Возможности изучения местоимений на уроках русского языка в старших классах

В старших классах тема «Местоимение» отдельно не изучается. Обычно учащиеся уже знакомы с данной частью речи, умеют выделять грамматические признаки и классифицировать местоимения.

При изучении местоимений в старших классах необходимо обращать внимание учащихся на их функционально-стилевую характеристику.

При изучении местоимений прежде всего следует обратить внимание на особую употребительность в разговорной речи. Именно здесь они выступают как категориальные единицы, выработанные языком для целей указания. Не случайно исследователи разговорного стиля утверждают: «Разговорный язык. местоименен по своей сути». Это объясняется тем, что для устной формы общения требование абсолютной точности не является столь обязательным, как для письменной.

Непосредственный контакт участников диалога, его ситуативная восполняемость, возможность использования говорящими предситуации, которая определяет тему и является своеобразным «прологом» к высказыванию, — все это позволяет использовать местоимения в разговорной речи несравненно чаще, чем в книжной.

Учащихся следует познакомить с тем, что обращение к местоимениям в процессе живого общения отличает ряд особенностей. Только здесь возможна конкретизация местоимения жестом, что позволяет предельно сократить языковое выражение мысли. В устной речи часто не принимается во внимание порядок слов, который в письменной речи препятствует правильному пониманию высказывания: Смотри, все выбегают из домов и несут какие-то вещи! Ты их видишь? (не вещи, не дома, а тех, кто выбегает). В подобных случаях смысл зависит от интонации, которая столь значима в устной форме общения, где местоимения несравненно чаще, чем в книжном литературном языке, занимают ударную позицию во фразе.

В разговорной речи употребление местоимений сопровождается различными приемами их актуализации; ср. плеонастическое употребление местоимений при указании на субъект действия: Дима, он не подведет, или конструкции типа: Так оно и было; Идет она — прическа, платье — все у нее по моде.

Местоимения такой, что и местоименные наречия как, так, когда, тогда, где, там, куда, откуда в разговорной речи выступают как актуализаторы, определяющие интонационное членение высказывания и выделяющие те или иные его части: А он что? обещал зайти?; Она как? нас берет?; А вы куда? в деревню едете? На слова и словосочетания, выделенные таким образом, падает логическое ударение, они получают больший динамический вес. Использование местоимений в разговорном стиле отличает также свойственная исключительно устной сфере общения возможность вводить в речь отдельные местоимения как незнаменательные слова для заполнения пауз при подыскивании нужного слова: Ты понимаешь. эту самую. Соколову. (слово найдено — Соколова).

Только в устной речи употребляются местоимения в незавершенных фразах: Ты, я вижу, того. А он это. знаете? В словах-указателях как бы содержится намек на то или иное продолжение высказывания, однако собеседнику предоставляется возможность домыслить его содержание.

Следует обратить внимание учащихся, что для функионально-стилевой характеристики местоимений важное значение имеет также избирательность их употребления в разных функциональных стилях. Так, в книжных, и в первую очередь в официально-деловом и научном, находят применение местоимения таков, таковой, какой, иной, некто, нечто, некий; в разговорном — этакий, всяческий, такой-сякой, кое-кто, кое-что, кое-какой, сколько-нибудь и др. Следует также отметить отказ от употребления в книжных стилях некоторых нейтральных местоимений. Так, в официально-деловом и научном стилях вместо слов этот, такой, некоторый чаще используются подвергшиеся прономинализации прилагательные и причастия данный, указанный, вышеуказанный, вышепоименованный, следующий, нижеследующий, определенный, известный: Известный интерес представляет следующая точка зрения.

Функционально-стилевая специализация местоимений проявляется и в том, что у многих стилистически нейтральных местоимений наметилась тенденция к большей частотности в книжной или разговорной речи. Особенно наглядно это видно на примере неопределенных местоимений: в произведениях книжных стилей употребительны кто-либо, что-либо, какой-либо, некоторый, в разговорной речи чаще используются близкие к ним по значению кто-то, что-то, какой-то, какой-нибудь. Вопросительные местоимения кто, что, какой, чей, сколько чаще употребляются в разговорной речи, что связано с частотностью вопросительных предложений в диалогах. Соответствующие относительные местоимения, а также местоимения который, каков проявляют особую активность в книжных стилях, поскольку здесь особенно употребительны сложные синтаксические конструкции, в структуре которых играют важнейшую роль союзные слова, представленные этими местоимениями и местоименными наречиями где, когда, куда и др.

