Мидийское общество. 
Мидийское общество и культура

Общество

Царство мидийцев, возникло в области, где преобладал иранский этнический элемент, и возникло именно на основе предшествующего развития иранских племён, их социально-экономических отношений и культурных традиций.

Экономическим и культурным центром Мидийской державы явилась, Манна (Иранский Азербайджан). Именно этот район был наиболее развит в экономическом отношении: здесь был наиболее богатый район полевого хозяйства, виноградарства и ремесла.

Бехистунская надпись Дария I (конец VI в. до н. э.) даёт нам возможность заключить о большой близости между составом общества в Мидии и составом общества в Персии. В частности, в Мидии, как и в Персии, существовало «народ-войско», вооружённая масса свободного населения, которая была важнейшим фактором общественной структуры.

Каждый воин был теоретически и крестьянином-общинником — прежде всего земледельцем. Ещё в ахеменидской Персии личный земледельческий труд в идее ставился в один ряд с военным делом как деятельность, достойная свободного человека, хотя к V в. это превратилось не более, чем в идеологический пережиток. Но в старой Мидии принадлежность к общине земледельцев была, очевидно, как и всюду в раннем рабовладельческом обществе, непременным условием существования полноправного гражданина. Но и каждый знатный был воином, поэтому, вероятно, и знать формально входила в состав kвra, хотя социально занимала в обществе совершенно особое положение. Сюда следует отнести знать родовуюпотомков царьков и вождей — и знать военно-служилую: ее верхушка совпадала, вероятно, с родовой знатью (так, главарем партии знати был царский полководец Гарпаг), но к этой верхушке должны были примыкать и несколько более широкие круги профессиональных воинов. Дарий I в Бехистунской надписи различает среди мидян «народ-войско, который находился при мне» (kвra... hya upa mвm aha) и «мидийский народ-войско, который был в общинах» (kвra Mвda hya vi? вpatiyвha).

В целом возможно вероятно, что в Мидии VI в. в формальном, сословно-юридическом отношении все свободное население охватывалось общим понятием «народа-войска» (др.-перс. kвra). Среди «народа-войска» основную массу составляли еще, скорее всего, свободные общинники-земледельцы, непосредственные производители материальных благ. Их руками в основном была низвергнута Ассирия и создано могущество Мидийской державы. Неизвестно, несли ли они какие-либо повинности царю, помимо военной. Из того, что рассказывает Геродот (I, 126), похоже, что подобные повинности были уделом только покорённых племен и народностей, но полной уверенности здесь нет. Что касается военной повинности, то и к ней масса общинников привлекалась, очевидно, лишь по мере необходимости, почему эта категория и называется у Дария «народ-войско, которое находилось в общинах (т. е. по домам)».

Близость порядков мидийского периода, к позднейшим персидским, видна также из однотипности хозяйственных документов из Суз VI в. до н. э. (мидийского или раннеахеменидского времени) с хозяйственными документами из Персеполя первой половины V в. Поэтому некоторое представление о мидийском обществе могут, вероятно, нам дать эти последние хозяйственные документы, изданные недавно Камероном и подвергшиеся первоначальному анализу в работе В. О. Тюрина.

Документы посвящены выдаче оплаты или содержания различным категориям работников; объединяемых под общим названием kurtaљ. По большей части это строительные рабочие, или же более точно характеризованные по своей профессии (каменотесы, плотники, медники и т. д.) и занятые на строительных работах в столице Ахеменидов. Наряду с этим упоминаются и kurtaљ, работающие вне Персеполяв, в их числе имеются пастухи и люди различных ремёсел.

Среди этих работников были мужчины, женщины и подростки. Оплата их труда исчисляется в серебре, а выплачивается натурой (вином и баранами).

Вероятно, они работали в царском хозяйстве круглый год. Исходя из данных анализа В. О. Тюрина, можно сделать вывод, что о kurtaљ - не рабы, а свободные персидские общинники, эксплуатируемые царским хозяйством.

Но нет сомнения в том, что в хозяйствах знати и святилищ также имелись рабы. Все же основным источником сельскохозяйственного производства должны были оставаться хозяйства свободных мелких проводителей материальных благ; отсюда в виде натуральных налогов черпал свои зерновые запасы и царь, не имевший своего полевого хозяйства.

Следует обратить внимание на одно чрезвычайно интересное сообщение Ктесия, сохранённое нам Николаем Дамасским. В Мидии существовал обычай или закон, согласно которому бедняк может отдать себя зажиточному человеку, который возьмётся его кормить; такой бедняк переходит в положение подобное рабскому, но с той разницей, что он может в любой момент уйти от своего хозяина-патрона, если он не доволен своим пропитанием.

«Бедняк» в данном случае — несомненно, свободный, потерявший средства существования в общине, конкретно говоря, — землю. С потерей земли обычно теряется и членство в общине, и такой бедняк становится бесправным изгоем. Ему ничего не остаётся, как «прибегать под покровительство» какого-либо рабовладельца, вследствие чего возникнет форма полупатриархальной, полу рабовладельческой эксплуатации. Позже, когда грань между рабом и свободным становится более резкой, когда на смену патриархальным приходят рабовладельческие хозяйства, работающие на рынок, эта полупатриархальная форма эксплуатации заменяется чисто рабовладельческой. Таким образом, ясно, что в Мидийском царстве имущественное расслоение среди свободных зашло уже далеко, однако черты патриархальности в обществе ещё сохранились.