Культура и цивилизация

Понятия «культура» и «цивилизация» прочно входят в арсенал обществоведческой и гуманитарной мысли. Латинский термин «культура» означает возделывание, обработка, воспитание, развитие, поклонение. Эти понятия относились и к земледелию, и к животноводству, и к человеку.

К настоящему времени насчитывается множество определений культуры. В истории человеческой мысли термин «культура» понимался как «воспитанность», соответствие идеалам гуманизма и Просвещения, следование Разуму. Особое значение это понятие приобрело в XVIII в. в трудах французских энциклопедистов. В самом широком смысле слова культура — это то, что создано и создается человеком (материального и духовного), в отличие от природных вещей и явлений. Культура — это природа, обработанная особым, человеческим, образом в целях удовлетворения тех или иных потребностей. Она не сводится к вещам, воспроизведенным человеком, а распространяется на общественные отношения и продукты духовного производства.

Можно привести ряд кратких определений культуры, данных выдающимися представителями отечественной мысли. Так, А. Блок писал, что «рост мира есть культура»; у Г. Шпета — «культура — это культ разумения»; П. Флоренский считал, что «культура — это язык, объединяющий человечество» и «среда, растящая и питающая личность», а Б. Пастернак называл культуру «производительным существованием», которое «первому встречному в объятия не бросается». В христианской антропологии культура понимается как любовь к человеку и квинтэссенция человечности.

Самым существенным философским признаком предмета культуры является его двойственность, двукачественность. Уже на примере самого примитивного орудия труда - ручного рубила - можно видеть, что в этом обработанном куске камня есть и природные качества (например, вес, цвет, твердость), и качества, вложенные в него рукой человека, создавшего этот предмет культуры. В нем опредмечена человеческая мысль, нашел воплощение замысел творца, и он тем самым стал служить удовлетворению той или иной потребности человека. Поэтому любой феномен культуры является чувственно-сверхчувственным_у несет в себе систему природных и социальных качеств. В этой двойственности - суть культуры как общественно-исторического способа адаптации человека к миру, причем эта характеристика относится и к самому человеку. Мир культуры включает в себя, таким образом, и процесс, и результат человеческой деятельности, направленный как вовне, так и внутрь человека. Внешний слой культуры является для последнего по сути дела такой же объективной реальностью, как и мир природы и Космос. Живя в мире культуры, будучи сам культурным явлением, человек оставляет после себя феномены материальной культуры (дети, вещи) и духовной культуры (идеи). Тем самым он общается и с прошлым, и с настоящим, и с будущим, включаясь в движение мировой истории.

Можно, следовательно, говорить о культуре каждого человеческого существа, групп людей, объединенных по возрасту, полу, общественному положению, профессии, религии и т. д., а также о культуре человечества в целом. Все это — различные субъекты культуры, соотношение которых исторически изменчиво.

Суть культуры может быть графически представлена в виде треугольника, у основания которого — воспитание и образование (двигатель культуры), а стороны — возделывание, обработка (смысл культуры) и поклонение, почитание (культ как своеобразный тормоз).

Говоря о культуре как способе очеловечивания бытия и самого человека, нужно обратиться к проблеме ее генезиса и структурных особенностей. Очевидно, что в процессе антропосоциогенеза на протяжении длительного времени первым (и ведущим) компонентом в культуре была технология обеспечения жизненного цикла человека, его «натуры». При внешнем сходстве телесных функций человека и животных (еда, питье, выделения и т. д.) именно в этих процессах начиналось различие биологического и социального. В процессе удовлетворения физиологических потребностей формировалась телесная культура человека как базовый фундаментальный слой культуры. Недаром самые древние и наиболее мощные нравственные запреты-табу были связаны с пищевым и половым поведением человека как предпосылками становления культуры. Обеспечение себя пищей и водой, приспособление к климатическим условиям, ритуализация половой и детородной функций требовали все более и более совершенной организации жизни общины. Постепенный переход от присваивающего типа хозяйства к производящему и тем самым от пользы к выгоде означал нарастание потенциала второго компонента культуры — ее организационных форм. Новая стадия развития потребовала принципиально новой культуры, сущностью которой было обеспечение технологии деятельности путем управления людьми. В этом заключается глубинный смысл феномена и идеи государственности.

Следует подчеркнуть, что и самообеспечение и управление как явления культуры принимали форму символического выражения. Люди не просто ели, укрывались от холода и опасности, размножались и старели, но культивировали процесс осуществления этих биологических потребностей. Самовыражение в пирах и оргиях, одежде и постройках, празднествах и мистериях, войнах и походах имело не только и не столько утилитарный смысл (насыщение, укрытие и т. д.), но и превосходящее его символическое значение. Феномены культуры все время обозначали и подтверждали социальный статус человека и общества. По характеру сооружений (например, пирамид), оружия и утвари, одежды можно достаточно точно судить о состоянии третьего компонента культуры, ее духовной сферы.

