Залоговые отношения в современном английском языке

Залог традиционно привлекает внимание лингвистов, а грамматическая категория (the Voice) является одним из самых распространённых и массовых явлений в языке, присущих только глаголу. Этой категории посвящено значительное количество исследовательских работ, поскольку в системе глагольных категорий германских языков категория залога считается одной из сложнейших.

Морфологическая и синтаксическая характеристика залога

В целом, удобно выделить три основных подхода к определению залога: традиционный, универсально-типологический и функционально — семантический подход.

Согласно традиционному подходу, залог трактуется как морфологическая либо морфолого-синтаксическая категория личных и неличных форм глагола, направленная на описание форм словоизменения глагола. С синтаксической категорией залог связан через определённые отношения между членами предложения (подлежащим и дополнением). Характер соответствия внеязыковой действительности в случае залога совершенно особый: формы активного и пассивного залогов соотносятся с одним и тем же референтом, не имея отношения к отражению языком реальной действительности [Гуревич В.В. 2008, с. 25]. Более того, залог является не просто грамматической категорией, а категорией метатекстового уровня (термин Н.Ф. Иртеньевой), так как залоговые формы не отображают различия в обозначаемой ситуации и, вроде бы, семантически пусты, а лишь указывают на различия в устройстве предложений.

Г. Н. Воронцова и Л. С. Бархударов обращают внимание на связь между направленностью действия и характером его отношения к предмету, участвующему в процессе [Воронцова 1960, с. 240; Бархударов, Штелинг 1960, с. 143]. А. И. Смирницкий [Смирницкий 1959] и М. Я. Блох [Блох 2001] понимают залог как отношение действия к его носителю, к определяемому предмету, указывая, что имеется в виду предмет, характеризуемый процессом, обозначенным глагольной словоформой, но не субъект или объект [Смирницкий 1959, Блох 2001]. И. П. Иванова, В. В. Бурлакова, Г. Г. Почепцов [Иванова и др. 1981, с. 74] считают, что залог выражает или отношение глагольного признака к подлежащему, или реальное значение подлежащего по отношению к глагольному признаку.

Даже в рамках традиционной грамматики при всём внимании к формальным элементам языка, содержательная сторона того или иного формально-грамматического явления привлекала внимание исследователей. Явления содержательного плана, связываемые с залогом, необычайно разнообразны; в разных языках они могут не иметь между собой почти ничего общего, но даже внутри одного языка разные граммемы, относимые к грамматической категории залога, могут отличаться весьма значительно [Аракин 2000].

А.А. Холодович и универсальная теория исчисления диатез и залогов [Холодович 1979] в соответствии с универсально-типологическим подходом успешно объединяют семантический и синтаксический уровни языка. Двухуровневая грамматическая категория залога на концептуально — семантическом уровне заключается в отношении действия к его субъекту и выражается в морфологии и семантике глагольного слова. На более поверхностном синтаксическом уровне залог базируется на отношении сказуемого предложения к подлежащему. Согласно этой теории, залог регулярно отображается в соответствии между единицами синтаксического и семантического уровня, то есть, с одной стороны, между подлежащим и дополнением, и между субъектом и объектом действия, с другой.

А.В. Бондарко [Бондарко 1990, с. 44, 88], основоположник функционально-семантического подхода в отечественной лингвистике, определяет залоговость как комплекс функционально-семантических полей (ФСП), которые охватывают разноуровневые языковые средства и исследуются с применением полевой методики в терминах ядра и периферии. В центре ФСП залога находятся грамматически выраженные средства, характеризующие глагольное действие в его отношении к логическому субъекту и логическому объекту и соотносящие семантические категории с тем или иным элементом синтаксической структуры предложения. Выделение залога как грамматической категории и раскрытие её сущности возможно лишь в ходе сопоставления семантики субъектно-объектных отношений со средствами их выражения в языке.

Семантика, связанная с залогом, не исчерпывается прямой корреляцией семантических признаков и морфологических форм. Выбор одного залога вместо другого отражает не столько изменения в реальном мире, как например, это происходит при изменении граммемы числа в существительном или граммемы времени в глаголе, он меняет нечто в речевом акте и внутри самой денотативной ситуации. Очевидно, что в семантике залога потенциально заложено нечто, что прояснило бы коммуникативный процесс и позиции его участников, назначение и цель общения [Жантурина 2007].

