Развитие социальной мысли в ХХ веке на примере личности

Высшая школа приватизации и предпринимательства.

Реферат по социологии на тему:

«Развитие социальной мысли в ХХ веке на примере личности»

Выполнил студент 3 курса отделения

«Менеджмент организации»

Группа СПб-М-05−4

Зарипов Рустэм Габидуллович Санкт-Петербург. 2006 г.

Социология — интегративная наука о системном понимании общества. Её предметом являются общие специфические законы развития, функционирования социальных систем, конкретные формы и проявления этих законов в деятельности общества, классов, социальных групп, человека.

1 закон — закон общественного разделения труда;

2 закон — закон удовлетворения возрастающих потребностей человека и общества;

3 закон — закон экономии рабочего и увеличения свободного времени для всестороннего и гармоничного развития личности каждого человека.

Итак, вся история мировой социальной мысли в первую очередь отражает главное в происходящих в обществе процессах:

жизнедеятельность человека, вступающего в отношения с другими людьми с целью удовлетворения возникающих потребностей.

Именно конкретно-исторические типы и виды взаимодействия людей определяют конфигурацию, характерные черты, противоречия и тенденции развития общественной жизни.

Но не только жизнедеятельность человека характеризует качественную определенность общества, но и общество формирует человека как существо мыслящее, обладающее речью и способное к целенаправленной творческой деятельности. Факт, что при всех качествах, выделяющих человека из животного мира, все же человек остается биологическим существом, звеном в цепи развития живых организмов на Земле.

Взаимодействие личности и общества всегда являлось одной и из центральных проблем социологии. Общество и личность — сложнейшие многофункциональные системы, при том разнопорядковые. Соответственно возникает много подходов к анализу процесса их взаимодействия.

Вот и мне в этой работе хотелось бы рассмотреть развитие социальной мысли в ХХ веке на примере жизни одного человека. Его биография и его труды являются единым целым, удивительно подтверждают и дополняют друг друга, развиваясь на протяжении всей жизни. Так или иначе, мы судим о какой-либо эпохе в развитии человеческого общества и его социальном строе чаще всего по какой-то заметной личности, олицетворяющей собою этот временной срез.

Эта личность для России в моем социологическом видении — Питирим Александрович Сорокин (1889−1968) — крупнейший ученый социолог 20 века.

Творческую деятельность Сорокина делят на два периода — русский (с начала 10-х по 1922 г.) и американский. К началу 60-х годов П. Сорокин уже около сорока лет был «американским социологом, прочно занимавшим одно из мест в первой «десятке» ведущих социологов мира.

Родился П. А. Сорокин в январе 1889 года в деревне Турье, Ярсенского уезда, Вологодской губернии. Отец был русским, ремесленником, мать — коми, крестьянка. Питиримом его окрестили в честь святого Питирима, чей праздник приходится на январь. Детство он провел, работая с отцом и старшим братом на реставрации церквей, и выполнял крестьянскую работу. Сам научился грамоте. Окончил сельскую школу в селе Палевицы. Потом учился в Гамской второклассной школе. По окончании ее поступил в Хреновскую церковно-учительскую школу. По зимам учился, а летом занимался крестьянской работой, помогая своей тетке, крестьянке, в деревне Римье, Яреского уезда. В партию социалистов-революционеров вступил в 1905 г. В последствии он вспоминал: «Я познакомился с кучей народа: крестьяне, рабочие, чиновники, служители культа, официальные лица, доктора, писатели… представители разных политических течений — эсеры, социал-демократы (большевики и меньшевики), монархисты, анархисты, либералы и консерваторы всех мастей. Благодаря контакту с этими людьми я узнал много новых идей, познал новые ценности и стал разбираться в социальных условиях. …Мое интенсивное чтение доселе неизвестных мне книг, журналов и газет расширили и углубили мой кругозор»

В 1906 г. П. Сорокин был арестован, просидел полгода в тюрьме в п. Кинешме и был выслан оттуда после освобождения. Четыре месяца после освобождения работал в качестве пропагандиста в Поволжье. В 1907 г. «зайцем» проехал в Петроград. В 1909 г. сдал экстерном экзамен на аттестат зрелости и поступил в Психоневрологический институт, где была единственная в стране кафедра социологии. С 1910 г. он начал печататься в научных журналах, таких, как «Вестник Знания», «Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма». В 1910 г. Сорокину было сделано предложение стать по совместительству лектором по социологии в Психоневрологическом институте и Институте Лесгафта. Это был беспрецедентный случай в истории высшей школы, когда студент был лектором.

За всё это время Сорокин не покидал революционной работы среди студенчества, рабочих и крестьян. В 1911 г. он вынужден был, в избежание ареста, бежать из Петрограда сначала в Подолию, потом за границу. В 1913 г. был арестован снова. За всё это время Сорокиным был издан ряд научных работ, из которых многие, в частности книга «Преступление и кара, подвиг и награда», обратили на себя внимание, как русской, так и европейской науки. В 1917 г. им была написана целая серия политических очерков, среди них такие, как «Анатомия национальностей и единство государства», «Формы правления», «Проблемы социального равенства», «Основы будущего мира» и др.

