Развитие социально-экономических связей между Республикой Дагестан и Ставропольским краем на примере землепользования (вторая половина XX — начало XXI века)

Развитие социально-экономических связей между Республикой Дагестан и Ставропольским краем на примере землепользования (вторая половина XX — начало XXI века)

Самые прочные отношения в послевоенный период между Ставропольем и Дагестаном образовались в сельском хозяйстве. Эти связи существовали еще в дореволюционное время, когда традиция отходничества дагестанских народов приводила к их расселению на север. Переселяясь в поисках пастбищ и работы, горцы строили на новых территориях хозяйство, налаживали быт в соответствии со своими исконными занятиями — земледелием, животноводством и ремеслом. Постепенно осваиваемые ими территории стали их второй родиной, и за пределами Дагестана вырастало новое поколение горцев. Исследователи отмечали, что по площади землепользования ДАССР занимала на Северном Кавказе четвертое место: «Если в Краснодарском и Ставропольском крае, Ростовской области на 1000 кв. км территории приходилось более 500 тыс. га посевных площадей, то в Дагестане — всего около 9 тыс. га, то есть в 5,5 раза меньше». ¹ Из этого следует, что пригодной для сельского хозяйства земли в республике было крайне мало.

Земельный вопрос во взаимоотношениях Дагестана и Ставропольского края остается одним из сложнейших. На наш взгляд, в нем нельзя найти однозначного решения. Иногда оно удовлетворяло потребности обеих сторон, но бывали случаи, когда оно становилось камнем преткновения. Кроме того, изучение этого вопроса затруднено отсутствием достаточной источниковой базы.

Дагестан, не имея достаточных для увеличения поголовья скота пастбищ и земель для растениеводства, вынужден был арендовать их. Аренда происходила между республикой и имеющим резерв земель Ставропольским краем. Арендные договоры заключались между колхозами и совхозами пограничных районов Ставрополья (в основном Нефтекумского) и нуждающимися в земле хозяйствами ДАССР. Они могли фиксировать как долгосрочное пользование, так и временное с установленным сроком действия.

Еще в 1922 г. произошло событие, которое многие исследователи назвали «актом большой политической и экономической важности»². Председатель ВЦИК М. Калинин 16 ноября подписал постановление о включении в состав автономной Дагестанской ССР части Кизлярского округа с г. Кизляром и Ачикулакского района Прикумского уезда Терской губернии, населенного ногайцами, караногайцами и туркменами³. Согласно постановлению, республика Дагестан с севера граничила с автономной Калмыцкой областью, с северо-запада ее границу определяла р. Кума, а с запада — граница между Ачикулакским районом и Ставропольским краем. Остающуюся в Терской губернии часть Килярского округа было решено присоединить к Моздокскому округу. Затем, в 1923 г., эту часть присоединили к ДАССР. Впоследствии эти границы стали важным звеном в развитии отношений между Дагестаном и Ставропольем.

Постановлением ЦИК от 3 марта 1937 г. Северо-Кавказский край был переименован в Орджоникидзевский, а центром стал г. Ворошиловск. 12 января 1943 г. Ворошиловску было возвращено дореволюционное название — Ставрополь, а край стал называться Ставропольским.

Во время войны Дагестан и Ставрополье оказывали друг другу посильную помощь в организации хозяйства, а после ее окончания все силы народов были брошены на восстановление народного хозяйства. Государство выделяло средства на развитие сельского хозяйства, но большую роль играл и человеческий фактор. Подтверждение этому можно найти в работе Р. Г. Абдулатипова и З. М. Кадиева: «С созданием МТС и МЖС появились условия для обеспечения колхозов и совхозов сельскохозяйственными машинами. На развитие сельского хозяйства республики правительство РСФСР выделило значительные средства. Большую помощь в его восстановлении и развитии оказали труженики Ставропольского края.»⁴

В начале 60-х гг. территория Дагестана составляла 5 млн. 27 тыс. га, из них более 3 млн. га, то есть 60% земли были сельскохозяйственными угодьями. Как отмечали исследователи, освоенными были только 550 тыс. га; из них 1,6 млн. га находились на плоскости, более половины были в руках у горных колхозов, использовавших их как зимние пастбища⁵.

