Пчеловодство в годы второй мировой войны

Вторая мировая война явилась тяжелейшим испытанием для нашего народа. Она потребовала величайшего напряжения фронта и тыла, унесла миллионы человеческих жизней, породила невиданные страдания и разруху, перестроила национальную экономику. Как и другие отрасли народного хозяйства, пчеловодство с первых до последних дней войны служило фронту.

В результате оккупации основных свеклосеющих и сахаропроизводящих районов пчеловодство стало важнейшим источником ценнейшего сахаристого продукта — меда, который значительно восполнил острый недостаток сахара и занял одно из первых мест среди других сладких веществ. В самые трудные военные годы было обращено особое внимание на развитие общественного и приусадебного пчеловодства, увеличение числа семей, чтобы лучше использовать огромные запасы нектара, которыми располагала Россия и которые бесцельно пропадали без пчел.

Мед шел в города и промышленные центры, в больницы, десятки тысяч тонн его отправляли в госпитали и на фронт.

Служил обороне и воск, в котором очень нуждалась военная промышленность. Он был возведен в ранг стратегического сырья. Им бесперебойно снабжались оборонные предприятия и военные заводы. Воск использовался в самолетостроении, при производстве танков, артиллерийских орудий, парашютно-десантного снаряжения, электроприборов, лыжной мази. Много требовалось его медицине.

Своей опылительной работой пчелы значительно повышали урожай бахчевых, садовых, гречихи, подсолнечника и других ведущих сельскохозяйственных культур, что помогало продовольственному снабжению армии и тыла.

Пчеловодство переживало большие трудности: прекратили работать заводы по производству пасечных принадлежностей и оборудования, закрылись многие ульевые предприятия и вощинные мастерские. Оказались захваченными врагом многие районы развитого пчеловодства, число пчелиных семей резко сократилось. Перестал выходить журнал «Пчеловодство» — единственное периодическое издание.

Фактически все мужчины-пчеловоды, способные воевать, были взяты в армию и находились на фронте. Отцов и мужей, сыновей и братьев заменили женщины, подростки и старики. Они приняли на свои плечи всю свалившуюся на них тяжесть — становились пчеловодами и работали за троих, возглавляли бригады, топили воск на заводах, преподавали в пчеловодных школах и на курсах, вели исследования в опытных пчеловодных учреждениях, эвакуированных в глубокий тыл.

Немало пришло на пасеки неопытных и совершенно не знакомых с пчелами новичков. Это не могло не отразиться на состоянии пчеловодства. Их пришлось учить на интенсивных краткосрочных курсах и семинарах. В одногодичных школах по ускоренной и уплотненной программе готовили заведующих пасеками, а в техникумах — специалистов среднего звена.

В годы войны, несмотря на чрезвычайные трудности, шла широкая курсовая подготовка пчеловодов. В 1942 году в России на курсах пчеловодов обучалось более 7 тысяч человек, в 1943 году — почти 12 тысяч, а в конце войны — свыше 16 тысяч человек. В самое тяжелое и опасное время действовали курсы по пчеловодству в Московском университете, организованные Всероссийским обществом охраны природы. Занятия проводили ученые университета. Здесь готовили пчеловодов для обслуживания коллективных, общественных и индивидуальных пасек. За годы войны сотрудники Нижегородского сельскохозяйственного института подготовили на курсах более 500 бригадиров-пчеловодов. В Институте пчеловодства организовали заочную подготовку пчеловодов на курсах массовой квалификации, восстановили высшие пчеловодные курсы, открыли аспирантуру по подготовке научных работников. Отрасли очень нужны были образованные, квалифицированные кадры.

Широко было поставлено обучение раненых воинов и инвалидов войны, которые по состоянию здоровья вынуждены были оставить прежнюю специальность и не в силах выполнять тяжелую физическую нагрузку, но вполне могли заниматься пчеловодством или на крупных пасеках, или на своих домашних.

