Мертоновская парадигма структурно-функционального анализа

Биография Роберта Кинга Мертона

Ромберт Кимнг Мемртон (англ. Robert King Merton; урожденный Meyer R. Schkolnick; 4 июля 1910, Филадельфия — 23 февраля 2003, Нью-Йорк) — одна из ярких фигур американской социологии XX в.

Родился в Филадельфии, в семье рабочих, еврейских иммигрантов Восточной Европы. Образование получил в Темпльском (1927;1931) и Гарвардском (1931;1936) университетах. Там же в Гарварде защитил докторскую диссертацию и начал преподавательскую деятельность. Тема его диссертации «Наука, техника и общество в Англии 17 века». Эта работа была опубликована отдельной книгой и, по сути, являлась его самой крупной работой за все время. Кроме этого, Роберт Мертон издавал различные статьи и очерки. В его творчестве особенно заметно влияние европейской традиции социологического анализа, ранним и глубоким знакомством с которой Мертон в значительной мере обязан П. Сорокину, бывшему его учителем в Гарвардском университете в 1930;е годы.

Большую популярность принесла Мертону программа создания теорий среднего уровня, которую он выдвинул в 1948 г. в противовес пропагандируемой Парсонсом стратегии построения «всеохватывающей теории» структурного функционализма.

Мертон внес значительный вклад в разработку парадигмы и методов структурно-функционального анализа. Ему принадлежат важные и, по мнению многих ученых, классические работы в таких традиционных областях социологического исследования, как социология отклоняющегося поведения, массовые коммуникации, межличностные и межгрупповые отношения. Мертона по праву считают одним из «отцов-основателей» сравнительно новых социологических субдисциплин — социологии науки и социологии медицины. Кроме того, Р. Мертон — автор многочисленных концептуальных и терминологических нововведений в самых разных областях К числу изобретенных, «социологизированных» либо уточненных Мертоном понятий относятся «самоисполняющееся пророчество», «специфицированное незнание», «явная и латентная функции», «ювенократия», «социальная наблюдаемость и заметность», «устная публикация», «социальная дисфункция», «гомофилия и гетерофилия», «эпонимия», «социологическая амбивалентность» и многие другие.

В 1957 году Мертона избрали президентом Американской социологической ассоциации. В 1968 году он стал членом национальной академии наук. До 2003 г. — почетный профессор Колумбийского университета.

Умер Мертон в 2003 году.

мертон анализ структурный функциональный.

Мертоновская парадигма структурно-функционального анализа

Как уже говорилось, Мертон подверг критике каноническую версию функционализма. В этой версии центральный характер носила идея общества как саморегулирующейся системы. В своих работах, и, в первую очередь, в статье «Явные и латентные функции», Мертон не только показал трудности, к которым ведет некритическое принятие этой идеи и связанных с ней неявных допущений, но и попытался обосновать новую, более современную модель (или «парадигму») для процедуры функционального анализа.

В центре осуществленного Мертоном критического пересмотра более ранних версий функционализма окапаются три сомнительных постулата (или гипотезы).

Первый постулат функционализма, критикуемый Мертоном, — это идея функционального единства общества. Иными словами, Мертон полагает, что некритически принимать теоретическое допущение о высокой степени интеграции социальной системы — это серьезная ошибка. Реальные общества просто не могут рассматриваться как слаженно функционирующие и полностью интегрированные социальные системы. В общем случае степень интеграции варьирует в широких пределах. Вопрос о степени интеграции — а также о формах, типах и уровнях интеграции — следует изучать сугубо эмпирически: «Степень интеграции — это эмпирическая переменная, время от времени меняющаяся в отдельно взятом обществе и различающаяся для разных обществ. То, что все человеческие общества должны обладать какой-то степенью интеграции, — это вопрос определения и не требует доказательств. Но не все общества имеют такую высокую степень интеграции, при которой каждое являющееся культурным образцом действие или убеждение функционально для общества как целого и равным образом функционально для людей, в нем живущих». Проблема, согласно Мертону, заключается не только том, что постулирование функционального единства социальной системы часто противоречит фактам, но и в том, что этот постулат функционального теоретизирования «неэвристичен»: исследователь начинает уделялять повышенное внимание реквизиту целостной системы, игнорируя сложное взаимодействие разных социокультурных подразделений и его неодинаковые последствия для разных социальных групп и отдельных членов общества.