Когнитивная грамматика в лице Н. А. Кобриной [Кобрина, Болдырев, Худяков 2009, с. 91] считает залог особой глагольной категорией и одной из разновидностей внутриязыкового варьирования содержания, которое прямо не связано с фактическими явлениями окружающей действительности. Залог крайне необходим языку, так как реализует тонкие и частные языковые значения выделенности и центрированности. Для английского языка, языка со слабой морфологией и фиксированным порядком слов, залоговое варьирование просто необходимо [там же, с. 92−93], так как в отсутствие именных падежных форм только порядок слов может сигнализировать изменение диатез. Залог представлен на трёх уровнях — морфологическом, семантическом и синтаксическом: он формально репрезентирован в отношениях подлежащего — сказуемого — дополнения, представляя семантические роли каждого из них: субъект / агенс — предикат — объект. Диатеза или функция при соответствии и несоответствии этих ролей выражена в английском языке парадигмой форм действительного (активного the Active Voice) и страдательного (пассивного the Passive Voice) залогов. По мнению Н. А. Кобриной [там же, с. 94−107], кроме этих залогов, в английском языке, всё же, следует обращать внимание на возвратный залог (the Reflexive Voice), взаимный залог (the Reciprocal Voice), средний залог (the Medial Voice) и каузативный залог (the Causative Voice).

Страдательный залог противопоставляется действительному залогу при разнонаправленной связи: на морфологическом уровне две залоговые формы teach — be taught, из которых форма действительного залога является синтетической, немаркированной, а форма страдательного залога — аналитической, маркированной (представлена сочетанием вспомогательного глагола be и Причастия II знаменательного глагола), соответствуют этому семантическому отношению.

В самых общих чертах, по замечанию Э. Бенвениста [2002, c. 185], в оппозиции актива и пассива представлена оппозиция действия совершаемого и действия претерпеваемого (что чётко обозначено в грамматических терминах: действительный / активный — страдательный / пассивный). Различие актива и пассива «способно привести в смущение наше привычное мышление: она представляется необходимой — а многие языки ее не знают; простой — а мы сталкиваемся с большими трудностями при ее интерпретации; симметричной — а она изобилует непоследовательностью выражения. В наших языках это различие, очевидно, навязывается говорящим как фундаментальное свойство мышления» [там же, c. 188].

Отталкиваясь от исходной посылки о простой морфологической оппозиции двух залоговых форм и синтаксической оппозиции подлежащего и дополнения, Д. А. Штелинг [Штелинг 1996, с. 173] утверждает, что действительный залог выражает отношение, при котором подлежащее предложения и семантический субъект совпадают; действие в форме активного залога трактуется как исходящее от субъекта. Форма страдательного залога обозначает, что подлежащее является объектом действия, не совпадает с семантическим субъектом и трактуется как испытываемое его объектом.

Пассивные конструкции обычно коррелируют с исходными активными формами, в которых подлежащему пассивной конструкции соответствует дополнение (прямое или предложное) активной формы: The door was opened < X opened the door. / He was asked a question < X asked him a question. / He is spoken about < They speak about him; etc.

Субъект действия в пассивной конструкции может быть выражен дополнением с предлогом by, соответствующим подлежащему исходной активной формы: The door was opened by X, / He is spoken about by them, etc.

Подлежащее пассивной конструкции обозначает не деятеля, а объект действия, а также противоположный вектор синтаксического и семантического отношения. Значением формы страдательного залога является направленность действия на предмет извне. Подлежащее активного залога является «деятелем» в строгом смысле слова лишь в тех случаях, когда глагол-сказуемое имеет (или может иметь в данном контексте) после себя дополнение, обозначающее объект действия, например, John opened the door, He asked a question, etc. Однако, если мы обратимся к анализу таких конструкций, как The door opened, The concert began, The book sells well, то увидим, что данное определение семантического наполнения формы действительного залога к этим случаям неприменимо: подлежащее в предложениях такого рода, конечно, не обозначает субъект действия.

Существуют и другие конструкции, которые не могут быть подведены под данное определение. Пассивные значения активных форм my shoes are mending, dinner is cooking, a house is building обычно причисляются к противоречиям пассивного залога в английском языке. По мнению Г. Н. Воронцовой [1960, с. 230], кажущееся несоответствие между формой и значением в этом случае возникло не в раннюю общегерманскую эпоху, а позднее как результат развития английского языка. Кроме этих соображений, автор уточняет, что форма на — ing в этих структурах восходит не к Причастию I, а к герундию и не связана с залоговыми отношениями, так как герундий произошел от имени существительного и постепенно входил в систему глагола в простой активной форме. Согласно точке зрения В. В. Гуревича [2008, с. 29], подобные случаи связаны с чисто семантическим явлением и изменением лексического значения слова: глагол перестаёт быть переходным, само значение «действие» утрачивается и заменяется на значение «свойства объекта, способность подвергаться действию», совмещая модальное и залоговое значение «может быть продан, открыт, начат».