В письме, направленном 19 сентября 1957 г. Ставропольским краевым исполнительным комитетом Совета депутатов трудящихся в Совет Министров РСФСР, содержалась просьба о решении вопроса дальнейшего использования отгонных пастбищ бывшего Кизлярского округа. Согласно этому письму, до Великой Отечественной войны Кизлярский округ, включая Ачикулакский, Каясулинский, Караногайский и другие районы, входили в состав Ставропольского края (тогда Орджоникидзевского). Из-за недостатка выпасов на основной территории колхозы некоторых районов края пользовались пастбищами в указанных районах. При образовании Грозненской области Кизлярский округ был передан в состав этой области.

Исполком Грозненского областного совета депутатов трудящихся принял 12 мая 1954 г. решение за № 331 «Об обеспечении нуждающихся колхозов пастбищами и сенокосами для общественного животноводства». Это решение позволило передать свободные пастбищные земли в Караногайском и Каясулинском районах колхозам Ачикулакского района. Площадь этих земель составляла 33 247 га⁶. Уже через два года Грозненский облисполком решением № 263 от 12 мая 1956 г. «О частичном перераспределении земель между колхозами и совхозами области»⁷ закрепил за колхозами Ачикулакского района 20 687 га низменных пастбищных земель колхозов Караногайского района, в том числе и 14 060 га пастбищ, выделенных в 1954 г.

Таким образом, хозяйства Ачикулакского района ДАССР действительно арендовали земли у колхозов Караногайского и Каясулинского районов Ставропольского края и занимались на них разведением скота, строили подсобные помещения, жилье и другие сооружения. Судя по всему, это было долгосрочное пользование. В соответствии с постановлением Совета Министров РСФСР от 2 апреля 1954 г. «Об организации новых и укрупнении существующих колхозов» на базе колхозов Ачикулакского района, в том числе колхозов им. Кирова и им. Буденного, были организованы колхозы «Каратюбинский» и «Артезианский». C 1954 по 1957 гг. на этих участках было построено 7 кошар, 15 чабанских домиков и другие сельскохозяйственные сооружения в общей сложности на сумму 356 тыс. р. Увеличилось поголовье крупного рогатого скота — оно достигло 3354 голов; овец стало 5580, численность лошадей достигла 795.

Итак, основная проблема послевоенного времени в сельском хозяйстве, которая связывала республику и край, — это нехватка земель. Причем, как правило, им удавалось решать возникшие в связи с этим вопросы самостоятельно, путем переговоров и переписки между соответствующими ведомствами и учреждениями.

Согласно постановлению Совета Министров СССР от 28 мая 1954 г. № 1023⁸ за хозяйствами республики в бессрочное пользование было закреплено 61,4 тыс. га земли в пределах Нефтекумского района края. Это давало возможность колхозам Буйнакского и Дахадаевского районов республики расширить площади пастбищ и увеличить производство молочной, мясной продукции, а также решало такую проблему хозяйств Ставропольского края, как необходимость изыскания материальных, технических средств и людских ресурсов для рационального использования этих земель.

Внимательно изучая данные Всесоюзной переписи населения за 1957 г., можно представить, в каком объеме происходило развитие сельского хозяйства на Ставрополье. Если учесть, что советская статистическая наука приписывала ногайцев к народностям Дагестана, то выходит, что их больше всего на Ставрополье. Вторыми по численности были даргинцы, затем шли аварцы, очень мало было лакцев и небольшой процент составляли остальные народности Дагестана.⁹ Они жили в основном в сельских районах и занимались животноводством. Мы видим, что заняты они преимущественно на овцетоварных фермах (ОТФ), молочно-товарных (МТФ), птицефермах, кошарах.

Подтверждения того, что колхозы ДАССР пользовались землями Ставрополья, можно найти в многочисленных решениях об их отводе. Вопрос об отводе земель часто возникал также исходя из потребностей промышленности. В 70-е гг. активно развиваются те отрасли промышленности, которые отражают в некоторой степени специфику Северо-Кавказского региона. Это нефтедобывающая и газодобывающая отрасли. Широкую деятельность по разработке нефтегазоконденсатных месторождений развернуло Ставропольское нефтепромысловое управление. Но земли, на которых находились объекты, зачастую были в пользовании колхозов ДАССР. Нужно было начать работу таким образом, чтобы не нанести урон пастбищному животноводству республики.

