Неэвклидова экономика

Мартовский фьючерс на пшеницу преодолел отметку $ 14/бушель! Такими заголовками 4 февраля 2008 года наперебой пестрели все зарубежные средства массовой информации, специализирующиеся на биржевых новостях.

Затем шел текст примерно следующего содержания. Торги в пятницу на американских зерновых биржах завершились знаковым событием: впервые в истории фьючерс на пшеницу преодолел отметку в $ 14 за бушель. Это произошло на бирже в Миннеаполисе, где мартовский фьючерс на твердую краснозерную яровую пшеницу HRS вырос на максимально возможные за сессию 30 центов и закрылся на отметке $ 14,03/бушель ($ 515,5/т). Наверное, рекордным оказались и темпы роста: всего неделю назад мартовские котировки на этот вид пшеницы вплотную подошли к, казалось бы, небывалой отметке в $ 13/бушель, а уже в конце прошлой недели «перевали» за планку в $ 14/бушель. Рост котировок на яровую пшеницу потянул вверх фьючерсы и на озимую пшеницу. На Чикагской бирже, где котируется пшеница SRW[1], мартовский фьючерс вырос на 13? центов до $ 9,43/бушель ($ 346,5/т), а в Канзасе, где котируется пшеница HRW, — на 23 центов до $ 9,90/бушель ($ 364/т).

Однако более важным является сохраняющиеся на рекордных уровнях котировки нового урожая. Июльский фьючерс устойчиво держится более чем на $ 4 выше соответствующих прошлогодних котировок.

Чем, собственно говоря, примечательно это сообщение? Ну, преодолела котировка на пшеницу отметку в $ 14, или не преодолела, — что с того?

Как можно ответить на этот вопрос с точки зрения классической экономической теории? Возьмем, например, один из наиболее популярных учебников по экономике — Экономикс К. Макконнелла и С. Брю. Кстати, прекрасный учебник, написанный легким и понятным языком. Но дело не в учебнике, как таковом, а в самой экономической теории. Итак, что же эта теория говорит по нашему вопросу?

" Научите попугая произносить слова «спрос и предложение» — и перед вами экономист! В этой язвительной шутке большая доля правды, так как, по существу, эти простейшие экономические рычаги — спрос и предложение — способны дать глубокое представление не только об отдельных экономических проблемах, но также и о функционировании всей экономической системы в целом" [2]. С этой посылки начинается рассмотрение основного экономического понятия — понятия рынка. Далее мы находим, что существует закон спроса, который говорит, что при неизменности всех прочих параметров снижение цены ведет к соответствующему возрастанию величины спроса. И, напротив, при прочих равных условиях повышение цены ведет к соответствующему уменьшению величины спроса. То есть налицо наличие обратной связи между ценой и спросом. Далее утверждается, что здравый смысл и элементарное наблюдение действительности согласуется с этим законом. Затем нам говорят, что существует еще и закон предложения, который гласит, что с повышением цен соответственно возрастает и величина предложения, а со снижением цен сокращается также и предложение. То есть налицо прямая связь между ценой и предложением. И это в основном также диктуется здравым смыслом. После этого, если свести вместе спрос и предложение, можно получить равновесную рыночную цену. Соответственно, и сам результат взаимодействия спроса и предложения, по всей видимости, также продиктован здравым смыслом.

На этом ограничимся пересказыванием известного учебника. Читатель может самостоятельно ознакомиться с ним и получить удовольствие от стройности изложения материала.

Ну, что ж, все четко выверено и логически аргументировано. Цена сложилась такая, как в данный момент времени взаимодействовали спрос и предложение. И это кажется незыблемым, как геометрия Эвклида, поражающая своей стройностью уже более трех тысяч лет. Стоп-стоп-стоп! Что-то тут не так. Как говорил один известный киноперсонаж, меня терзают смутные сомнения. При чем тут здравый смысл, с которым согласуются положения, лежащие в основе всей экономической теории? Ну как тут не вспомнить знаменитый пятый постулат параллельности Эвклида[3], также являющимся одним из краеугольный каменей всей классической эвклидовой геометрии. Но именно этот камень и не давал спокойно спать многим ученым из разных стран мира на протяжении веков. Почему?