Ученые, специалисты пчеловодства, опытные пасечникимастера добровольно, не требуя никакого вознаграждения, шли в военные госпитали и клиники, проводили с ранеными беседы, читали лекции, знакомили их с жизнью пчел и пчеловодством, рассказывали о целебных свойствах меда и других продуктов, о пользе, которую приносят пчелы народному хозяйству. Раненые воины получали новую гражданскую профессию.

Пчеловодство оказалось занятием доступным человеку, даже потерявшему руку или ногу. Возвратившись домой, многие начинали заводить пчел. На общественных и личных пасеках часто можно было видеть пчеловодов в солдатских сапогах и гимнастерках, вчерашних фронтовиков, сменивших винтовку на пасечную стамеску. Они трудились, набирались опыта и поправляли здоровье, обретали надежду.

За годы войны выросли и умножились ряды мастеров высоких медосборов, которые хорошо знали пчел и умели работать с ними. Красноярский пчеловод Д. И. Иванов в 1943 году получил в среднем по 190,8 кг меда от пчелиной семьи. Одна семья-рекордистка дала 327 кг меда. Ростовские пчеловоды С. М. Рева и М. С. Петренко в том же году откачали по 157 кг меда от каждой семьи. Такие пасечники были в каждой области и крае.

Навсегда вошли в историю пчеловодства трудовые подвиги женщин-пчеловодов военной поры. Они были достойны фронтовиков. Их девиз — в труде, как в бою, — требовал большого напряжения, физических и нравственных сил, самоотдачи и подлинного мужества. Они знали: мед и воск нужны фронту так же, как танки и самолеты, как хлеб, и делали все возможное и невозможное, чтобы получить больше продукции. Выполняли совсем непривычные для них работы — сами кое из чего мастерили ульи, рамки, деревянные медогонки, выдалбливали кормушки, с рассвета и дотемна, забывая о себе, трудились на пасеках.

Мёд — главный продукт пчёл, вечная ценность земли. Кто-то из писателей в шутку, но не без основания сказал, что если бы он писал роман о пчёлах, то главным героем сделал бы мёд.

Научные учреждения по пчеловодству оказывали конкретную помощь производству — повышению медосборов и размножению семей, внедрению опыта мастеров. Научно-исследовательский институт пчеловодства приблизил тематику исследований к запросам фронта. Одна из тем — изучение лечебных свойств меда. В ее разработку были подключены более 40 лечебных учреждений — медицинские научно-исследовательские институты, эвакогоспитали и больницы Москвы, Томска, Свердловска, Рязани, Иркутска и других городов. Пожалуй, с этих позиций никогда прежде продукты пчеловодства не изучались на таком высоком профессиональном уровне, хотя об их лечебной силе люди знали с глубокой древности.

В результате коллективного труда многих ученых-апидологов, биологов, биохимиков, фармацевтов, медиков и врачей-клиницистов установлено и доказано многочисленными примерами сильное лечебное действие пчелиного меда. Его не только накладывали на раны, но и зашивали внутрь мягкой ткани после удаления осколков и пуль, пломбировали закристаллизовавшимся медом полости костей после хирургической операции. Он уменьшал боли, вызывал и стимулировал рост новых образований ткани, способствовал заживлению ран, плохо поддававшихся лечению, ускорял выздоровление раненых. Сравнительная оценка медов разного происхождения показала, что полифлерный мед обладает более сильными бактерицидными и лечебными свойствами. Были выработаны и способы применения меда при лечении наружных огнестрельных ран и внутренних болезней, которым успешно пользовались во многих военных госпиталях и хирургических клиниках.

Положительное действие меда сказывалось на улучшении состава крови и общем состоянии больных, перенесших тяжелые операции. Главным управлением эвакогоспиталей была издана специальная инструкция о применении меда для лечения раненых.

В качестве наружного средства при лечении ран, особенно медленно заживающих, испытывались препараты прополиса. Опыты дали весьма положительные результаты. Прополис активно способствовал образованию первичного кожного покрова. К сожалению, пчеловодство поставляло прополиса в госпитали очень мало. Способы его массового производства еще не были разработаны.

