Развитие науки и техники в России

Начало XVII в. было сложным периодом в отечественной истории. Смута изрядно потрепала устои российской государственности. Однако, наряду с негативными последствиями Смуты (которых было больше), были и позитивные. Русское общество познакомилось с достижениями европейской военной техники, другими обычаями, традициями, другой религией. Так, уже при Василии Шуйском наряду с русской армии впервые действовали наемные европейские войска. Европейская военная техника, прежде всего немецкая, стала наиболее важным предметом заимствований в первые годы после Смуты. Однако и другие достижения зарубежной техники привлекли к себе внимание московитов — от музыкальных инструментов и часов до металлических изделий тонкой работы и до новых лекарств, неизвестных дотоле на Руси.

Период преодоления «великой разрухи» растянулся почти на полстолетия. Восстановление государственной власти, экономики, внешнеполитических связей пришлось на царствование Михаила Федоровича Романова (1613−1645). При нем в России появились первые мануфактуры (1630-е гг.). Основатель первых мануфактур голландец Виниус.

Наряду с усилением западного влияния и появления в России европейских технических новинок в стране (как и в Европе) происходят процессы секуляризации — обмирщения культурной и общественной жизни. Свидетельством тому является появление первых рукописных учебников, таких как «Цифирная счетная мудрость» и «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки». Эта учебная литература дает представление об уровне научных познаний в первой половине XVII века, в частности о развитии военной науки, знаний в области математики, физики и других наук.

Вторая половина XVII века — период формирования абсолютной монархии в России, усиление централизации, складывание единого экономического и правового пространства, окончательное оформление системы крепостного права. В этот период в России появляются первые школы, первое высшее учебное заведение — Славяно-греко-латинская Академия, активно расширяются географические знания, знания в области военного дела, физики, математики, химии.

В представлении современников иностранцев Россия в научном отношении еще и в начале XVIII века «как бы новина, которую хотят распахать». Так считал крупный ученый Лейбниц. Так же думали о допетровском времени и в самой России.

Однако, Лейбниц судил о России понаслышке. Знали нашу страну в Европе плохо. Русский врач П. Постников, служивший за границей, с досадой писал в начале XVIII века из Франции, что французы представляют Москву чуть ли не на «раю света», «и дьявол их знает, что говорят. Едва слышать Москву нашу, чают, что она с Индиями граничит.» А Постников общался с дипломатическими, придворными кругами, т. е. с верхушкой французского общества.

Мнение Феофана Прокоповича и Ломоносова о малокультурности, чуть ли не дикости России, было характерно для людей XVIII века. Такое представление поднимало в собственных глазах и позволяло строить похвальные «слова» и оды на яркой антитезе старой и новой России.

Феофан утверждал, что в России до Петра не было никаких математических «орудий», даже циркулей. Но известно и другое. Всего через несколько лет после изобретения астрономической зрительной трубы была приобретена у московского гостя Смывалова для царя Михаила Федоровича «трубочка, что дальнее, а в нее смотря, видитца блиско». А в середине XVII в. зрительные трубы можно было купить не только в Москве, но и в Архангельске, и в Холмогорах. Интерес к астрономии возник у многих. Известен один из любителей астрономии — архиепископ холмогорский Афанасий (1641 1702 гг.). У него в библиотеке были книги по астрономии, он регулярно вел астрономические наблюдения через «трубки окозрительные» .

Или вот еще свидетельство осознанного государственного интереса к астрономии и географии. Михаил Федорович обращался в 1639 г. к ученому и путешественнику А. Олеарию с предложением поступить на русскую службу: «Ведомо нам учинилось, что ты гораздо научен и навычен в астроломии и географус и небесного бегу и землемерию, и иным многим мастерствам и мудростям; а нам, великому государю, таков мастер годен» .

Фактов, доказывающих, что Россия отнюдь не была дикой страной, что в ней распространялись знания, появлялось все больше образованных, интересующихся наукой людей, можно привести немало. Однако, значительное отставание научных знаний в России от передовой науки неоспоримо.

О познаниях в области механики свидетельствуют архитектурные сооружения, построенные русскими зодчими, для чего были необходимы представления о прочности и устойчивости зданий. Эти преставления, вероятно, носили преимущественно эмпирический характер, однако требовали и расчётов. Определённых знаний требовало производство огнестрельного оружия, которые также развивались, преимущественно, экспериментально. В некоторых случаях приходилось решать задачи по сооружению различных механических конструкций. Например, в Древней Руси применялись метательные машины и водяные мельницы. В XIV веке появляются ветряные мельницы. С XV века получают распространение технологические мельницы с приводом от водяного колеса. В XVI веке Игуменом Соловецкого монастыря Филиппом Колычевым была разработана механизированная система внутреннего продуктового обеспечения монастыря. Она включала в себя крупорушку, приспособления для производства кваса, соли. В XVI веке появились механизированные кузницы, снабжённые приводным молотом.4 В 1668 году был осуществлён подъём колокола весом около 130 тонн на колокольню, что известно благодаря свидетельству иностранцев. Для этого с помощью рычага и ворота колокол поочерёдно приподнимали с каждой стороны, и постепенно наращивали под ним сруб. К 1404 году относится первое свидетельство об установке в Москве часов сербом Лазарем, а в 1436 — в Новгороде архиепископом Евфимием. В XVI—XVII вв.еках неоднократно упоминаются русские часовщики.

