«Снегурочка» Римского-Корсакова: к вопросу об истории создания и воплощении авторского замысла

Среди всех произведений Римского-Корсакова опера-сказка «Снегурочка», наполненная «всею красотою, поэзией, теплотой и благоуханием» весны, светится особым светом. Появлению «Снегурочки» предшествовала опера «Майская ночь» (по одноимённой повести Гоголя) — нежная, мечтательная, охваченная светлым весенним настроением. В этих трогательно-юных и неувядаемых весенних сказаниях раскрылось, как писал музыковед Б. Асафьев, всё «обаяние природной сердечной чистоты и кроткого смиренномудрия» их автора, «таившего от людей внутренний мир души своей».

Интересна история создания «Снегурочки», любимейшего сочинения автора созданного по одноименной пьесе А. Н. Островского на собственное либретто. Сказка А. Н. Островского «Снегурочка», основанная на народных сказках, преданиях и легендах, песнях была в первый раз прочитана Римским-Корсаковым около 1874 г. (когда она только появилась в печати), и, по признанию самого композитора мало ему понравилась.

Зимой 1879−1880 гг. Римский-Корсаков перечитал «Снегурочку» и на этот раз «точно прозрел на ее удивительную красоту». Композитор был влюблен в поэтическую красоту «весенней сказки». Он почувствовал особое вдохновение: «…Тяготение к древнему обычаю и языческому пантеизму, вспыхнувшее теперь ярким пламенем».

Опера была написана на едином дыхании, в течение лета 1880 года, когда вся семья Римских-Корсаковых отдыхала в усадьбе Стелёво под Лугой, среди первозданно-прекрасной русской природы. Рощи, поля и бездорожье, озеро, сад с дивным пением птиц — всё приводило в восторг Николая Андреевича. Это восхищение красотою природы делало его способным проникать в её таинственную жизнь, улавливать и претворять в музыке её звучание и дыхание, те едва слышимые «тайники и истоки жизни, о которых слово… должно невольно молчать». И все это — пейзаж, пение птиц, обстановка — необычайно вдохновляли композитора на работу с партитурой.

«…С первого дня водворения в Стелёве я принялся за «Снегурочку». Я сочинял каждый день и целый день и в тоже время успевал много гулять с женой, помогал ей варить варенье, искать грибы и т. д. Но музыкальные мысли и их обработка преследовали меня неотступно. «Сочинение и записывание сочинённого пошли очень быстро… Весь набросок оперы закончен 12 августа… Ни одно сочинение не давалось мне до сих пор с такой лёгкостью и скоростью, как «Снегурочка»» [23, 45]. И опера в целом была написана за летние месяцы 1880 года, а окончательно завершена в 1881-м.

Премьера оперы состоялась в январе 1882 года в Мариинском театре и имела успех. Но постановка не удовлетворила автора, так как в ней были сделаны значительные сокращения, на которых настоял дирижер Э. Направник, посчитавший оперу слишком растянутой. Однако Н. Ф. Тюменев, ученик Римского-Корсакова, вспоминал об этом событии: «Поставлена „Снегурочка“ была роскошно… Таких постановок уже давно не бывало на нашей сцене… Костюмы даже на хористах и статистах были великолепны… Вокальное исполнение, за немногими исключениями, было вполне удовлетворительно». Опера прошла с успехом, хотя композитора огорчали значительные купюры, сделанные театром, и придирки рецензентов, не оценивших своеобразную прелесть эпического характера оперы. По их мнению, «Снегурочке» недоставало драматизма, а обилие подлинных народных тем будто бы свидетельствовало о бедности мелодического дарования автора.

Следует упомянуть о более поздних и гораздо более удачных постановках «Снегурочки» в Москве. В середине 80-х годов эта опера появилась на подмостках Московской частной русской оперы С. И. Мамонтова, где она шла в замечательных декорациях и костюмах В. М. Васнецова. В 90-е годы «Снегурочка» была поставлена и в Большом театре, тщательно, с любовью разучена и исполнена без купюр.

Островский, для которого сценическая жизнь «Снегурочки» была неотделимой от музыки Чайковского, сказал: «Музыка Корсакова к моей „Снегурочке“ удивительна; я ничего не мог никогда себе представить более подходящего и так живо выражающего всю поэзию древнего языческого культа и этой сперва снежно-холодной, а потом неудержимо страстной героини сказки».

Весенняя сказка «Снегурочка» в фольклорной форме выражает представления драматурга о природе женских характеров, чувств, о смысле любви. Это отражение поэтических и утопических взглядов Островского на возможность гармонических отношений между людьми.

Прислушиваясь к голосам народного творчества и природы, он брал напетое и подсказанное в основу своего творчества. Так в музыкальную ткань оперы вплетались птичьи напевы, плеск и журчание воды, пастушьи наигрыши и народные песни. Здесь нашло своё воплощение тяготение Римского-Корсакова к музыкальной культуре древних славян: «…Я увлёкся поэтической стороной культа поклонения солнцу и искал его остатков и отзвуков в мелодиях и текстах песен». Таким образом, музыка «Снегурочки» оказалась пронизанной народной мелодикой: композитором были использованы мотивы и попевки самых древних, первозданных напевов — старинных обрядовых песен, в выразительности которых было «нечто строгое, исполненное достоинства и той высшей естественности, которую зовут благородством». При этом Римский-Корсаков настолько сроднился с духом, ритмическим складом и ладовой окраской старинных песен, что мелодии, созданные им самим, также были отмечены ярко выраженным народным характером.