При рассмотрении функционально-стилевой закрепленности различных местоимений следует обратить внимание учащихся на особенности употребления в речи личных местоимений. В художественной речи они господствуют: используются в 7 раз чаще, чем в официально-деловых бумагах, и в 3,5 раза чаще, чем в научной литературе.

Учащимся старших классов будут интересны и сведения об употреблении разных форм личных местоимений в книжных стилях. Так, местоимения 1-го и 2-го лица единственного и множественного числа: я, мы, ты, вы — совершенно не представлены в официально-деловом стиле. В научном — крайне редко можно отметить обращение к личному местоимению 1-го лица единственного числа, так как его вытесняет авторское мы; местоимения 2-го лица здесь также отсутствуют. Несомненно, что это «обусловлено экстралингвистической основой стилей», однако такая избирательность в использовании форм личных местоимений «определяет существенные параметральные признаки структуры и специфики данных речевых разновидностей» .

Интересные закономерности можно отметить и в изменении семантики отдельных местоимений в зависимости от условий их использования в разных стилях и в просторечии. В живом общении одно местоимение нередко заменяет другое.

Учащимся можно предложить рассмотреть речь Гаева в пьесе А. П. Чехова «Вишневый сад»: его, на первый взгляд, неуместный вопрос кого? вместо что? при выражении непонимания: — Когда-то мы с тобой, сестра, спали вот в этой самой комнате, а теперь мне уже пятьдесят один год, как это ни странно. — Да, время идет. — Кого? — Время, говорю, идет.

В просторечии реплики при диалоге нередко сводятся к таким «странным» вопросительным местоимениям:

На стоге свежепахнущего сена. безмятежно спал Венька Фомин. Сошнин стянул его с сена, грубо потряс за отвороты телогрейки. Венька долго на него пялился, моргая, не понимая, где он, что с ним.

Ты ково?

Я чево. Вот ты ково?

Я тя спрашиваю: ты ково?

Пойдем за ворота, там женщины тебе объяснят, ково и чево.

(В. Астафьев) Разговорный характер имеет и употребление формы чего, вытесняющей нейтральную что в вопросительных предложениях со значением «почему? по какой причине?»: Чего в этом хорошего? Чего зря выступать?; ср. также типичное для разговорной речи — Чего там! Все равно!

Следует обратить внимание учащихся на то, что стилистически ограничено употребление ряда местоимений в особых значениях. Так, местоимение который, употребленное в значении неопределенного, получает просторечную окраску: К теляткам, бывало, так привыкнешь, что когда которого отпоишь и его поведут колоть. после три дня плачешь (Леек.). Местоимение самый, употребленное при личном местоимении в значении «собственной персоной», имеет разговорный характер: — Разве это он? — Он самый. Местоимение такой получает разговорную окраску, когда употребляется в сочетании с местоимениями кто, что, какой для их выделения: А ты кто такой?, Ну-с, посмотрим, какие-такие ваши секреты, барышня (Мет.).

Яркую стилистическую окраску могут получать и отдельные грамматические формы тех или иных местоимений. Так, краткая форма общеупотребительного местоимения всякий имеет устаревшую или просторечную окраску: Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, и назовет меня всяк сущий в ней язык. (П.); И ведь за всяку безделицу норовит выругать лысым (Гонч.). Подчеркнуто просторечную окраску имеет и соответствующее наречие всяко: — Ты сама-то хорошо жила? — Я? Хорошо. И плохо жила, всяко (М. Г.).

Стилистически маркирована форма родительного падежа местоимения сколько с предлогом — до сколька, употребление которой возможно только в разговорной речи.

Особый стилистический интерес вызывают местоимения и отдельные их формы, подвергшиеся архаизации. Большинство устаревших местоимений носит подчеркнуто книжный характер, поэтому обращение к ним всегда должно быть стилистически мотивировано.

