Смерть императора и борьба придворных партий за власть. 
Екатерина I и А. Меньшиков

Бурная реформаторская деятельность, проникшая во все поры экономической, социальной, политической, общественной и культурной жизни, со смертью Петра Великого как бы застыла, застигнутая врасплох. Внезапная смерть главы абсолютистского государства парализовала прежде всего инициативу верховных органов государственного правления. Наступила так называемая эпоха дворцовых переворотов. На вершине воздвигнутого гигантскими усилиями преобразователя дворянского государства началась мышиная возня в виде борьбы скоропалительно формирующихся дворцовых партий за власть.

Объединение партий диктовала сама действительность. С одной стороны, постепенно концентрировались элементы, издавна враждебные преобразованиям первой четверти века, недовольные режимом власти, окружением царя, с другой — внезапно потерявшие опору сподвижники Петра, люди, которых создало бурное время. Размежевание шло по вопросу о престолонаследии. Из претендентов на трон по мужской линии был лишь один внук Петра I, сын царевича Алексея — Петр Алексеевич (будущий Петр II). По женской линии наибольшие шансы имела последняя супруга Петра, так называемая «мариенбургская пленница» — Екатерина Алексеевна Скавронская. Несмотря на последствия интриги с братом Анны Монс, жена покойного царя сохранила свое влияние и вес как коронованная супруга государя.

Немало способствовал неясности общей обстановки и указ 5 февраля 1722 г., отменивший старые порядки престолонаследия и утвердивший в закон личную волю завещателя. Вечно враждовавшие между собой деятели петровской эпохи на время сплотились вокруг кандидатуры Екатерины (А.Д. Меншиков, П. И. Ягужинский, П. А. Толстой, А. В. Макаров, Ф. Прокопович, И. И. Бутурлин и др.). Вокруг внука Петра группировались главным образом представители родовитой феодальной аристократии, теперь уже немногочисленные боярские фамилии. Среди них ведущую роль играли Голицыны и Долгорукие, к ним примыкали и некоторые соратники Петра I (фельдмаршал князь Б. П. Шереметев, фельдмаршал князь Никита Репнин и др.). Усилия А. Д. Меншикова и П. А. Толстого в пользу Екатерины были поддержаны гвардией.

Придворная гвардия — Семеновский и Преображенский полки — в этот период представляла собой наиболее привилегированную и щедро оплачиваемую прослойку армии. Однако наиболее важное обстоятельство — ее социальный состав. Оба полка были сформированы преимущественно из дворян. Причем дворянами были не только офицеры, но и огромное большинство рядовых. В частности, при Петре I в лейб-регименте среди рядовых одних лишь князей было до 300 человек. Вооруженное дворянство при императорском дворе было важным орудием в борьбе придворных группировок. Социальное единство всех этих прослоек было важным обстоятельством, облегчавшим так называемые дворцовые перевороты.

Итак, вопрос решила в первый, но далеко не в последний раз гвардия. В ходе совещания в одной из дворцовых комнат речь П. А. Толстого в пользу Екатерины была шумно поддержана присутствовавшими здесь гвардейскими офицерами. Барабанный бой за окном возвестил о прибытии обоих гвардейских полков. Высокомерный фельдмаршал Н. Репнин воскликнул: «Кто осмелился привести их сюда без моего ведома? Разве я не фельдмаршал?» В ответ на это Иван Бутурлин, подполковник Семеновского полка, громко заявил: «Я велел придти им сюда, по воле императрицы, которой всякий подданный должен повиноваться, не исключая и тебя!» Агитация в полках за Екатерину, уплата жалованья за 1,5 года, денежные раздачи увенчались полным успехом. Сопротивление прекратилось. Был составлен акт, подписанный Сенатом и высшими сановниками. Вопрос о престоле был решен. Так был впервые опробован немудреный механизм дворцового переворота, который, как мы увидим далее, с небольшими модификациями еще неоднократно исправно служил тому, кто овладевал его рычагами.

Воцарение Екатерины I означало прежде всего усиление власти А. Меншикова. Уже в марте 1725 г. саксонско-польский посланник Лефорт писал: «Меншиков всем ворочает». Ему были прощены денежные растраты, отдан еще один город. Но честолюбивый фаворит мечтал о звании генералиссимуса и требовал его.

Наследница Петра I, женщина, умевшая жить всеми интересами и помыслами своего мужа, оказавшись на престоле, явила свою полную беспомощность. Первые активные действия императрицы были связаны исключительно с давним планом устройства дочек-царевен, родившихся до брака. Уже вскоре после похорон Петра I была выдана замуж за голш-тинского герцога Карла-Фридриха старшая дочь Анна Петровна. В донесениях французского посланника Кампредона отразились настойчивые, хотя и бесплодные, усилия заботливой матери выдать замуж другую дочь — Елизавету Петровну.

