Легальное нарoдничествo. 
Народничество как идеология российского освободительного движения 80-х годов XIX века

О том, что демократическая интеллигенция может и должна сыграть в русской истории особую и, несомненно, прогрессивную роль, подобную той, что в средневековой Западной Европе выпала на долю молодой буржуазии, народнические теоретики заговорили примерно с рубежа 1860−1870-х гг. К этому времени под влиянием либеральных реформ (прежде всего в области просвещения) в Российской Империи" появляется относительно многочисленный слой разночинской интеллигенции. Разрыв с традиционным укладом жизни своих отцов и неустроенность нового (по сути маргинального) положения, по причине культурной отсталости Российской Империи", сделали эту новоиспеченную интеллигенцию чрезвычайно восприимчивой к идеологиям радикального толка. К последним относилась и народническая доктрина, обещавшая «умственному пролетариату» стопроцентную занятость при условии немедленной демократизации страны. Одной интеллигенции разрешить эту «сверхзадачу» было не по силам. Но она могла ускорить ход социального прогресса в Российской Империи", «приобщив» к нему подлинного демиурга истории — его величество русский народ. Так, по крайней мере, учили своих последователей родоначальники русского народничества А.И. Гeрцeн, Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов.

Изменение представлений образованной молодежи о своем общественном предназначении, которое отныне выходило за рамки ее профессиональных обязанностей, способствовало появлению в первой половине 1870-х гг. специфически русского понятия «интеллигенция». Во всех современных европейских языках термин «интеллигенция» (от лат. intelligens — знающий, понимающий, разумный) означает работников умственного труда со специальным высшим образованием — педагогическим, медицинским, юридическим, художественным, техническим и т. п.

В интерпретации теоретиков народничества, настоящая «русская интеллигенция» — это совершенно особая социальная группа, отличающаяся от остального населения своим бессословным происхождением, определенным (критическим) типом мышления и особой альтруистической моралью. В настоящее время в исторической литературе, по существу возрождается определение интеллигенции, данное ей в последней трети ХIХ в. теоретиками русского народничества. Например, вфундаментальном труде Б. Н. Миронова «Социальная история Российской Империи» «интеллигенцией называется «та часть образованного общества, которая находилась в тойили иной степени в оппозиции к режиму.».

Если следовать логике данного подхода (т.е. понимать под интеллигенцией образованных людей, объединенных идеями «известного направления»), то мы должны будем признать наличие у нее специфической общественной задачи, которая не стояла перед интеллигенцией других европейских стран. Чтоже это за историческая задача?

Анализируя идейное наследие главных идеологов реформаторского народничества, можно прийти к выводу, чтов конечном счете все они стремились консолидировать молодую русскую нацию на совершенно новой, не известной цивилизованному миру бесклассовой основе. В 70—90-е гг. ХIХ в. теория крестьянского общинного социализма была настоящим евангелием образованной русской молодежи. По воспоминаниям народников, именно это учение обратило их внимание на положение простого народа и заставило задуматься над возможностью скорейшего избавления его от ужасающей нищеты и каждодневных невыносимых страданий. С другой стороны, нарoдничествo русской интеллигенции было своеобразной попыткой облечь в ее «разумные, просвещенные формы» утопические представления самого крестьянства об обществе всеобщего согласия, равенства и коллективизма. Однако подлинные причины возникновения народничества лежат глубже «идеалистических мечтаний» интеллигенции и народа.

Главным критерием принадлежности к новой русской интеллигенции выступала деятельность в пользу общества, стремление к совершенствованию существующего порядка, к уничтoжению всяких привилегий во имя идеи всеобщего блага и процветания, а не ради своих личных или «карманных» интересов. «Выдвинутая процессом истории и дошедшая до сознания гражданских своих обязанностей, — писал о разночинской интеллигенции С. Н. Кривенко, — она отдает себя всецело общественному делу и, прежде всего, думает об этом деле, а не о себе, своем брюхе». Интеллигенция «постольку и существует, поскольку нужна народу, и до тех пор существует, пока в ней имеется необходимость, как в отдельной, дифференцированной силе… «.

Со временем, когда в самом народе создастся могучее движение к социальному, политическому и культурному переустройству страны, интеллигенция должна была влиться в его ряды и служить новой Российской Империи" посредством честного исполнения своего профессионального долга.

