3.3 Передача просторечия в переводах романа Б. Акунина

Основным способом стилизации речи в романе «Любовник смерти» является просторечие. Оно встречается как в репликах основных персонажей, так и в речи нарратора. В романе мы можем найти различные проявления просторечия, включая специфическую лексику, уменьшительно-ласкательные суффиксы (в том числе в именах персонажей), упрощение групп согласных и диссимиляцию согласных в некоторых словах, особые грамматические формы слов, отличающиеся от форм, предписанных литературной нормой языка.

Рассмотрим на некоторых примерах наиболее характерные для романа проявления просторечия, а также способы, которыми воспользовались переводчики для передачи просторечной лексики на сербский и английский языки.

Просторечное «колидор» образовалось путем диссимиляции от литературного «коридор». При переводе слова на английский язык также был использован прием диссимиляции: литературное «corridor» была заменено на просторечное «collidor». Стоит, однако, отметить, что в то время как русское «колидор» неоднократно зафиксирован в художественных произведениях как просторечная форма слова «коридор», английский «collidor» является калькой русского слова и постоянно в английской литературе и речи не встречается. Литературное «коридор» переводится на сербский язык как «ходник» [Бошковић 2012]. Для того, чтобы придать слову просторечную окраску, переводчики опустили начальную [х] — «одник». Отсутствие буквы [х] — особенность некоторых сербский диалектов [Станојчић 1992: 9], которая не признается литературным нормативным сербским языком. Следовательно, просторечная окраска в данном случае была сохранена переводчиками на сербский язык, несмотря на использование других средств.

При анализе материала было выявлено, что в тексте романа достаточно часто встречаются литературные слова, которые прошли через фонетические изменения, направленные на упрощение речи: «щас» вместо «сейчас», «рупь» вместо «рубль», «хошь» вместо «хочешь», «Иваныч» вместо «Иванович», «те» вместо «тебе» и т. д. Рассмотрим, какие приемы использовали переводчики в сербском и английском языке.

В данном случае мы видим пример редукции одного из слогов — часто встречающееся в разговорной речи и просторечии явление. В сербский языке для передачи просторечной окраски переводчики тоже использовали редукцию, однако здесь ей подвергается другая лексическая единица: «чек» является редуцированной формой глагола «чекати» в повелительном наклонении (чекај). В английском языке мы видим другое проявление редукции: использование краткой формы глагола «to be» (`s) вместо полной (is). Таким образом, переводчики воспользовались приемом компенсации, подвергнув редукции не исходное слово, а другую лексическую единицу.

Рассмотрим следующее проявление просторечия, встречающееся в романе: использование деминутивных форм имен собственных персонажей романа. Уменьшительно-ласкательные суффиксы в именах являются характерной чертой разговорного русского языка. Несмотря на то, что сербский и русский языки являются родственными, для русского языка характерно более частотное употребление деминутивов в разговорной речи, чем в сербском. В разговорном английском языке подобная тенденция не прослеживается. Таким образом, перед переводчиками романа на сербский и английский языки стояла достаточно сложная задача передать просторечную и разговорную окраску подобных имен другими средствами, более характерными для языка перевода.

По результатам проведенного анализа можно сделать вывод о том, что это задачу не удалось выполнить при переводе романа на сербский и английский языки. Так, имя главного персонажа — «Сенька» (уменьшительно-ласкательное от Сеня, Семен) — передано на сербский язык как «Сењка», а на английский — «Senka». «Ташка» — (деминутив от Таша, Наталья) как «Ташка» и «Tashka» соответственно. В этих случаях мы видим приемы транскрипции, характерные при передаче имен собственных, однако просторечная окраска сглаживается. Суффикскиспользуется для словообразования в сербском языке, однако не для образования деминутивов от имени, в английском языке суффиксаkне существует. Таким образом, форма имени остается неясной для сербский и английских читателей, не знакомых с особенности словообразования в русском языке.

Кроме указанных фонетических и морфологических изменений, характерных для разговорной речи и просторечия, в романе встречается множество слов, которые не используются в литературном русском языке. При анализе материала было выявлено, что при переводе романа на сербский и английский языки были использованы преимущественно эквиваленты, также характерные для просторечия. Приведем несколько примеров:

В словаре Ожегова указано, что «пацан» — это просторечное «мальчик, мальчишка» [Ожегов 1992], в то время как сербское «момак» — элемент литературного языка со значением «парень, юноша» [Толстой 1957]. Следовательно, при переводе романа на сербский язык использован частичный эквивалент. Одно из значений использованного в английском переводе слова «case» — «тип, чудак» присутствует в словаре с пометой разг. [Мюллер 2007] и является в данном случае частичным эквивалентом.

«Башка», согласно словаря Ожегова [Ожегов 1992] — это то же, что и голова в просторечии. В толковом словаре сербского языка указано, что слово «тинтара» имеет фамильярный и разговорный оттенок, однако тоже обозначает голову [РМС 1990]. На основании этого можно заключить, что в сербском переводе использован полный эквивалент. В английском переводе использовано слово «head», которое также обозначает «голову», однако, в отличие от русского и сербского слов, не обладает дополнительной коннотацией [Мюллер 2007]. Следовательно, «head» можно считать частичным эквивалентом к слову «башка».

На основании приведенных примеров можно сделать вывод о том, что при переводе романа на английский и сербский языки переводчики пользовались различными приемами передачи просторечия. В целом переводческую задачу можно считать выполненной за счет приема компенсации, несмотря на указанные выше недочеты в переводе уменьшительно-ласкательных форм личных имен.