Закон о печати от 12 июня 1990 года

В сборнике «Гласность: мнения, поиски, политика» 1989 года Ю. М. Батурин совместно с коллективом авторов составляет сборник, где представлена некая «сборная солянка» из мнений творческих людей, писателей, юристов, журналистов и политиков относительно гласности и того, в каком виде она должна существовать. И здесь интересно взглянуть на описание заседания круглого стола, собранного журналистами «Московских новостей», которое дано под заголовком «Какой закон о печати нам нужен». Последнее упоминание необходимости создания закона для печати было упомянуто в ленинском Декрете о печати, но закон так и не появился. Журналисты и юристы собираются вместе, чтобы обсудить концепцию нового закона, и большей частью требования направлены в сторону защиты самих журналистов Гласность: мнения, поиски, политика / сост. и отв. ред. Ю. М. Батурин. М., 1989. С. 161−166.. Больше ничего конкретного не уточняется: очевидно, что присутствовавшие юристы рассматривали вопрос со своей профессиональной точки зрения и не могли понять, с чего к этому закону подступиться — одно дело, когда закон надо исправить, и совсем другое, когда его нужно создавать с нуля… Журналисты же, по сути, ничего и не могли предложить для формулировки закона — разве что выразить общие чаяния. Интересно, что закон о печати выделяется в отдельную правовую норму. Общие положения о свободе слова слишком широки, чтобы при возникновении спорных ситуаций быть в состоянии защитить журналиста, но если еще недавно это никого не смущало, то в эпоху перестройки отношения СМИ и государства выходят на новый уровень.

Наиболее подробно о принятии закона о печати, который во многом определил дальнейшую судьбу советских СМИ, написал М. А. Федотов в работе «Закон СССР о печати как юридическое чудо» (на 2011 год автор являлся секретарем союза журналистов России, заведующим кафедрой ЮНЕСКО по интеллектуальной собственности и бывшим Министром печати и информации РФ 1990: опыт изучения недавней истории: сборник статей и материалов. Т.2. / под ред. А. Дмитриева и др. М., Новое литературное обозрение, 2011. С. 771.). Работу М. А. Федотова вернее рассматривать как источник, поскольку большей частью она состоит из воспоминаний автора о его собственном участии в разработке закона. 12 июня 1990 года Верховным Советом СССР был принят закон «О печати и других средствах массовой информации», и М. А. Федотов называет этот закон «судьбоносным событием», отмечая его значимость наравне с принятым в этот же день законом о суверенитете РСФСР Федотов М. А. Закон СССР о печати как юридическое чудо // 1990: опыт изучения недавней истории: сборник статей и материалов Т.1. / под ред. А. Дмитриева и др. М., 2011. С. 464.. Появление такого документа раньше не было возможным по той причине, что закон о печати подразумевал прописание прав и свобод, но о каких правах и свободах могла идти речь в Советском Союзе? Поэтому логичнее было издавать закон не о печати, а о пропаганде. Проекты закона существовали и раньше, но, видимо, из-за выше описанной логики ни один из них не был реализован Там же. С. 464−466.. 28 августа 1986 года Президиумом Верховного Совета СССР и Советом Министров СССР был принят план по изменению законодательства в срок с 1986 по 1990, и вопрос закона о печати и информации решили рассмотреть в последней четверти 1986;го (М.А. Федотов отмечает, что такое раннее рассмотрение именно этого закона значит, что он был очень нужен Там же. С. 467). Таким образом, перестройка была начата с гласности, а для нее важнейшую роль играла свобода печати. Правда, о полной свободе говорить было рано — возможность «высказаться» давалась адресно: «что позволялось, например, «Московским новостям», было абсолютно запрещено, скажем, для «Московской правды» Там же. С. 468, а в 1991 была названа неприемлемой деятельность «Голоса Америки», «Би-би-си» и «Свободы». Автор считает, что, объявляя гласность, Горбачев не отдавал себе отчета в том, какое значение она будет иметь — гласность должна была стать политикой, а стала… реальной гласностью! Что касается проекта 1988 года, одобренного в 1989;м, он так и не был опубликован. В нем все пункты повторяли прошлые проекты — получалось, что свободу настолько прописали, что все в итоге жестко контролируется, и от проекта отказались Там же. С.469−471.

Долгие обсуждения проектов закона ни к чему не приводили, а тем временем процессы в медиа шли своим чередом. М. А. Федотов выделяет здесь восемь пунктов: возможность для высказывания различных мнений, дифференциация политики СМИ, изменение количества подписки на разную печать (прокоммунистические теряли в популярности или не менялись, другие росли), рост количества СМИ; происходили политизация научной периодики и идеологический отрыв центральной прессы от местной Там же. С. 473. Появление новых негосударственных СМИ и организаций не контролировалось законодательством о печати и возникало благодаря «местным» инициативам. Первыми негосударственными информагентствами стали «Интерфакс» и «Постфактум» (в анализируемой прессе важно учитывать, на какое агентство опирается та или иная газета). Интересно, что с появлением новых СМИ и массовым распространением незаконных листовок и самиздата о необходимости закона о печати стали говорить не только сторонники создания независимых СМИ, но и противники Там же. С. 475. — очевидно, что была надежда и на ограничительную силу закона тоже.

К 12 июля 1988;го М. А. Федотовым совместно с Ю. М. Батуриным и В. Л. Энтиным был подготовлен новый проект, в котором объяснялась невозможность наличия цензуры, но этот проект тоже проигнорировали: «Складывалась странная ситуация: чтобы напечатать проект закона о печати, провозглашающий свободу прессы, нужно сначала принять закон о печати, освобождающий прессу от цензуры» Там же. С. 479.. «Инициативный авторский проект» — так они сами называли свои наработки, поскольку какого-либо официального статуса они не имели. Обсуждения проектов шли, какие-то пункты меняли, какие-то оставляли. Например, опять пошли на попятную, когда комиссии показалось, что в проекте закона слишком много говорится о гражданине и слишком мало о государстве Там же. С. 493. Но в итоге 12 июня 1990 года закон СССР «О печати и других средствах массовой информации» был принят, а 1 августа 1990;го вступил в силу, и многие журналы поспешили отделиться от «учредителя» и стать самостоятельными. Тогда же намечается противостояние союзных и российских властей, которое тоже находит отражение в прессе Там же. С.496−498.

В законе о печати первой статьей общих положений закреплялись отмена цензуры и юридическое положение редакции СМИ: отныне редакция является юридическим лицом, которое действует в рамках собственного устава. Но если на цензуру еще как-то можно было повлиять (и о неоднократных попытках это сделать писали многие газеты), то седьмая статья закона имела гораздо большее значение. Пожалуй, стоит ее привести целиком:

Право на учреждение средства массовой информации принадлежит Советам народных депутатов и другим государственным органам, политическим партиям, общественным организациям, массовым движениям, творческим союзам, кооперативным, религиозным, иным объединениям граждан, созданным в соответствии с законом, трудовым коллективам, а также гражданам СССР, достигшим восемнадцатилетнего возраста. Не допускается монополизация какого-либо вида средств массовой информации (печати, радио, телевидения и других). Закон о печати и других средствах массовой информации // Библиотека нормативно-правовых актов Союза Советских Социалистических Республик [Электронный ресурс]. URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/usr_16 715.htm; (дата обращения 13.05.17).

Таким образом, закон о печати открывал большие возможности как для уже сформировавшихся коллективов, так и для любого, кто хотел бы открыть собственное СМИ.