Вернемся к нашим баранам, то есть к ценам. Вот другое объяснение ситуации с установлением цен, рассказанное одним из непосредственных очевидцев. «В том году лето выдалось необычайно жарким и засушливым. В торговом зале Chicago Board of Trade стояла одуряющая духота. Кондиционеры явно не справлялись со своей работой. Трейдеры были похожи на сонных мух. Обливаясь потом, изнывая от жары, они вяло передвигались по залу. Торговая активность снизилась до минимума. В частности, цены на фьючерсы по пшенице застыли на своих нижних отметках. Всему этому виной были неутешительные прогнозы синоптиков на изменение погоды в основных зерносеющих штатах. Особенно доставалось центральному Техасу, где от жестокой засухи просто погибал на корню весь богатый урожай пшеницы. Соответственно, никто не хотел вкладывать деньги в заведомо гиблое дело. Вся надежда была на чудо, которое могло явиться в виде обильных осадков. Время от времени кто-то из трейдеров принимался звонить в службу погоды в надежде услышать обнадеживающее сообщение. Кто-то катал ногами по полу скомканные бумажки, чтобы хоть чем-нибудь убить время, с тоской поглядывая на запыленные окна. Но за окнами солнце палило все нещаднее и нещаднее, не оставляя никаких надежд на благоприятный исход торгов. В один из моментов раздался чей-то голос — посмотрите на окна, там капли дождя! Все, как по команде бросились к окнам. И действительно, чудо свершилось! Сначала робкими каплями, а затем обильными потоками воды, небо обрушило на Чикаго долгожданный дождь. Что тут началось! Торговый зал сразу же стал подобен пчелиному рою. Цены тут же поползли вверх. Поддаваясь общему настроению я тоже рванулся было вперед со своего места, но, пораженный внезапной догадкой, остановился. Стойте, — закричал я, — от Чикаго до пшеничных полей Техаса добрая тысяча миль и, если дождь пошел здесь, еще не значит, что он пошел там! Но меня уже никто не слышал… В тот день цены поднялись до рекордных отметок» .

Так, так, так! А как же тут быть со здравым смыслом, с которым согласуются и закон спроса, и закон предложения? Не скрывается ли где-то тут противоречие, как и в случае с пятым постулатом Эвклида, наличие которого, между прочим, сам Эвклид также обосновывал именно здравым смыслом? Да и что с чем должно согласовываться: здравый смысл с законом, или закон со здравым смыслом? А, кроме того, насколько вообще правомерно строить научную теорию на фундаменте здравого смысла? И кто определяет, какой смысл является здравым, а какой нет?

Биржевой игрок, чье воспоминание мы привели выше, не читал книг по экономической теории. Больше того, он вообще не имел никакого образования. А поэтому в своей работе на бирже придерживался только одного — здравого смысла. Наверное, он был бы очень удивлен, узнав, что все, что происходило у него на глазах, полностью противоречило законам классической экономической теории.