В 1914 г. Сорокин окончил университет и был оставлен для подготовки к профессорскому званию. После сдачи экзаменов в конце 1915 г., с начала 1917 г. он становится «приват-доцентом». Защита магистерской диссертации была назначена на март 1917 г., но ее пришлось отложить в связи с Февральской революцией 1917 г. Сорокин оказался в водовороте политических событий в стране. 1918 г. — самый бурный год в жизни П. Сорокина. После Февральской революции Сорокин был секретарем А. Керенского по проблемам науки, по его совету премьер вводит преподавание социологии в русских университетах в качестве обязательного курса. В 1919 г. Сорокин становится членом Социологического института, на собраниях которого совместно с А. Гизетти и П. Люблинским читает курс по социологии для специалистов и проводит ряд эмпирических исследований социальной структуры послереволюционной России. Преподает социологию в ряде своеобразных научно-учебных учреждений той поры — «Живом слове», «Истории искусства», «Народном хозяйстве», в которых сотрудничали в эти годы А. Луначарский, К. Чуковский, А. Блок, Н. Гумилев, Е. Замятин и многие другие выдающиеся представители русской интеллигенции. В 1920 г. избирается руководителем кафедры общей социологии на факультете общественных наук Петроградского университета. После ареста в январе 1918 г. он провел около трех месяцев в Петропавловской крепости вместе с бывшими министрами Временного правительства. После освобождения он прибыл в Москву, а затем, как член Учредительного собрания и Союза возрождения России, в конце мая отправился с антибольшевистской миссией в Великий Устюг, Вологду и Архангельск. Эта миссия не увенчалась успехом, и он вынужден был 2 месяца скрываться в Северо-Двинских лесах. Здесь, вдали от цивилизации он много размышлял о политике, революции и самом себе и избавился от многих «соблазнительных иллюзий». Именно тогда, вероятно, им было написано его «отречение» — открытое письмо, в котором он признает поражение эсеровской программы и заявляет о своем выходе из партии эсеров.

После этого Сорокин сдался властям. В тюрьме, приговоренный к расстрелу, он пробыл до середины декабря 1918 г. 12 декабря его вызвали на допрос и ознакомили со статьей Ленина «Ценные признания Питирима Сорокина». По личному распоряжению Ленина Сорокина был доставлен в тюрьму Московской ЧК и здесь освобожден. На этом политическая деятельность Сорокина закончилась. Через несколько дней после освобождения он вернулся в Петроград и приступил к чтению лекций в университете. Только в конце 1920 г., на специальном заседании факультета общественных наук, Сорокина возвели в звание профессора без магистерской защиты. В 1922 г. опубликована работа Сорокина «Система социологии», которая была представлена на публичный диспут в качестве докторской диссертации.

В «Системе социологии» П. А. Сорокиным выдвигаются основные принципы, на базе которых он предлагал создать социологию. Он разработал структуру социологии, главные её направления и основные задачи каждого из них.

«Социология представляет науку, которая изучает жизнь и деятельность людей, живущих в обществе себе подобных, и результаты такой совместной деятельности». «Социология изучает общество с трех главных точек зрения:

1) его строения и состава

2) данных в нем процессов или его жизнедеятельности

3) происхождения и развития общества и общественной жизни — таковы основные задачи изучения социологии"

" Социология может и должна строиться по типу естественных наук" - этими словами он открывает свою программу «Системы социологии». «Различны объекты тех и других дисциплин, но методы изучения этих объектов одни и те же. Ни о каком противопоставлении „наук о природе“ и „наук о культуре“ … не может быть речи» Предшествующая социология до сих пор была наукой, в значительной мере изучающей «психические реальности», которые непосредственно не даны наблюдению, ибо не имеют «предметного характера». Их нельзя «ощупать, взвесить и измерить». Это ведет и вело к психологизму и субъективизму, освобождение от которых — насущная задача социологии. Эта задача выполнима, если социология будет изучать только акты поведения, доступные наблюдению и измерению.

При этом, если социология хочет быть «опытной и точной наукой», ей необходимо распрощаться с бесплодной метафизикой. Только строгое изложение данных наблюдения и обобщения, основанные на тщательном анализе фактов! «Хорошо проверенная статистическая диаграмма стоит любого «социально-философского» трактата. Социология опирается на объективные методы, на измерение и качественные процедуры получения добротного фактического материала. Что же касается излюбленного многими субъективистами приема интроспекции, «понимания», то его следует признать побочным, вспомогательным методом, к помощи которого можно прибегать на периферии работы, т. е. в редких, глубоко индивидуализированных социальных явлениях — актах жертвенности, обожания, религиозного экстаза и энтузиазма, выламывающихся за рамки повторяющейся, повседневной, массовой жизни и поведения.

Отсюда все его выступления против нормативно-ценностного подхода в социологии, который «должен быть изгнан» из теоретической социологии как естественной и опытной науки. Нормативно-оценочные положения «по своей логической природе не могут быть научными суждениями». При ценностном подходе объективным мерилом оказывается сам исследователь, начинающий в меру своих симпатий и антипатий, знания и невежества изучаемые явления собственными наиболее излюбленными представлениями. Истина должна быть разъединена от добра, справедливости и т. п. принципов. Они несоизмеримы и гетерогенны. Другое дело, — продолжает Сорокин, — социология прикладная, практическая, социология как искусство. Здесь нормативизм уместен, так как сопутствует знанию, законам, сформулированным теорией. Практически социология осуществляет знаменитый афоризм Конта: «знать, чтобы предвидеть, предвидеть, чтобы уметь». Она должна быть системой рецептуры, указывающей точные средства для борьбы с социальными болезнями, для рациональных реформ во всех областях общественной жизни: экономических, политических, научных, педагогических и т. п. Короче, она должна быть системой личной и общественной этики, теорией «должного» поведения, наилучшим образом использующей социально-психическую энергию.

Место многочисленных теорий единого решающего фактора должен занять методологический плюрализм и системный подход. Все так называемые факторы — есть элементы в более широкой системе взаимодействий, через которую и должны объясняться. Опираясь на эти принципы, он решает несколько принципиальных вопросов теоретической социологии: ее предмета, строения и междисциплинарных отношений со смежными науками, «закрывает» в своеобразной форме спор реалистов и номиналистов, определяет в качестве исходной единицы социологического анализа «социальное взаимодействие». Основные исследовательские усилия первого тома «Системы социологии» направлены как раз на изучение структуры «социального взаимодействия». К этому понятию прибегали многие русские социологи — Н. Кареев, Б. Кистяковский, Е. Де Роберти и другие, но Сорокин впервые создает развернутую концепцию на этот счет. Он объявляет «социальное взаимодействие» родовым типом различных проявлений общества как «системы систем». «Вся общественная жизнь и все социальные процессы могут быть разложены на явления и процессы взаимодействия двух или большего числа индивидов, и обратно — комбинируя различные процессы взаимодействия, мы можем получить любой сложнейший из сложнейших общественный процесс, любое социальное событие, начиная от увлечения танго и футуризмом и кончая мировой войной и революциями… Процессы взаимодействия — являются теми нитями, из совокупности которых создается ткань человеческой истории… На отношения взаимодействия распадаются все социальные отношения, начиная с отношений производственных и экономических и кончая отношениями религиозными, правовыми и научными» , — делает вывод Сорокин.