Тем временем сплоченность партии Екатерины I с утверждением ее на троне мгновенно улетучилась. «Светлейший князь» А. Д. Меншиков явно подминал под себя других. Уже 31 марта Павел Иванович Ягужинский прибежал в ярости в Петропавловский собор к гробу Петра I излить свои жалобы на Меншикова. Роптали и сенаторы. Среди представителей Голицыных, Долгоруких, Репниных, Апраксиных было постоянное брожение. Выход из этой сложной ситуации был найден ловким и изворотливым П. А. Толстым. По его предложению при императрице был создан Верховный тайный совет.

Идея совета сама по себе была не нова. Еще в последние годы правления Петра I был создан Тайный совет для более оперативного руководства главы государства. Однако теперь роль его должна была быть иной. При слабости положения Екатерины I на троне значение деятельности будущего Совета неизбежно возрастало. Председателем Совета назначалась сама царица, членами его были Ф. М. Апраксин, А. Д. Меншиков, П. А. Толстой, Г. И. Головкин, А. И. Остерман и Д. М. Голицын. Вскоре к общему неудовольствию в Совет был введен и герцог Голштинский, зять царицы, ставший вместе со своим министром Г. Ф. Бассевичем играть видную роль в придворных делах. Практически делами Совета руководили три наиболее влиятельных фигуры: А. Д. Меншиков, Г. И. Головкин и А. И. Остерман.

Вновь созданный Совет умалил и значение Сената, так как отныне предписывалось без ведома и санкции Тайного совета «никаким указом прежде не выходить». Тайный совет вел надзор «над всеми коллегиями и прочими учреждениями». Таким образом, все важнейшие нити государственного управления были сосредоточены в этом учреждении.

Поручив виднейшим сановникам государства собрать и представить письменные мнения о государственных делах и желаемых переменах, Екатерина нашла усладу и утеху в личной жизни и разнообразных развлечениях. Невиданная роскошь, празднества, пиры стали постоянным явлением царского двора.

Непрочный трон в руках женщины усилил своекорыстные стремления временщиков, устраивавших свои дела. Уже в июле 1725 г. Лефорт в сердцах писал: «Невозможно описать поведение этого двора: со дня на день не будучи в состоянии позаботиться о нуждах государства, все страдают, ничего не делают, каждый унывает и никто не хочет приняться за какое-либо дело, боясь последствий». Хотя на ек-тениях маленького Петра упоминали только после цесаревен, честолюбивый А. Д. Меншиков, понимая растущую популярность малолетнего внука Петра, задумал женить мальчика на своей дочери Марии. В ход были пущены все средства вплоть до подкупа за 30 тыс. червонцев фаворитки Екатерины I некоей Анны Крамер. Довольно быстрому согласию Екатерины I на этот брак способствовало и желание умалить значение Петра как претендента на трон. Так или иначе, но Меншиков добился, казалось бы, невозможного — помолвка Марии с внуком Петра I была предрешена. Торжество Меншикова ускорило его разрыв с П. А. Толстым, прошлое которого было неотделимо от смерти царевича Алексея, отца малолетнего Петра. Понимая опасность этой оппозиции, «светлейший князь» уже в момент предсмертной болезни царицы с помощью одной из гнуснейших провокаций, так называемым «делом Девиера», политически уничтожил П. А. Толстого, И. И. Бутурлина и др.

В начале мая 1727 г., на третьем месяце болезни Екатерины I, решался вопрос о престолонаследии. Итогом его был известный «тестамент» Екатерины, который вместо ослабевшей царицы был публично подписан за нее дочерью Анной. В этом своеобразном документе наследники разбиты были на три группы: а) Петр Алексеевич (лишь с 16-ти лет) и будущие потомки его, б) Анна Петровна и будущие потомки ее, в) Елизавета Петровна и ее будущие потомки. И, наконец, старшая сестра маленького Петра — Наталья Алексеевна. Переход престола от первого наследника к последующим обусловливался бездетностью. Этот проект, зачеркнувший указ Петра I, был компромиссом между сторонниками Петра Алексеевича и его противниками. Д. М. Голицын и его приверженцы уже готовы были даже женить Петра Алексеевича на Марии Меншиковои, так как иного для него пути на престол не видели.

В мае 1727 г. Екатерина умерла от «фомиков» в легких (по-видимому, от туберкулеза) и на престол взошел одиннадцатилетний мальчик Петр II.

Временщику А. Д. Меншикову теперь уже нетрудно было получить из рук мальчика, к тому же величавшего его «батюшкой», желанный сан генералиссимуса, как нетрудно уже было и совершить помолвку мальчика с Марией, получившей и титул, и двор, и содержание в 30 с лишним тысяч в год.

