Реализация стратегии доместикации на лексическом уровне

В ходе исследования мы заметили, что ярче всего стратегия доместикации проявляется на лексическом уровне, когда переводчик прибегает к использованию стратегии доместикации при наличии в оригинальном тексте лакун. Также наблюдается обратная тенденция создания лакун в переводном тексте, в основном при переводе нейтральной лексики.

Стратегия доместикации в переводе безэквивалентной лексики В каждом языке есть единицы, которые не имеют регулярных соответствий в языке перевода. Такого рода единицы называют безэквивалентной лексикой, главным образом, включающей неологизмы, специфические понятия и устойчивые сочетания, национальные реалии и имена собственные (Комиссаров 1990: 147).

При переводе безэквивалентной лексики переводчик стоит перед выбором стратегии в зависимости от того, стремится ли он сохранить лингвистические и культурные отличия оригинального текста или пытается сделать его более доступным и понятным в принимающей культура. К основным способам реализации стратегии доместикации при переводе безэквивалентной лексики мы относим следующие виды перевода: приблизительный и описательный.

Стратегия доместикации в переводе реалий Реалии относятся к особой категории средств выражения, которая включает в себя слова и словосочетания, называющие объекты, характерные для жизни, быта, культуры и истории одного народа и чуждые другому (Влахов 1980: 47).

Начнем с тех случаев, когда переводчик использует стратегию доместикации при переводе реалий-мер, единиц измерения, связанных с числительными или другими количественными словами и являющимися носителями информации об определенном расстоянии, весе, объеме и т. д. Дифференциация культур, концептуальных систем и когнитивных механизмов познания разных этносов предопределяют отличия языковых результатов познания количественных параметров окружающей действительности. В большинстве случаев, чтобы не утратить национального колорита, переводчики используют стратегию форенизации, однако есть случаи, когда адаптация текста оригинала в отношении реалий-мер не несет существенного ущерба национальному колориту оригинала, как проиллюстрировано в следующих примерах.

(22) He must have run a hundred yards in 9.2. Без сомнения, он мог взять " стометровку" за 9,2. (BCPO; пер. Ю. Медведько)

В данном примере переводчик прибегает к функциональному аналогу и заменяет слово «yard» на «метр». Художественный текст позволяет автору перевода отступить от точного перевода слова «yards», которое могло бы затруднить чтение и восприятие написанного, и реципиенту пришлось бы обратиться к метатексту, чтобы получить более или менее ясное представление о данном фрагмента действительности.

Несколько ослабленный колорит многих реалий-мер, их приблизительные, «округленные» значения, а также участие в построении художественного образа, т. е. тот факт, что они действуют не столько на рассудок, сколько на воображение реципиента, позволяет в ряде случаев переводить с использованием стратегии доместикации.

(23) It was miles long and wide. Огромное поле. (BCPO; пер. Ю. Медведько)

В данном примере реалия-мера «mile» переведена с помощью контекстуального перевода. Чтобы выразить смысл большого расстояния, переводчику не обязательно переносить в перевод мили, так как контекст мало что выиграет в отношении колорита.

Стратегия доместикации также применяется в отношении бытовых реалий, чаще всего переводчик прибегает к описательному виду перевода, как проиллюстрировано в примере 24.

(24)… the streets were lined with American gas stations and grocery stores, boutiques and Burger Kings. … все было устроено на американский манер: бензоколонки и бакалейные лавки, магазинчики и закусочные с гамбургерами (LRBU; пер. П. Рубцов)

В настоящее время рестораны Бургер Кинг довольно распространены повсеместно, вряд ли найдется человек не знакомый с данной реалией. Однако данный перевод был выполнен в 1990 году, когда реципиент мог не понять смысл данной реалии. С помощью описательного перевода, тем самым адаптируя текст под принимающую культуру, переводчик передает предметное содержание реалии; однако, почти всегда имеет место стирание национального колорита, так как происходит замена коннотативного эквивалента нейтральным по стилю.

Реалии встречаются как в речи мужского, так и женского персонажа. Так как они почти не обладают гендерной спецификой, способы их передачи в переводящем языке нейтральны.

Стратегия доместикации в переводе имен собственных Имя собственное выполняет функцию индивидуализирующей номинации — особое, индивидуальное обозначение предмета независимо от ситуации и без обязательных уточняющих определений (Ермолович 2001: 9).