Структуру «социального взаимодействия» он определял как связь трех элементов: индивидов (минимум — двух), вступающих в акт взаимодействия и этим обусловливающих поведение друг друга, «актов» (или действий их) и «проводников» этих действий. Оценка индивидов дается с точки зрения их возможностей в приспособлении к внешней среде, т. е. наличия нервной системы и способности реагировать на стимулы — раздражения, их физического, психического и социального полиморфизма, наличия потребностей, обеспечивающих контакты и т. п.

Совокупности актов, посредством которых обусловливаются взаимные переживания и поступки взаимодействующих индивидов — другой важный элемент структуры «социального взаимодействия». Каждый акт является, с одной стороны, внутренней реализацией собственной психической жизни, с другой — стимулом, раздражителем, вызывающим ту или иную реакцию у других лиц.

" Вся жизнь людей представляет почти сплошной поток таких акций и реакций. Каждый из нас, в течение каждого дня, встречается с множеством людей, получает раздражение от множества действий других индивидов и принужден ежеминутно в той или иной форме реагировать на них" .

Социальный мир — это своего рода «вечный двигатель», непрерывно испускающий волны раздражений и непрерывно заставляющий нас реагировать на эти импульсы. Все эти акты Сорокин формально делит на следующие ряды: интенсивные и слабые, мгновенные и продолжительные, сознательные и бессознательные.

Третьим существенным элементом взаимодействия является совокупность «проводников» (материальных и символических), передающих реакцию одного индивида к другому: язык, письменность, живопись, музыка, орудия труда и войны, деньги, одежда, церемонии, образы, памятники, предметы быта и т. п. Иными словами, это ряд явлений, в которых объективируется поведенческая цепь «стимул — реакция». Эти явления. по Сорокину, имеют громадное значение для понимания социальной жизни, ибо насыщенность проводниками существенно изменяет различные аспекты взаимодействия, социального пространства и времени, как форм, в которых оно протекает. Насыщенность определенного природно-географического пространства множеством социальных проводников: железнодорожной, телеграфной, телефонной связью и т. п. сокращает социальное пространство.

Кроме того, наличие «проводников, символов дает возможность объективно, количественно измерить степень интенсивности взаимодействия. Допустим, строгим учетом количества писем и телеграмм, падающих в среднем на индивида данной территории, количества митингов, лекций, заседаний в течение определенного времени, количеством телефонных абонентов и разговоров, количеством газет и их подписчиков, библиотек, их посетителей и числа взятых книг и т. п.

" Проводники" делятся Сорокиным на два типа: материальные и символические. Роль первых покоится на их физических качествах и свойствах, а роль вторых — на символическом значении, которое им приписывается.

В жизнедеятельности человека обнаруживается особенность, отличающая его от жизни биологических сообществ — аккумуляции «проводников», которые, выламываясь из актуального взаимодействия, не исчезают как «акты», а могут сохраняться и даже постепенно накапливаться. Они слой за слоем оседают и создают в итоге вокруг взаимодействующих людей новую, неприродную среду, т. е. сферу «социально-техническую, культурную, как застывший результат прошлых взаимодействий, органически включенных в настоящее взаимодействия». Поэтому, солидаризуясь с Э. Дюркгеймом и Г. Зиммелем, Сорокин подчеркивал, что все элементы культуры, когда бы они ни были созданы, раз они включены в орбиту нашего сегодняшнего поведения, должны неизбежно считаться реальным элементом общества, наравне с индивидами и их отношениями. Более того, явление «социального взаимодействия» дано только тогда, настаивал Сорокин, когда психические переживания одного индивида (или их объективизация в «актах», «проводниках») вызывает психические переживания (и их объективизацию) у другого или многих индивидов.

Конкретных форм взаимодействия в общественной жизни бесчисленное множество, скажем — взаимодействие матери и ребенка, жертвы и преступника, начальника и подчиненного, капиталиста и рабочего, продавца и покупателя, врача и пациента, учителя и ученика и т. п. Возможна ли их типология? Каков критерий выделения того или иного взаимодействия из общего океана этих событий? Что гарантирует социологическую ценность и значимость этого критерия?

Сорокин предлагает классифицировать их в зависимости от количества самих элементов взаимодействия в определенное историческое время и в определенном историческом месте. В зависимости от первого элемента социальной системы или индивидов им выделяются: а) взаимодействия по количеству индивидов (между двумя, одним и многими и т. п.); б) в зависимости от полиморфизма индивидов (взаимодействия между индивидами, принадлежащими к одной или разным группам — семье, государству, расе, возрасту и т. п.). В зависимости от природы «проводников»: механические, тепловые, звуковые, светоцветовые и другие взаимодействия. Благодаря подчеркиванию механического характера связи между стимулом и реакцией и методологическому упору на явное «наблюдаемое» поведение, социологический бихевиоризм как-то особенно подходил для всевозможных классификаций, придающих его конструкциям вид точной, объективной науки.

Как же ставил и решал вопрос о социальной интеграции, типе интегральных связей и их основе Сорокин в своей неопозитивистской, бихевиористической модели. Различные элементы «социального взаимодействия» объединяются в органическое, реальное единство, писал он, благодаря наличию причинно-функциональных отношений между тремя элементами взаимодействия: индивидами, «актами» и «носителями». Там, где нет тесной и постоянной функциональной связи, там нет и структурного единства, а есть простая пространственная близость и механическое сосуществование элементов, так называемые социальные конгломераты. Единство вокруг нормы, ценности, цели или так называемых — души народа, национального духа, группового разума, сознания рода и т. п. поэтических образов, составляющих формально-типологические или телеологические единства, являются фикцией подлинной интеграции.

