Особенности развития Русской культуры 17-го века

Семнадцатый век во многом является поворотным в развитии Русской культуры и мировоззрения жителей Московского царства. Пережив первую крупную смуту в своей истории, что во многом перевернуло сознание людей, страна столкнулось не только с новыми политическими реальностями, но и с активно проникающими в нее новыми, прежде незнакомыми идеями. Отход от средневековых идеалов в новое секуляризованное общество, повлиял на дальнейшее развитие и становление Российской интеллектуальной и народной мысли.

Появление нового культурного пространства, просуществовавшего с незначительными изменениями до начала 20-го века, ставит перед исследователями множество вопросов. А так же необходимость осмысления последствий изменения в XVII-м веке культурных и этических доминант. В книге А. М. Панченко рассмотрены такие проблемы как: Бытие смеховой культуры России; Появление в Московском царстве «барочной» культурной традиции западной Европы; Споры отечественных традиционалистов различных ориентаций и сторонников культурных новшеств. Симбиоз старых и новых идей и их взаимное отторжение частью общества. Процесс разложения единого общественного организма на составные части и слои с различной культурой и восприятием бытия.

Данная книга продолжает ряд монографий и исследований по проблематике внутренних кризисов Русского общества XVII-го века и их отражения на дальнейшем развитии Великорусской культурной традиции. Отдельно рассматриваются: религиозные вопросы волновавшие людей «бунташного века», внутрикультурные и мировоззренческие проблемы, обусловившие восторженное принятие и неприятие церковных и правительственных реформ. Переход от идеи «Москва третий Рим» к идеи «Государства как абсолют». Которая смогла подготовить феномен перерождения государя Петра Алексеевича в императора Петра I-го. Трансформация Московского царства в Российскую империю. Одной из особенностью данной концепции можно считать отход от линейно-хронологической теории развития общества, «от первобытно-общинного строя к развитому социализму», и пересечение с теориями А. Тойнби и Л. Н. Гумилёва. При этом главное внимание уделяется внутренним процессам и деталям поведенческого стереотипа, принятым в культурной традиции России. Книга Академика Панченко рассматривает русскую культуру на переломном моменте русской истории. Формально этот перелом ведут к Реформам Петра I-го. Однако феномен Петра I-го, перенаправившего вектор культурно-исторического развития России, закладывался в предшествующее столетие. Ведь и сам император во многом был человеком «Бунташного века» русской истории.

В целом, проблематика развития и изменения русского сознания и поведенческого стереотипа в XVII-м веке, связанная с предшествующим глубоким кризисом государственности и изменениями окружающего мира, вступившего в новую «барочную» фазу культурно-эстетического развития обуславливает перерождение и глубокий раскол общества на несколько неравномерных частей. После экономических и социальных кризисов конца XVI-го начала XVIIго веков, эсхатологического ожидания в связи с окончанием пасхалии и грядущего конца света поставило русское общество перед новыми множественными вопросами духовной жизни. Богословско-философское сознание людей было поставлено над вопросами сохранения освященного традицией средневекового сознания и привнесенными извне европейскими идеями.

Дополнительным фактором, катализирующим ситуацию, послужило включение в культурное пространство Московского царства ряд территорий, входящих в Великое княжество Литовское, а в дальнейшем Речь Посполитую, и привело на рубеже XVI — XVII веков к конфликту обусловленному различием менталитета и культурных традиций. В целом, исследователи (Д.С. Лихачев) и современники (черноризец Храбр), указывают на отличительную особенность появления русской культуры, которую прямо называют чудом. Поскольку она практически не имела стадий становления и роста.

Литература

«посредница», практически сразу позволила Киевской Руси войти в культурный ареал восточно-христианской цивилизации. 3] В целом, внутренний духовный мир Русского человека, как отмечает Панченко, был синтезом Христианства с глубоко интегрированным язычеством. Не имея прямых дуалистических основ, как это было у Катаров, он между тем кроме усвоенных Христианских норм имел развитый чувственный мир духов и связи с языческим миром. Средневековое сознание четко отделяло один от другого, что отразилось в частности в наличии 2−3 имен: мирского, крестного и иногда молитвенного, а так же в использовании тех или иных не христианских и нехристианских ритуалов в различных бытовых ситуациях. Автор отдельно подчеркивает единую для различных слоев населения смеховую культуру скоморошества и церковного духовничества. Проблематику восприятия книги и книжного поучения «не о своих словес, но от книжной премудрости». Что значительно повлияло на особенности появления книгопечатания в Московском государстве и обрядовые споры. При этом необходимо отметить, что несмотря на политико — религиозный разрыв между Ромейской империей, Восточных патриархатов, частью которых была и продолжает оставаться Русская церковь с Западной культурной цивилизацией, между ними сохранилось достаточно много культурных контактов. Что выражалась как в культурно-бытовых заимствованиях. Примерами которых могут служить резная иконы Николы Можайского и Параскевы Пятницы, развитие на Руси западного колокольного искусства, Романских порталов Софийского собора Великого Новгорода. Так и брачных союзах правящих особ. Примерами коих могут служить: браки дочерей Ярослава мудрого, сестры Иоанна III-го. Приглашениях на княжение: Довмонта и других Гедеминовичей. Приглашении иностранных специалистов, таких как: Аристотель Фьораванти, монгольские мурзы, и посылка царем Борисом Годуновым студентов в западные учебные заведения. А так же другие культурные контакты. Несмотря на Богословские споры, местные традиции и особенности, а так же политические разногласия, можно говорить в целом о нравственном и культурном единстве Христианской цивилизации Запада и Востока. При этом обе стороны, оставаясь единым культурным целым. достаточно резко дистанцировались друг от друга в определении правильности пути развития.

