Известие о восшествии Владимира Мономаха на киевский престол

Последнее рассматриваемое известие о том, как Владимир Мономах стал великим князем киевским. Во второй редакции «Истории Российской» данное событие значится под 1113 годом. Сюжет известия начинается со смерти Святополка, после которой собравшись на совет, киевляне избрали своим великим князем Владимира Всеволодовича и послали к нему знатнейших людей просить принять престол деда своего и отца. Однако, Владимир не хотел идти в Киев, так как там были Святославичи Олег и Давид. Он думал, что у них больше прав на киевский стол, потому они могли пойти на него войной. Киевский народ, узнав об отказе Владимира и не желая, чтобы правили Святославичи, начал бунтовать. Киевляне пошли грабить и убивать сторонников Святославичей. Узнав обо всем, Владимир очень испугался, и тут же согласился прийти княжить. К Киеву он подошел 20 апреля. Татищев пишет, что сначала его встречал многочисленный народ, затем у ворот встречали бояре, и, наконец, митрополит с епископами и церковным причтом. Они встречали его с великой радостью, честью и проводили сначала в церковь, а затем в княжеские покои. Так Владимир принял престол «с удовольствием всего народа, мятеж же прекратился» В. Н. Татищев. История Российская: в 3 т. — Москва: АСТ: Ермак, 2005. с 146.

Данный сюжет отражен почти во всех летописях. В Никоновской и Радзивиловской летописях очень кратко рассказывается только о том, что Владимир был на княжении, однако в них содержаться даты начала княжения Мономаха — 20 апреля и 20 марта соответственно. Дату Татищев взял именно из Радзивиловской летописи — 20 апреля. В Вологодско-Пермской летописи это известие звучит несколько иначе, нежели у Татищева: сразу, как только Владимир услышал о смерти Святополка, направился в Киев. Его встретил митрополит Никифор с епископами и со всеми киевлянами с честью великой. И сидел он на столе отца и деда своего, и все люди были рады, мятеж закончился Полное Собрание Русских Летописей. Т 26. Вологодско-Пермская летопись. (под ред. Тихомирова) — Москва: АН СССР. 1959. С. 29.

В первой редакции, написанной, как известно на древнем наречии, отступлений от летописи не так много, как во второй. Однако все же обе редакции содержат сведения, не имеющие аналогов ни в одном известном нам источнике. Отличие заключается в том, что в летописи дается лишь краткое сообщение о данном событии, а у Татищева оно снабжено детальным описанием. Вероятнее всего, эти дополнения сделаны так же самим историком, а не принадлежат каким-либо недошедшим до нас источникам.

Татищев воспринимает летописное известие, информирующее о событии, как краткое, неполное описание некого обычая прихода к власти нового князя. Все это может быть свидетельством того, что у Татищева были свои представления об обрядовой стороне этого вопроса. Доказательством этого предположения может служить тот факт, что подобным же образом историк дополняет и все сходные летописные сюжеты о прибытии князей. Примеров таких же дополнений в «Истории Российской» можно привести очень много: в 1069 г. прибытие Изяслава В. Н. Татищев. История Российская: в 3 т. — Москва: АСТ: Ермак, 2005. С 87, в 1093 г. В. Н. Татищев. История Российская: в 3 т. — Москва: АСТ: Ермак, 2005. С 103 и 1098 г. В. Н. Татищев. История Российская: в 3 т. — Москва: АСТ: Ермак, 2005. С 129 Святополка, в 1132 г. Ярополка В. Н. Татищев. История Российская: в 3 т. — Москва: АСТ: Ермак, 2005. С 168, в 1139 г. Всеволода В. Н. Татищев. История Российская: в 3 т. — Москва: АСТ: Ермак, 2005. С 179 и др.

Анализируя различия «татищевского известия» и сообщения летописи, можно сделать вывод о том, что Татищев не только предполагал факт наличия обряда встречи князя, но так же представлял и все детали этого обряда. В приведенных примерах подобных описаний встреч князей, можно заметить указания на то, что: князь был принят «по обычаю», так же по обычаю его встречал народ, он заходил в княжеский дом, церковь и т. д. Все эти указания чаще всего встречаются в тех случаях, когда ни в летописи, ни в каких-либо иных источниках подробно не раскрывается процесс пришествия князя, а иногда вообще нет даже упоминания о том, что такая встреча имела место быть. Так же, можно отметить и то, что в каждом случае описание идет одинаковыми словами и по одной и той же формуле. Различия между ними совершенно не значительны. Именно по такому образцу и построено рассматриваемое известие.

Рассматривая этот татищевский шаблон, можно выделить несколько составляющих описываемого обряда: сначала выходит весь народ, затем знатные люди, вельможи и бояре выходят к воротам, и, наконец, появляются представители духовенства. Князя сначала провожают в церковь, а затем уже в княжеские покои. Так же, всегда это сопровождается великой радостью, честью, славой и т. д.

При сравнении похожих сюжетов между собой, а затем с летописью, можно предположить, каким образом Татищев выработал эту формулу. При описании различных встреч князей, в какой-то из них упоминается о выходе народа навстречу, в другой — о великом счастье и радости и т. д. Таким образом, по всей видимости, Татищев просто совместил разные детали приема князей, фигурирующие в летописи, и составил из них один общий обряд — шаблон, который он применял каждый раз, когда шло описание прихода нового князя на княжение. Таким же образом, Татищев дополняет недостающие черты описания встречи князя и в случае известия о восшествии Владимира Мономаха на киевский стол.

Как в случае и с предыдущим известием, Татищев довольно сильно правит изначальный текст источника, добавляя в него совершенно новые элементы. Безусловно, эти развернутые описания Татищева делают текст более полным, живым, литературным. Вместе с тем, историческая реальность вполне могла отличаться от придуманного Татищевым шаблона. Каждый раз, он сообщает о том, что князь был встречен с великой радостью, честью, и в случае с известием о восшествии Владимира Мономаха на киевский престол, это совпадает с историческими реалиями, так как и летопись сообщает, что киевляне были очень рады этому. Однако, некоторые князья были крайне непопулярны, среди народа, как например князь Святополк. Именно поэтому летопись молчит о том, с какой радостью его встречал народ, однако, Татищев и здесь вставил свой шаблон, что повлекло собой, по существу, искажение исторической реальности.

Рассмотрев три примера «татищевских известий»: известие, которое большей частью отсутствует в источниках и принадлежит перу самого историка; известие, которое, дополнено Татищевым лишь частично; и наконец, известие, которое является типичным редактируемым сюжетом в «Истории Российской», можно сказать, что, к сожалению, обилие такого рода правок и введение совершенно новых фрагментов текста, не основанных ни на одном известном нам источнике, искажает историческую реальность, дает неверное представление о процессах и событиях, происходящих в государстве. При использовании труда Татищева, следует критически подходить к информации, содержащейся в нем.