Какие же факторы социальной интеграции (или социализации, по его словам) Сорокин считает наиважнейшими? Таковых три, отмечает он:

1. «Космическо-географическая» социализация индивидов: климат, территория и т. п. Так, холодная русская зима интегрировала в единое целое многие стороны народного быта и культуры: избу, печь, валенки, полушубок, заунывные под вьюги песни, особые обычаи и развлечения. Географический детерминизм правильно подмечал многие зависимости этого вида, но слишком грубо и односторонне их преувеличивал.

2. «Биолого-физиологическая» социализация: основные инстинкты и стимулы, заставляющие людей вступать в многочисленные взаимодействия. Так, половой инстинкт лежит в основе самых разнообразных социальных явлений: проституции, супружеского союза, актов умыкания женщин, религиозного гетеризма, многоженства, изнасилования и т. п.

Влияние этих факторов огромно, благодаря ему социальные группы и общество часто возникали и возникают без всякой предумышленной цели, сознательного стремления, без всяких соображений о пользе, моральности, ценности объединения.

3. Но предыдущие факторы объединяют индивидов «механически», на почве этих механических связей со временем устанавливаются новые связи — «социально-психические»: внушение, подражание, эмоционально-интеллектуальные контакты и т. п. Эти новые интегральные связи или «психологическая социализация» в сочетании с двумя первыми и составляют подлинную объединяющую силу всех общественных явлений. Следует отметить, что это утверждение несколько противоречит ранее высказанным им же сомнениям в результативность интеграции вокруг нормы и ценности, т. е. знаменитых формул психологического редукционизма типа «сознание рода», «группового разума» и т. п. Спасение от психологического редукционизма он видит в более строгом учете «социализирующей роли» географических (среды) и биологических импульсов, структурно лежащих в основе большинства нитей, составляющих подлинную ткань любых социальных единств и структур. Прежде чем рассуждать о сложных результатах в виде социального института, организации или порядка, государства или власти и т. п., необходимо основательно изучить конкретные факты и мелкие формы «социализации» .

В социальной статике, по Сорокину, существует несколько уровней общего взаимодействия, механизмы интеграции которых зависят друг от друга.

Первый уровень — межиндивидуальные отношения, построенные на индивидуальных импульсах (биологических и психологических), они проявляются и становятся всецело социальными в непосредственных, «элементарных» группах. Под социальной группой вообще Сорокин понимал форму взаимодействия, деятельности людей. Под «элементарной» группой — единение людей вокруг любого одного из признаков — пола, возраста, языка, профессии, веры, доходов и т. п. А дальше идет второй уровень — т. е. различные напластования и комбинации «элементарных» групп. Отношения между ними и создают своеобразные исторические условия, в которых перечисленные факторы социализации и интеграции работают в строго определенном направлении — соединяют или способствуют распаду. Но и сами эти межгрупповые отношения зависят от третьего уровня, а именно — отношений между «кумулятивными» группами, объединенными вокруг нескольких признаков. К ним относятся классы, нации, народности, элиты и т. п. Общество (или народонаселение) и есть общая совокупность всех перечисленных образований.

Изучению проблем «социального пространства», т. е. системе внутригрупповых, статусных и межгрупповых отношений Сорокин посвятил второй том «Системы социологии». На какие слои и группы разбивается общество, каковы конкретные формы и направления расслоения, как индивиды циркулируют в слоях, а группы в структуре? Общество, — отвечал на эти вопросы Сорокин, — «подобно куску слюды, легко расслаивающемуся по отдельным слоям. Частицы слюды не одинаково прочно связаны друг с другом: по линии расслоения они легко расслаиваются, в пределах каждого слоя они крепче сцеплены взаимно» .

Каждый индивид принадлежит к ряду систем взаимодействия (скажем — русский, православный, журналист, кадет, член общества любителей охоты и т. п.), которые представляют собою сложную совокупность координат, определяющих его социальное положение (статус), «физиономию» и поведение.

Общество расслаивается на множество слоев и социальных групп с тем отличием от куска слюды, что слои здесь идут не только горизонтально, но и вертикально, и во всех других направлениях, пересекаясь, скрещиваясь и пронизывая друг друга. Индивид в этих условиях оказывается членом (абонентом) множества социальных групп. Для социолога все эти группы, «и кружок фотолюбителей, и общественные классы» имеют равновеликое значения.

Впрочем, в реальной общественной жизни наиболее могущественное влияние на своих членов и на других людей оказывают группы в зависимости от следующих свойств: количества собственных абонентов, степени распространенности, солидарности, организованности власти и размеров технического аппарата воздействия на поведение людей, в виде денег, печати, оружия, транспорта, знаний и навыков.

Все специальные группы, «элементарные» и «кумулятивные», видятся Сорокину в трех системных видах: «закрытые» (принадлежность к ним не зависит от воли индивида — половая расовая, национальная группировка, каста, первичная семья); «открытые» (принадлежность к ним зависит от воли, сознательного выбора, наличествует свободная циркуляция индивидов — партийные, научные, религиозные, профессиональные группировки) и «промежуточные» (сочетающие частично свойства двух предыдущих — класс, сословие, вторичная семья). Монистические попытки установить основные линии социальной дифференциации по одной линии, одному из признаков (по расе, полу, семье, профессии, классам или нациям) являются, по Сорокину, односторонними и упрощающими. Он энергично отвергал все предыдущие и современные ему теории подобного рода.