Так при анализе следующего текста учащимся предлагается выписать все местоимения:

Повелитель многих языков язык российский не токмо обширностию мест, где он господствует, но купно и собственным своим пространством и довольствием велик перед всеми в Европе. Невероятным сие покажется иностранным и некоторым природным россиянам, которые больше к чужим язымкам, нежели к своему трудов прилагали. Карл Пятый, римский император, говаривал, что ишпанским язымком с Богом, французским с друзьями, немецким с неприятельми, италиянским с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому язымку был искусен; то конечно к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие Ишпанского, живость Французского, крепость Немецкого, нежность Италиянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского язымка. Обстоятельное всего сего доказательство требует другого места и случая. Меня долговременное в Российском слове упражнение о том совершенно уверяет. Сильное красноречие Цицероново, великолепная Вергилиева важность, Овидиево приятное витийство не теряют своего достоинства на российском язымке. Тончайшия философския воображения и рассуждения, многоразличныя естественныя свойства и перемены, бывающия в сем видимом строении мира, и в человеческих обращениях имеют у нас пристойныя и вещь выражающия речи. И ежели чего точно изобразить не можем; не язымку нашему, но недовольному своему в нем искусству приписывать долженствуем. (М.В. Ломоносов. Российская грамматика. 1755 г.)

Учащихся следует познакомить с тем, что местоимения сей и оный в современном языке употребляются редко, хотя еще не так давно, в начале XIX века, они были довольно широко распространены в письменном языке. Например, у Пушкина: Сей Дубровский, отставной поручик гвардии, был ему ближайшим соседом, Выслушав приказ, мы приступили к выполнению оного. Местоимение сей употребляется в настоящее время преимущественно в канцелярском языке, например: Дано сие тов. в том, что он., Сим удостоверяется, что., При сем прилагаю., и, кроме того, в отдельных выражениях, таких, как сию минуту, сейчас (последнее стало уже одним словом). К указательным местоимениям относятся также такие канцелярские слова, как: вышеуказанный, нижеуказанный, вышеописанный, нижеописанный, вышеизложенный, вышеупомянутый, нижеупомянутый и др.

Учащимся, проявляющим устойчивый интерес к языку, следует предложить задания исследовательского характера. Например, провести самостоятельное исследование по истории местоимений сей и оный.

Употребление местоимений сей, оный еще в пушкинскую эпоху вызывало полемику, в которой приняли участие О. И. Сенковский, Н. И. Греч, А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, В. Г. Белинский. Литератор и критик Сенковский считал использование этих местоимений нежелательным. Пушкин, Гоголь отнеслись к гонениям на эти «невинные» слова иронически. Белинский осуждал их употребление в художественной литературе «без всякой нужды» и в то же время признавал за писателями право обращаться к этим словам как к стилистическому средству.

В художественной речи первой половины XIX в. только намечалось стилистическое освоение этих местоимений. Пушкин мог употреблять их и без специального стилистического задания: Разговор принял самое сатирическое направление. В сие время двери в залу отворились, и Вольская взошла; Мой бедный Ленский, сердцем он для оной жизни был рожден. Но нередко поэт обращается к этим местоимениям как к средству стилизации, достижения возвышенного звучания речи: Встает с одра Мазепа, сей страдалец хилой, сей труп живой. с целью создания юмористической окраски высказывания: [в письме] Напомни этому милому беспамятному эгоисту, что существует некто А. Пушкин, такой же эгоист и приятный стихотворец. Оный Пушкин продал ему когда-то собрание своих стихотворений.

Н.В. Гоголь обращался к этим местоимениям, пародируя канцелярский слог:

Но оный злокачественный дворянин, будучи обо всем этом сведущ, не для чего иного, как чтобы нанесть смертельную для моего чина и звания обиду, обругал меня оным гнусным словом. Сей же самый неблагопристройный и неприличный дворянин посягнул при этом на мою родовую.

Во второй половине XIX в. архаическая окраска, а следовательно, и экспрессивная функция этих местоимений определились вполне: они стали средством стилизации речи. В современном языке сей, оный воспринимаются прежде всего как устаревшие канцеляризмы. Они уже не могут быть средством создания речевой патетики, но используются наряду с другими архаизмами для достижения иронической окраски речи: На табло выскакивали цифры. Перед табло стоял я, пытаясь уразуметь, что сие означает (Гран.).

Учащихся следует познакомить с тем, что процесс архаизации местоимений протекает по-разному, он может коснуться лишь отдельных значений местоимения или некоторых его грамматических форм. Например, вопросительное местоимение кой в краткой форме единственного числа мужского рода воспринимается как устаревшее (или диалектное): — А кой тебе годик? — Шестой миновал (Н.). Как архаизмы представлены и соответствующие формы женского и среднего рода: коя, кое. Однако в составе устойчивых сочетаний: на кой, кой черт, на кой черт — слово кой получает просторечную или грубопросторечную окраску. Выступая же в роли относительных, все эти местоимения, как правило, в формах косвенных падежей могут свободно употребляться без специального стилистического задания в книжных стилях: На свете еще немало людей растленных, для коих идея. на время (Фад.). Выпадение этих форм из устной речи свидетельствует об их книжном характере и наметившейся архаизации. Образованные же от местоимения кой слова кой-кто, кой-что, кой-куда, кой-как, кой-какой, кой-когда имеют яркую разговорную окраску.