Такой пример отвода земель для нефтяного месторождения относится к решению № 415 исполкома Ставропольского крайсовета от 14 мая 1968 г.¹⁰ Это касалось разработки нефтяного месторождения, названного «Восточное», которое находилось на территории Ставропольского края, но на землях, принадлежащих колхозам и совхозам Буйнакского и Дахадаевского районов ДАССР. Всего они составляли 188,75 га: из них 72,99 га предавались в постоянное пользование, а 115,76 га — во временное. По этим цифрам можно судить о том, сколько вообще земель находилось в ведении дагестанских хозяйств.¹¹ Например, колхоз им. Дахадаева Буйнакского района в с. Верхнее Казанище арендовал в крае 9,25 га земель (6 — сенокоса и 3,25 — пастбищ). Во временное пользование он получал 19 га. Совхоз «Казанищенский» Буйнакского района получал 56,85 и 94,95 га соответственно. Совхоз Дахадаевский села Урари Дахадаевского района — 6,89 га и во временное пользование 6,72 га.

В республике также проводились различные разработки нефти и газа, строились оросительные каналы, и если участки, на которых планировались разработки, находились на территории Ставропольского края, то требовалось согласование местных органов власти. Объединение «Дагнефть» в марте 1968 г. возбудило ходатайство об отводе в Ногайском районе ДАССР 40,67 га земли и в Ставропольском крае 15,19 га пастбищных земель Кулинского, Акушинского и Дахадаевского районов. Эти земли требовались под строительство газопроводов «Степное — Солончаковое», «Сухокумское — Русский хутор», продуктопровода «Русский хутор — северный», магистрального нефтегазопровода «Южно-Сухокумск — Камыш-Бурун» и Камышбурунского газобензинового завода.

Таким образом, объекты строительства объединения «Дагнефть» связывают Ставрополье и Дагестан, так как южные границы края примыкают к северозападным границам республики, а Ногайский район оказывается между ними. Нефтепроводы и газопроводы предназначены для прохождения сырья непосредственно к перерабатывающим заводам для транспортировки в другие районы. Продуктопроводы служили, прежде всего, для обеспечения хозяйственных нужд строящихся объектов. Объединению также предписывалось возместить колхозам стоимость расходов на освоение новых земель, взамен тех, что изымались под строительство.

Эти частные случаи подтверждают то, что отвод земель производился в соответствии с интересами республики и края. Нефтяная и газовая промышленности сравнительно молодые в те годы требовали усиленных затрат, но служили залогом развития в целом российско-дагестанских отношений. Кроме того, они требовали развития транспортной связи, дорожного строительства, и край фактически становился связующим звеном между республикой и всей страной.

Земли отводились не только для нефтегазопромысловых разработок, но и для строительства других объектов. Эти объекты заслуживают особое внимание, так как служили не только для нужд промышленных объединений, но и для обеспечения жизненно важных функций. Таким объектом является линия электропередач, которую решено было наладить в декабре 1968 г., водохранилища и т. п. ставропольский дагестан земельный экономический В ноябре 1976 г. производственное объединение «Ставропольнефтегаз» получило отгонные пастбища ДАССР, расположенные в Нефтекумском районе под строительство водопровода, газопровода и линии телемеханики РИТС. Всего площадь отводимых земель составила 172,75 га. Совхоз «Дахадаевский» Дахадаевского района выделял 7,3 га земель, колхоз «Правда» этого же района выделял 4,8 га, а колхоз им. Дахадаева — 10,8 га. Совхоз «Казанищенский» Буйнакского района отводил 57,7 га, а совхоз «Атланаульский» — 26,6 га земли. Причем часть этих земель отводилась во временное пользование сроком до трех лет.

Таким образом, можно сделать вывод, что в послевоенные годы колхозы Акушинского, Буйнакского, Дахадаевского и Кулинского районов действительно являлись землепользователями на территории Ставропольского края, о чем свидетельствуют приведенные примеры. В сфере сельского хозяйства, а особенно животноводства, между республикой и краем развивались взаимовыгодные отношения. Подтверждения этого можно найти и в литературе. Вот, что пишут об этом Р. Г. Абдулатипов и З. М. Кадиев: «В настоящее время колхозы и совхозы Дагестана, особенно горных районов, имеют значительные наделы земли за 500−600 км от центральных усадьб. Часть этих земель расположена в Ставропольском крае, Калмыкии и Азербайджане которые оказывают Дагестану активную помощь в разрешении конкретных проблем и делятся с дагестанцами самым дорогим — родной землей. Это позволяет животноводам республики производить в зимний период дополнительную мясную продукцию и снабжать ею не только население Дагестана, но и промышленные центры РФ».