Однако на рубеже XVIXVII веков произошли внутренние изменения структурного характера взаимоотношений. Европейское Возрождение изменило нравственную и мировоззренческую доминанту Западного культурного ареала. Более того, реформация Католической церкви не только разделила европейский культурный ареал на католическую и протестантскую, но и закончила средневековую фазу европейской культуры. В лице Речи Посполитой, через которую в Россию проникали новые идеи, Русская интеллектуальная элита столкнулась с новой для неё реальностью. При этом социокультурный слой уже не являлся единым целым, что обусловило не только борьбу между традиционными для России и привнесенной извне идеями, как это было например с ересью Башкина, а с конкурирующими вариантами западноевропейской богословской и философской мысли. Что дополнительно проявилось в борьбе Католических и Протестанских ориентаций при Софье и Петре Алексеевичах. При этом Католическая церковь, так же как и их противники претерпела огромные изменения и более не являлась центром европейской культуры и политики. Национальные культурно-политические традиции победили «Pax romanum» и «Dictatus papae» Григория VII-го. Что и было отмечено современниками на Вестфальском конгрессе.

Академик Панченко, рассматривая русскую культуру в переломном моменте русской истории последовательно разграничивает фазы и акцентирует те или иные факторы выявляющие особенность Русской культуры данного периода. В первой же главе, разделяя духовную культуру на обиходную как основу, и событийную как последовательный ход тех или иных событий, Панченко отмечает закат средневекового сознания и как ответ на него, появление новых идей. Первоначально ею стала сформулированная старцем Филофееем идея «Третьего Рима», чуть позже доведенная царем Иоанном IV-м до абсолюта власти царя — полубога. Однако выраженная царем Иоанном Грозным мысль о «царе — подобному богу земному» была оспорена учением о царе истинном и царе — тиране. Что послужило катализатором гражданской войны начала XVII-го века. Историческое развитие соседних государств обусловило изоляцию Русской культуры XVIXVIIго веков от других центров Православия и Христианства в целом. Что дополнительно усилилось появившейся разностью в обрядах: обливательное и погружательное крещение, перстосложение, вставке «истинный» в Символ Веры, «и огнём» в чин Богоявления. Опираясь на слова хронографа, Панченко отмечает понимание современниками ответственности за выбор дальнейшего пути развития. Что обусловило длительные споры о пути развития. Смута, заложенная опричниной царя Иоанна Васильевича, вызвала небывалый до этого феномен «двойничества», получивший распространение в последующих столетиях. Бунташный век, как его наименовали современники, так же ознаменовался поиском внутренней «тишины» и «жития мирна» в противовес динамизму действий современников.

Однако динамизм, не являясь идеалом средневекового сознания, постоянно сталкивался с идеалом «костности» и «кротости». Выраженном в появлении нового эпитета применяемого к царю Алексею Михайловичу — «тишайший». Постоянно противопоставляя «тишину» и «мятеж», верная Византийской культурной традиции Россия продолжала следовать этому культурному мифу даже после когда он стал рудиментом соседних культур. В целом, культурная среда XVIIго века представляла собой бесконечные споры, порождавшие собой те или иные события.

В первой главе, Панченко отмечает две мировозренческие формы самозванства, такие как: воплощенный в Лжедмитрии и Тимофее Акундинове глумящимся над церковными канонами разрушителе традиций, и народный тип царя-батюшки чисто крестьянского происхождения с сказочными свойствами, порожденными народным фольклором. Что особенно подмечено автором, так это живучесть этих представлений во всех слоях общества, выразившихся в продолжении традиций монарших престолов в церкви и табуированность истинному царю «оказывать руку». Малый авторитет царской власти и церковной иерархии выразился так же и в обрядовых спорах породивших раскол. Участники спора, долгое время бывшие единомышленниками, вступили в ожесточенную борьбу за понимание истинности тех и иных вопросов Богослужения. Кружек «ревнителей благочестия», фактически управлявший церковью в 1645—1652 гг. распался, и вышедший из кружка патриарх Никон произвел кардинальную церковную реформу, разделившую общество на несколько частей.

Несмотря на авторитет большого собора 1666−1667 гг. с участием в нем восточных патриархов, недостатки реформы были так очевидны, что породили неприятие их частью общества и реакцию, выраженную в частности бунтом Соловецкого монастыря. В культурном плане, как подмечает автор, эта реакция была основана на традиции духовничества и духовного учительства в противоположность привнесенному извне школьному образованию.

Собственно, выбор пути к вхождению в европейский культурный ареал во многом был обусловлен выбором пути развития страны. Присоединение Украины и участившиеся контакты с представителями восточного православия порождали многочисленные вопросы. При этом следует отметить что в период после падения Константинополя в 1453 г. культурно-богословская и обрядовая жизнь Ромеев пережила значительные изменения. Значительными её центрами стали Венеция и другие города Запада. Киевская митрополия так же испытала значительное влияние Католической богословской мысли, что особенно выразилось в практике обучения её представителей, таких как: Симеон Полоцкий, Петр Могила, Мелетий Смотрицкий, Феофан Прокопович, в обновленных Католических школах. При этом следует отметить, что, решая вопрос о дальнейшем пути развития, правящая элита страны долгое время делала попытки сохранить культурную целостность путем ограничения зарубежных контактов. Полным контролем за деятельностью Московского печатного двора и принудительной конфискацией зарубежной печатной продукции. Однако вскоре, формируя будущую империю, сделали ставку на динамизм и сближение Русской и Европейской культур. При этом, в Россию инкорпорировался именно обновленный, барочный вариант европейской культуры.