Архаический оттенок имеют полные формы вопросительно-относительных местоимений каковой, таковой, в то время как соответствующие краткие — каков, таков, какова — входят в состав активного лексического запаса книжной речи; ср.: Каков я прежде был, таков и ныне я; Порядок, с каковым обоз следовал за войском, в самом деле удивителен (П.).

Образованные от нейтральных местоимений столько, сколько формы множественного числа столькие, сколькие отмечаются как устаревшие. Архаизовались и формы косвенных падежей местоимения некий (некая, некое): некоим, некоей, некоих, некоими, о некоих, уступив место более простым вариантам-неким, некой, неких, некими. Современный читатель воспринимает как архаические и такие падежные формы местоимений: оне, ея, моея, всея. Первые два местоимения широко использовались в стихотворном языке XIX в., так как при версификации были удобными вариантами вытеснивших их форм; ср. у А. С. Пушкина:

Не пой, красавица, при мне Ты песен Грузии печальной:

Напоминают мне оне Другую жизнь и берег дальный.

И Стихи на случай сохранились, Я их имею, вот они:

" Куда, куда вы удалились, Весны моей златые дни?" .

Или: На крик испуганный ея ребят дворовая семья сбежалась шумно (П.). Со временем эти варианты совсем вышли из употребления.

Отмечая особую частотность местоимений в художественной речи, обычно указывают на экстралингвистические факторы этого явления: содержание, конкретность повествования, стремление писателей избежать повторений. В то же время следует подчеркнуть, что литераторы ищут в местоимениях своеобразные источники речевой экспрессии, обращение к ним нередко продиктовано эстетическими мотивами, что вызывает особый стилистический интерес.

При изучении книжного стиля учащимся можно предложить проанализировать выразительные возможности некоторых местоимений. По богатству экспрессивных красок на первом месте среди них стоят личные местоимения. Употребление личных и притяжательных местоимений я, мы, мой, наш приводит к субьективации авторского повествования. Этот стилистический прием широко используют писатели и публицисты. Так, журналист, выступая в очерке от первого лица, создает впечатление достоверности описываемых событий, как бы «приближая» их к читателю: Я вхожу в комнату, где живет режиссер Алексей Герман. и будто попадаю в знакомый по экрану мир. Личные местоимения в прямой речи, которая тоже является сильным источником экспрессии, создают «эффект присутствия» читателя в описываемой ситуации:

Узнаю, что многие вещи германовской квартиры переселялись в павильон и снимались в фильме. Зачем?

Мне это было очень важно. Висел портрет отца, портрет матери. Соврать под их взглядом было немыслимо.

На читателя воздействует неожиданное введение в текст личных местоимений ты, мы, это создает иллюзию причастности, соучастия:

Германа собирались увольнять со студии. И тут он своими руками изрезал «Лапшина» , думал, что спасает. Друзья, увидев новый вариант, пришли в ужас: «Что ты наделал?» Хорошо, что ему удалось восстановить картину. Мы так ликовали! Прыгали от счастья. Фильм ожил.

В этом отрывке «эмоциональные всплески» приходятся на предложения с местоимениями ты, мы. Насколько проиграл бы текст, если бы журналист написал: Друзья пришли в ужас от того, что он наделал; Единомышленники режиссера так ликовали. Таким образом, в сочетании с синтаксическими приемами обращение к личным местоимениям позволяет автору усилить экспрессивную окраску речи.

Если же в речи происходит замена личных местоимений 1-го лица 3-м — создается «эффект отстранения», описываемое отдаляется, что также может стать стилистическим приемом:

Это был сон о возвращении в детство. Будто я вхожу в наш двор. Здесь сидят все наши ребята. Мне навстречу выходит мальчик, и я знаю, что он — это я. Выходят мать и отец, совсем молодые, смотрят на него и молчат. Я тоже молчу. Не могу же я им сказать, что этот стоящий перед ними человек, который скоро (странно представить!) обгонит в возрасте своего рано умершего отца, тоже — я. (Из газет) Экспрессивные ореолы вокруг местоимений возникают и в случае перехода автора от неопределенных местоимений к личным, в чем отражается процесс узнавания. Вспомним эпизод из поэмы С. Есенина «Анна Онегина» :

Трясло меня, как в лихорадке, Бросало то в холод, то в жар, И в этом проклятом припадке Четыре я дня пролежал.