Мы видим, что проблема безземелья — одна из главных причин миграции дагестанских народов на территорию Ставропольского края. Как отмечают А. В. Авксентьев и В. А. Авксентьев, «земля — это важнейший этнический символ, средство этнической мобилизации»¹³. А. В. Алиева выделяет следующие причины миграции:

• 1) крайний дефицит пахотной земли, перенаселенность и, как следствие, сверхвысокое давление на природные ресурсы;
• 2) высокий уровень безработицы и один из самых низких в России уровней доходов среди населения.¹⁴

Наибольший поток дагестанских переселенцев в Ставропольский край приходится на 60−70-е годы, когда дагестанцы спускались из горных районов на равнину, из мелких населенных пунктов в более крупные. Они переселялись в те районы, где овцеводство было основной специализацией. Многодетные дагестанские семьи интенсивно обосновывались на новых местах, компактно концентрируясь в таких районах, как Нефтекумский, Левокумский, Арзгирский, Туркменский и других. Кроме того, они расселились вдоль границы края с Дагестаном — Курском, Буденовском, Новоселицком, Андроповском, Александровском и Грачевском районах. Согласно данным Всесоюзной переписи населения 1979 г., национальный состав дагестанских народов в Ставропольском крае выглядел таким образом: всего даргинцев — 15 939, из них городское население — 4,1%, сельское — 95,9%; кумыков — 22,06% (в городах — 13,15%, в селах — 86,9%); аварцев всего — 2524 (19,2 и 80,8%); лакцев — 1483 (55,5 и 44,5%); лезгин — 793 (57,3 и 43,6%); табасаранцев — 94 (56,4 и 43,6% соответственно)¹⁵.

Нельзя сказать, что такой приток горского населения на Ставрополье изменил характер социокультурных связей в регионе, ведь дагестанцы — отходники активно осваивали весь Северный Кавказ еще в дореволюционную эпоху и заложили основы будущих тесных отношений. Специфика овцеводства такова, что дагестанцы на кошарах и фермах жили довольно обособленно. Труд колхозника требует большой физической силы и практически не оставляет свободного времени для общения. Однако дети переселенцев ходили в местные школы, для них были построены интернаты, так как их родители не могли уделять им достаточно внимания. Горцы быстро осваивали русский язык как основное средство коммуникации, местные обычаи, не изменяя свои традиционные представления о жизни. Таким образом, можно наблюдать своеобразное взаимопроникновение двух миров — исламского и православного в сознании целого поколения людей. Увеличилось число смешанных браков между представителями горского и местного населения, что еще больше скрепляло между собой народы и культуры. Вместе с этим росла численность дагестанцев и в городах, прежде всего за счет окончивших вузы и получивших работу по специальности. Учителя, врачи, юристы, инженеры — некоторые оставались работать в Ставропольском крае или попадали по распределению в другие регионы России, а многие из них возвращались на историческую родину, удовлетворяя потребность в кадрах. Тем более что в Ставрополе находился единственный на Северном Кавказе Всероссийский научно-исследовательский институт овцеводства и козоводства (ВНИИОК).

Ситуация заметно изменилась в 80-х гг. Это было связано с тем, что значительную часть дагестанского населения составляло поколение, рожденное в районах нового расселения на Ставрополье. Доминирующая роль естественного прироста обеспечивалась за счет оттока некоторой части дагестанцев на родину в связи с обострением межнациональных отношений в регионе, ростом национального самосознания, возросшими масштабами этноизоляции народов. Однако, даже осложнение обстановки в регионе не могло изменить характер земельных отношений между республикой и краем.

В современных условиях сложилась иная ситуация. В эпоху демократизации общества в политике и экономике произошли существенные сдвиги, распался государственный сектор экономики. Если в 80-е гг. наблюдался кризис на сельскохозяйственных предприятиях страны, то с момента развала партийной системы и исчезновения контроля со стороны органов государственной власти затормозилось развитие производства.

В декабре 1991 г., после подписания так называемых Беловежских соглашений, СССР прекратил свое существование. Республика Дагестан начинает строить новые отношения со своими соседями уже в обновленной России. Была провозглашена экономическая реформа. Предстояло разграничить собственность Российской Федерации и ее субъектов, чтобы обеспечить вступление в рыночную экономику.

Переход к рыночным отношениям начал осуществляться посредством постепенной передачи собственности государства в частные руки. Это потребовало пересмотра ранее существовавших отношений и оформления новых, с учетом кардинальных изменений в самой структуре власти, организации хозяйства и юридических основ рыночной экономики.

