Сознание и бессознательное как психологические категории в произведениях Ф.М. Достоевского

Анализируя жизнь человека, Ф. М. Достоевский выделяет три ее уходящих в бесконечность измерения — широту («широк человек, слишком даже широк»), сложность и глубину («сложен всякий человек и глубок, как море, особенно современный, нервный человек») [12]. Определяемое в этих трех измерениях богатство психической жизни может быть противоречивым. В человеке могут совмещаться «две бездны», «две-три идеи зараз», противоположно подчас направленные, порождающие раздвоенность личности — «двуличие». Чрезмерная широта может обернуться раздробленностью личности, если у человека нет «гениальности». «Русские люди вообще широкие люди. но беда быть широким без особенной гениальности» [4, с.514], под которой он понимает идейность и связанные с ней целеустремленность и увлеченность. Личность может быть определенной и цельной, если у нее имеется «нравственный центр», «всепоглощающая идея». Идея центрует все в личности, направляет ее поступки и действия в одно русло, преодолевая противодействующие ей импульсы бессознательного.

" Широкий" человек определен только в том случае, если его сознательная высоконравственная «идея» совпадает с глубинными высоконравственными образованиями личности. Такими цельными людьми в романах Достоевского выступают Алеша Карамазов, Разумихин, Соня.

Глубину человеческой психики, по Достоевскому, составляет сфера бессознательного, оказывая свое влияние на поведение человека: «причины действий человеческих обыкновенно бесчисленно сложнее и разнообразнее, чем мы их всегда потом объясняем, и редко определенно очерчиваются» [5, с.547]. Ф. М. Достоевский считает, что в содержание бессознательного может входить не только зло, но и добро, нравственность, совесть. Укрепившиеся в бессознательном нравственные импульсы могут вступить в борьбу с сознательной «злой» идеей и тем самым определять тяжелые переживания личности — «муки совести», которые переживает, например, Раскольников после совершенного им преступления.

Бессознательное может формироваться, по Достоевскому, «помимо воли», т. е. непроизвольно, но оно может быть и следствием сознательного вытеснения тех идей, переживаний, которые противоречат основной направленности или мешают человеку «нормально жить». В свою очередь импульсы бессознательного непроизвольно, нередко неожиданно отражаются в сознании, что может приводить к внутренним конфликтам и нерешительности или даже к непоследовательности в поведении. Внутренние конфликты могут разрешаться торжеством сознательного или, наоборот, бессознательного. Например, Иван Карамазов на основе идеи «все позволено» сознательно толкает Смердякова убить своего отца, но тут же «гонит» эту мысль в бессознательное. После того как убийство произошло, Иван даже не подумал, что это могло быть делом рук Смердякова; наоборот, он думает, что убил отца брат Дмитрий. Даже тогда, когда Смердяков сознается в преступлении, Иван Карамазов не верит ему и требует доказательств. Только получив их, Иван сознает, что сам был соучастником убийства отца, и сходит с ума.

Задолго до Фрейда Ф. М. Достоевский приходит к идее лечащей силы сознания. Как известно, Раскольников, совершив убийство, старается забыться и «уходит в болезнь». Врач Зосимов, видимо, понимал, что причина болезненного состояния Раскольникова — это результат действия подавленного переживания, а потому, обращаясь к Раскольникову, советует ему для выздоровления осознать причину своего заболевания. Вот это место:". Я к тому говорю, — продолжал Зосимов, — что ваше совершенное выздоровление, в главном, зависит теперь единственно от вас самих. Теперь, когда уже с вами можно разговаривать, мне хотелось бы вам внушить, что необходимо устранить первоначальные, так сказать, коренные причины, влиявшие на зарождение вашего болезненного состояния, тогда и вылечитесь, не то будет даже и хуже" [4, с.231].

Бессознательное, как показывает Ф. М. Достоевский, проявляется в так называемом предчувствии тех или иных событий. Ярко описано предчувствие князя Мышкина («Идиот»), что Рогожин намерен убить его. Оно оказалось пророческим. Разгадка этого предчувствия состоит в полусознательном отражении Мышкиным всей совокупности слов, движений, поступков, взглядов Рогожина, что трудно проанализировать и рассказать, но что, однако же, производило совершенно цельное и неотразимое впечатление, переходящее в убеждение.