«…делая общий разбор музыки „Снегурочки“, — писал композитор, — следует сказать, что в этой опере я в значительной степени пользовался народными мелодиями, заимствуя их преимущественно из моего сборника… Сверх того, многие мелкие мотивы или попевки, составные части более или менее длинных мелодий, несомненно, черпались мною из подобных же мелких попевок в различных народных мелодиях…».

Ни один из композиторов не отдал сказке столько жара своей души, сколько Н.А.Римский-Корсаков — величайший сказочник среди музыкантов. Языком сказки рассказал он о высоких человеческих чувствах, о великой силе искусства, воспел красоту природы и гармонию бытия.

Идеальное вымышленное царство берендеев — воплощение мечты народа о справедливой, свободной, радостной и прекрасной жизни. Добро и красота, верность естественным законам природы — вот высшие нравственные нормы для берендеев. Оптимистическая сущность «Снегурочки» выражена в торжестве естественных и благостных для природы и людей законов жизни, в прославлении идеального царства берендеев, могучей природы — источника благоденствия народа-земледельца, любви и искусства.

Опера стала светлым гимном идеальной стране берендеев с ее высшими законами добра и красоты, гармоничному единению человека и природы, волшебной и животворящей силе народного искусства, могуществу справедливости, разума и любви, которые управляют судьбами мира.

В своей незавершенной попытке тематического разбора «Снегурочки» (1905 г.) композитор разделил персонажей на группы: «мифические», олицетворявшие «вечные, периодически выступающие силы природы» (Дед Мороз, Весна — Красна, Леший, Масляница); «полумифические-полуреальные» (Девушка Снегурочка, Лель-пастух, Царь Берендей); «лица реальные, родящиеся и умирающие» — «деятели драмы» (Мизгирь, Купава, Бобыль, Бобылиха); «лица дополнительные, деятели чисто бытовые» (Бермята, бирючи, отрок)1; «берендейский народ обоего пола»; «представители бытовые» (слепые гусляры, пастухи, гудочники, волынщики, скоморохи). В этом списке даже птицы и цветы, названные «представителями природы», чьи номера в опере нередко воспринимались как вставные, утяжеляющие действие, виделись композитору «вещими» и поэтому «поющими человеческими голосами и на человеческом языке». И над всеми многочисленными существами реально-сказочного мира «незримо царит высшее божество Ярило-солнце — творческое начало, вызывающее жизнь в природе и людях"2. Судя по описанию, особый интерес для композитора представляла вторая группа действующих лиц — группа образов-символов. Это Снегурочка, «прелестная, но холодная, выросшая в глухом лесу, но попавшая в людскую среду; согретая зародившимся в ней чувством любви, лучами жгучими Ярилы-солнца, она тает и исчезает бесследно». Царь Берендей — «отец своего народа, как бы олицетворение какого-то мудрого образа правления, по-видимому, вечно управлял и будет управлять своим бесхитростно устроенным государством». Пастух Лель — «певец любовных песен и покоритель сердец женской половины берендейского царства, как олицетворение вечного искусства музыки, по-видимому, вечно пребывал и будет пребывать в прекрасной и мирной стране берендеев».

По мнению И. И. Лапшина, эти персонажи были дороги композитору как воплощение преображающей силы искусства. Снегурочка — один из многочисленных образов-символов (таких как Млада, Панночка, Волхова, Царевна-Лебедь, Кащеевна, Шемаханская царица), выражающих «стремление художника представить в поэтическом образе то вечно-женственное начало, ту Мировую Душу, которая чувствовалась музыкантом как творческая сила, одушевляющая мир и человечество». Певец-поэт Лель, наряду с Левко и Садко, играет важную роль «поэтического лейтмотива"3 в творчестве Римского-Корсакова. Да и в царе Берендее, помимо его мудрости, самым притягательным для композитора явился талант «художника-живописца"4. Эти действующие лица — не столько реальные или сказочные персонажи, сколько носители мифологической идеи. [22, 182].

В опере постоянно переплетаются реальность и фантастика: «земные» образы Леля, Купавы, Мизгиря, царя берендеев, Бобыля, Бобылихи и сказочные — Деда-Мороза, Весны, Лешего, наделенные и человеческими чертами. Образ Снегурочки как бы связывает эти два мира, соединяя в себе волшебные и реальные черты; стремясь из мира природы в мир людей, она постепенно «оживает» под воздействием великой силы любви, ведущей ее, однако, к гибели. Возникновение человеческих чувств в душе Снегурочки происходит одновременно с пробуждением весенней природы, звуки и голоса которой Римский-Корсаков замечательно передал в опере. Почти в каждом действии есть красочные обрядовые и игровые сцены, воспроизводящие обычаи старинного народного быта; с ними связаны многочисленные хоровые эпизоды, передающие особенности народного пения. Часто композитор использует и подлинные народные мелодии. Все персонажи оперы имеют лейтмотивы; Римский-Корсаков использует также и лейттембры — постоянные инструментальные характеристики героев.