Приватизация в Дагестане началась в 1992 г., а 27 октября 1993 г. был издан указ президента РФ «О регулировании земельных отношений и аграрной реформе в России». Во исполнение этого указа администрация Ставропольского края назначила специальную комиссию по изучению вопроса, связанного с арендой Дагестаном отгонных пастбищ в Нефтекумском районе края. Изучив детально все стороны этого вопроса, комиссия пришла к выводу, что за время пользования этих земель животноводческими хозяйствами республики запасы пастбищного корма сократились на 44%¹⁶. Кроме того, земли использовались бессистемно и прогоны скота отрицательно повлияли на животноводство края. Администрация СК обратилась в правительство республики Дагестан с целью найти оптимальное решение этой проблемы, одинаково важной для обеих сторон. Итогами этих переговоров, состоявшихся в июле 1994 г., стали достигнутые соглашения о передаче отгонных пастбищ, занятых хозяйствами РД в фонд Нефтекумского района и полное освобождение от использования хозяйствами республики¹⁷.

К 1 января 1997 г. хозяйства республики Дагестан арендовали у Ставрополья 61 402 га земли. На арендованных землях располагались молочно-товарные фермы (МТФ), овце-товарные фермы (ОТФ), молочно-животноводческие станции (МЖС) и сельскохозяйственные производственные кооперативы. Если посмотреть на карту, то можно увидеть, что вышеназванные районы находятся не на севере республики, где больше равнинных территорий, пригодных для ведения сельского хозяйства, а в самом центре Дагестана.

В мае 1997 г. правительство СК обратилось к правительству РД с ходатайством о передаче земель под расширение населенных пунктов (всего 4235 га)¹⁸. Таким образом, землепользование хозяйствами республики Дагестан в Ставропольском крае на 1 января 2003 г. составляло 57 177 га.

Исходя из этого, можно сделать вывод, что проблема использования хозяйствами Дагестана ставропольских земель не решена. Но решать ее необходимо, так как она сама создает массу новых проблем. В первую очередь, это связано с тем, что государственный сектор экономики в момент крушения политической системы и распада СССР развалился. Хозяйства перешли в частные руки, но при этом продолжали оставаться в ведении колхозов. Частники используют колхозные пастбища часто без договора с колхозом, чтобы не платить аренду. В 90-е гг., когда не существовало юридического обоснования происходящих перемен и многие законы находились в стадии разработки, экономического регулирования деятельности фермерских хозяйств не было. Когда же законы были приняты, менять структуру сельскохозяйственных отношений стало поздно, так как это означало бы парализовать деятельность фермеров. Но многие частные хозяйства не платят налоги и утаивают от администрации численность поголовья скота. Такая бесконтрольная деятельность опасна не только для экономики края, но и республики.

Во-вторых, еще более сложные моменты это порождает в сфере межнациональных отношений. На это уж никак нельзя не реагировать, иначе обострение может привести к конфликтам и открытым столкновениям. Местные жители и дагестанские переселенцы живут и трудятся рядом на протяжении многих лет, но зачастую бытовые и производственные конфликты переносятся на почву межнациональной и межконфессиональной ненависти. Если, притесняемые местным населением дагестанцы, вынуждены будут покинуть нажитые места, производство упадет, возникнут трудности в торговле и сфере услуг — пройдет время, прежде чем ставропольцы займут освободившиеся социальные ниши. В то же время, дагестанцы на Ставрополье должны уважать местные традиции, чтить закон, не обособляться, не вытеснять местных предпринимателей и рабочих из сферы производства.

Для урегулирования этих отношений при администрации Ставропольского края с 1993 г. действует постоянное представительство правительства республики Дагестан, возглавляемое А. М. Омаровым. В условиях рыночных отношений оно оказывает всяческую поддержку предпринимательству, ищет торговых промышленных партнеров как с одной, так и с другой стороны, осуществляя реализацию различных соглашений о взаимодействии. «Однако в силу определенных обстоятельств существуют определенные проблемы межэтнического характера, — считает А. М. Омаров. — Но мы совместными усилиями разряжаем обстановку при этом применяем годами наработанный опыт. Используя традиции Дагестана, привлекаем к работе наиболее уважаемых старейшин, аксакалов со стороны дагестанского и коренного населения в различных населенных пунктах. Эта структуризация диаспоры работает на профилактику возможных трений между людьми разных национальностей»¹⁹. При правительстве республики Дагестан также начинает действовать постоянное представительство администрации Ставропольского края, возглавляемое В. В. Зориным.