При переводе имен собственных переводчик чаще всего прибегает к стратегии форенизации, которая реализуется посредством транслитерации или транскрипции. В ходе исследования мы выявили случаи обязательного применения стратегии доместикации, связанные с именованиями прозвищного типа, как проиллюстрировано в следующих примерах.

(25) «O.K., Stone,» I said. Among the carriers he was known as «The Stone,» but I was the only one who addressed him that way. — Ладно, Камешек, — ответил я. Среди доставщиков он проходил под кличкой Камень, но только я называл его так в лицо. (BCPO; пер. М. Немцов)

Данный пример интересен тем, что прозвище совпадает с именам собственным и используется в том или ином значении в зависимости от наличия или отсутствия артикля. Переводчик не только передает смысл прозвища посредством кальки, но и добавляет к слову суффиксек с уменьшительно-пренебрежительным значением, что позволяет показать отношение персонажа.

(26) There was Big Monster and Little Monster, The Creeper, Buffo, Doghead, Lady Lila, Freestroke, Clara and others. Звали их Большой Страшила и Маленький Страшила, Змей, Бык, Песья Башка, Леди Фиалка, Подзатыльник, Клара и так далее в том же духе. (BCH; пер. Н. Цыркун)

Нередко при переводе ситуативных прозвищ переводчику приходится быть изобретательным, применяя те или иные относящиеся к стратегии доместикации переводческие приемы: The Creeper/Змей — генерализация, Lady Lila/Леди Фиалка — функциональный аналог. Ситуативные прозвища — не просто удобные заместители имён. Они заключают в себе способ дать человеку такую лаконичную характеристику, какая в противном случае могла бы потребовать более развернутой формулировки. При переводе ситуативных прозвищ стратегия доместикации позволяет сохранить их ориентированность на определённую ситуацию и передать яркую мотивированность образной номинации, содержащей характерные признаки своего носителя. В отличие от женщин, которые стараются избегать в разговорной речи унизительных обращений, кличек и прозвищ, мужчины наоборот с их помощью проявляют «панибратское» отношения, поэтому их передача на русский язык имеет гендерно-маркированный характер: Doghead / Песья Башка — нейтральное слово «head» передается разговорным словом «башка».

В ходе исследования мы также встретили случай использования переводчиком стратегии доместикации при переводе топонима.

(27) «The snows of Moscow.."—В снегах России, значит… (BCH; пер. Н. Цыркун)

В данном примере имеет место периферийный случай использования стратегии доместикации путем генерализации. В представлении инокультурного реципиента Москва отождествляется с Россией, однако для русского человека Москва и Россия — раздельные понятия.

Стратегия доместикации в переводе фразеологических единиц Фразеологическими единицами называют словосочетания, использующиеся в речи как готовые словесные блоки (Виноградов 2001: 180). В ходе исследования мы выявили, что стратегия доместикации при переводе фразеологизмов встречается в тех случаях, когда переводчик создает лакуну в переводном тексте посредством добавления реалии, как проиллюстрировано в следующих примерах.

• (28) «Not for a wager of money,» said Krupkin, grinning. — Ни за какие коврижки, — ухмыльнувшись, сказал Крупкин. (LRBU; пер. П. Рубцов)
• (29) It was a mortal blow, l…"Его чуть кондрашка не хватил. (BCH; пер. Н. Цыркун)

Существует несколько версий происхождения русского устойчивого сочетания «кондрашка хватил»: от имени Кондратий или эвфемистическое наименование смерти, тяжелой болезни, паралича, характерное для народного суеверия. Переводчик не только вводит реалию принимающей культуры, но и использует более стилистически сниженное выражение, которое чаще всего используется в шутливом отношении.

(30) «This isn’t your normal ball game. — Это тебе не в носу ковырять. (LRBU; пер. П. Рубцов)

В данном примере переводчик заменяет английский фразеологизм на просторечное русское выражение «не в носу ковырять». Фразеологические единицы обладают разной степенью выразительности. В ходе исследования мы заметили, что все большее развитие при переводе мужской речи получает тенденция намеренного огрубления речи. Фразеологические единицы оригинала заменяются на более экспрессивные, стилистически сниженные сочетания, как можно предположить, свойственные русской речи мужского персонажа.

Стратегия доместикации в переводе сниженной лексики Сниженной называют лексику, не входящую в состав литературной, стандартизированной, обладающую особой стилистической окраской и экспрессивностью, употребляющуюся преимущественно в разговорной речи. Сниженная лексика сильнее других лексических пластов языка выражает тенденцию максимальной экономии лексических средств, лаконичности. В повышенно эмоциональном общении важна оперативность, которую дают слова-клише. Лексические и информационные единицы концентрируются в коротких некодифицированных словах, которые часто произносятся бездумно и носят чисто символический характер.