Большое место во втором томе «Система социологии» занимает описание всевозможных «элементарных» групп, их роли в общественной жизни. Весь этот обширный материал, охватывающий — расовые, половые, возрастные, семейные, языковые, профессиональные, территориальные, религиозные, партийные, статусные (беден — богат, объем прав и обязанностей), государственные группы он оценивал с точки зрения методологического плюрализма. Что можно сказать об этом описании в целом? В русской социологии до этой книги Сорокина не было подобного развернутого атласа социальной статики. Отдельными группами, конечно, занимались, но «Системы социологии» отличает стремление свести все эти условия в одно целое. Отсюда известная иллюстративность, обилие «общих мест». Правда, некоторые из «элементарных» групп рассматривались им до и после опубликования «Системы социологии» более аналитично. Так, предметом специального и очень глубокого изучения стала семья, была интересная заявка относительно рефлексологии профессиональной группировки. В этих случаях его главная мысль о полиструктурности общественной жизни, о важности каждой «элементарной» группы получила дополнительные доказательства и выглядела убедительнее, чем в общем информационном потоке «Системы социологии». Были в «Системе социологии» и новые группы, которыми русские социологи до него вообще не занимались. Так, он представил критическое описание элит как номинальных групп. Это было первое и единственное описание в отечественной литературе той поры.

Следующий раздел второго тома «Системы социологии» имеет дело с «кумулятивными» группами, объединяющих ряд «элементарных» групп в единое целое. Сорокин подчеркивает, что эти объединения как и их составные части так же выступают в «закрытой», «открытой» и «промежуточной» формах, строят отношение солидарно, антагонистично или нейтрально. Наибольшее внимание социологов, по Сорокину вызывали такие представители этого вида групп как общественные классы. Но основная масса социологов, использовала понятие классов и классовой борьбы без каких-либо аналитических определений класса, считая их чем-то очевидным и понятным. Некоторые социологи пытались дать определение. Так, в русской социологии было несколько попыток, Сорокин предложил свой вариант.

" Распределительная теория" (М. Туган-Барановский, П. Струве и другие) понимала под классом социальную группу, члены которой находятся в одинаковом социальном положении (статусе) по отношению к процессу общественного присвоения прибавочного продукта, произведенного ею или другими группами и вследствие этого имеют общие экономические и политические интересы и общих антагонистов. Подчеркивалось, что распределение материальных и культурных ценностей, кадров, денег, образования есть функции власти и собственности.

" Организационная теория" (А. Богданов, В. Шулятиков и др.) на первое место среди классовообразующих признаков ставила роль и возможность в организации общественной жизни как системы. «Командующие классы» были руководителями, организаторами жизни, другие классы — потребителями, исполнителями их воли.

И, наконец, «производственная теория» (В. Чернов, С. Солнцев и другие) рассматривала классы как категории хозяйственного строя. Под классами при этом понимались группы лиц объединяемых одинаковым положением в системе общественного производства, плюс — общими источниками дохода, общностью объективных интересов.

Наряду с вопросом о «чистых» классах в русской социологии поднималась проблема «классоподобных» групп — интеллигенции, бюрократии, смешанных классов (типа «дворянская буржуазия») промежуточных — «средние классы». Сорокин был хорошо знаком с этими работами и марксистской позицией, комбинирующей ряд признаков класса, обнаруживаемых в отдельности в других теориях.

Он определял класс как «кумулятивную» группу, сочетающую три «элементарных» группировки: профессиональную, имущественную и правовую и в силу их объединения получающую новые, дополнительные социально-психические, идеологические и т. п. характеристики.

" Совокупность лиц, сходных по профессии, по имущественному положению, по объему прав, а, следовательно, имеющих тождественные. интересы, составляет класс". В конкретной исторической действительности этот скелет обрастает дополнительными свойствами, наслоениями. Сходство профессии и обеспеченность правами влечет за собой обычно сходство образовательного уровня, вкусов, убеждений, симпатий, поведения и всего образа жизни людей одного класса. Из этих сходств вырастает типическая «конкретность и наглядность социально-психологической физиономии класса», делающая его «социальным типом» .

Позднее, в 1925;1926 гг. уже в США Сорокин конкретизирует эти положения в целой серии любопытных исследований и сопоставлений американских миллионеров и мультимиллионеров, европейских монархов и правителей, изменений профессионального и экономического статуса в американской семье в течение четырех поколений.

Антагонизм и борьба классов, наполняющая «своим шумом и грохотом последние века», в основном, на его взгляд, носит характер стихийного движения. «На историческом поле битвы редко борются только класс с классом… Борьба идет одновременно между слоями однородной группировки друг с другом и между слоями разнородных группировок», ибо класс не монолитен, а стратифицирован. Сколько же всего современных классов? По Сорокину, ответ будет относительным и опираться будет на исследовательские цели. Можно выделить два-три основных, можно большее количество и затем делить их на подклассы, роды и виды. Главное не в этом, а в том, что классы — это реальность, с которой должны считаться и исследователь, и политики. Когда позднее Сорокин перенес эти идеи в США, они произвели неожиданный эффект. Современные комментаторы оценили их выразительно: Сорокин разрушил «миф о бесклассовости американского общества и увлек новыми поисками большую группу специалистов». Некоторые составили впоследствии себе имя как раз на этом поприще. Ему они обязаны появлением «многих терминов и стандартов исследования» .

П.А. Сорокин писал: «Наша потребность в социологических познаниях огромна. В ряду многих причин, вызывающих наши настроения и плохую общественную жизнь, немалую роль играет наше социологическое невежество… Голод и холод, разврат и преступление, несправедливость и эксплуатация продолжают быть спутниками человеческого общества. Только тогда, когда мы хорошо изучим общественную жизнь людей, когда познаем законы, которым она следует, только тогда можно рассчитывать на успех в борьбе с общественными бедствиями. Только знание здесь может указать, как нужно устроить совместную жизнь, чтобы все были и сыты и счастливы. Вот с этой практической точки зрения социология приобретает громадное значение».