Попробуем разобраться о чем, вообще идет речь. Одно дело, если мы пытаемся установить закономерные взаимосвязи между предметами или явлениями природы, объективно существующими вне нашего сознания и независимо от него. В этом случае задача сводится к определению степени соответствия мысленных представлений человека той объективной реальности, которую он изучает. И, если он при этом разовьет свои представления в логически стройную последовательность умозаключений, то это и будет считаться научной теорией. Причем данная теория будет считаться истинной до тех пор, пока другой человек не докажет обратное. И, если уж мы в наших рассуждениях упомянули геометрию, то её постигла именно такая участь. Ну, прямо напрашивается такой воображаемый спор среди великих математиков разных времен. Эвклид: «Уважаемые господа, я утверждаю, и это моё утверждение основывается на здравом смысле, что через точку, лежащую вне данной прямой на плоскости, можно провести только одну прямую, параллельную данной прямой. Я не могу ни доказать это утверждение, ни опровергнуть. Поэтому я называю его постулатом. Но на этом постулате, а также на ряде других, основывается вся моя геометрия, которую вот уже больше трех тысяч лет изучают во всех школах во всех странах мира». Николай Лобачевский: «Великий учитель! Я преклоняюсь перед стройностью и логичностью созданной Вами науки геометрии. Это одна из величайших наук, созданная когда-либо человечеством. Но я не могу согласиться с Вашим пятым постулатом. Я утверждаю, что через точку, лежащую вне данной прямой на плоскости, можно провести сколько угодно прямых, параллельных данной прямой.» Эвклид: «Позвольте, уважаемый коллега, но если принять Ваше утверждение, то вся классическая геометрия рушится!». Лобачевский: «Вовсе нет. Просто вместо неё возникает новая геометрия, рассматривающая окружающее нас пространство с другой точки зрения. Дело в том, что, на самом деле, в природе не существует ни точек, ни прямых, ни треугольников, ни углов, ничего. Все это существует лишь в наших представлениях о природе. Но эти представления помогают нам в познании этой природы. Поэтому нет ничего противоестественного в том, чтобы наряду с классической, эвклидовой геометрией существовали и другие, неэвклидовы геометрии. Это только обогатит наше познание окружающего мира». Бернхард Риман: «Уважаемые коллеги, позвольте и мне высказаться по поводу знаменитого пятого постулата нашего уважаемого учителя. Я вообще не понимаю, о чем идет спор. Дело в том, что, по моему мнению, вообще нет никаких параллельных в рассматриваемой вами плоскости. Потому, что каждая прямая, я подчеркиваю, господа, каждая прямая, лежащая в одной плоскости с данной прямой, пересекает эту прямую. Принятие этого утверждения также дает логически стройную научную систему, описывающую пространство во всей его многомерности. Но это уже другая, и опять-таки, неэвклидова, геометрия» .

Конечно, такой спор никогда не смог бы состояться, но общий смысл вопроса от этого не меняется. Уже в наше время доказано, что эвклидова геометрия прекрасно работает в повседневной жизни человека, когда он использует её в масштабах ничтожно малых по сравнению с масштабами самой планеты Земля. В случаях же попыток применения её для масштабов, сравнимых с масштабами Земли, или тем более за её пределами, эвклидова геометрия перестаёт работать, и требуются иные, неэвклидовы геометрии.

Случаи создания новых научных теорий, отличных от классических, не единичны. В конце 19 века в одной из школ Швейцарии проходил вечер выпускников. В торжественной обстановке аттестаты об окончании школы вручал сам директор. По заведенному тогда обычаю, при вручении было принято кратко оглашать успехи каждого выпускника за все время учебы по всем предметам. Вот на сцену поднялся невзрачного вида юноша. Было видно, что он неуютно себя чувствует под насмешливыми взглядами зала. Он знал, что хвалить его особенно было не за что. Директор произнес слова, которые затем вошли в историю. Он сказал: «Молодой человек, за все время учебы хуже всего у вас дела обстояли с физикой. Я вам желаю найти себе в будущем профессию, никак не связанную с физикой. Тем более уж физиком вы уж точно не станете, потому, что в физике вы ничего не понимаете». В зале послышались смешки. Молодой человек покраснел, но, тем не менее, довольно внятно произнёс: «Да, действительно, я ничего не понимаю в вашей физике, поэтому мне придётся создать свою физику». Тут уже зал не выдержал и потонул в гомерическом хохоте. Смеялись не только выпускники школы. Смеялись преподаватели, смеялся сам директор школы… Того невзрачного молодого человека, не разбиравшегося в физике, звали Альберт Эйнштейн.

Кстати, неэвклидовы геометрии прекрасно сочетаются с теорией относительности Эйнштейна, в частности, они прекрасно проявили себя в вопросах освоения космического пространства. Вот так!

Ну, а как же быть в случае, если мы пытаемся установить закономерные взаимосвязи не между предметами или явлениями природы, объективно существующими вне нашего сознания и независимо от него, а между человеческими представлениями, не только неразрывно связанные с сознанием людей, но и являющимися продуктом их сознания. Здесь имеет место случай, когда исследователь пытается сформулировать своё представление о представлениях других людей. Ведь и спрос, и предложение не существуют в природе отдельно от людей, а являются результатом их мыслительной деятельности. На той же бирже трейдеры при принятии решений опираются не на объективные факты, а на свои представления об этих фактах. Это вводит в ситуацию значительную долю неопределенности, что существенно усложняет изучение вопроса. Какими законами, или какими формулами можно описать действия трейдеров на бирже в описанном нами выше примере?