Наиболее широко лексика сниженного стиля используется автором в речи персонажей в целях психологической и социальной характеристики, выражения субъективного отношения, отражения эмоционального состояния, определения их общественной принадлежности или создания необходимой атмосферы повествования (Хафизова 2014: 92).

Для перевода сниженной лексики особую проблему составляет соблюдение всех особенностей единиц сниженной лексики оригинала: их денотативная и коннотативная семантика, функции в тексте, структурные особенности (Фоменко 2016: 130).

По стереотипным представлениям именно в мужской речи преобладает использование сниженной лексики, в особенности слэнговых выражений и вульгаризмов. В ходе исследования мы выявили, что стратегия доместикации имеет особое значение при переводе вульгаризмов, в то время как сленговая лексика передается с помощью словарных эквивалентов или приближенных аналогов, как проиллюстрировано в следующем примере.

(31) He just jumped up and ran to the crapper. Великан неожиданно вскочил и бросился в сортир. (BCHR; пер. Ю. Медведько)

В данном примере американское слэнговое слово «crapper» передается с помощью эквивалентного русского слэнгового слова «сортир». Стратегия доместикации не использовалась.

При переводе вульгаризмов стратегия доместикации применяется в виде усиления или нейтрализации речевовоздействующего эффекта сниженной лексики, что обуславливается особенностями интерпретации лица, создающего переводной текст (мужчина или женщина переводчик) и традициями принимающей культуры.

Начнем с тех случаев, когда переводчик использует эвфемистичекий перевод, опуская или заменяя вульгарную лексика на более нейтральную.

• (32)"I mean, I don’t have any talent of any kind. It’s all just bullshit." —Да не гожусь я ни на что. v (BCH; пер. Н. Цыркун)
• (33) «HEY, MAN, GET THE FUCK OUT OF THE WAY!» —Эй, парень, а нуv с дороги! (BCH; пер. Н. Цыркун)

В примере 32 и 33 женщина переводчик опускает вульгаризмы, к которым чаще всего относят весьма распространённым в английском языке богохульства, клятвы и проклятия с использованием религиозных терминов, которые функционально близки междометиям, и которые используются в основном для выражения негативных эмоций. В результате опущения речь мужского персонажа звучит менее эмоционально. Однако стоит отметить, что переводчик женщина прибегает к данному приему только в тех случаях, когда оригинальное произведение перенасыщено подобного рода вульгаризмами, которые по большей части сохраняются в переводном тексте.

(34) «So you’ve got a fucking medal and I’ll add a lot of money to it.» -Значит, заслужил v медальку, к которой я еще добавлю немного деньжат. (LRBU; пер. П. Рубцов)

Как и в предыдущих примерах, переводчик опускает вульгаризм «fucking», но выражает эмоциональное состояние персонажа с помощью уменьшительно-пренебрежительного суффиксакв слове «медалька». Подобный эвфемистический перевод, возможно, объясняется тем, что перевод был сделан в 1990 году, когда тенденция к коллоквиализации только начала проявляться.

Нередки случаи замены в переводе оригинального вульгарного выражения на просторечную лексику.

(35) «Wasteful bastards» — С жиру бесятся. (GOL; пер. Е. Петрова)

В данном примере переводчик заменяет ругательное слово «bastards» на менее грубое просторечное устойчивое сочетание, которое позволяет метафорически выразить смысл оригинального текста.

(36). «I just held up a fucking gas station!» — Я только что грабанул v бензозаправку! (BCHR; пер. Медведько)

В данном примере переводчик опускает вульгаризм «fucking», но заменяет нейтральный слово «hold up» на стилистически-сниженное «грабануть», сохраняя тем самым эмотивность оригинального текста.

Следующий пример интересен тем, что переводчик заменяет междометие «for Christ’s sake» на редко использующийся при переводе эвфемизм-ругательство «ядрена вошь».

(37) «For Christ’s sake», I though. «Ядрена вошь! — мелькнула мысль. (BCPO; пер. М. Немцов)

Ядрёна вошь — популярное «мифологическое» животное, чье имя используется в разговорной русской речи в качестве замены более крепким выражениям. Слова «вошь» в языковой картине мира русского человека имеет крайне негативную коннотацию, которая в полной мере реализуется в пословице «смотреть, как солдат на вошь». При обратном переводе русское выражение не имеет схожих с оригиналом словарных соответствий.