У Достоевского бессознательное — это скрытое хранилище чувств, которые проявляются в сновидениях. Так, например, подросток в Катерине Ивановне видел лишь идеал, совершенно не испытывая к ней какого-либо сексуального влечения. Во сне же он отчетливо видит проявления этого желания. «Откуда же явился, — спрашивает себя подросток, — этот, мерзостный сон» «. И делает вывод:». все уже давно зародилось и лежало в развратном сердце моем, в желании моем лежало, но сердце еще стыдилось наяву и ум не смел еще представить что-нибудь подобное сознательно. А во сне душа сама все представила и выложила, что было в сердце, в совершенной точности и в самой полной картине и — в пророческой форме" [6, с.419]. Благодаря сновидениям, по Достоевскому, бессознательное становится достоянием сознания.

Каждому из личного опыта известно, что сновидения бывают двух видов: беспорядочные, в которых представления сменяются, как в калейдоскопе, и те, в которых довольно логически развертываются события. Достоевский считает, что даже в беспорядочном сновидении могут выразиться определенная мысль, желания. «Вы усмехаетесь нелепости вашего сна и чувствуете в то же время, что в сплетении этих нелепостей заключается какая-то мысль, но мысль уже действительная, нечто принадлежащее к вашей настоящей жизни, нечто существующее и всегда существовавшее в вашем сердце; вам как будто сказано вашим сном что-то новое, пророческое, ожидаемое вами.» [5, с.514]. Само собой разумеется, что Достоевский не мог раскрыть на экспериментальной основе всю сложность сновидений, которая и в наше время остается еще полностью неразгаданной Бессознательное, минуя сознание, может побуждать человека к определенным действиям и поступкам, которые осознаются только после их осуществления. Вспомним поведение Раскольникова после совершенного им преступления. Он, не имея осознанной цели, то приходит на место преступления и дергает звонок, то машинально приходит к Разумихину. Или другой факт: Раскольников неожиданно для себя увидел на другой улице в трактире Свидригайлова, к которому намеренно шел на Сенную, где он жил.

" Я к вам шел и вас отыскивал, — начал Раскольников, — но почему теперь я вдруг поворотил на — ский проспект с Сенной! Я никогда сюда не поворачиваю и не захожу. Я поворачиваю с Сенной направо. Да и дорога к вам не сюда. Только поворотил, вот и вы! Это странно!

Зачем же вы. не скажете: это чудо!

А насчет чуда скажу вам, что вы, кажется, эти последние два-три дня проспали. Я вам сам назначил этот трактир и никакого чуда не было, что вы прямо пришли; сам растолковал всю дорогу, рассказал место, где он стоит, и часы, в которые можно меня здесь застать. Помните?

Забыл, — отвечал с удивлением Раскольников.

Верю. Два раза я вам говорил. Адрес отчеканился у вас в памяти механически. Вы и повернули сюда механически, а между тем строго по адресу, сами того не зная" [4, с.486−487]. А ведь все эти действия, как видим из повествования, были целесообразны, хотя и несознаваемы.

И наконец, бессознательное, по Достоевскому, участвует во внутреннем процессе формирования личности, более того, ее обновления, когда «человек делается вдруг прекрасным». «Внутренняя перемена» в личности постепенно назревает, а обнаружиться может совершенно неожиданно.

Достоевский, как видим, большое внимание уделяет сфере бессознательного. Однако неправильно было бы думать, что всю психическую жизнь он сводит к бессознательному. Нет, сознание для него — светоч жизни личности, оно заряжает бессознательное, «рецензирует» его импульсы. Человек, как правило, сознательно принимает разумные решения.

Научный и практический интерес представляют взгляды Достоевского на психику как на сплав эмоций, чувств, ума и воли. По словам писателя, «разум — то ведь страсти служит»; он говорит об «уме сердца», «пламенно настроенной воле». Сама мысль становится, по Достоевскому, действенной, если она прочувствована («прочувствовать мысль»). Отсюда «великая мысль — это чаще всего чувство». С другой стороны, сама мысль порождает чувство.

Материалы об эмоциях и чувствах весьма обширны в произведениях Достоевского. Интересны его идеи о сосуществовании в переживании различных, часто противоположных эмоций: радости и печали.