Однако Меншиков, желавший закрепить свои позиции в кругах старой феодальной знати, немного промахнулся, дав незаметное начало тому ходу событий, которое привело его потом к гибели. Он приблизил ко двору Долгоруких: сделал, в частности, князя Ивана Алексеевича Долгорукого товарищем малолетнего Петра по играм, а князя Алексея Григорьевича Долгорукого, его отца, поставил во главе двора сестры Петра II — Натальи Алексеевны.

Наспех получив кое-какие начатки образования, Петр II лишь очень короткий период занимался плодотворно под руководством А. И. Остермана. Ранняя половая зрелость, влияния, которым был подвержен мальчик, привели к тому, что главным интересом его жизни стала не учеба, а отнюдь не детские забавы и игры. Немало этому способствовал и благодушный, но, видимо, беспутный повеса князь Иван Долгорукий.

Мальчик и его сестра скоро стали избегать требовательного и строгого Меншикова. Немало, видимо, этому способствовал умный и вкрадчивый воспитатель Петра А. И. Остерман, под большим влиянием которого была и сестра мальчика, великая княжна Наталья. Приступы чахотки, одолевавшие Меншикова, еще больше способствовали этому отдалению. Довершило дело раннее, но сильное увлечение Петра II своею теткой — семнадцатилетней рыжеволосой красавицей Елизаветой Петровной.

Так или иначе, влияние Меншикова падало с нарастающей быстротой. Сначала мальчик-царь не реагировал на приглашения к праздникам в доме Меншикова, а кончилось тем, что потом последовал арест генералиссимуса. Могучая натура Меншикова не выдержала — его хватил удар, правда, не слишком опасный. 9 сентября 1727 г. указом Петра II, который был составлен коварным А. И. Остерманом, все семейство Меншикова ссылалось в свое Раненбургское поместье, что под Рязанью. Через месяц огромные владения временщика были конфискованы (свыше 90 тыс. крепостных, 6 городов и др.), в его петербургских дворцах изъято около 5 млн руб. наличными, огромное число драгоценностей, конфисковано около 9 млн руб. в английском и голландском банках. Сам «светлейший князь» был отправлен с семьей в далекую сибирскую ссылку — в Заполярье, в крепость Березов на одном из притоков р. Оби. Уже и прежде страдавший открытой формой туберкулеза Меншиков недолго протянул в ссылке и умер 12 ноября 1729 г. По словам Феофана Прокоповича, «этот колосс из пигмея, оставленный счастьем, которое довело его до опьянения, упал с великим шумом». Это был, в сущности, еще один дворцовый переворот с традиционным механизмом действия.

24 февраля 1727 г. в Москве Петр II был торжественно коронован. Князь Иван Долгорукий был сделан обер-камер-гером. Его отец Алексей Григорьевич и князь Василий Лукич Долгорукий, виднейший дипломат петровской эпохи, были назначены членами Верховного тайного совета, а В. В. Долгорукий и Ив. Ю. Трубецкой — фельдмаршалами.

Новые фавориты, новые кутежи и пиршества, новые развлечения… Князь Иван увлек молодого императора новою забавою, ставшей вскоре буквально страстью Петра II. То была охота. При дворе были заведены гигантские псарни от 400 до 800 собак. За императором на охоту выезжало до 500 экипажей. Иностранные послы в своих депешах изливали жалобы по поводу долгих (до 50 дней) и частых отлучек молодого царя. С февраля 1728 г. до ноября 1729 г. охота занимала 243 дня, т. е. 8 месяцев из 12. Великолепные охотничьи угодья вокруг Москвы привлекли царствующего мальчика, и он остался на неопределенное время в Москве. Разумеется, временщики не тянули государя ни в Петербург, ни к государственным делам. Английский посланник Клавдий Рондо в июле 1729 г. писал: «Вблизи государя нет ни одного человека, способного внушить ему надлежащие, необходимые сведения по государственному управлению, ни малейшая доля его досуга не посвящается совершенствованию его в познании гражданской или военной дисциплины» .

Логика развития событий повела Долгоруких туда же, куда и Меншикова. С тою же дерзостью возник проект женитьбы тринадцатилетнего Петра II на красивой 17-летней дочери князя Алексея Григорьевича — Екатерине. Пылкого не по летам мальчика, видимо, несложно было завлечь. И вот после одной из долгих охотничьих поездок, где были и дочери Долгоруких, 30 ноября 1729 г. в зале Лефортовского дворца в Москве состоялось обручение. Круг замкнулся. Но свадьбе помешала поистине трагическая случайность. На церковный праздник Водосвятия 6 января император прибыл, видимо, недомогая. По свидетельству современников, был крепчайший мороз. Легко одетый в военную форму Петр застудился, и итог был трагичным и неожиданным — зловещая оспа скрутила мальчика в 2 недели, и он умер 18 января 1730 г.