Рассмотрение концепции будущего в культурологическом аспекте

Можно согласиться с мнением Г. В. Елизаровой о том, что культура представляет собой сложнейшее явление. В специальной литературе, как отечественной, так и зарубежной, существуют различные концепции и подходы к трактовке данного понятия и его функций в современном обществе.

Первоначальный подход к определению культуры базировался на представлении о том, что культура — это гомогенное явление, присущее всем обществам. Различия в обществах трактовались не как различия в сути, в содержании, а как различия в степени развитости одного и того же явления — культуры. Мерой измерения служил прогресс от варварства к цивилизации. Чем больше признаков цивилизации имело общество, тем более развитым считалось оно в культурном отношении. Самое яркое выражение такой подход к пониманию культуры нашел в работах И. В. Тайлора. Его широко цитируемое определение культуры описывает ее как «комплексное целое, включающее знания, веру, искусство, мораль, закон, обычаи и любые другие черты и привычки, приобретаемые человеком как членом общества» (Tylor 1903).

Г. В. Елизарова предложила выделять три подхода к определению понятия культуры. В социальном подходе в центре внимании находится тот факт, что люди не рождаются с определенной культурой, а приобретают ее в ходе общения, на основе социальной деятельности. По определению В. Освальта «в антропологии культура — это приобретенные общие модели поведения, присущие группе людей» (Oswalt 1986). Одним из важнейших компонентов речевой деятельности является деятельность речевая, в ходе которой индивид приобретает язык, являющийся компонентом культуры, и через посредство его использования, получает доступ к другим ее составляющим. Процесс социализации имеет своей целью формирование мышления ребенка и моделей его поведения, которые приемлемы в соответствующем обществе.

Когнитивный подход к пониманию культуры уделяет особое внимание культуре как знанию и познанию (Foley 1997). Сторонники когнитивной антропологии считают, что культура локализуется не в разнообразии практики и опыта каждодневной жизни, но в когнитивном мире индивида. Когнитивный взгляд на культуру представляет ее как суммированное знание, необходимое для адекватного участия человека в жизни общества.

Семиотический подход к определению культуры базируется на понимании ее, в первую очередь, как системы знаков, репрезентирующей мир, которая затем может использоваться как средство общения. Согласно данному подходу, культура есть система общественных значений, закодированных в символах и выражаемых в поведении, которое рассматривается как символическое действие. Такие символы являются публичным выражением общепринятых подходов и убеждений, и гарантирует взаимопонимание среди тех, кого можно причислить к одной и той же культуре. (Елизарова 2009: 35).

Многие лингвисты разделяют мнение Г. В. Елизаровой о том, что любая культура включает в себя два основных компонента: убеждения и ценности. Истинность убеждений никак не связана с логикой или эмпирическими соображениями. Они истинны просто в силу того, что принимаются таковыми практически всеми носителями определенной культуры. Некоторые из убеждений коренятся в каждодневной практике, являются осознаваемыми и воспринимаются как самоочевидные истины. Другие убеждения являются производными от первых и могут быть как осознаваемыми, так и бессознательными. Восприятие отдельных личностей может сильно варьироваться в отношении отдельных пропозиций в системе убеждений, однако общая приверженность системе убеждений как таковой сохраняется. (Елизарова 2009).

Согласно Милтону Рокичу эмоциональные факторы желания и нужды, привносимые в убеждения, приводят нас в область ценностей. «Ценности — это внутренние… стандарты для направления действий… стойкая уверенность в том, что специфическая модель поведения… лично и социально предпочтительнее альтернативных моделей…» (Rokeach 1968). Они могут быть представлены как сложные, но определенным образом смоделированные принципы, которые придают порядок и направление вечному потоку человеческих действий и мыслей. Для того чтобы ценности индивидов не входили в противоречие друг с другом, культура обеспечивает социальные правила, представляющие собой систему ценностей. Они придают деятельности всеобъемлющую, определенную рамками каждой культуры, структуру. Убеждения, касающиеся взаимоотношений форм, и ценности, которые ассоциируются с этими убеждениями, и позволяют индивиду соотносить их со своим внутренним состоянием и конструировать свое поведение. Поведение не является хаотическим, и индивиды не строят его каждый раз заново, ни «пользуются» тем, что Гудинаф называет рецептами (Goodenough 1981). Они относятся к знанию (осознанному или бессознательному) того, как надо действовать, вести себя, чтобы поведение носило приемлемый характер. Само актуальное поведение относится к разряду обычаев и типичных действий. Необходимо отметить, что носители различных культур могут обладать одинаковыми или похожими ценностями, но воплощать их в совершенно различных обычаях и наоборот. Обычаи, как большинство появлений культуры, часто утрачивают ощутимую связь с лежащей в их основе моделью и породившей ее систему ценностей и рассматриваются просто как «естественные» .