Итак, Сорокин разделил социологию на теоретическую и практическую. Теоретическая социология изучает явления человеческого взаимодействия с точки зрения сущего. Теоретическая социология подразделяется на:

1. социальную аналитику, изучающую строение, как простейшего социального явления, так и сложных социальных единств, образованных той или иной комбинацией простейших социальных явлений.

2. социальную механику, изучающую процессы взаимодействия людей и тех сил, которыми оно вызывается и определяется.

3. социальную генетику; «Задача генетической социологии — дать основные исторические тенденции в развитии общественной жизни людей»

Социология практическая изучает явления человеческого взаимодействия с точки зрения должного. Социология практическая, по Сорокину, включает в себя социальную политику. «Задачи практической социологии ясны из самого названия» — писал Сорокин. «Эта дисциплина должна быть прикладной дисциплиной, которая, опираясь на законы, сформулированные теоретической социологией, давала бы человечеству возможность управлять социальными силами, утилизировать их сообразно поставленным целям».

В учении о строении общества П. А. Сорокин пишет: «Прежде чем перейти к описанию строения населения или общества в том сложном виде, в каком они существуют, мы должны изучить их в простейшем виде.» Он показывает, что простейшей моделью социального явления служит взаимодействие двух индивидов. Во всяком явлении взаимодействия имеются три элемента: индивиды, их акты, действия; проводники (световые, звуковые, тепловые, предметные, химические и т. д.). Главными формами взаимодействия социальных групп являются

1) взаимодействия двух, одного и многих, многих и многих

2) взаимодействие сходных и несходных лиц

3) взаимодействие одностороннее и двухстороннее, длительное и мгновенное, организованное и неорганизованное, солидарное и антагонистическое, сознательное и бессознательное Всё человеческое население распадается на ряд более тесных групп, образующихся из взаимодействия одного с одним, одного с многими и одной группы с другой. Какую бы социальную группу мы не взяли — будет ли ею семья или класс, или государство, или религиозная секта, или партия — всё это представляет собой взаимодействие двух или одного со многими или многих людей со многими. Всё бесконечное море человеческого общения составляется из процессов взаимодействия, односторонних и двусторонних, временных и длительных, организованных и неорганизованных, солидарных и антагонистических, сознательных и бессознательных, чувственно-эмоциональных и волевых".

«Весь сложнейший мир общественной жизни людей распадается на очерченные процессы взаимодействия». «Группа взаимодействующих людей представляет своего рода коллективное целое или коллективное единство… Тесная причинная взаимозависимость их поведения и дает основание рассматривать взаимодействующих лиц как коллективное целое, как одно существо, составленное из многих лиц. Подобно тому, как кислород и водород, взаимодействуя друг с другом, образуют воду, резко отличающуюся от простой суммы изолированных кислорода и водорода, так и совокупность взаимодействующих людей резко отлична от простой их суммы.» «Всякую группу людей, взаимодействующих друг с другом, мы будем называть коллективным единством или короче коллективом».

Затем Сорокин подробно рассматривает условия возникновения, сохранения и распада коллективных единств. Условия их возникновения, существования и распада он делит на три группы:

1. космические или физико-химические

2. биологические

3. социально-психические Далее Сорокин указывает два основных способа (сознательный и бессознательный) установления организации группы и обычные приемы поддержания и сохранения этой организации. «Общественная жизнь представляет не что иное, как непрерывный поток возникающих, длящихся и исчезающих коллективных единств. «Коллективное единство перестает существовать только тогда, когда прекращается взаимодействие между частью или всеми его членами». «Прекращение коллективного единства ведет к исчезновению его организации. Но падение одной организации и замена её другой вовсе ещё не означают исчезновения и распада коллективного единства, а означают только, что форма, порядок и организация последнего изменилась!»

Затем Сорокин рассматривает строение и расслоение населения. Он подчеркивает, что «население расслаивается на ряд групп, что оно составлено из множества коллективных единств, а не представляет чего-то цельного, единого, все члены которого одинаково связаны друг с другом». «Из множества групп, на которые распадается население, важнейшими простыми расслоениями последнего будут расслоения:

а) по семейной принадлежности б) по государственной в) по расовой д) по профессиональной е) по имущественной ж) по религиозной з) по объемно-правовой и) по партийной Из сочетаний простых расслоений (группировок) образуются сложные группы. Сложные группы бывают:

а) типичные и не типичные для данного населения.

Из типичных важны класс и национальность.

б) внутренне антагонистические и внутренне солидарные. «Судьба любого населения и ход истории определяются не борьбой или согласованием каких либо одних групп, а взаимоотношениями всех указанных простых и сложных социальных коллективов». Для объяснения исторических процессов «приходится учитывать взаимоотношения и поведение всех этих групп».

Далее Сорокин делает переход к изучению деятельности людей, факторов поведения и механики общественных процессов. «Все силы, влияющие на поведение людей и определяющие собой характер их совместной жизни, могут быть сведены к трем основным разрядам:

1. разряду космических (физико-химических) сил

2. разряду сил биологических

3. разряду сил социально-психических К разряду космических сил П. А. Сорокин относит простые раздражители, такие как свет, звук, температура, цвет, влажность и т. д., и сложные, такие как климат данного места, состав и характер почвы, смена времен года, чередование дня и ночи.

К главным биологическим силам (раздражителям) Сорокин относит следующие:

1. потребность питания

2. потребность половая

3. потребность индивидуальной самозащиты

4. потребность групповой самозащиты

5. бессознательное подражание

6. потребность движения

7. другие физиологические потребности (сна, покоя, игры и т. п.)

Социально-психические факторы делятся Сорокиным на простые и сложные. К простым он относит:

1. идеи

2. чувства-эмоции

3. волнения людей

К сложным относятся:

1. материальная культура, окружающая человека

2. духовная атмосфера социальной среды

3. Общественно-политическая организация групп, явления власти, богатство и деньги, разделение труда и т. д.

