Bohumil Mathesius. 
Богумил Матезиус

Перевод Богумила Матезиуса поэмы «150 000 000» является вершиной первой переводческой волны, которая представила Владимира Маяковского в Чехии.

В своих теоретических высказываниях Матезиус уделял большое внимание методам перевода. Так например в 1928 году в анкете о переводах, которая попала на страницы журнала «Kmen», Матезиус формулирует свои взгляды так: «Хорошо переводить значит вынуть целую ткань из одного культурного организма и с корнем, и питательной средой осторожно ее пересадить другому организму. Хороший переводчик может и должен автора изнасиловать (если необходимо), сократить, продолжить, дополнить, перекомпоновать, сокращение тому бедолаге в помощь. Переводчик должен уметь вырезать авторские ошибки и быть, насколько это возможно сильно сам насыщен всеми ошибками (лингвистическими и ментальными) своего поколения.» [J. Levэ 1957 str 644]. Йиржи Левый добавляет к этим словам словам: «Это безусловно, что это остроумное высказывание нужно брать с запасом, и что главный смысл слов Матезиуса основывается не на его переводческой технике, а на культурной ориентации, которую он представлял"[J. Levэ 1957 str 235].

Так, изучая технику Матезиуса в переводах поэзии Маяковского, в сравнении с переводческими техниками его предшественников, мы должны признать, что в этой области он сделал очень значительный шаг вперед.

В первую очередь, во время перевода Матезиус стремился передать декламационный характер поэмы: он хотел, чтобы стих перевода можно было скандировать, легко запомнить, чтобы ее услышало, как можно больше людей. А это значило, прежде всего, уловить ритм стиха и адаптировать его под восприятие чешского читателя и слушателя. Отсюда появились некоторые характерные черты перевода Матезиуса.

Ритм и Рифма.

Матзеиус с большим интересом относился к необычному ударному ритму поэмы, изощренным рифмам, неологизмам, и «смелым, иногда даже экстремальным образам» [Historie jednoho pшekladu, 1951, 138].

Для сохранения ритма Матезиус использует различные приемы. Прежде всего он пытается сохранить количество ударений аналогично с оригиналом произведения, поддерживая их рифмами. В случаях же, где ему это не удается он добавляет стиху ритмической музыкальности другими средствами:

В оригинале ритм задают рифмованные части стиха, перевод же совсем не зарифмован, но при этом все равно звучит достаточно резко — основой для ритма являются первая строка и, также как и в оригинале, параллельные четваертая и шестая строка.

В первой строке Матезиус использует звукоподражательные музыкальные длинные гласные, которые задают ритм. Строка же четвертая и шестая повторяют друг друга, что само по себе имеет определенный ритмческий заряд.

Поскольку Матезиусу не удалось сохранить рифмы на всех тех местах, где они есть в оригинале, он рифмовал строки в других местах, что, конечно, определенным образом увелеичивает текст перевода. Опеределнное приумножение информации, которую несут в себе строки, для передачи рифм и ритма, встречаются у Матезиуса довольно часто.

Лучше всего переводчику удалось сохранить рифмы в словах, которые походы по звучанию в чешском и русском языках:

ложа — loћe.

боже — Boћe.

Вег — Veg.

человек — иlovмk.

устремлены — upшeny.

ловя — lovн слова — slovy.

Те Рифмы, появляющиеся в русском языке, которые являются результатом редуцированного произношения, также являются сложной задачей для переводчика. В тех случаях, когда Матезиусу не удавалось подобрать хорошую рифму, он оставлял строку без рифмы. Однако, если у него появлялась возможность применить способ, которым рифмует Маяковский в другом месте, он без колебаний его использовал. Чаше всего это встречается в местах, где Маяковский рифмует междометия с существительными. Матезиус использует этот способ и там, где этого нет в оригинале:

Так мы можем наблюдать, что в переводе Матезиуса ритмические особенности и особенности рифмы Маяковского обладают определенной вольностью, которая совсем не своевольная и не является самоцелью; она является основополагающим принципом адекватности перевода Матезиуса и связана с основной целью, правильного представления творчества русского поэта для чешского читателя, которой придерживается переводчик.

Слово и образ.

Слово играет очень важную роль в переводе Матезиуса, особенно в его переводе Маяковского. Роман Якобсон и Матезиус работали вместе над переводами с русского языка, и они выявили, что «стих Маяковского, в следствии ритмических особенностей, практически не содержит устоявшихся групп слов с ярко выраженным ударением. При чтении возникает чувство, что все слова соединены впервые.» [Zбklady иeskйho verљe, 1926, str. 114].

То, что Матезиус резко выделяет слова, является ритмической особенностью его перевода и особенностью перевода им рифм:

Выделение слов не является у Матезиуса самоцелью, что особенно заметно, когда мы сравниваем графическую форму стихотворения оригинала и перевода. Матезиус не повторяет знаменитую лесенку поэта, но он сохраняет определенную самостоятельность слов тем, что он пишет их с новой строки и строит из них отдельный стих.

Отдельное внимание в переводе Матезиуса нужно уделить разговорным и эмоционально окрашенным словам. Их значение очень велико, они являются наиболее важными аспектами для перевода. Грамотно передать эти важные единицы, значит сделать перевод, подходящий для чтения и декламации, уместный для восприятия широкими массами, создать адекватные замещения стилистических средств, в переводе с русского языка, которых в то время еще не знал чешских читатель.

Разговорные слова, разговорные выражения и даже целые обороты разговорной речи дали возможность Матезиусу переводить различными способами:

Так например без признаковое «Идём», которому Маяковский добавил продолжительное ё или удвоение выражения, чем он придает строке многогласное и могучее проявление звука. Матезиус же перевел это повторением главгола jdeme в первом лице, которое в чешском не окрашено или скорее является восклицанием, предупреждением.

Помимо того, что Матезиус так или иначе отражал некоторые особенности разговорных выражений, к которым его подводил до определенной степени оригинал, также Мтаезиус не стеснялся их использовать и в тех случаях, когда оригинал этого не выражает и даже не намекает на разговорное выражение:

Вдохновленный большим количеством неологизмов в русском тексте, Матезиус некоторые из них внес в свой перевод. Однако они не выглядят так контрастно в чешском тексте:

Конечно он не перевел все неологизмы, однако большинство из них присутствует в тексте перевода.

Тоже касается и русизмов, которые Матезиус переносил в чешский текст, обогащая его новыми словами. Хотя и в этих случаях он поступал очень осторожно, русизмы «спрятаны» в тексте и не звучат так необычно:

В случаях, когда Матезиусу не удавалось подобрать адекватного эквивалента, он использовал другие средства для выражения для отражения разговорности речи: он менял некоторые рядом стоящие слова или формы слов, придавая им разговорности.

В области образного выражения столкнулся Матезиус с рядом затруднений, с которыми ему не удалось удовлетворительно справиться.

Особенностью поэзии Маяковского является особый вид олицетворения. С простыми примерами который Матезиус справился без затруднений. А вот в передавать сложные олицетворяющие типы образного выражения Матезиусу удавалось тяжелее:

В целом, не смотря на все грубые недостатки перевода Матезиуса, его вариант все-таки обладает большим количеством неоспоримых достоинств и является важным шагом вперед в переводческой технике в области перевода с русского яязыка и в поэзии именноМаяковского.

Таким образом, перевод В. Маяковского, выполненный Матезиусом, решил целый ряд вопросов, которые не удавалось решить предыдущим переводчикам. Он значительно приблизил творчество русского поэта к чешскому читателю. Но до конца понятным и близким чехам Маяковского сделали переводы Йиржи Тауфера.