Выявление минусов тестовой формы оценки знаний

Для ряда дисциплин тестирование вообще малопригодно — особенно там, где нужно проверить умение рассуждать, излагать мысли, хорошо говорить (например, для курса литературы). Ведь тест — формализованный опрос. Для студентов с творческой компонентой тестирование часто оказывается некомфортным. В устном, диалоговом общении они гораздо лучше проявляют себя, свои знания и способности. Кроме того, известно, что у ряда людей есть некоторые психологические барьеры по отношению к тестированию. Это чаще всего неуверенные в себе, в своих знаниях, сомневающиеся люди, либо те, кто испытывает затруднения в условиях выбора. Обычно такие студенты спрашивают: «А можно дать два ответа?», т. е. действуют «с запасом» — авось, что-то да окажется верным. Поэтому овладение методикой тестирования требует дополнительной работы со студентами, направленной на формирование умений отвечать на тест. Для успешного прохождения тестирования важно умение концентрироваться, выделять главное, сущностное в вопросе. Кроме того, следует обращать внимание и на формулировку вопроса. Ведь в практике тестирования бывают и вопросы, задаваемые «от противного». Например, в тесте по курсу «Информационные ресурсы по культуре и искусству» есть вопрос «Укажите отрасли искусства, в которых наименее хорошо разработана система информационного обеспечения». Как ни странно, большая часть студентов отвечает в точности наоборот — указывают отрасли с наиболее хорошим информационным обеспечением. Можно оценить эти вопросы как «ловушки», но и в реальной жизни далеко не все вопросы ставятся ясно и корректно.

Особое беспокойство вызывает и то обстоятельство, что тестирование не развивает навыков профессионального речевого общения. Студенты, блестяще проходившие процедуру тестирования, в устном общении теряются, не могут сформулировать связного описания различных аспектов профессиональной деятельности, с трудом используют профессиональную терминологию. Поскольку на библиотечно-информационном факультете форма итоговой государственной аттестации — государственный экзамен — традиционно проводится в форме устных ответов на вопросы экзаменационных билетов, следует в течение всего срока обучения развивать и поддерживать устное общение со студентами, учить их выстраивать логику сообщения, ясно и четко выражать мнение по обсуждаемой профессиональной проблеме. Для этого существует система семинарских занятий, но и в процессе итогового контроля знаний по дисциплине от устного опроса отказываться не следует. Наиболее продуктивным является использование тестирования как части системы контроля знаний студентов, как дополнения традиционных устных опросов.

Неизбежно наличие предметов, отражающих текущую официальную идеологию. Но даже весьма тенденциозные советские учебники оставляли возможность размышления и самостоятельных выводов, которыми не всегда делились с экзаменаторами. Они представляли факты, а также их интерпретацию — но факты представлялись в системе, и, если обнаруживались противоречия, выводы можно было делать и самостоятельно. Упрощенно говоря, идеологический подход задает акценты, но он не исключает знания.

А вот ориентация на тестирование убивает саму суть, смысл исторического знания. А факты, заучиваемые для тестов, позднее успешно стираются из «оперативной памяти» любого нормального человека как ненужный хлам, востребованный один раз в жизни и не имеющий никакой самостоятельной ценности.

Что говорят на эту тему сторонники тестирования? Цитата из выступления на «Радио Свобода» Тамары Эйдельман: «…могут быть разные претензии, но достаточно четко сказано: «для высшего балла должны быть упомянуты следующие и следующие причины (по-разному они могут быть выражены) и такие-то факты». Если одной причины нет — на балл ниже. Все очень четко. И для этого не надо рассусоливать, писать это дурацкое сочинение, которое как раз детям трудно писать, потому что их никто этому не учит. А надо письменно коротко сформулировать: первое, второе, третье все. …

Во-первых, очень большое количество как раз тех, кто претендует на «пять», пытаются получить «пять», ведя глубокомысленные размышления, но не зная, когда была Куликовская битва. И поэтому мне кажется совершенно верным, что сначала ответь этот этап, а если ты очень умный, то потом рассуждай.".

Обратите внимание: все заявлено открытым текстом. Надо, мол, вызубрить «первое, второе, третье» согласно рекомендациям, и оттарабанить зазубренное. Понимания исторического процесса при этом не требуется.

Я, честно говоря, не помню, в каком году была Куликовская битва. Но зато я со школы прекрасно помню как роль битвы в плане избавления от Орды, так и для объединения княжеств, а заодно — и пример тактики с засадным полком. Кроме того, такие знания полезны для утверждения здоровых национальных и патриотических идей в школьниках — гордость за своих предков. Имена Дмитрия Донского, Пересвета, Дмитрия Боброка-Волынского не должны становиться просто «ФИО для зазубривания и забывания».

