Теория концептуальной метафоры

Перед изложением теории концептуальной метафоры стоит отметить, что в отечественном языкознании многие из положений, развитых в западных концепциях, были известны давно. Так идея связи языка и мышления в трудах отечественных лингвистов сомнению не подвергалась, а регулярность языковых переосмыслений в зависимости от некоторого исходного образа постулировалась задолго до Дж. Лакоффа такими исследователями как В. Г. Гак, Р. Б. Аперсян, Н. Д. Арутюнова. Т. Г. Скребцова подчеркивает наличие поразительных параллелей в исследованиях отечественных семасиологов и западных когнитивных лингвистов [Скребцова 2011:31], приводя в пример статью В. А. Успенского «О вещных коннотациях абстрактных существительных» 1979, содержание которой поразительным образом схоже с тем, что излагается в теории концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона. В то же время отмечается и принципиальная разница в методах: в западной когнитивной лингвистике широко используется интроспекция и опрос испытуемых, тогда как в отечественной семантике основным методом является анализ лексической сочетаемости [Рахилина 2000: 16]. Обращается внимание на обособленность отечественной традиции, в которой возникло «национальное» направление когнитивистики в России, занимающееся концептами и концептосферами, к которому относятся В. А. Маслова, З. Д. Попова, И. А. Стернин и др. В основу данного исследования положены концепции западных лингвистов, тем не менее, они перекликаются и дополняются результатами исследований отечественной лингвистики.

Одним из первых, кто заговорил о метафоре как категории мысли в западной лингвистике, был М. Редди [Reddy 1979]. Именно он стал развивать идею о том, что метафора является неотъемлемой частью человеческого видения мира и способом его познания. Дж. Лакофф, М. Джонсон и М. Тернер подчеркивают тот факт, что метафора как феномен языка и речи является следствием существования метафоры в мышлении, поскольку сама мысль человека по своей природе метафорична [Lakoff 2003], [Lakoff 1999], [Lakoff, Turner 1989]. На основании этого положения была разработана теория концептуальной метафоры (ТКМ). Согласно данной точке зрения, метафора является не просто категорией языка, а способом мышления, который охватывает в первую очередь обыденную жизнь. Так, метафора помещается в центр семантики обыденного языка и делает изучение художественной метафоры своего рода расширением теории языковой метафоры [Lakoff 1992:2]. Вслед за М. Редди в центр внимания Дж. Лакофф ставит языковую метафору, подчеркивая, что само разделение языка на буквальный и художественный неверно [Lakoff 1992:2].

В терминологии Дж. Лакоффа метафора — это «концептуальное проецирование», иными словами переложение признаков одного понятия на другое [Lakoff 1992:6]. Конкретное высказывание, основанное на таком переложении, он называет метафорическим выражением (metaphorical expression). Обращая внимание на универсальность концептуальной метафоры [Lakoff 1992:38], данная теория, однако, не развивает вопросы вариативности метафоры. В этом направлении теорию Дж. Лакоффа М. Джонсона логично дополнил З. Ковечеш [Kovesces 2005]. В своем исследовании он развивает теорию примарной метафоры (ТПМ), основателем которой является Дж. Грейди [Grady 1997]. Теория примарной метафоры продолжает теорию концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона. По предположению авторов теории концептуальной метафоры, содержание нашего мышления (существующие в нем понятия и системы понятий) предопределяется физическими ощущениями и телесным опытом, которые широко используются в метафорических процессах. Это предположение получает развитие в концепции Дж. Грейди, согласно которой телесный опыт человека становится источником примарных, или примитивных, метафор (primary or primitive metaphors), которые, объединяясь друг с другом, формируют комплексные метафоры (compound or complex metaphors). Согласно З. Ковечешу, именно на уровне таких метафор и наблюдается наибольшая вариативность, поскольку концептуальные (примарные) метафоры во многих языках совпадают, однако в различных языках они находят разное выражение в силу тех или иных причин [Kovesces 2005: 82]. Рассуждая о вариативности метафоры, З. Ковечеш, отмечает, что в разных языках перекрестное проецирование может проистекать по-разному в зависимости от соотношения областей исходного домена и домена-источника, в разных культурах при совпадении многих концептуальных метафор наблюдается различное их воплощение ввиду особой сочетаемости между элементами источника и цели. [Kovesces 2005:82] Поэтому-то вариативность метафоры чаще наблюдается на уровне комплексных метафор, а не примарных. Резюмируя теорию З. Ковечеша, можно выделить следующие виды метафоры: 1. Метафора, основанная на конвенциональной метафоре (т.е. наблюдается сохранение исходного и целевого домена концептуальной метафоры), 2. Метафора, имеющая конвенциональный целевой домен, но оригинальный исходный. 3. Метафора с двумя оригинальными доменами (очень редко встречается даже в поэзии). [Kovesces 2005:86−87].