Г. В. Елизарова считает, что перечисленные составляющие характерны для любой культуры и образуют то, что можно назвать культурой вообще (culture general). Наполнение же и пропорции этих универсальных составляющих в каждой конкретной культуре будут уникальными и составляют специфику конкретной культуры (culture specific). (Елизарова 2009: 33).

Так, например, в англоязычных культурах, приписывающих ценность контролю над природой и обстоятельствами, ожидается, что человеку все подвластно и все может быть исполнено в совершенстве, если приложить к этому достаточно усилий. Следовательно, если ситуация выходит из-под контроля, часто выражается раздражение или разочарование, доминируют выражения, типа «If I had only…» (Ах, если бы я только сделал это…), «Why didn’t you…» (Ну почему же ты не сделал этого…), «Next time I’ll…» (В следующий раз я обязательно…). В фаталистических культурах, к которым принадлежит российская культура, принимается неизбежность происходящего в природе и вообще и с человеком в частности, редко даются обещаний, а если и даются, то с оговорками типа «если ничего не случится…». Если что-то идет не по плану, то положение дел принимается как неизбежное, не подлежащее контролю «Ну, что здесь можно поделать?» Планы как таковые имеют не слишком большое значение.

В континууме отношения ко времени на одном полюсе располагаются культуры, для которых время монохромно, то есть требует концентрации на одном действии или событии в одну единицу времени. В таких культурах люди всегда пунктуальны, ценится соответствие планам и эффективность результатам. Отсюда такие выражения, как «Get to the point. Do not lose your time. Time is money» (Переходите к делу. Не тратьте попусту время. Время — деньги) и многие другие. На другом полюсе находятся культуры с полихромным понятием времени, когда можно фокусироваться на нескольких действиях одновременно, не всегда следовать запланированным срокам, изменять планы, делать вещи по мере возможности, часто медленно, поскольку время воспринимается как неисчерпаемый ресурс. На вербальном уровне это подтверждается частотностью таких выражений, как «Подожди минуточку. Сейчас буду. Давай как-нибудь обсудим это», в которых «минуточка» и «сейчас» являются принадлежностью клише, указывающего только на то, что разговор или дело откладывается на неопределенное время.

Отношение к деятельности градуирует культуры от таких, в которых важно кем-то быть, что-то из себя представлять, до таких, в которых важно что-то делать, производить, вне зависимости от того, кто ты есть. В серединной части континуума находятся культуры, в которых важно кем-то становится. Первые ценят спонтанность, ориентированность на традиции, на родственные связи, в целом ориентированы на прошлое. Вторые ценят решительность, эффективность и продуктивность, сконцентрированы на решении проблем, на результате, ориентированы на будущее.

В первой Главе были рассмотрены основные релевантные для настоящей работы положения, которые получили освещение в трудах отечественных и зарубежных ученых, занимающихся исследованием планирования будущего. Их обзор и анализ позволяет сделать следующие выводы:

• 1) Пропаганда индивидуалистического образа жизни, свойственная Америке нашла свое отражение в основных институтах социализации и послужила развитию таких ценностей в культуре этой страны как постоянное самосовершенствование и желание иметь контроль индивида над не только собственной жизнью, но и жизнью близких ему людей.
• 2) Под термином «планирование» в настоящем исследовании мы будем понимать осознанное планирование будущего в личном пространстве говорящего, включающее в себя разработку действий и мер для реализации этих планов.
• 3) Прогнозирование и форсайт не являются синонимами. Цель форсайта — это осуществление намеченных планов, в том время как прогнозирование — это пассивный процесс, наивные мечтания.
• 4) Базу для планирования будущего составляет осознание лицом, планирующим будущее, собственных возможностей, ресурсов, статуса, а также власти над обстоятельствами.
• 5) В американском английском языке отсутствует грамматическая категория будущего времени, однако, а языке существует разветвленная система выражения будущего.
• 6) Помимо грамматических, в английском языке существуют также лексические средства выражения будущего, а именно глаголы в базовой семантике которых содержится значение будущности действия.