Первым шагом к строительству новых взаимоотношений между Ставропольским краем и республикой Дагестан стало подписание «Договора о дружбе и сотрудничестве» 20 августа 1993 г. в столице республики г. Махачкале. Со стороны правительства республики в подписании договора участвовали заместитель председателя Верховного Совета РД — М. Г. Алиев и председатель Совета Министров правительства РД — А. Мирзабеков. Ставропольский край представляли заместитель председателя Ставропольского краевого Совета Народных депутатов — Ю. Бурлуцкий и заместитель главы администрации Ставропольского края — А. Коробейников. В преамбуле говорится о необходимости подписания этого документа: «считая, что дальнейшее развитие отношений дружбы, добрососедства и взаимовыгодного сотрудничества между ними отвечает коренным интересам республики Дагестан и Ставропольского края»²⁰.

В рамках реализации этого договора ежегодно проводятся экономические форумы, торговые ярмарки и выставки, культурные мероприятия. В 1994 г. крае открылся Центр культуры народов Дагестана, который объединяет филиалы в Пятигорске, Кисловодске, Минеральных Водах и других городах СК. Его возглавляет Д. Н. Гасанов. Регулярно проводятся заседания Ставропольского краевого Совета диаспоры народов Дагестана, на которых присутствуют видные общественные, политические, религиозные деятели республики и края, решая важные межнациональные проблемы. Общественные деятели заинтересованы и в урегулировании земельных отношений, так как они расширяют базовую структуру общества XXI в. — рынок. Создаются условия для мобильности и конкурентоспособности продукции сельскохозяйственного производства, что является ярким примером взаимовыгодных отношений для других регионов России и СНГ.

Представители общественных организаций считают, что их плодотворная деятельность невозможна без широкого участия высших органов власти, под которыми понимаются правительство Российской Федерации, правительство республики Дагестан и администрация Ставропольского края. Только взаимосогласованные действия помогут достичь желаемых целей и добиться процветания, как республики, так и края, а для этого предстоит еще сделать немало шагов на пути к укреплению дружбы и сотрудничества.

Примечания

• 1. История Советского крестьянства Дагестана 1917;1980 гг. Т. 2 / отв. ред. Г. Ш. Каймаразов. — Махачкала, 1989. — С. 189.
• 2. Даниялов, Г. Д. История Дагестана. Т.3 / Г. Д. Даниялов. — М.: Гл. ред. вост. лит., 1968. — С. 162.
• 3. ГАСК. Ф. Р-3457, Оп. 1. Д. 109. Л. 5.
• 4. Абдулатипов, Р.Г. Русско-дагестанские межнациональные отношения / Р. Г. Абдулатипов, З. М. Кадиев. — Махачкала: Дагкнигоиздат, 1990. — С. 88.
• 5. См.: История Советского крестьянства Дагестана. — С. 189.
• 6. См.: ГАСК. Ф. Р-1852, Оп. 14. Д. 85. Л. 93.
• 7. Там же. — Л. 94.
• 8. См.: Госкомзем. Земельный фонд РД № ВР — 103.
• 9. См.: ГАСК. Ф. Р-1852, Оп. 16. Д. 85. Население края. 1963. Л. 160.
• 10. Там же. — Ф. Р-1852, Оп. 14. Д. 79. Л. 363.
• 11. Там же. — Л. 364.
• 12. Абдулатипов, Р.Г. Русско-дагестанские межнациональные отношения. — С. 96.
• 13. Авксентьев, А. В. Феномен этнопрофессионализма и этнические процессы на Северном Кавказе / АВ. Авксентьев, В. А. Авксентьев // Проблемы населения и рынков труда России и Кавказского региона. — Ставрополь, 1998. — С. 34.
• 14. См.: Алиева, А. В. Особенности миграции дагестанских народов на территорию Ставропольского края во второй половине XX в.: автореф. дис. канд. ист. наук / А. В. Алиева — Ставрополь, 2002 — С. 12.
• 15. Там же. — С. 9.
• 16. См.: Госкомзем. Земельный фонд РД. Д. 192.
• 17. Там же. — Д. 445.
• 18. Там же. — Д. 192.
• 19. Кривоносова, С. Развивая добрососедские отношения / С. Кривоносова // Дагестан. правда. — 2002. — 26 окт. — С. 3.
• 20. Договор о дружбе и сотрудничестве между республикой Дагестан и Ставропольским краем // Дагестан. правда — 1993 — 28 авг. — С. 2.