Мой мельник с ума, знать, спятил.

Поехал, Кого-то привез.

Я видел лишь белое платье Да чей-то привздернутый нос.

…

Я встал.

И лишь только пола Коснулся дрожащей ногой Услышал я голос веселый:

" А!

Здравствуйте, мой дорогой!

Давненько я вас не видала.

Теперь из ребяческих лет Я важная дама стала, А вы — знаменитый поэт. «.

Выбор местоимений в этом отрывке отражает переход от неизвестного, неопределенного к известному, реальному: посторонний (кто-то) обретает знакомые черты. Воспроизвести процесс узнавания весьма важно для художника, который стремится отразить события через восприятие своего героя.

В поэтической речи особенно заметна экспрессивная окраска личных местоимений: они незаменимы в текстах, где в центре внимания оказывается сам автор или его лирический герой. Вспомним пушкинские строки:

Я знаю, век уж мой измерен;

Но чтоб продлилась жизнь моя, Я утром должен быть уверен, Что с вами днем увижусь я.

Учащимся можно предложить ответить на вопрос: «Что дает употребление личных и притяжательных местоимений в поэтической речи?» .

Употребление личных и притяжательных местоимений придает речи оттенок искренности, поэтому нередко самые задушевные и взволнованные лирические строки обязаны своей выразительностью таким местоимениям; например у А. Блока:

О да, любовь вольна, как птица, Да, все равно — я твой!

Да, все равно мне будет сниться Твой стан, твой огневой!

Я буду петь тебя, я небу Твой голос передам!

Как иерей, свершу я требу За твой огонь — звездам!

Ты встанешь бурною волною В реке моих стихов, И я с руки моей не смою, Кармен, твоих духов.

Показательно, что в полном собрании сочинений А. Блока 92 стихотворения начинаются местоимением я, 49-местоимением ты. Местоимения он, она, они открывают 22 стихотворения, вы — только 2. Второе место при таком подсчете у Блока занимают притяжательные местоимения: мой начинает 14 стихотворений, твой — 9.

Особое стилистическое значение имеет выбор форм числа личных местоимений, отражающих или официальный, или дружеский, интимный характер речи. Вспомним выразительный переход к обращению «на ты» в письме Татьяны к Онегину:

Я к вам пишу.

Теперь, я знаю, в вашей воле Меня презреньем наказать И вдруг:

Другой! Нет, никому на свете Не отдала бы сердце я!

То в вышнем суждено совете.

То воля неба: я твоя;

Вся жизнь моя была залогом Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан богом.

Интерес старших школьников к внутреннему миру должно подкрепляться изучением функциональных возможностей местоимений. Пристрастие поэтов к личным и притяжательным местоимениям отражает их склонность к самоанализу, углубленность в мир переживаний (не случайно и критики, анализируя поэзию, оперируют понятием «лирическое я»); лирическая окраска речи во многом зависит от частотности этих местоимений.

В разговорном стиле, лишенном лиризма, употребление местоимений я, мой, и в особенности их навязчивое повторение, создают неблагоприятное впечатление: отражают нескромность говорящего, его стремление подчеркнуть свой вес, влияние. Учащимся можно предложить вспомнить в «Ревизоре» Гоголя сцену хвастовства Хлестакова:

Я принимаю должность. только уж у меня: ни, ни, ни! Уж у меня ухо востро! Уж я. О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Я такой! я не посмотрю ни на кого.

Подобное же гипертрофированное употребление личных и притяжательных местоимений негативно оценивается и в письменной речи. В связи с этим в книжных стилях широкое распространение получило так называемое «авторское мы»: форма множественного числа употребляется в значении единственного для указания авторства: мы отметили; мы доказали.

Экспрессивные оттенки личных местоимений проявляет и контекст. Местоимения ты, твой получают отрицательную оценку, если отражают фамильярно-пренебрежительное отношение говорящего ко второму лицу, что воспринимается как нарушение норм вежливости. Учащимя можно предложить прочитать отрывок из романа Д. Гранина «Картина» :

Пронзительно скрипнули тормоза. Приоткрыв дверцу, из черной «Волги» высунулся мужчина, румяный, счастливо-самодовольный. Он громко, с укором заговорил:

Так-то ты, Аркадий Матвеевич, выполняешь. Я же просил срочно, мне ее [статью] завтра посылать. (.)