Мертон полагает, что гипотезу функционального единства можно сохранить, если рассматривать ее как метод изучения непреднамеренных последствий человеческого поведения. Действительно, функциональный подход в антропологии (Малиновский, Радклифф-Браун) основывался на более или менее явном предположении о «предустановленной гармонии» между целями конкретного деятеля, объективными последствиями его действий и потребностями выживания социальной системы. Такая трактовка постулата функционального единства в конечном счете ведет к выводу, сомнительность которого совершенно очевидна: намерения деятеля, выбирающей конкретный социокультурный образец, включают в себя точную оценку последствий его поступка для интеграции социальной системы. Понятно, что в действительности разные люди, следуя какому-то установившемуся образцу, стремятся к достижению самых разных целей. Не менее очевидно, что при этом они не всегда знают, что «требуется» для выживания социальной системы как целого. По мнению Мертона, функциональный анализ может обойти эти «ловушки», если окончательно откажется от отождествления намерений и мотивов социального поведения и его объективных последствий. С этой целью Мертон и вводит ставшее знаменитым различение явных и латентных функций. Явная функция — это объективное последствие поступка, намеренно вызванное и признаваемое деятелем в качестве такового. Соответственно, латентная функция — это непризнанное и непреднамеренное следствие поступка. Например, участники какого-то магического ритуала могут сознательно стремиться к повышению плодородия почвы, что и является в данном случае явной функцией ритуала. Для социолога же может быть очевидной роль этого ритуала в интеграции данной группы или в поддержании сложившегося разделения труда между полами, т. е. его латентная функция. Однако в большинстве случаев отношения между намерениями деятелей, последствиями их поступков и социальной интеграцией системы оказываются куда сложнее. Примером может служить проведенный Мертоном анализ науки как социального института. В мертоновской концепции стремление отдельных ученых к профессиональному признанию — лишь исходное звено в цепочке сложных взаимодействий. приводящих к выполнению институциональной функции науки — производству знания. Многие критики Мертоновской ревизии функционального подхода подчеркивают возникающие на этом пути сложности. В самом деле, стремление Мертона к синтезу системной и акционистской перспективы (т.е. одновременному анализу функций структурного образца и причин, по которым отдельные деятели следуют образцу либо отвергают его) еще не является теоретической гарантией успешности этого синтеза. В частности, в некоторых случаях намеренное следование людей каким-то устойчивым нормам может вести к непредвиденным последствиям, «работающим» на дезинтеграцию.

Второй постулат, отвергаемый Мертоном, — это уншверсальный функционализм. Под этим подразумевается характерная для ранних версий функционализма тенденция рассматривать любое подразделение социальна системы, любую социальную практику как «полезные», функциональные для системы как целого. Эта тенденция, в сущности, была следствием (намеренным ил ненамеренным) допущения функционального единства «организмической» метафоры общества. Аналогия «социальная система — живой организм», проводимая достаточно последовательно, подразумевала, что все части социального целого необходимы для поддержания и саморегуляции последнего. Мертон указывает, что всегда можно найти примеры событий, социокультурных практик или следствий поведения, которые просто иррелевантны задаче интеграции социальной системы. Так как Мертон отверг «онтологическое» понимание постулата функционального единства и предложил рассматривать этот постулат исключительно как метод социологического анализа, ничто более не мешало ему ввести идею дисфункциональности в основания новой модели функционального объяснения. Таким образом он избавился от навязчивой идеи функционализма — тезисе «тождестве бытия и полезности». Мертон предложил различать функции (или, пользуясь предложенным позднее термином, эвфункции) и дисфункции. Разумеется, Мертон осознает, что энтузиазм, с которым ранние антропологи поддерживали постулат о функциональности «любого элемента культуры», был исторически обусловлен полемикой с теми исследователями, которые стремились доказать «пережиточный» характер культуры дописьменных сообществ. Однако старый и утративший политические обертоны спор антропологов по мнению Мертона, не может служить достаточным основанием для заведомого постулирования функциональности всех устойчивых социокультурных рубрик. Дисфункциональные последствия элементов культуры засуживают того же внимания, что и функциональные. Что же касается постулата универсальной функциональности, полагает Мертон, его «очищенной» от ложных аналогий версией может служить скромное и эвристически полезное предположение: «…устойчивые культурные формы имеют положительный «чистый белене'' функциональных последствий либо для общества, рассматриваемого как единое целое, либо для подгрупп, обладающих достаточной властью для удержания неприкосновенности этих форм через прямое принуждение либо через непрямое убеждение». Прекрасной иллюстрацией предлагаемой Мертоном трактовки универсальной функциональности — как метода, приложимого лишь к конкретным содержательным случаям, — является мертоновский анализ функций «политической машины» в Америке. Последним термином обозначается «низовая» нелегитимная политическая организация, известная также как «боссизм» или «политический рэкет».