Одним из серьезнейших препятствий на пути распространения научных истин была церковь. Препятствовали развитию науки стародавние обычаи и суеверия, за которые еще держалась немалая часть населения страны.

Научные знания носили во времена средневековья, как правило, узкопрактический характер. Так, изучение свойств различных растений было связано с применением их в народной медицине, географические и астрономические знания были необходимы для купцов, проникавших со своими товарами во все более отдаленные области страны и в зарубежные страны, и т. п. Такой узкий практицизм, отсутствие теоретической постановки естественно научных проблем ограничивали кругозор и тоже тормозили развитие научных знаний.

Словом, препятствий на пути развития науки было множество. Но всем сколько-нибудь наблюдательным и дальновидным людям становилась все более очевидной опасность отсталости России в научном и техническом отношении.

Развитие науки — процесс сложный, требующий и соответствующей материально технической базы, и людей, которые могут и хотят заниматься наукой, и общественной Среды, способной проявить понимание и оказать поддержку научным изысканиям. В условиях феодально крепостнического строя быстрых изменений произойти не могло, даже когда созревала настоятельная потребность в научных знаниях, и эта потребность была осознана в правительственных кругах.

Главные усилия направлялись на развитие военного дела, фортификации, овладение астрономическими знаниями, необходимыми для мореходства, на поиски полезных ископаемых, новых речных и морских путей, картографирование страны и т. д.

Систематическое научное исследование природных условий страны, организованное государством, началось уже при Петре I.

Изучение природных условий и картографирование в целом взаимосвязаны, поэтому, начиная с первой четверти XVIII в. государство организует экспедиции в различные районы страны, в частности с целью их картографирования.

Русские рудознатцы разыскали немало различных полезных ископаемых. Развитие промышленности, резко возросшие потребности армии и флота вызвали необходимость расширить и сделать более целенаправленными эти поиски.

На Урале на реках Тагил и Нейва было найдено «самое доброе» железо. Это позволило в первые же годы XVIII в. создать на Урале промышленность, поставлявшую русской армии первоклассную артиллерию.

Шла разведка богатств и европейского центра страны, бассейна Печоры, Якутии и других районов.

На первых порах все, что выходило за рамки непосредственной полезности, отвергалось или, по крайней мере, считалось второстепенным. Переводились и печатались книги, посвященные практическим, в первую очередь техническим, вопросам. Школьное обучение носило в это время большей частью узкопрактический, профессиональный характер.

Первостепенную ролю играло усвоение передового технического опыта и научных достижений европейских стран: посылали за границу своих людей и ученых, приглашали иностранных ремесленников, инженеров, ученых. научное технический знание россия Теоретической разработки научных проблем не велось вплоть до основания академии наук в 1725 г.

" В истории мировой культуры в прошлых веках нельзя указать другой пример столь же быстрого и эффективного выращивания науки, как это было в России в первой половине XVIII в. через посредство Петербургской Академии" - писал С. И. Вавилов. Мысль о необходимости создания Академии наук в России высказывалась в 10-х годах XVIII в. не раз и русскими «прожекторами» (Ф. Салтыковым, например), и иностранными учеными (Лейбницем и др.). В течение нескольких лет этот вопрос обсуждался с различных сторон. Определялись и уточнялись цели и задачи академии, изучался опыт иностранных академий (в особенности французской, почетным членом которой с 1717 г. был Петр I). Некоторые подразумевали под академией учебное заведение, другие видели в ней общество ученых, разрабатывающих научные проблемы.

Россия действительно нуждалась в научном центре, который мог бы обобщать данные интенсивно проводившегося изучения страны. Необходимо было также научное учреждение, которое организовало бы перевод научно технической литературы. Кроме того, вставали задачи, сформулированные в 1724 г. Петром I: «Во Академии, которая имеет быть, мастерствам чтоб учить всех мастерств…». Под мастерствами или «художествами» понимались механика, живопись, скульптура, архитектура, геометрия, оптика и т. д., «кроме мелких, как сапожное и портное и протчее тому подобное» .

Создание Академии наук должно было наглядно показать миру, что Россия — отнюдь не варварская страна, что в ней ценят и развивают науку, с уважением относятся к ученым.

В результате всех размышлений и обсуждений в начале 20 х годов сформировалась мысль создать оригинальное учреждение, так как «…невозможно, чтоб здесь следовать в протчих государствах принятому образу, но надлежит смотреть на состояние здешнего государства…». Оригинальность заключалась в том, чтобы Академия одновременно выполняла функции научные и учебные, т. е. была бы и собственно Академией, и университетом, и гимназией.

Итак, на Академию возлагались большие задачи и большие надежды.

В 1725 г. в Россию начали съезжаться приглашенные иностранные ученые. В августе этого года состоялись первые конференции.

В числе первых академиков нашей Академии оказались крупные ученые того времени. Долгие годы в ней работал крупнейший математик XVIII в. Леонард Эйлер (1707 1783 гг.). Наконец, именно в Академии наук развернулась деятельность Михаила Васильевича Ломоносова.