Поразительно, но классическая экономическая теория всеми силами старается делать вид, что никакой неопределенности в её основополагающих понятиях не существует, что и спрос, и предложение, как таковые, являются заранее данными, как, например, земное притяжение или выталкивающая сила воды. Потому-то ученые-экономисты и возвели набор повторяющихся взаимосвязей в отношении спроса и предложения в ранг закона, поставив «закон» спроса и «закон» предложения в один ряд с законами естественных наук, с такими, как закон Архимеда, закон Ньютона, закон Ома и тому подобными. Хотя, как ранее было уже сказано, даже великий Эвклид свои умозаключения, которые легли в основу геометрии, не называл законами, а все же постулатами. Так может быть положения спроса и предложения являются все же не законами, а постулатами? Если так, то почему нельзя предположить наряду с классической экономикой существование некой неклассической, или, если хотите, «неэвклидовой» экономики?

Особенно велико влияние неопределенности, когда на текущее поведение участников рынка оказывают влияние предположения или прогнозы относительного будущего развития событий. Как же можно предсказать будущее поведение людей? Не зря в биржевых кругах бытует мнение, что вопрос прогнозирования будущего изменения цен лежит не в области экономики, а в области алхимии. Но, если средневековые алхимики тщетно пытались своими заклинаниями воздействовать на действительность (возьмите, например, опыты по превращению железа в золото!), то современным биржевым алхимикам это удается с куда большим успехом. Не зря же известный финансист Джордж Сорос утверждает, что современная биржа — это мир средневековой алхимии.

Если биржевые аналитики публично объявят, что курс акции какой-то компании будут расти, то этот курс этих акции действительно будет расти. Если завтра какая-нибудь газета напишет, что некий банк находится на грани краха, то, несмотря на фактические блестящие финансово-экономические показатели, банк действительно окажется на грани краха. Потому, что все вкладчики побегут забирать свои деньги. И это произойдет вовсе не от того что, это явилось результатом соотношения спроса и предложения. А от того что, благоприятный прогноз приводит к увеличению спроса. И наоборот, неблагоприятный прогноз приводит к снижению спроса. Что и проявилось в ситуации, поведанной нам трейдером с Чикагской биржи. Вот вам и «неэвклидова» экономика, которая не описывается в классических учебниках!

В нашем примере цена на биржевых торгах сложилась так потому, что так сработали головы участников этих торгов.

А вот как проиллюстрировал такую ситуацию британский журнал «The Economist» .

Биржевой брокер звонит по телефону одному из своих клиентов. «У меня тут есть акции, которые могут оказаться действительно превосходными» , — говорит он. Стоящие рядом услышали только последнее слово фразы «excel — превосходный», которое созвучно слову «sell — продавать». Их лица озадачены. «Наверняка, этот парень знает что-то, что не знаем мы. Как бы он нас не опередил». Теперь каждый из них начинает думать о том, что надо, наверное, продавать. И вот зал уже ревет в едином порыве — «продаю!», «продаю!», «продаю!» .

В обстановке всеобщего ажиотажа у одного трейдера не выдержали нервы. В отчаянии он произносит «Это какое-то сумасшествие! Я не могу больше. До свидания!». Те, кто были рядом, уловили последние его слова «До свидания! — Good bye!», которые созвучны слову «Buy — продавать». И вот толпа зашлась уже в новых криках — «продаю!», «продаю!», «продаю!». А тем временем, тот человек, с которого все началось, опять звонит по телефону, — «У меня тут есть акции…» .

Биржевая практика просто пестрит примерами, когда изменения цены явились следствием воздействия факторов, не относимых экономической теорией к разряду фундаментальных. Уже на одном только их перечислении можно написать с десяток журнальных статей. Ну, возьмите, например, влияние, которое оказывают на цены публичные высказывания разных чиновников. Вот как это произошло однажды на российском фондовом рынке. В августе 2004 года один из депутатов Государственной Думы публично потребовал расследования в отношении участия иностранного капитала в компании «Газпром». В тот же день котировки акций Газпрома упали сразу на 12,5%, что хорошо видно на представленном графике. 4] Предугадать такое никто не мог.