В современном русском языке наблюдается устойчивый процесс перехода жаргонной лексики в разговорную, расширение синонимических рядов происходит преимущественно за счет лексики сниженных стилистических разрядов, при этом также стоит отметить формирование общенационального слэнга, который существенно расширяет сферу своего функционирования в языке (Стернин 2015: 33). В ходе исследования мы заметили, что стратегия доместикации при переводе сниженной лексики также выражается в замене вульгаризмов на слэнговые выражения, как проиллюстрировано в следующем примере.

(38)"What is this bullshit?" I asked. —Что за понты? — спросил я. (BCH; пер. Н. Цыркун)

Мы также выявили несовпадения частотности одних и тех же слов в английском оригинале и переводном тексте. Более широкий синонимичный ряд сниженной лексики в русском языке позволяет более выразительно передать эмоции персонажа и характеризовать особенности мужской речи, что можно проиллюстрировать следующими примерами.

• (39) «How in the hell would I know?» — Откуда, к чертовой матери, мне знать? (LRBU; пер. П. Рубцов)
• (40) «What the hell was that?» yelled the young policeman. -Что это было, черт подери?- крикнул молодой полицейский. (LRBU; пер. П. Рубцов)

Однако данные примеры мы относим к периферийным случаям проявления стратегии доместикации, так как клишированное выражения «к чертовой матери» и «черт подери» совпадают с оригинальным по своим семантическим и функциональным признакам и не обладают ярко выраженной характерной чертой принимающей культуры.

Высокая степень проявления доместикации при переводе сниженной лексики встречается в тех случаях, когда переводчик использует реалию принимающей культуры.

(41) They were all prima donnas—even the farmboy conscripts still picking shit from between their toes paraded around like members of the Party elite. Считают себя фу-ты ну-ты — даже новобранцы из деревни. Ещё вчера щи лаптем хлебали, а себе туда же…(CTHRO; пер. И. Почиталин)

Данный пример, помимо использования переводчиком фразеологизма, включающего две русские реалии — щи, лаптем, интересен переводом английского устойчивого сочетания «to be prima donnas». «Фу-ты ну-ты» образовано из междометия «фу» и местоимения «ты», вторая часть дублирует первую с заменой первого компонента на междометие «ну». Отдельное междометие «фу-ты» выражает удивление, досаду или раздражение говорящего, в сочетании с «ну-ты» отсылает к полному народному фразеологизму «фу-ты ну-ты, ножки гнуты».

Стратегия доместикации в переводе нейтральной лексики Высшая стадия проявления стратегии доместикации встречается на лексическом уровне в переводе нейтральной лексики. В ходе исследования мы заметили, что переводчик добивается естественности звучания за счет добавления или замены нейтральной лексики ключевыми словами, реалиями, устойчивыми сочетаниями принимающей культуры. Чаще всего результат использования подобных добавлений и замещений является производным, но «необратимым (не совпадающим с оригиналом в случае обратного перевода)» (Корячкина 2017: 6).

Прежде всего, рассмотрим примеры, в которых переводчик использует ключевые слова русского языка, отражающие культурные идеалы, национальный характер и национальные идеи. Именно эти слова способны отражать естественный язык во всем его богатстве и уникальности (Вежбицкая 1993: 186). Используя данные, слова переводчик не только создает естественность звучания ПТ, но и воплощает основные культурные концепты. В нашем исследовании мы выявили, что особенно важную роль при переводе мужской речи играют такие ключевые русские слова, как душа, дух и совесть (Спасская 2005).

В примере 42 переводчик добавляет слово «душа».

(42) «I hate it v but I understand.» — Мне оно ненавистно до глубины души. (LRBU; пер. П. Рубцов)

В данном примере переводчик заменяет нейтральное слово «hate» на метафору со словом «душа», придавая предложению большую экспрессивность. Русский человек рассматривает концепт «душа» как духовное, моральное и эмоциональное ядро человека и некий внутренний мир, в котором развертывается его моральная и эмоциональная жизнь. Используя данное ключевое слово переводчик тем самым обращается к языковой картине мире читателя принимающей культуры, что тем самым свидетельствует о высшей степени проявления доместикации.

Пример 43 также иллюстрирует использование переводчиком слова «душа».

(43) It hurts too muchv ! Эти мысли терзали его душу! (LRBU; пер. П. Рубцов)

В данном примере переводчик не только обращается к ключевому понятию русской культуры, но и метафоризирует оригинальный текст, придавая ему большую экспрессивность.