Напрасно беспокоитесь, товарищ Сечихин. Конфузливо вздрагивающая улыбка его как бы извинялась за этого человека и за себя. Улыбка эта резанула Лосева больнее всего. Он ударил ладонью о горячую крышку машины.

Почему вы себе позволяете тыкать человека, который старше вас?.

В русском языке XIX в. местоимение ты могло еще получать высокопарное звучание при обращении к самодержцам: О ты, который возведен погибшей вольности на трон, или, простее говоря, особа русского царя! (А. Пол.); в устах монарха местоимение мы звучало официально-торжественно: Мы, Николай Первый. Однако подобострастие, подхалимство чувствовалось в «лакейском» они — употреблении множественного числа вместо единственного в разговоре о третьем лице: Я предлагал вашей маменьке. свое сердце и руку относительно вас, и они сказали. (Ч.).

Учитывая разнообразные семантические и экспрессивные оттенки местоимений, писатели искусно привлекают их для передачи тонких наблюдений над психологией и взаимоотношениями своих героев. Для анализа учащимся можно предложить сцену последней встречи властной генеральши Варвары Петровны и сбежавшего из-под ее опеки домашнего учителя, умирающего Степана Трофимовича у Ф. М. Достоевского:

О, бесстыдный, неблагородный человек! — возопила она вдруг; сплеснув руками. — Мало вам было осрамить меня, вы связались. Кто она такая?

. О, не кричите, не пугайте ее.

Варвара Петровна вдруг, гремя, вскочила со стула; раздался ее испуганный крик: «Воды, воды!». Тут только в первый раз догадалась она о размерах его болезни. (.)

Сейчас, сию минуту эту опять назад. Воротить ее, воротить! (.)

Ну, вот она вам. Не съела же я ее.

Степан Трофимович схватил Варвару Петровну за руку, поднес ее к своим глазам и залился слезами, навзрыд, болезненно, припадочно. (.) Долго она не позволяла ему говорить.

Я вас любил! — вырвалось у него наконец. Никогда не слыхала она от него такого слова. (.)

Довольно! — отрезала она, выпрямившись. — Двадцать лет прошло.

Я вас любил, — сложил он опять руки.

Да что ты мне все любил да любил! Довольно! — вскочила она опять. — И если вы теперь сейчас не заснете, то я. Вам нужен покой; спать, сейчас спать, закройте глаза. Ах, боже мой, он, может быть, завтракать хочет! Что вы едите? Что он ест? Ах, боже мой, где та! Где она?

В этом отрывке стилистически значимо не только противопоставление местоимений в формах единственного и множественного числа: ты — вы, отражающее холодно-вежливое и интимное обращение, но и параллельное употребление местоимений вы — он, она — та — эта в одном и том же значении, передающее богатую гамму чувств. Именно столкновение этих местоимений, быстрая их смена, калейдоскопическое мелькание в потоке речи создает яркий стилистический эффект.

Выводы по главе 2

Итак, в процессе практического исследования были изучены особенности преподавания местоимений в старших классах.

Основная цель изучения русского языка в старших классах — повторение, обобщение, систематизация и углубление знаний по фонетике, грамматике, орфографии и пунктуации.

Особенностью программы является ее ориентация на интенсивное речевое развитие учащихся. Развитие речи, его содержание и формы определяются органичным сближением курса русского языка с литературой, систематическим обращением к текстам изучаемых в старших классах произведений.

Главное направление программы — проникновение в язык, индивидуальный стиль писателя, в авторское начало произведения Программа направлена на овладение богатствами литературы как вида искусства и в то же время развивает, обогащает речь учащихся, позволяет им проникать в творческую мастерскую писателя, поэта, в тайны родного языка.

Главными в программе являются разделы, в которых рассматриваются стили речи. Особое внимание уделяется научному, публицистическому и художественному стилям.

Как показал анализ программных задач, тема «Местоимение» в старших классах отдельно не изучается. Учащиеся уже знакомы с данной частью речи. В 10−11 классах местоимения изучаются в контексте стилистики.

В ходе практического исследования были рассмотрены возможности изучения местоимений в процессе овладение функциональными стилями речи с одновременным расширением знаний учащихся о местоимениях, их признаках, правилах их использования.

В целом данная работа будет способствовать обогащению, совершенствованию речи учащихся.