Какие же процессы происходят на самом деле в головах у людей? Славой Жижек, один из самых авторитетных в настоящее время европейских специалистов в области проблем взаимоотношений человека и социума, для ответа на этот вопрос приводит пример с дефицитом туалетной бумаги в магазине. Некая газета выдала такой прогноз: бумаги скоро не будет. Как думает в этот момент дурак? «Раз газета написала, значит, надо идти покупать бумагу». И срочно идет запасаться. А как думает в этот же момент умный? «Я совершенно точно знаю, что бумажная промышленность работает нормально. Поэтому никакого кризиса или дефицита быть не может. Газета все врет. Но, с другой стороны, ведь найдутся дураки, которые поверят в эту чушь! И побегут покупать! И вот тогда-то действительно и возникнет дефицит. И окажется, что все дураки будут с бумагой, а я, самый умный, буду у разбитого корыта как последний дурак!» И тоже идет покупать. Почему? Да просто потому, что приятно чувствовать себя умным. Главное — проявить свой разум и суметь воспользоваться им. И сделать выбор на основе здравых логических размышлений в полнейшей уверенности, что вы поступаете умнее тех, кого вы считаете дураками. Не беда, что результат у этого выбора оказывается точно такой же, как и у того дурака, который и вовсе ни о чем не размышлял.

Для чего мы все это говорим? Да только для того, чтобы показать, что реальные экономические отношения людей на самом деле гораздо более сложнее и многограннее, чем идеальная экономика, описываемая в классических учебниках. И не случайно во всех этих учебниках часто встречаются фразы подобного типа: «при прочих равных условиях», «при некоторых допущениях», «в определенном смысле», «но с другой стороны» и тому подобные. Ну, как тут не вспомнить американского президента Гувера[5], жаловавшегося своим помощникам: «Вы только послушайте наших экономистов! С одной стороны, говорят они, нужно срочно делать то-то и то-то, но, с другой стороны как раз этого делать не нужно. Неужели нельзя найти хотя бы одного „одностороннего“ экономиста?» .

В эпиграф нашей статьи мы не случайно вынесли слова известного американского теоретика биржевой торговли Билла Вильямса. Биржевой путь завален обломками разбившихся надежд. К сожалению, это так. Великое множество людей не просто разочаровались в биржевой торговле, но лишились своих кровных денег. И произошло это по простой причине: они не только не поняли рынка, они не поняли самих себя. Не следует искать готовых рецептов на все случаи жизни в учебниках. Вспомните слова юного Эйнштейна «Да, действительно, я ничего не понимаю в вашей физике, поэтому мне придётся создать свою физику». Создайте свою, «неэвклидову» экономику, которая будет отвечать не только особенностям конкретной внешней ситуации, но вашему внутреннему миру. Gnote aucton, познай себя, — говорили древние греки, — и ты познаешь мир.

Так сколько же линий, параллельных данной прямой, вы смогли бы провести через точку, лежащую вне этой прямой, и находящейся с ней в одной плоскости?

[1] Фьючерсы на мягкую красную озимую пшеницу — самый старый и самый активно торгуемый пшеничный фьючерс — торгуются на Chicago Board of Trade (CBOT). Первый современный фьючерсный контракт был заключен именно на эту пшеницу еще в 1865 году. Ее выращивают в разных частях США — в центральном Техасе, ближе к Великим Озерам и на Восточном побережье. Мягкая красная пшеница требует более влажного климата, не подходящего для твердой красной пшеницы. Мука из мягкой пшеницы красной используется в кондитерской промышленности.

[2] Кэмпбелл Р. Макконнелл, Стенли Л. Брю. Экономикс. Принципы, проблемы и политика. Москва. Издательство «Республика» 1992. стр. 61.

[3] Через точку, не лежащую на данной прямой, проходит не более чем одна прямая, лежащая с данной прямой в одной плоскости и не пересекающая её.

[4] Журнал «Валютный спекулянт», ноябрь 2004 г.

[5] Гувер, Герберт Кларк — президент США в 1929;1933г.г. Годы его правления ознаменовались тяжелейшим экономическим кризисом — так называемой «Великой депрессией», с которой он безуспешно пытался бороться.