Если первые два как-то ограничены ресурсами и физическим потенциалом данного общества, то мир духовной культуры беспределен. Постепенно он становился в сознании многих людей доминирующим, ибо служение Богу, Абсолюту, культу предков и т. д. рассматривалось как основная сфера самовыражения личности и общества.

В эволюции культуры прослеживаются три основные формы передачи культурного наследия, без чего немыслимо само существование культуры. Во-первых, это передача образцов технологии деятельности по принципу: «Делай, как я». Эта древнейшая форма передачи знаний, умений и навыков от учителя к ученику воспроизводится на протяжении всей истории. Ее достоинством является живое общение с авторитетом, использование в обучении механизма подражания действиям. С другой стороны, всегда существует опасность консерватизма, слепого копирования устоявшихся форм, догматизации учения. Тем не менее, этот тип передачи культурного наследия, который в восточной традиции называется «у ног Учителя», остается универсальным.

Вторая форма — передана опыта не прямо, а с использованием норм, предписаний и запретов. Здесь упор делается на устную или письменную традицию, передаваемую от поколения к поколению в виде формулы: «Делай так». Она может носить характер не только предписания, но и абсолютного запрета, как, например, гиппократовский принцип в медицине: «Не навреди». Характер передаваемых норм изменяется в ходе истории, они наполняются новым смыслом, что дает гораздо больше простора для творчества. Однако опасность догматизации норм так же велика, как и соблазн объявить эти нормы устаревшими. Каждая эпоха по-своему оценивает и применяет нормы исходя из своих императивов культуры.

Еще более сложна третья форма — аксиологическая, когда наследуются идеалы и ценности, облекаемые в те или иные принципы. Проблема идеала в культуре необычайно сложна, ибо любая ценность самопротиворечива и содержит в себе свое отрицание. Достаточно вспомнить проблему происхождения зла в мире и теодицеи, т. е. оправдания Бога как творца и правителя мира вопреки существованию зла и темных сил. Коварство в словесном выражении любого идеала (светского и религиозного) было понято очень давно, что породило учения о молчаливом постижении Истины и Бога (исихазм, дзен-буддизм и т. д.). Поэтому так трагична судьба многих прекрасных идеалов (например, еще недавно такой близкий нам коммунистический). При трансляции через поколения они зачастую утрачивают свой первоначальный смысл, а при «внедрении» в практику дают такие плоды, что основоположники этих идеалов в ужасе отшатнулись бы от них. Здесь находится сердцевина старого спора — что или кто виноват — плохие идеалы или плохие люди, извратившие прекрасные идеалы? Поскольку в любом идеале можно найти уязвимое место, а люди — не ангелы, то реализация идеалов, как правило, относится либо к далекому земному будущему, либо к миру небесному.

Тем не менее, для культуры система идеалов, исповедуемая данным обществом и выражающаяся в форме символов, имеет решающее значение. Культура — это идеал, выполняющий системообразующую роль в технологии общественного производства. Если первый, базовый, слой культуры заключен в предметной деятельности человека, где созидаются вещи, второй ее слой — в процессе общения людей, порождающего идеи и представления, то ее третий пласт представлен системой духовных символов. Они имеют форму религиозных догматов и откровений, философских концепций, а также реализуются в разнообразных формах искусства. По терминологии Гегеля, это царство Духа как высшего цвета культуры, ее квинтэссенция. Можно говорить о трех основных типах духовной культуры человечества:

• • индоевропейская — культ творческого человека и свободы;
• • семитская — культ необходимости и следования закону;
• • китайская — культ случайности и следования ритмам природы.

Данные установки редко прослеживаются в «чистом виде» и в основном выступают как тенденции развития, которые модифицируются в каждую конкретную эпоху. Во многом это связано с доминирующим типом демографического поведения людей данной культуры. Так, в культурах с высоким потенциалом прироста населения прослеживается преимущественная ориентация на традицию. В культурах, испытывающих трудности, часто преобладает так называемая ориентация «на другого», которая выражается в восприимчивости к ожиданиям и предпочтениям других людей. В культурах промежуточного типа люди часто предпочитают ориентацию «на себя», т. е. на удовлетворение прежде всего личных потребностей и достижение личных целей.

Нужно также указать на противоречия аксиологического, т. е. ценностного понимания культуры. В обыденной жизни под культурой часто понимают только доброе, хорошее, нужное и полезное человеку и обществу, забывая, что любой феномен культуры можно обратить как на пользу, так и во вред человеку. Скажем, ножом можно прооперировать больного и спасти ему жизнь и этим же ножом можно убить человека. Поэтому с понятиями «антикультура», «контркультура» и т. п. нужно обращаться очень осторожно, памятуя о том, что нельзя не игнорировать ценностное измерение культуры, не раздувать его и абсолютизировать.