Теоретико-методологические основы анализа этнического фактора в формировании политической элиты и распределении властных позиций в многосоставных обществах

Этничность как политический ресурс

Убеждение, что этничность является одним из важнейших политических ресурсов, можно считать неоспоримым в современном мире. Появление такого ресурса, который связан с созданием национальных государств (nation-state), где в идеальном устройстве этнические, равно как и конфессиональные, языковые и другие культурные различия не должны иметь значения в политических взаимодействиях (так как предполагается принцип равного доступа к властным позициям и ресурсам для всех граждан), в действительности обострило проблему этнических меньшинств и, как следствие, привело к политизации этничности.

Если говорить о том, что понимается под политизацией этничности, на сегодняшний день в этнополитологии не сложилось общепринятого определения. Так, один из первых исследователей данного процесса Дж. Ротшильд определял политизацию этничности, «как процесс превращения этничности из психологического, культурного или социального фактора в собственно политическую силу с целью изменения или стабилизации сложившихся в обществе конкретных систем неравенства среди этнических групп» Rothschild J. Ethnopolitics: a Conceptual Framework. — New York: Columbia University Press, 1981. — P. 2. .

В более широком смысле можно говорить о политизации этничности как о любом проявлении этнического фактора в политических процессах Тишков В. А., Шабаев Ю. П. Этнополитология: политические функции этничности. — М.: Издательство Московского университета, 2011. — 376 с.. То есть, если, например, те или иные политические институты или структуры организованы на этническом основании, тогда мы говорим о политизации этничности. Или, если доступ к политическим или экономическим благам зависит от этнической принадлежности, это также означает, что этничность политизирована.

Так, в случае политических институтов и структур, примерами могут служить различные политические коалиции, движения или партии, основанные на этническом принципе; различные институты политического представительства или политической автономии этнических групп. Сюда же, в качестве примера, можно отнести законодательное признание прав и интересов различных этнических сообществ, а также многое другое.

Что касается влияния этнического фактора на доступ к различного рода общественным благам, здесь примером может служить ситуация, когда решающим фактором при выборе политической партии или кандидата на ту или иную должность, оказывается именно этническая принадлежность, а не профессиональные или деловые качества.

Учитывание этнической принадлежности при выборе кандидата или политической партии, с одной стороны, объясняется тем, что человек лучше ориентируется по этнической категории, чем по любой другой социальной категории. Ему легче судить о качествах претендента, исходя из совпадения с собственной этнической принадлежностью. В этом случае претендент на должность или политическая партия может восприниматься как «поставщик» общественных благ по этническому принципу. Chandra K. Ethnic Parties and Democratic Stability // New York University. — 2005. — Vol. 3, № 2. — P. 235−252; Cornell B., Welch I. Culture, Information, and Screening Discrimination // Journal of Political Economy. — Chicago, 1996. — Vol. 104, № 3. — P. 542−571. На этой основе возникают определенные электоральные предпочтения, в результате чего голосование начинает носить «конъюнктурный характер» Тишков В. А., Шабаев Ю. П. Указ. соч. — с. 292. Но, с другой стороны, дело не ограничивается только субъективными предпочтениями людей. Крайне важно учитывать фактор сохранения этнического равновесия в любых сложных по составу этнических обществах с политизированной этничностью для сохранения баланса интересов доминантных этнических групп и этнических меньшинств, что служит основой стабильности и устойчивости государства.

Конечно, приведенные выше примеры не являются исчерпывающими. Политизация этничности представляет собой сложное и многогранное понятие: это может быть также и идеологическая база при строительстве государственности, и основа для этнического национализма, и конструирование идентичности в политических целях, и многое другое. Другими словами, возможны различные методы, формы политизации этничности, которые могут варьироваться в разных странах и изменяться с течением времени.

Кроме того, следует отметить, что этничность как политический ресурс может служить основой легитимации власти и основой для политической мобилизации этнических сообществ.

С понятием этнической мобилизации тесно переплетены понятия собственно этнического сообщества и этнической солидарности. Из их понимания вытекает и понимание этнической мобилизации. Как правило, здесь выделяются два основных подхода: «примордиалистский» и «модернистский»:

Понимание этнической мобилизации на основе примордиалистского подхода вытекает из понимания этничности как объективной реальности, выделяемая на основе аскрптивных характеристик (языка, религии, территориальной идентификации и т. д.) и этнической солидарности как связи с определенной этнической группой и поддержания этих связей путем развитых институтов и сетей этнического взаимодействия. Если возникшее коллективное чувство преобразуется в коллективное действие, это и означает этническую мобилизацию. Fearon J.D. Ethnic Mobilization and Ethnic Violence // Oxford Handbook of Political Economy / Ed. by B.R. Weingast, D.A.Wittman. — Oxford: Oxford University Press, 2006. — P. 852−868; Olzak S. Contemporary Ethnic Mobilization // Annual Review of Sociology. — 1983. — Vol. 9, № 1. — P. 355−374.

Что касается модернистского подхода, в нем выделяется несколько теорий, в рамках которых существуют различные модели, каждая из которых обладает своими особенностями при определении этничности, этнической солидарности и этнической мобилизации: это эволюционная (developmental) теория, рабочая (labor) теория, экономическая (economic) и конкурентная (competitive) теории.

Особое внимание следует обратить на конкурентную (competitive) теорию модернистского подхода, рассматривающая этническую мобилизацию как процесс, при котором группы организуются вокруг этнической идентичности для преследования коллективных целей, которые, в свою очередь, усиливают этническую солидарность. При этом этничность определяется ситуативно с помощью набора социально-приписываемых характеристик. Olzak S. Contemporary Ethnic Mobilization // Annual Review of Sociology. — 1983. — Vol. 9, № 1. — P. 355−374.

Такой угол зрения может быть весьма перспективным, поскольку позволяет сфокусироваться именно на конкуренции этнических групп в достижении групповых интересов и в расширении доступа к ограниченным ресурсам, будь то политические, экономические или социальные ресурсы. Сама же этничность важна здесь лишь в той степени, насколько она способствует достижению этих самых групповых интересов и целей.

Таким образом, в современном мире в эпоху национальных государств, где политическое значение должна иметь гражданская идентичность, зачастую в политических процессах, как на национальном, так и на субнациональном (региональном) уровнях, более интенсивной оказывается групповая идентичность, основанная на этнической принадлежности. Этнические группы превращаются в политические сегменты, которые борются за доступ к власти и преследуют определенные политические цели, преломляющиеся через объектив этнической составляющей. Происходит политизация этничности, которая, проявляя себя в совершенно разных вариациях и с разной степенью силы, ведет к фрагментации политического порядка и, как следствие, порождает многочисленные этнополитические конфликты. Преодоление этих конфликтов и желание сохранения устойчивости и стабильности вынуждает полиэтничные государства учитывать этнический фактор через признание этих этнических групп как отдельных политических сегментов и институциональное закрепление для них доступа к власти.

Поэтому далее будут рассмотрены модели институционального устройства, позволяющие учитывать этнический фактор в сложных по этническому составу обществах и включать разные этнические группы во власть с помощью формальных и неформальных практик.