Овладение образными языковыми средствами в онтогенезе

Л.С. Выготский отмечал, что художественное, техническое и научное творчество возможно лишь в том случае, когда воображение, как основа творческой деятельности проявляется во всех сторонах культурной жизни человека. Переплетение мышления и воображения ребенка порождает в его речи образность, способную переложить на высказывание всю красочность и художественный умысел[11, c.3].

Согласно замечанию Т. А. Ладыженской способность использования образных средств зависит от уровня лексики, которую ребенок использует в связной речи.

Усвоение образных средств языка начинается в раннем детстве (1,5 года), и, по исследованию М. М. Кольцовой, начинается с усложнения аналитико-синтетической деятельности.

«Словесный раздражитель выделяется из непосредственного наглядно-предметного комплекса переносится на другую предметную ситуацию и синтезируется с ней». Если изначально ребенок выполнял действие с определенной игрушкой и, при определенной команде проводил манипуляции только с ней, то на данном этапе, освоив новое синонимично название «игрушки» образует новую связь и адекватно реагирует на нее. «Для осуществления адекватной реакции необходимо:

• а) различить слова «кукла» и «клоун»
• б) отождествить два произнесения слова «посади»,
• в) отнести это слово к другой, чем раньше, ситуации". Так начинается стремительный рост произносимых и понимаемых малышом слов[21, c.9].

Таким образом мы можем сделать вывод что первичное наглядное средство образности речи — замещение слова.

Несмотря на это, А. Р. Лурия считает, что у дошкольников и младших школьников по большей части преобладают наглядно действенные операции. Тем самым способность различать предметы появляется намного раньше, нежели процесс обобщения[26, c.65].

Ж. Пиаже было отмечено, что ребенок классифицирует наборы предметов, находящихся в зоне его перцептивного поля, разделенных или объединенных под влиянием манипуляции, еще до формирования объединения или разделения абстрактных и общих классов. Все это происходит до речевого оформления.

Как утверждает Н. М. Голева, ребенок начинает сравнивать неизвестный предмет со знакомым, опираясь на уже известные ему образы. Таким образом, номинативная функция сравнений в речи ребенка является крайне необходимой в назывании явлений или предметов, с которыми ребенок еще не знаком. Раньше всего у ребенка отмечается появление сравнения в возрасте 1 г. 8 мес. (Как маленькая коровка)[15].

Примечательны наблюдения Н. И. Жинкина, касающиеся сравнения и сочетания слов. Этот процесс, по его мнению, наступает после высвобождения слов из комплекса наглядной ситуации, и невозможен без совместной работы двигательного и слухового анализаторов. «Услышанное ребенком слово вызовет потребность применить его к «месту», так как уже начался переход на высшую ступень второго анализа и синтеза.

Неверно сказанное слово вызовет не только поправки взрослых, но и непонимание. И только верно сказанные слова и правильное их сочетание вызовут одобрение и понимание взрослых, а за этим и выполнение какого-то определенного действия." [20, с.9].

Ближе к двум годам, по мнению М. Б. Елисеевой, в детской речи начинают формироваться антонимичные пары. Как правило, это качественные имена прилагательные (плохой — хороший) и наречия (здесь — там). Позднее, в 2,6−3 года образуются антонимы от приставки «не»; как правило, образование происходит от имен прилагательных (страшный — нестрашный), реже — от существительных (порядок — непорядок) [18, c.4].

Приблизительно в трехлетнем возрасте ребенок начинает овладевать олицетворениями. Насыщенная этими образными средствами речь ребенка объясняется тем, что «видение мира ребенка обусловлено несформированными языковой компетенции синкретизмом, эгоцентризмом, конкретностью мышления» [по Выготскому, Лурия, 41].

В.П. Глухов отмечал, что «дети до 3-х лет с трудом осваивают метафоричность и в целом переносные значения слов, задавая «несуразные» вопросы (От кого отстают часы? А Куда ид? т кино? и т. п.) [16, с.391].

К.Е. Хоменко было замечено, что маленькие дети испытывают трудности в понимании переносных значений, употребляемых кем-либо, но при этом они могут использовать эти образные средства в собственной речи. Понимание. Она утверждает, что изолированное метафорическое выражение будет восприниматься ребенком буквально, но если включить его, например, в контекст сказки то оно начинает адекватно восприниматься[39].

