Торевтика кимаков в научном творчестве Ф.Х. Арслановой

Торевтика кимаков в научном творчестве Ф.Х. Арслановой

Деятельность Ф. Х. Арслановой занимает важную страницу в истории изучения древностей Восточного Казахстана. Археологические работы в регионе проводились исследовательницей с 1960;ых гг. по 1974 г. (с 1965 по 1974 гг. она работала преподавателем Усть-Каменогорского педагогического института), а также в период с 1981 по 1987 гг.

За это не столь большое время был получен богатейший археологический материал, являющийся надежной источниковой базой для современных и будущих работ по реконструкции жизни древних племен Верхнего и Среднего Прииртышья. Показав высокий профессиональный уровень в изучении различных аспектов археологии бронзового века, эпохи ранних кочевников, средневековья, она продолжила школу своего учителя — А. Х. Маргулана.

Приоритетным направлением в научном поиске для Ф. Х. Арслановой стала эпоха средневековья. В результате исследований Бобровского, Зевакинского, Орловского могильников, могильников у с. Камышенка, Ново-Камышенка и ряда других памятников выяснены многие вопросы истории Кимакского каганата, существовавшего на берегах Иртыша в IX—XI вв. Рассмотрена хронология, изучены взаимоотношения населения каганата с соседями, выполнены анализ погребального обряда, отдельных категорий артефактов (вооружение, предметы торевтики, каменные изваяния, керамика, украшения). Исследовательница поставила перед собой смелые задачи и, как показывает научное наследие, блестяще их реализовала.

Значительный вклад внесен Ф. Х. Арслановой в изучение кимакской торевтики. В эпоху средневековья она характерна для оформления пояса, конской упряжи, предметов вооружения, украшений. Сфера использования этих предметов определяет торевтику как один из важнейших способов художественной деятельности рассматриваемого периода. В связи с этим, чрезвычайно высоко значение художественного металла как исторического источника.

Полученные в ходе археологических работ яркие материалы позволили исследовательнице всесторонне проанализировать это явление культуры средневековых племен. Предметы торевтики появляются на страницах публикаций, начиная уже с первых, посвященных рассматриваемому времени.

В 1963 г. выходит одна из первых работ Ф. Х. Арслановой по эпохе средневековья — «Бобровский могильник», где приводится описание наременных накладок пояса кургана № 6 с изображением охоты всадника на кошачьего хищника.

Сделаны выводы об единстве форм и основных элементов орнамента на бобровских подвесках и сросткинских бляхах, и близости к орнаменту на 203 предметах торевтики енисейских кыргызов. В качестве аналогии для данного изображения исследовательницей названо сасанидское серебро Ирана. кимакский торевтика кочевник средневековье В статье «Памятники Павлодарского Прииртышья (VII-XII вв.)» (1968 г.), представляющей собой текст диссертации в сжатом виде, предметы торевтики не стали объектом основного внимания исследовательницы, но выделены хронологические периоды для погребений их содержащих.

В статье 1969 г. «Погребения тюркского времени в Восточном Казахстане» введены в научный оборот материалы кургана № 1 Орловского могильника и курганов № 38, 39, 126 Зевакинского могильника.

Предметы торевтики содержались в погребениях подростка и взрослого кургана № 1 Орловского могильника (пояс, оформление ножен, рукояти сабли). Интерес представляет оформление пояса из погребения подростка, на наконечнике ремня которого изображены два противостоящих копытных животных (горных козлы или лани) с лентой на шее. По мнению автора, данная сцена была скопирована с согдийского оригинала. Бронзовая подвеска от пояса взрослого мужчины является дополнительным основанием для определения датировки представленного материала. Как свидетельствуют археологические материалы из Сибири и Восточной Европы, лировидные подвески с затейливым растительным орнаментом появляются в IX—XI вв. в связи с изменением устройства пояса.

Пояса данного времени однотипны по устройству и отличаются лишь количеством бляшек и наконечников ремня, что, было обусловлено, по мнению автора, на основании аналогий с материалами салтовской культуры, различием в общественном положении умерших.

Статья «Курганы с трупосожжением в Верхнем Прииртышье», вышедшая в 1972 г., содержит публикацию материалов четырнадцати курганов с трупосожжением, расположенных в северной части Восточно-Казахстанской области.

Очерчен круг аналогий для предметов торевтики, обнаруженных в ряде погребений. Несмотря на то, что основное внимание в статье «Руническая надпись на зеркале из Верхнего Прииртышья», опубликованной в соавторстве с С. Г. Кляшторным в 1973 г., уделено уникальной находке из женского погребения ограды № 1 кургана № 146 Зевакинского могильника, также описывается скульптурка рыбы с растительным орнаментом на поверхности.

Она также входила в состав инвентаря данного погребения. Авторы приводят сведения, что расположение таких фигурок всегда одинаково — на уровне пояса погребенной, справа или слева. По их мнению, рыбку носили свободно подвешенной на мягком, достаточной длины шнурке, надетом на шею. Обращает внимание, что распространение данных фигурок ограничено, Прииртышьем и Приобьем. Все эти изображения, по мнению авторов, сближают стиль, форма, способ и время изготовления.

В статье 1980 г. «Керамика раннесредневековых курганов Казахстанского Прииртышья» публикуется краткая информация о предметах торевтики, обнаруженных в курганах № 3, 6 Бобровского могильника.