По Мертону, структурным контекстом возникновения американской «политической машины» является закрепленная законом децентрализация власти. Эта эффективная во многих отношениях практика имеет свои «непреднамеренные последствия»: если законные и получившие культурную санкцию социальные структуры в результате «распыления» власти оказываются неэффективны в удовлетворении потребностей различных групп, например, расовых меньшинств или безработных, избирательное преимущество получает такой политический механизм, который на локальном уровне может предоставить реальную помощь, а не абстрактную справедливость и правовую поддержку. Отсюда Мертон делает следующий вывод: «Основная структурная функция Босса заключается в организации, централизации и поддержании в нормальном рабочем состоянии «разбросанных сегментов власти». которые в настоящее время распылены по всей нашей политической организации. Посредством этой централизованной организации политической власти Босс и его аппарат могут удовлетворить потребности разнообразных подгрупп, принадлежащих большей общности. Другая подгруппа, заинтересованная в неформальной помощи местного босса, — это бизнесмены, нуждающиеся, с одной стороны, в помощи «экономического правителя», неивно регулирующего хаос конкуренции без табуированного в американской культуре государственного вмешательства, и, с другой стороны заинтересованные в посредничестве «Босса» в отношениях с чуждой и не всегда дружелюбной реальностью правительственных агентств. Мертон выделяет и другие латентные функции «политической машины», в частности, предоставление альтернативных каналов социальной мобильности в обществе, где доступ к законным средствам достижения успеха ограничен и неявно иерархизирован. Дисфункциональные последствия «боссизма» очевидны и не нуждаются в детальной характеристике — от покровительства незаконному бизнесу до разрушения конституционной политической организации общества — однако, отмечает Мертон, «политическая машина» будет действовать, невзирая на всеобщее осуждение, до той поры, пока не будут найдены адекватные альтернативные структуры для выполнения тех же функций.

Наконец, Мертон обращает внимание на третий явный постулат «жесткого» функционализма. Это постулат необходимости. В самом общем виде он мог быть представлен как утверждение, что любой конкретный социальный институт (социокультурное подразделение) необходим для удовлетворения существенной потребности социальной системы. Это утверждение содержит в себе два взаимозависимых предположения: 1) о существовании базисных потребностей (функционального реквизита) социальных систем, т. е. «условий выживания» и сохранения социального порядка, и 2) незаменимости определенных структур в качестве функционального реквизита. Как и Парсонс, склонен согласиться с первым из этих предположений. Различие же здесь в том, что для Мертона установления системного реквизита является сугубо эмпирической, тогда как Парсонс устанавливает универсальных реквизитов, принимая более теоретическое допущение о том, что некоторые функции могут быть обнаружены в любых системах. Что касается второго предположения — о незаменимости определенных структур в качестве системного реквизита, — то Мертон отвергает его самым категорическим образом. Для Мертона принципиально важно, что одну и ту же роль в разных системах могут играть различные структуры. Очевидная, с точки зрения Мертона, вариабельность социальных институтов, ценностей и способов неведения опровергает «сильную» трактовку постулата необходимости. Вместо этого Мертон предлагает следующую формулировку: «Точно так же, как один и тот же элемент может иметь множество функций, одна и та же функция может выполняться различными альтернативными элементами». Таким образом, речь идет не о детерминации функций и структур, а о структурных альтернативах, эквивалентных относительно некоторой функции, и, соответственно, о структурных ограничениях возможного диапазона альтернатив. Приведенная трактовка постулата необходимости действительно устраняет типичную для традиционных функционалистских рассуждений трудность — отождествление функции определенной структуры с причиной ее возникновения. Однако достигается это ценой ослабления самого привлекательного объяснительного принципа функционализма — принципа объяснения «части через целое», так как структурные альтернативы становятся здесь частями социальной системы скорее в дескриптивном, а не генеративном смысле. Предложенные Мертоном процедурные правила функционального анализа также подчеркивают эту дескриптивность: исходным пунктом функционального анализа как описания причин и последствий возникновения и сохранения отдельных структур, по мнению Мертона, является «полное описание» деятельности изучаемых индивидов и групп, нереализованных альтернатив доминирующего образца, а также «структурного контекста», обеспечившего преимущество этого образца.

История теоретической социологии. Том 3. М., 2002, с. 250−257.