляло возможность развития крестьянского предпринимательства, способствовало росту отхода крестьян на заработки, а в целом давало сильный толчок развитию капитализма.

«Положения» распространялись на 45 губерний Европейской России, в которых насчитывалось 112 ООО помещичьих имений. Прежде всего была объявлена обязательность для помещика наделить бывших его крестьян, кроме усадебной земли, пахотной и сенокосной в определенных размерах. Во-вторых, объявлена обязательность для крестьян принять надел и держать в своем пользовании, за установленные в пользу помещика повинности, отведенную им мирскую землю в течение первых девяти лет (по 19 февраля 1870 г.). По прошествии же девяти лет отдельным членам общины предоставлено право как выхода из нее, так и отказа от пользования полевыми землями и угодьями, если выкупят свою усадьбу; само общество также получает право не принимать в свое пользование таких участков, от которых откажутся отдельные крестьяне. В-третьих^ что касается размера крестьянского надела и соединенных с ним платежей, по общим правилам принято основываться на добровольных между землевладельцами и крестьянами соглашениях, для чего заключать уставную грамоту при посредничестве учрежденных положением мировых посредников, съездов их и губернских по крестьянским делам присутствий, а в западных губерниях — и особых поверочных комиссий.

«Положение», однако, не ограничивалось одними правилами отведения крестьянам земли в постоянное пользование, но облегчало им возможность выкупа отведенных участков в собственность при помощи выкупной государственной операции, причем правительство дало крестьянам в ссуду под приобретаемые ими земли определенную сумму с рассрочкой уплаты на 49 лет и, выдавая эту сумму помещику государственными процентными бумагами, брало все дальнейшие расчеты с крестьянами на себя. По утверждении правительством выкупной сделки все обязательные отношения между крестьянами и помещиком прекращались и последние вступали в разряд крестьян-собственников.

«Положения» постепенно были распространены на крестьян дворцовых, удельных, приписных и государственных.

Но в результате этого крестьянство остались связанным рамками общины, а выделенной ему земли оказалось явно недостаточно для того, чтобы удовлетворить нужды постоянно растущего населения. Крестьянин остался в полной зависимости от сельской общины (прежнего «мира»), которая, в свою очередь, полностью контролировалась властями; личные наделы передавались в собственность крестьянским обществам, которые периодически «уравнительно» их перераспределяли.

Весной-летом 1861 года крестьяне, не получившие, как ожидали «полной воли», организовали множество восстаний. Возмущение вызывали такие факты, как, например: на два года крестьяне оставались в подчинении у помещика, были обязаны платить оброк и исполнять барщину, лишались значительной части земли, а те наделы, которые предоставляли им в собственность, должны были выкупать у помещика. В течение 1861 года произошло 1860 крестьянских восстаний. Одними из крупнейших считаются выступления крестьян в деревне Бездна Казанской губернии. В последующее время растет разочарование непоследовательностью реформы не только бывших крепостных, но и прогрессивных людей России: статьи А. Герцена и Н. Огарева в «Колоколе», Н. Чернышевского в «Современнике» .