Установка на «правильные ответы» легко совмещается с коррекцией этих ответов в нужном направлении — зазубренное «правильное мнение» выветрится из головы в виде фактов, но останется в качестве подсознательной убежденности.

Методики, предлагаемые реформаторами, предназначены и для изменения менталитета народа. Как пример: в 2004 году Организация экономического сотрудничества и развития подвела итоги тестирования школьников, проводившегося в 41 стране мира. Российские школьники по результатам математических тестов заняли только 36-е место. Эксперты указали в первую очередь на неспособность школьников решать реальные проблемы. Это тестирование позволяет оценить не то, знает ли ребенок, что дважды два четыре, а то, как он этим знанием воспользуется. Но как-то не ясно, а что это за тесты по математике с названием «проверка связи с реальностью»? С какой реальностью, и что это за проверка?

Кратко перечислю другие факторы, не столь очевидные, но действующие в том же направлении:

Вытеснение из образовательного процесса высококвалифицированных специалистов. В начале отпадает надобность в них на этапе проверки. «Вы нам дайте тесты, сообщите ответы, а далее мы сами разберемся». Высококлассные специалисты не станут (и не стали, как показывает международный, да и небольшой российский опыт) принимать участие в этой профанации. Характерно, что у нас в стране от процесса создания официальных, выпускаемых от имени государства математических тестов отстранены и математики и специалисты именно по тестам.

Снижение квалификации учителя. Использование готовых тестов существенно облегчает работу учителя. В принципе, это хорошо. Учитель освобождается от части рутинной работы, появляется свободное время и т. д. Но при этом возникают другие проблемы и, в частности, проблема поддержания (не говоря уж о повышении) уровня профессиональной (предметной) квалификации. И если учитель не будет использовать специальные и дополнительные средства для своего профессионального развития, просто для «поддержания спортивной формы», он неизбежно начнет деградировать.

1999;ом году в США вышла книга Липинга Ма, в которой сравнивается математическая подготовка учителей в Китае и США. Учителя из Китая показали, по мнению автора, вполне нормальный уровень владения математикой. Учителя же из США продемонстрировали полное отсутствие математической грамотности. Например, менее 50% смогли правильно выполнить действие: (1 ¾):(½). Более 90% сочли верным утверждение, что с увеличением периметра фигуры (в частности, прямоугольника) возрастает его площадь.

Введение

ЕГЭ принципиально не решает проблему поступления. Даже если каким-то образом исключить получение завышенных оценок как вследствие коррупции, так и посторонней помощи на экзамене, так и случайности, все равно максимум, что получится — это подборка выпускников, хорошо сдающих определенные тесты. Об уровне их знаний, специфических для конкретного вуза, это ничего не говорит. Кроме того, предположим, что в некий вуз прибыло в несколько раз больше абитуриентов, удовлетворяющих требованию минимального балла по ЕГЭ для поступления. Повышать балл? Тогда будет велика вероятность отсеять не тех — понятно, что набравший 100 баллов подготовленнее набравшего 20, а вот о набравших 98 и 99 уже сложно сказать что-то определенное; придется устраивать те же экзамены. Спрашивается, зачем тогда вводить ЕГЭ? Исключительно в плане дополнительного стресса учащимся и для профанации самой системы образования.

Тесты — наиболее рыночная из всех существующих учебных технологий. Рыночные отношения очень быстро выталкивают из процесса создания массовых тестов грамотных профессионалов. Все разнообразие тестов сводится к одной, наиболее примитивной разновидности — тестам с выбором ответа. В результате, рынок заполняется откровенной халтурой, а потребитель привыкает к потреблению этой халтуры. Производство тестов в США уже давно стало весьма доходным бизнесом, и не удивительно, что «неохваченный сектор рынка» в России выглядит весьма привлекательным кусочком.

Наступление на Россию идет комплексно. Обывателей отучают мыслить и приучают верить телевизору, создавая из них идеальный электорат — помните «голосуйте сердцем»? Действительно, не мозгами же… Предприимчивых направляют в русло бизнеса, причем со спецификой распродажи государственных богатств и перепродажи товаров, производство, а тем более — разработка нового, заявляется априорно ненужным (невыгодным) делом.

Реформы же образования предназначены для усиления этих процессов в среде интеллектуального большинства. Для более интеллектуальных предназначена судьба узких специалистов, которые вне области своей специализации будут манипулируемы еще легче, чем простые обыватели — так как они будут думать, что умные. «В ближайшее время мы в этом убедимся. И вся наша система высшего образования будет перестроена под подготовку не „homo sapiens“, а в рамках Болонской системы, вот той самой „болонки“, которая тявкает нужное количество раз по сигналу из телевизора, и это можно занести в клеточку.» — И.Смирнов.