Детская метафора возникает во время чувственного опыта. Ребенок подмечает сходства между определенными объектами. Источник для образа однороден. «Расширение объема области-источника происходит за счет смысловых зон, в которых актуализируется приобретаемый в различных видах деятельности разнообразный опыт» [44]. Позднее метафора начинает развиваться с подачи социально-культурного и языкового опыта.

В исследовании К. И. Алексеева было обнаружено, что дети 8−10 лет, как правило, понимали метафоры, но не распознавали их. Такое расхождение между пониманием и распознаванием метафор, по мнению данного автора, связано с тем, что дети не осознают реальность языка и речи[4].

К 6−7-и годам ребенок овладевает словарем примерно в 3500—4000 слов, его активный словарь все время пополняется.

В старшем дошкольном возрасте дети делают попытки сделать речь экспрессивной и выразительной, тем самым пытаясь привлечь к себе внимание. Несомненно, для этого требуется помощь педагога, хотя ребенку уже доступны средства выразительности, как интонационные, так и образные средства языка.

Р.И. Лалаева и Н. В Серебрякова сделали вывод, что в шесть лет дошкольники вполне способны подобрать синонимы к тем словам, которые им хорошо знакомы, и практически не делают ошибок[25, c.29].

Стоит отметить, что количество глаголов и имен существительных увеличивается, а прирост именно прилагательных происходит медленнее[3, с 94].

Особо важными в мышлении ребенка 7−8 лет являются элементы конкретизма и образности. В старшем возрасте (10−12 лет) роль меняется наглядности в мышлении, для иллюстрации при создании конкретного общего содержания мысли служат конкретные единичные представления. При создании определенного метафорического образа могут появиться элементы рассуждения [26].

Детская речь значительно отличается от взрослой тем, что переносное значение основано на чувственном восприятии признака. Ребенок применяет косвенную номинацию, исходя из сходства объекта номинации и определенного конкретного предмета. Ребенок является носителем культуры языка через себя он пропускает все национальные традиции и богатство социокультурной среды[7].

К пониманию метафор дети приходят последовательно. В раннем возрасте они начинают использовать замещение и учатся сравнивать предметы.

Далее, уже ознакомившись с понятием буквального значения, при помощи интуиции ребенок постепенно приходит к пониманию метафорических выражений.

А.Н. Гвоздевым было зафиксировано, что в 3−7 лет происходит образование фразеологизмов, переносных значений путем метафорических и метонимических переносов и образовываются ассоциативные замены — смешение паронимов, антонимов и др.)[По Гвоздеву, 19, c.21].

С.Н. Цейтлин выделила классификацию сложностей при употреблении в речи фразеологизмов.

• 1) Ошибки в усвоении значения фразеологизма:
  • — буквальное понимание значения («Мать Татьяны в свободное время сама брила лбы своим крестьянам». Фразеологизм — «брить лбы» солдаты;
  • — искажение значения («Нужен он мне как банный лист?»);
  • — отдавать в смешение фразеологизмов, сочетающих в себе одинаковые компоненты («Я в этой в этой алгебре ни гу-гу». Схожие по звучанию: ни гу-гу и ни бум-бум.).
• 2) Ошибки в усвоении формы фразеологизма
• — грамматическое видоизменение (Фразеологизм — «дурной пример»);

не бери ни с кого дурные примеры.

• — лексическое видоизменение (Ведь не все девочки могут дать хороший, сильный отпор".
• — Фразеологизм — «дать отпор»).
• 3) Образование ненормативных фразеологизмов:
  • — замена одного из компонентов фразеологизма словом из той же тематической группы или антонимом («Я чуть не лопнул со страху». Фразеологизм — «лопнуть со смеху».).
• 4) Изменение лексической сочетаемости фразеологизма
• — употребление фразеологизма, не разрешенного языковой нормой («Я хохотала как резаная». Фразеологизм — «кричать, как резаный») [40, c. 104]

Отмечается, что возможность использования в речи слов с переносными значениями повышается с возрастом, не зависимо от типа обучения.