И в прошлых войнах, в частности во время англо-бурской войны (1900) и первой мировой, препараты из прополиса применялись для залечивания огнестрельных ран. Перед второй мировой войной немецкие врачи и фармаколога не случайно усиленно интересовались лечебным действием пчелиного клея. Пчеловоды Германии возле пасек высаживали деревья-прополисоносы, применяли различные приспособления в ульях для сбора прополиса. Только в послевоенное время прополис, как и другие продукты пчеловодства, нашел широкое применение в медицинской и ветеринарной практике.

Сотрудниками Института пчеловодства была предложена кустарная переработка отходов воскобойных предприятий, конечный продукт которой оказался неплохим заменителем воска при изготовлении обувного крема, необходимого для армии. Это дало большую экономию первосортного воска, так нужного оборонной промышленности.

На временно захваченной территории пчеловоды проявили мужество, спасая пасеки от разорения. С риском для жизни они раздавали ульи по домам в надежде, что после освобождения их возвратят обратно. Пчел скрывали, темной ночью отвозили подальше в глухую степь, заросшую бурьяном, или в густой лес, куда немцы боялись заглянуть, прятали в подсолнухах, с похолоданием — закапывали во рвы и траншеи, зарывали кадки с медом в землю, чтобы еж не достался врагу.

Непоправимый ущерб нанесли оккупанты пчеловодству. Они грабили пасеки, уничтожали пчел, вывозили их в Германию. В разоренных и сожженных деревнях чудом сохранялись по две-три семьи пчел. От некоторых пасек осталось только по нескольку пустых рамок. В Смоленской, Ленинградской, Новгородской, Курской областях пчеловодство было почти полностью уничтожено. Из 39 тысяч пчелиных семей на пасеках Смоленщины удалось сохранить только 41 семью. В Ставропольском крае немцы разграбили около пятисот пасек. В России в районах, подвергшихся оккупации, из 1 миллиона 545 тысяч пчелиных семей разорено 1 миллион 122 тысячи семей. В значительной степени пострадало пчеловодство и в оккупированных славянских странах Восточной Европы — на Украине, в Беларуси, Болгарии, Польше, Чехии, Словакии, Югославии.

Особенно злобствовали фашисты перед отступлением. Они выламывали весь мед, уничтожали соты и пчел, сжигали ульи, инвентарь, постройки.

Полуразбитые корпуса, груды камней, кирпича и мусора, сгоревшие склады, разрушенные цеха — вот что осталось от Таганрогского механического завода пчеловодного оборудования после освобождения. То же стало с восковощинными и ульевыми предприятиями.

Многих пчеловодов немцы угнали в Германию.

По мере освобождения территории от оккупантов пчеловоды начинали организовывать и заново создавать пасеки. «Как только немцы были выбиты из нашего села, — рассказывал пчеловод И. М. Удод, — не успела стихнуть перестрелка, а я уже бросился к пчелам. Посмотрел на пасеку, сердце сжалось: ни одного улья не осталось, только колышки торчат, да и на стеблях бурьяна кучками повисли уцелевшие пчелы. Подобрал я кое-какие остатки ульев, наскоро сколотил изломанные корпуса, нашел несколько ящиков из-под снарядов и их использовал в дело. С этих пчел и началась наша пасека». Так было почти повсюду.

Вслед за отодвигающимся на запад фронтом сразу же начали завозить пчел в освобожденные районы из южных разведенческих питомников.

С каждым годом наращивали мощь пчелоразведенческие хозяйства, возрождались и вступали в строй ульевые мастерские и предприятия, изготовляющие инвентарь, налаживалось восковощинное производство. В вощине пчеловоды испытывали особо тяжелые затруднения. Постепенно восстанавливалась промышленность, обслуживающая пчеловодство. В последний год войны в России было отремонтировано и изготовлено около 300 тысяч ульев. Возобновивший производство Таганрогский завод пчеловодного инвентаря дал 3500 медогонок и более 10 тысяч дымарей. В районы, пострадавшие от оккупации, перевезено почти 14 тысяч пчелиных семей. С такой же энергией шло восстановление пчеловодства повсеместно.