В своей работе П. А. Сорокин подробно показывает степень влияния всех этих факторов на поведение человека и общественную жизнь. «Человек, как и все явления мира не изъят из-под действия законов необходимости, что «абсолютной свободы воли» нет… Зависимость от внешних (космических и биологических) условий воспринимается и переживается нами как отсутствие свободы… Зависимость нашего поведения от социально — психических раздражителей воспринимается нами как отсутствие зависимости, как «свобода воли» и поведения!.. Рост влияния социально-психических факторов «на наше поведение будет восприниматься нами как рост нашей свободы, как уменьшение нашей зависимости от условий, посторонних и чуждых нашему «я». Вот почему социально-психологические раздражители поведения кажутся нам освобождающими. Этот субъективно-неизбежный факт и послужил поводом для появлений теорий «свободной воли». Единственный смысл, который может иметь «свободная воля», означает объективно уменьшение зависимости нашего поведения от условий космических и биологических и рост нашей зависимости от условий социально-психических, — зависимости, субъективно переживаемой нами как свобода, как отсутствие стеснения… С ходом истории влияние социально-психических сил растет, поэтому растет и наша «свобода». Так кажется нам субъективно и таково единственно приемлемое понятие «свободы воли». «Каждый из нас, рождаясь в свет, несет с собой лишь биологическую организацию, биологические импульсы и ряд наследственных черт. Багаж — небольшой, фигура — неопределенная. Что выйдет из нее, гений или невежда…- это определяется совокупностью воздействий социальной среды. Она формирует человека как социально-психическую индивидуальность».

22 апреля 1922 г. на диспуте тайным голосованием ученый Совет признал Сорокина заслуживающим степени доктора социологии. Он был первым в истории русской науки доктором социологии. К моменту защиты П. Сорокиным было опубликовано уже 126 работ. Многие из них были направлены против советской власти и марксистской теории. Ленин резко критиковал статью П. Сорокина «Влияние войны на состав населения, его свойства и общественную организацию», напечатанную в 1922 г. в первом номере журнала «Экономист». В частности, в этой статье Сорокиным был дан статистический материал о развитии семейно-брачных отношений и разводах. Ленин писал, что Сорокин «искажает правду в угоду реакции и буржуазии».

В письме к Дзержинскому от 19 мая 1922 г. Ленин писал по поводу журнала «Экономист»: «Это, по-моему, явный центр белогвардейцев. В N3 напечатан на обложке список сотрудников. Это, я думаю, почти все — законнейшие кандидаты на высылку за границу». Среди 53 человек, привлеченных к сотрудничеству в «Экономисте» есть и фамилия П. А. Сорокина.

В феврале 1922 г. П. Сорокин выступил на торжественном собрании в честь 103 годовщины Петербургского университета. Обращаясь к молодежи, он заявил, что «вера отцов» оказалась «банкротством». «Их опыт в форме традиционного мировоззрения интеллигенции оказался недостаточным, иначе трагедии не было бы. От берега этого мировоззрения волей-неволей вам приходится оттолкнуться: он не спас нас, не спасет и вас. Он надолго исчез в зареве войн, в грохоте революций и в темной бездне могил, все растущих и умножающихся на русской равнине. Если не мы сами, так эти могилы вопиют о неполноте опыта „отцов“ и ошибочности их патентованных спасительных рецептов». Советуя молодежи обрести «новую веру», Сорокин прежде всего рекомендует ей «взять с собой в дорогу» знания, чистую науку, веру, любовь и волю к производительному труду.

В связи с тем, что после революции немарксистские социологи продолжали работать так же активно, как и прежде, а многие даже открыто выступали против советской власти, в 1922 г. Ленин поставил вопрос о коммунистическом контроле программ и содержании курсов по общественным наукам. В результате чего многим профессорам, в том числе и П. А. Сорокину, была запрещена преподавательская деятельность. Под натиском властей, в сентябре 1922 г. Сорокин и его жена Е. П. Баратынская, навеки были вынуждены оставить Россию. «Что бы не случилось со мной в будущем, — написано в его дневнике, — я уверен, что три вещи навсегда останутся убеждениями моего сердца и ума. Жизнь, как бы не тяжела она была, — это самая высшая, самая прекрасная, самая чудесная ценность в этом мире. Превратить её в служение долгу — вот еще одно чудо, способное сделать жизнь счастливой. В этом я тоже убежден. И, наконец, я убежден, что ненависть, жестокость и несправедливость не могут и никогда не смогут построить на земле Царство Божие. К нему ведет лишь один путь: путь самоотверженной творческой любви, которая заключается не в молитве только, а прежде всего — в действии». После непродолжительного пребывания в Берлине, а затем в Праге, осенью 1923 г., приняв приглашение видных американских социологов Э. Хайэса и Э. Росса, прочесть серию лекций о русской революции, Сорокин навсегда переезжает в Соединенные Штаты Америки.

В историко-социологической литературе традиционно принято разграничивать два периода творчества Сорокина — русский и американский. Для «американского» социолога Сорокина «русский период» творчества является своего рода инкубационным, «годами учения», очень интересными и по-своему продуктивными. Однако именно за эти десять лет у Сорокина созрели замыслы всех дальнейших его тем, и, что особенно важно, наглядно обозначились те этапы его творческой эволюции, которые он и проделал в течение своей последующей жизни. Если он начинал довольно традиционно для социальной мысли рубежа веков, то в гарвардский период превратился в могущественного макросоциолога, рассматривающего цивилизацию в качестве атомарной единицы своего анализа. П. Сорокину понадобилось менее года для культурной и языковой акклиматизации и уже летним семестром 1924 г. он приступил к чтению лекций в Минисотском университете. В 1924 г. выходит его первая печатная книга «Листки из русского дневника», описывающая и анализирующая российские события 1917;1922гг. В 1925 г. выходит в свет его «Социология революции», В 1927 г. «Социальная мобильность». Сорокин является одним из родоначальников теории социальной стратификации и социальной мобильности. Теория социальной стратификации, выдвигающая те или иные критерии деления общества на социальные слои, группы, служит методологической основой для формирования теории социальной мобильности. Это изменение индивидом или группой социального статуса, места, занимаемого в социальной структуре общества. П. Сорокин рассматривал социальную мобильность как любое изменение социального положения, а не только переход лиц и семей из одной социальной группы в другую. Согласно его взглядам социальная мобильность означает перемещение по социальной лестнице в двух направлениях:

1. вертикальном — движения вверх и вниз (перемещение из одной социальной страты в другую, движение вверх или вниз в системе социальных позиций),

2. горизонтальном — движения на одном и том же социальном уровне (перемещение в рамках социальной группы одного уровня).