Пример 44 иллюстрирует применение переводчиком другого ключевого понятия русского языка — «дух».

(44) It's truev ! И говорю вам как на духу! (BCH; пер. Н. Цыркун)

Данное слово находится в центре целого фразеологического семейства и обладает большим культурологическим потенциалом, что можно проиллюстрировать следующими примерами.

• (45) Ryan took a deep breath. Он перевёл дух (CTHRO; пер. И. Почиталин)
• (46). …something to keep me going… чтоб поддержать дух.(BCPO; пер. М. Немцов)

Понятие «дух» обозначает бессмертную силу, всегда пребывающую в человеке. В русском языке слово дух выступает как аналог слова душа. Мы заметили, что слово «дух» имеет особое значение при переводе мужской речи, так как в русской культуре понятие «дух» относится не только к семантическому полю «религии и православной традиции», но и содержит в себе семы «храбрость», «сила» — отличительные мужские качества.

В примере 47 переводчик вводит в перевод еще одно ключевое понятие русской культуры — совесть.

(47) You mean you don’t have the comfort of an excuse. Ты имеешь в виду, что у тебя нет спокойствия, которое возникает, когда совесть чиста. (LRBU; пер. П. Рубцов)

Понятие «совести» связано с понятием христианства, совесть — это основополагающий компонент системы морально-нравственных ценностей, чувство собственной ответственности перед собой и обществом, которое возникает благодаря некоему внутреннему судье, или голосу Бога, и в случае несоответствия внутреннему долгу жестоко карает нарушителя. Характерное для русской языковой картины мира представление о совести как о чем-то, что функционирует внутри человека и в целом очень напоминает невидимый орган, подобно душе.

В примере 48 переводчик использует еще одно ключевое понятие русской культуры — Родина.

(48) Many things may be done in the name of Russian interests. Во имя интересов Родины можно пойти на многое (LRBU; пер. П. Рубцов)

Родина как «духовное сокровище» реализуется в «родном пространстве» и в способах его обустройства, в том числе и символических. Родина для русского человека — не просто страна, в которой он родился и жил, а совокупность духовных и нравственных ценностей. И если любовь к Родине можно считать неотъемлемой чертой национального характера, которая всегда проявляется у русских открыто и эмоционально, то служение Родине уже относится к стереотипным представлениям о мужском долге.

Подобные ключевые слова, которые являются своего рода ориентирами в восприятии действительности, позволяют переводчику передать концептуальную систему отражения мира реципиента принимающей культуры, изменяют оригинальный текст в соответствии с русскими национально-культурными традициями.

Довольно часто переводчик обращается к использованию при переводе русской реалии.

(49) What a job, I thought. Soft! Вот так работенка, подумал я. Семечки!(BCPO; пер. М. Немцов)

Семечки — реалия традиционного русского быта и культуры. Как и в предыдущих примерах переводчик обращается к языковой картине мира русского человека, для которого не составляет труда узнать в этом слове часть фразеологизма «щелкать как семечки», означающий «легко справляться с чем-либо». Подобные замены обладают особым культурологическим потенциалом и позволяют легко выявить использование переводчиком стратегии доместикации. Переводчик не только достигает естественности звучания, но и привносит русскую реалию, еще больше адаптируя текст под принимающую культуру.

Еще один выразительный пример при переводе нейтральной лексики — замена на устойчивое выражение, окрашенное национально-культурной спецификой.

(50) «There are plenty of god-damned oranges. — Да этих апельсинов тут хоть ж*пой жри. (BCHR; пер. Ю. Медведько)

В данном примере переводчик заменяет нейтральное выражение «plenty of» на вульгарное выражение «хоть ж*пой жри». Подобные замены имеют особое значение при переводе мужской речи, которой в целом свойственна некоторая вульгаризация и этическая снижененность высказываний по сравнению с подлинником.

(52) I looked around, nobody was concerned. Я оглянулся: всем трын-трава. (BCPO; пер. М. Немцов)

Данный пример интересен использованием при переводе фразеологизма с русской реалией. Также в этом примере можно увидеть антонимический перевод.

В ходе исследования мы заметили, что все большее развитие при переводе мужской речи получает тенденция намеренного огрубления речи. Нейтральные выражения оригинала заменяются на более экспрессивную, стилистически сниженную и бранную лексику, как можно предположить, свойственную русской мужской речи. Таким образом, стратегия доместикации проявляется не только на лексическом, но и на стилистическом уровне.