Не счесть и ничем не измерить трудовых подвигов пчеловодов в годы войны. Венцом патриотических дел стал великий почин саратовского пчеловода Феропонта Петровича Головатого. Когда фашисты подошли к Волге и над Россией нависла смертельная опасность, Головатый внес из своих личных сбережений 100 тысяч рублей на постройку боевого самолета. «Я решил, — говорил он, — отдать на строительство самолета все свои сбережения. Сейчас, в грозные дни войны, каждый из нас, не жалея средств и жизни, должен оказать помощь своей Родине, Красной Армии. Провожая недавно своих двух сыновей и трех зятьев на фронт, я дал им наказ: „Бить, беспощадно бить немецких захватчиков!“ А со своей стороны я обещал детям помочь Красной Армии самоотверженным трудом». Это был вдохновляющий пример гражданского служения отечеству, нравственный подвиг во имя спасения родины.

Весть об этом прозвучала как призыв к всенародной мобилизации средств на оборону страны. Невиданных размеров приобрело патриотическое движение по оказанию помощи фронту. Миллионы людей откликнулись на этот призыв. Они отравляли на фронт теплые вещи, белье, подарки, вносили в фонд обороны деньги, жертвовали драгоценности, покупали у государства боевую технику и передавали ее армии. В короткий срок на строительство самолетов, танков и пушек были собраны большие денежные средства. Только военно-воздушным силам передано в 1943 году 1360 боевых самолетов.

Почин Головатого горячо поддержали пчеловоды страны и последовали его примеру. Многие боевые машины — истребители и штурмовики, танки и самоходные пушки, сокрушавшие врага, — несли на своем борту имена пчеловодов.

Ростовские пчеловоды Рева и Петренко передали в фонд обороны 475 тысяч рублей и подарили госпиталям 220 пудов меда.

Сибирский пчеловод В. Е. Игошин внес на строительство боевого самолета 110 тысяч рублей и вручил его приемному сыну Володе Плотникову. Майор Плотников, на борту истребителя которого была надпись: «От Игошина Василия Ефремовича», — уничтожил 16 самолетов врага, много живой силы и техники. Героически погиб майор Плотников, сражаясь на грозной боевой машине. Пчеловод купил еще один самолет и подарил его своему земляку, трижды награжденному Золотой Звездой Героя А. И. Покрышкину. До конца войны воевал на нем прославленный летчик.

Воронежский пчеловод М. А. Поляничко купил три боевых самолета. На три истребителя внесла деньги из своих сбережений землячка Головатого пчеловод А. С. Селиванова.

Мужественно сражались танкисты на своих грозных «Т-34?, на броне которых было начертано: «Оренбургский пчеловод». Целая танковая колонная была построена на средства оренбургских пчеловодов. Ростовские пчеловоды собрали свыше миллиона рублей на эскадрилью самолетов «Пчеловод Дона». Пчеловоды Михайловского района Воронежской области передали 1 миллион 200 тысяч рублей на постройку эскадрильи «Михайловский пчеловод».

В 1943 году Головатый купил второй самолет и вновь вручил его своему земляку гвардии майору Б. Н. Еремину взамен первой, износившейся в тяжелых боях машины. На этих истребителях летчик сбил 15 вражеских самолетов.

В День Победы 9 Мая 1945 года видавший виды в воздушных сражениях боевой самолет с броской надписью «Феропонт Головатый» приземлился на центральном берлинском аэродроме. Это символизировало итог беззаветного труда и возвышенного нравственного подвига пчеловодов страны, внесших свой посильный вклад в Победу.

За годы войны сильно поредели ряды старых работников пчеловодства. Очень многие из них, защищая Родину, пали в бою.

Долго еще будет ощущать наша отрасль эту невосполнимую потерю, залечивать нанесенные войной глубокие раны. Но за войну выросли и новые кадры. Среди них творцы невиданных, рекордных медосборов. История пчеловодства может гордиться ими.