Социальная мобильность — это изменение индивидом или группой социальной позиции, места, занимаемого в социальной структуре.

Различают также главные и второстепенные, типичные и случайные, массовые и единичные ее направления и каналы. Пример вертикальной мобильности — переход из низкоквалифицированных работников в высококвалифицированные, из рабочих в ИТР, изменение условий жизни и статуса потребления; горизонтальной — текучесть кадров, переход на другой завод, переход в рамках данной страты.

В советской социологии термин социальная мобильность был заменен понятием социального перемещения, что вероятно должно было свидетельствовать об отсутствии социального неравенства.

Различают групповую и индивидуальную мобильность. Групповая мобильность вносит изменения в стратификационную структуру. Большинство изменений связано как правило с появлением новых групп, чей статус перестает соответствовать сложившейся системе иерархий. К середине ХХ столетия такой группой стали управляющие, менеджеры. В период острых социальных катаклизмов может произойти почти полное обновление высших эшелонов общества. 1917 год — низвержение правящего класса, подъем наверх новых слоев с новым мировоззрением и культурой.

Период смены политической и экономической элиты переживает Россия в настоящее время. Класс предпринимателей, опираясь на финансовый капитал, неуклонно расширяет свои позиции, претендует на верхние этажи социальной лестницы. Поднимается не вся политическая элита и т. д.

Массовые и групповые перемещения связаны:

с глубокими серьезными изменениями в социально-экономической структуре общества.

со сменой идеологически ориентированных приоритетов политики.

Индивидуальная социальная мобильность имеет место в стабильно развивающемся обществе. Современное общество характеризуется деятельно высокой интенсивностью передвижения индивидов по вертикали. Но еще П. Сорокин отмечал, что история не знает ни одной страны, где вертикальная мобильность была бы абсолютно свободной, а переход из одного слоя в другой осуществлялся бы без всякого сопротивления, он считал, что тогда бы в обществе не было бы социальных страт. Но все общества стратифицированы и внутри них функционирует своего рода «сито», просеивающее индивидов и позволяющее одним подниматься на верх, а другим — нет.

Роль «сита» выполняют те же структуры, что и упорядочивают, регулируют и консервируют стратификационную систему. Это социальные институты, регулирующие движение по вертикали и своеобразие культуры, позволяющее проверять каждого выдвиженца на прочность, на соответствие нормам той страты, в которую он перемещается. П. Сорокин убедительно показывает, как различные институты выполняют функции социальной циркуляции. Например, система образования выполняет не только роль социализации, но и является своеобразным лифтом, который позволяет наиболее способным и одаренным подняться на высшие ступени социальной иерархии. Но использовать движущую силу какого-либо социального института не всегда бывает достаточно, чтобы закрепиться в новой страте, необходимо принять ее образ жизни и строить свое поведение в соответствии с ее нормами.

Если социальные институты по П. Сорокину — это социальные лифты, то социокультурная оболочка, обволакивающая каждую страту, выполняет роль фильтра, который может не пропустить индивида, стремящегося наверх, и тогда, вырвавшись из низов, он обречен быть изгоем, маргиналом.

Маргинальная личность — это индивид, утративший свой прежний социальный статус и оказавшийся неспособным адаптироваться к новой социокультурной среде новой страты. Поведение такого человека отличается крайностями, либо он чрезмерно активен, либо пассивен.

Сорокин на рубеже 20−30-х годов разочаровывается в теоретических возможностях сциентизма и бихевиоризма и стремится создать новую «интегральную философию и социологию», объединяющую полезное, ценное в различных позитивистских и антипозитивистских вариантах мысли. На эти темы им написано множество статей и крупных монографий, среди них особо выделяется четырехтомная «Социальная и культурная динамика» (1937;1941 гг.), в которой изложена впечатляющая картина циклической флуктуации европейской культуры почти за три тысячи лет. В этой истории, по Сорокину, постоянно чередуются три главных «сюжета». Они составляют содержание трех интегрированных (логикозначимой связью) типов культур, отличающихся друг от друга стилевым своеобразием, в основе которых три различных системы ценностей. Стиль культуры определяется следующими философскими посылками: представлениями о природе реальности, о природе потребностей, об уровне и методах их удовлетворения. Способ познания, с помощью которого получены эти представления и определяет стиль культуры, зная который можно вывести характерные для нее формы морали, искусства, религии, научного знания, преобладающие экономические и политические отношения, классы и институты, тип личности и виды социального поведения. Соответственно конструируются три типа культур: «умозрительная» (Ideational), «чувственная» (Sensate) и «идеалистическая» (Idealistic). «Умозрительную» культуру характеризует доминирование элементов рационального мышления, ценности, одушевляющие ее — абсолютные, трансцендентные, императивные. В «чувственной» культуре господствующим оказывается материалистическое мировоззрение, в познании преобладают чувственные формы, а свойство целостности придает ей утилитарные, чувственные, гедонистические ценности. Наряду с «чистыми» существуют и несколько смешанных типов, логически интегрированным из которых оказывается лишь единственный — «идеалистический» тип. Это органический синтез двух полярных типов, появляющийся в истории тогда, когда в мировоззрении людей переплетаются материалистические и религиозно-идеалистические взгляды, преобладает интуитивный вид познания.