Наделяя демократическую русскую интеллигенцию такими идеальными качествами, как критическое мышление, т. е. осознание необходимости радикальных общественных преобразований, желание служить народу и бороться за его дело без всяких личных расчетов, могучее чувство сострадания ко всем униженным и оскорбленным, народнические публицисты прекрасно понимали, что" немного у нас такой интеллигенции". «Деятельность ее, — как замечали „Отечественные записки“ , — только… начинается, но такова именно новая интеллигенция, которой предстоит сыграть историческую роль…» .

Важнейшие функции этой новой интеллигенции, по представлению идеологов легального народничества, состояли в следующем. Во-первых, это отрицание старого феодально-крепостнического и нового буржуазного порядка ради торжества «идей более светлых и начал более справедливых». Речь, разумеется, шла о социализме — общественном строе, при котором, как надеялись народники, будут устранены главные причины «торжествующего в жизни зла» — разделение общества на работников умственного и физического труда и его прямое следствие — эксплуатация человека человеком. Во-вторых, указание форм быта, отвечающих новым потребностям страны, и «построение самостоятельной эволюции» социально-экономических отношений.

Наконец, третья важная функция интеллигенции заключалась в ее просветительском воздействии на общество и народ и формировании у них нового общественного самосознания, основанного на идее служения высшим общечеловеческим идеалам.

" Мы должны устроить благосостояние и правовой порядок для собственного народа согласно с его бытовыми особенностями, миросозерцанием и высоким идеалом общежития, — конкретизировал задачи демократической интеллигенции С. Кривенко, — должны… дать ему обильную духовную пищу", развить крестьянское самосознание и самодеятельность (лучшую школу общественности). Иначе любые проводимые в стране преобразования не пустят глубоких корней, человеческие отношения не сделаются справедливее, и Российская Империя будет по-прежнему путешествовать «в хвосте европейской цивилизации». В защите интересов простого народа, в создании условий для его развития и состояла, по убеждению народников, великая миссия демократической русской интеллигенции. «Не любим мы эту интеллигенцию, знаю я, — пишет Кривенко, — но чтоже делать, если без нее нельзя жить, если она в истории играет теперь бoльшую роль, чем все мечи и пушки, вместе взятые» .

Идейные противники народников неоднократно критиковали их за «наивное мессианство», в общем-то, справедливо доказывая, чтополное отрицание радикальной интеллигенцией современной русской действительности велось в силу таких идеалов, которые шли дальше реальных потребностей основного населения страны. Подлинное назначение образованного общества, утверждали, например, известные либералы К. Д. Кавелин, В. А. Гольцев, А. Н. Пыпин, в служении великому делу народного просвещения. Трудящиеся классы должны были усвоить «культурные понятия» общества, необходимые им для «правильной» личной и гражданской жизни. В других вопросах, включая судьбу русского капитализма, интеллигенция была абсолютно бессильна до тех пор, пока она не заинтересует в их решении русское правительство. Однако впоследствии даже «злейшие враги» легальных народников, русские марксисты, признают, чтодо революции 1905 г. именно демократическая интеллигенция представляла собой «единственный слой, в массе непримиримый к самодержавию», «единственный активный элемент прогресса». Так согласно мнению Ю. О. Мартова и П. Б. Струве, она была единственной группой, способной к борьбе за устранение препятствий на пути русского пореформенного развития и, следовательно, главной движущей силой русского освободительного движения, «историческим преемником казачества» .

Основная преграда, о которую, действительно, споткнулось нарoдничествo, — это разобщение интеллигенции с народом, препятствующее распространению в массы ее просветительских идей. Уже после знаменитого «хождения в народ» 1874−1875 гг. для многих народников стало очевидным, чтопредставление народа об общественной жизни являются чрезвычайно отличными от взглядов интеллигенции. Народные массы фактически обрели привычку слепо и бездумно следовать установившейся традиции и верить только своим авторитетам — мир, Царь и Бог), тогда как интеллигенция выработала собственное миросозерцание критическим отношением к традициям, опираясь на истины, добытые наукой. Преодолеть это внутреннее отчуждение, поддерживаемое властью с помощью «полицейских рогаток», было практически невозможно.